Мы

Мы в этом мире быстротечном
Спешим куда-то не спеша,
На самом деле столь беспечны,
Совсем не стоим ни гроша.

И рассуждаем столь наивно,
Но продолжаем жить взаймы.
Ну, неужели не противно
Быть в самом центре кутерьмы?

Назойливая муха

Поговорить душевно не с кем,
Везде и всюду бытовуха,
Мы замолкаем снова резко,
Но ведь назойливая муха…

Не оставляет нас в покое,
Жужжит, зараза, днём и ночью
И не понятно, что такое,
Ведь не видать её воочию.

Забыл или забил

Нет примитивнее на свете,
Чем оправдание: "Забыл",
Так сочиняют тупо дети,
А если взрослый – то забил.

Все так ленивы и пассивны,
И тяжелы столь на подъём,
А ко всему ещё противны,
Вот потому и так живём.

Конвейерная уборка

Так дальше жить здесь невозможно,
Сарай сараