Бич ментальности

Вернувшись в красном бархате,

как в мякоти невинности,

Стрелою в сердце острою

ужасно поздним вечером.

Какого только лешего,

коль нет необходимости,

Творить добро, насилуя?

И так всё искалечено.

Застынет в жутком холоде

поток багровой жидкости,

На грани безысходности,

смертельно злыми вехами,

Внутри созреет опухоль

и мать воскликнет: "Выпусти!

Нельзя так дальше, Господи!

Достаточно, приехали!"

В беззвучном благоденствии

морального бесчестия,

По самое, аж некуда,

боязнь, как бич ментальности,

Обратно в кутерьме течёт

активное бездействие,

Которое невидимо

в потоке виртуальности.

Разрыв на части разума,

раздельно полушария

И путь лежит в один конец,

как некое презрение,

Уходят в ночь, поджав хвосты,

не глядя на регалии,

Чужая жизнь, зловещий мир,

другое измерение.

Вернувшись в красном бархате

как в мякоти невинности,

Стрелою в сердце острою

по самое…, до крайности.

Какого только лешего,

коль нет необходимости,

Когда одно и то же ведь?

Боязнь, как бич ментальности.

Куда ты прёшься?

Ну, куда ты прёшься, парень,
Неужели ловишь кайф?
Не приснится и в кошмаре,
Всё, вообще, не так, как в "Life".

Не уймёшься почему-то
Из-за тупости... Иль нет?
Жить нельзя сию минуту,
Будь мудрее, мой совет.

Слеп и глух, да подневолен,
Лучше тихо помолись
Под набат сих колоколен,
Selavi, такая жизнь.

За кого? С последним вздохом,
Грузом двести в никуда,
Как о стенку вновь горохом.
Задолбали, "господа"!

Быть самим собою трудно,
Проще брать с других пример,
Даже если безрассудно…
Страшно стало, лицемер?

Ну, чего ты прёшься, парень?
Нет покоя? Очень жаль.
С перегаром, как в угаре,
Вновь выискиваешь даль?

Даль манящую, иную,
Даль, где неба синева,
Где поля все разрисуют
В жёлтый цвет? Она – жива!

Для кого-то – неизвестность,
Крик души, как диссонанс.
Где мораль твоя и честность,
Где душевный твой баланс?

Мчишься вновь куда не глядя
Только выход, ох, не здесь,
Честных правил умер дядя,
А осталась дурь и спесь.

Ну, не лезь. Послушай, парень,
Всё, вообще, не так, как в "Life".
Вскоре вовсе перестанут
Выдавать и дозу в кайф.

Ну, куда ты прёшься парень
Со своей… (какой-то)… харей?

Итог плачевный

Довольно поисков. Итог, увы, плачевный.
Да и зачем они, признаться? Не пойму.
От непонятных ожиданий ежедневных
Ещё сильнее... Ничего и никому.

Лишь для себя, хотя и этого не мало,
Хотя бы что-то, а иначе пустота,
Разочаровываться может быть и рано,
Но правда жизни, к сожалению, проста.

В большом потоке это тоже канет в Лету
И растворится незаметно, боже мой,
А я иду, а я ползу куда-то к свету,
Не понимая ничего уже порой.

Ещё бы чуточку, добраться до финала,
Закрыть клише давным-давно избитых фраз,
Они звучали так и сяк, увы, немало,
Как будто выдуманы были под заказ.

Итог плачевный, как всегда и в одиночку,
Смириться надо, это просто сущий ад,
В конце поставить восклицательную точку,
Отсечь всё мнимое, ведущее назад.

Дрозофилам. Авось…

Всё как-то подозрительно и тихо,
Не слышно ни стрельбы, ни даже птиц,
Куда-то подевалось злое лихо,
Не видно опостылевших здесь лиц.

И вакуум. Ну, даже непривычно,
Вот так бы всё осталось навсегда,
Пусть выглядит безбожно и цинично.
Хотя куда уж дальше? Нет стыда.

"Защитники" ушли, теперь спокойно,
Всё на круги своя вернётся вновь,
Кому-то всё равно, кому-то больно,
Но пролита не зря, наверно, кровь.

Идей химерных досыта наелись,
Теперь расплаты время, видит бог.
Какой достигли "благородной" цели?
Стоять на перепутье без дорог?

Добавилось ли разума? Не знаю.
А был ли он когда-нибудь вообще?
Живущие без Родины, по краю
И дальше будут жить в таком ключе.

Им бог судья, но только непричастным
Придётся умирать, оставив шанс,
Сбежавшим восвояси, мол… несчастным,
Лелеющим чужой, смертельный блямс.

Заткнитесь и залезьте в свои норы,
Не слышно ни стрельбы, ни даже птиц.
Какие могут быть теперь укоры?
Да просто бы не видеть этих лиц.

Мы снова дома

В бетонной крепости без окон
И без дверей, как в некий кокон,
Хотим укрыться от цинизма
И, заодно, от шовинизма.

И не рассказывать потомкам,
Очистив крепость от обломков,
Об этом времени ужасном,
Пусть даже так, но не напрасно.

А там, снаружи, нам не рады,
Куда не плюнь, лишь колорады,
Грызут бетон, скрипя зубами.
Но кто они? Жуки жуками.

Да не столкнуться бы нам снова,
Такая встреча, ох, сурова,
Пусть в неприступной цитадели,
Но мы смогли, но мы сумели.

А цель для многих поколений –
Не опуститься на колени,
Ведь всё, что сделано – во благо,
С таким упрямством и с отвагой.

***

В бетонной крепости без окон
И без дверей, как в склепе кокон,
Кишит внутри от насекомых,
А мы снаружи, снова дома.

Иль мы, или нам

Иль мы, или нам изберут президента,
Того иль иного, из двух претендентов
И будем считать, что мы лучшие в мире,
И, как подобает, жить в том же сортире.

Иль мы, или нам, но назначат вновь мэра,
А прежнего снимут, какого-то хера,
От смены слагаемых сумма ведь та же,
Но только об этом никто нам не скажет.

Иль мы, или нам предоставят министра,
Решив в кулуарах без прений и быстро,
Чтоб было, как прежде, чтоб старые схемы
Работали чётко, без всякой проблемы.

Иль мы, или нам зачитают законы,
Какие сегодня в законе иконы
И будем лобзать их. Слюнявость, как мерка,
И нашей лояльности, типа, проверка.

Иль мы, или нам, но по самые яйца.
Сейчас… Комбинацию вам из трёх пальцев.
И если такое здесь правило – норма,
То это – песец. Нецензурная форма.

Иль мы, или нам – словно право на выбор,
Иль быть Человеком, иль быть некой рыбой,
Одна же шестая всей суши, как остров,
Где всё вверх тормашками. Ох, как не просто.

Привет вам и спасибо

Привет вам... Как вас там? Ага – поэты.
Привет вам... Как же это, блин? "Герои".
Вы знаете, что лирики сюжеты
Сегодня ничего уже не стоят?

Привет вам, как непризнанным талантам
Поэзии "высокой" и надменной,
Особенно, сбежавшим эмигрантам
С предательской душонкою, нетленной.

Привет вам, очень опытным, но трусам
И пишущим о лете, о берёзах,
Ведь судят по идеям, взглядам, вкусам,
А вам всем нипочём в застывших позах.

Привет диванно-мудрым маргиналам,
Что кичатся не более…, мол – гуру,
Живущим в глянце пошленьких журналов,
Всем этим…, по расчёту или сдуру.

Привет вам. Как вас? Милые мартышки,
Красивые и умные, ;=) до смерти,
Бабульки и дедульки…, и детишки,
Привыкшие всегда, во всём по шерсти.

Привет вам всем, огромное спасибо
За то, что рядом – вы, а не кто либо.

"Монашка"

И нет конца, и нет предела,
О, боже мой, как надоело,
Фигня фигнёй, одно и то же,
Болит душа и сердце гложет.

Не важно как, не важно сколько,
Да ничего почти не важно,
Две половинки из осколков,
Но невдомёк, чего так страшно?

Зарывшись вновь поглубже в норку,
Как оказалось, не готова,
Придумав наспех отговорку,
Не отыскала больше слова.

Такой наивный, просто глупость,
Ведь в альтруизм никто не верит,
Видать, повсюду неприступность,
Закрыты наглухо все двери.

И вновь один, так одиноко,
Да наплевать, пусть нараспашку,
Зато никто не судит строго,
Не повезло опять…, "монашка".

А нас заставило

А нас заставило стать милитаризованными,
А нас заставило не быть, как раньше, мирными,
Земля пропитана сполна слезами вдовьими,
Но вопреки, на зло врагу, мы будем сильными.

Мы не останемся, как прежде, их холопами,
Умрём свободными во имя справедливости,
Пускай бесчинствуют, хоть сами с голой жопою,
Но верят свято, с высшей степенью наивности.

О, массаркш, а мы сегодня, словно выродки,
Настанет время, рухнут башни, всё изменится,
Сбегут "Отцы" и вы – одни, слепые сироты
С пустой душой... Да-да, пустой. Она, как пленница.

А нас заставило плечом к плечу, "спасибо… вам",
Теперь мы знаем каковы в сей жизни ценности,
Определившись, наконец, где храм, где просто срам,
Где гуманизм, где "миротворчество" из ревности.

Аборигены, маргиналы с бумерангами
Не понимают принцип действия. А им чего?
И запускают их корявыми фалангами,
Но бумеранги возвращаются, скорей всего.

Растают "льды", опять появятся проталины,
Но есть цена и прейскурант с негласным правилом,
Пусть добровольно, тем не менее, заставило
Вести неравный бой с ума сошедшим дьяволом.

Большое очищение

Грядёт большое очищение… земли, воды и атмосферы,
Незамедлительно прозрение, предпринимаются все меры
По экстрадиции маразма во времена уже былые
И это вовсе не напрасно, мы это делаем впервые.

Не по своей, признаться воле, мы отдаляемся всё дальше,
Желая искренне лишь воли, а не какой-то лживой фальши,
Мы отдаляемся всё дальше от зоны войн "во имя мира",
Готовы быть всегда на марше за выбор наш, за честь мундира.

Такие разные ментально, такие близкие по духу,
С ума сошли все моментально, пустили в головы разруху
И чтя свои лишь идеалы, пошли войною брат на брата,
Как одичавшие шакалы и нет уже назад возврата.

Но очищение здесь будет, немало пролито ведь крови
И даже внуки не забудут той лицемерной лжи до боли,
Весна наступит, но иная, она для всех одна и та же,
Земля крещёная, святая, а мы блюстители, на страже.

К чёртовой матери

Хоть большое оно…, но ведь малое,
А вот малое рядом – Великое,
Только значимость в жизни не главное,
Эх, пространство, такое безликое.

Идеалы убого надуманы,
Но в угоду сознания лживого,
Неудобства стираются "думами"
Ради мусора всеми хранимого.

В окружении полного хаоса,
В центре "Света", что, кстати, иллюзия,
И на грани смертельной усталости,
Расширяясь, сей мир только сузится.

Вы становитесь тихо изгоями
И не мыслящей, некой субстанцией,
С устаревшими, право, устоями,
На довольно приличной дистанции.

А такое "Великое" – глупости,
Мимолётно недолгие радости,
Сей продукт – технология тупости
И не мощь, а порочные слабости.

Только надо же, вотчины карликов –
Неприступны досель цитадели
И обитель для некогда Странников,
Что отныне уже не при деле.

Племена и кочевники дикие,
"Миролюбцы" и завоеватели,
Никакие совсем не великие,
Да пошли бы вы к чёртовой матери.

Мой вектор

Мой вектор направлен сперва на восток,
Туда, где бушует безумный поток,
Туда, где закат наступает с рассветом,
Туда, где зима круглый год, даже летом.

Мой вектор направлен сугубо на запад,
Туда, где не встретишь извечного "брата",
Туда, где пока ещё всё не знакомо,
Но это лишь временно. Что в том плохого?

Мой вектор направлен куда-то на север,
Туда, где тьфу-тьфу, хоть и не суеверен,
Где толстые стены вокруг пышных замков,
Где всё по ранжиру, по табелю рангов.

Мой вектор направлен на юг, несомненно,
Где будет когда-то, как было, наверно
И чайки вернутся на берег родимый,
Пока что чужой и почти нелюдимый.

Мой вектор, как радиус круга большого,
Мой вектор – диаметр чего-то былого,
Но, если так дальше, он будет овалом,
Опомнитесь "братья". Вам этого мало?

***

Вам всем будет стыдно когда-то, попозже,
За то, во что верили слепо, но свято,
А хочется каждому врезать по роже
За мать и отца, за сестру и за брата.

Диагноз

Необходима эта пауза,
Мозги зажаты, как в кулак,
Побудут нынче в позе страуса,
Не видя собственный бардак.

Ибо одно и то же – психика,
Ибо мораль уже прошла,
А вместо разума лишь мимика,
Пускай она и хороша.

Слова, слова. А вот – действительность,
На самом деле всё не так,
Ошибка жизни – исключительность,
Диагноз доктора – дурак.

При девальвации мышления
В мозгах, разжиженных враньём,
Идут по ложным направлениям,
Всё глубже вязнут с каждым днём.

Открыть глаза? Нет, не осмелятся,
Довольно стойкий хромосом
И снова враг, и снова мельница,
Достойно дедов и отцов.

Но ожидание не долгое
И в тренде скоро разворот,
Большое очень, да убогое.
Народ и общество? Нет. Сброд.

***

Как много выродков на праведной земле,
Земле церквей и православной веры,
Смывает дождь слезами на кресте
Кощунство тех, кто выдумал химеры.

Терпение

Мы помним всё и всех, слова, дела и лица
И это навсегда, и с этим не смириться,
Но надо дальше жить, ту мразь не замечая,
Как лающих собак. О, нация чужая.

Мы помним всё и всех, забыть совсем негоже,
Хватило бы лишь сил, чтоб выдержать, о боже,
Ту дикую орду, засевшую здесь нагло,
Теперь судья им бог, пускай трепещет падло.

Цинизм мы не простим, уродство этих тварей,
Чужой менталитет без признаков морали,
Для нас их больше нет, отныне и навеки,
Они – исчадье зла, моральные калеки.

Мы помним всё и всех, забыть, увы, не вправе,
Не все пришли домой, не все вернулись к маме,
Но жить спокойно здесь уже им не позволим,
Пускай живут тела, душе не будет воли.

Мы помним всё и всех, мы больше им не верим,
Скулят, поджав хвосты, испуганные звери,
А кокон снова жмёт, остаться бы собою,
Чужой менталитет – терплю и тихо вою.

Гори, гори свеча

И брызжет кровь со всех щелей,
И брызжет кровь со всех сторон,
Они одни у матерей,
На память вечную поклон.

И брызжет жёлчь из чёрных ртов,
И брызжет жёлчь на алый след,
Что под охапкою цветов,
Последний довод и ответ.

Забрезжит свет, грядёт восход,
Забрезжит свет, развеет мрак,
Вчера тупик, теперь исход
И по-другому, ну, никак.

Смешались ненависть, любовь,
Смешались счастье, боль и страх,
Но не прольётся больше кровь,
Сбежали орки впопыхах.

Зажглись лампадки до небес,
Небесной сотни скорбный путь,
Но каждый истинный воскрес
И в этом ценность, в этом суть.

Росток пробил асфальт, бетон,
Росток пробился к солнцу, вверх,
А сила веры испокон
Очистит души, снимет грех.

Гори, гори свеча, гори
И никогда не угасай,
Гори снаружи и внутри,
Гори в пути из ада в рай.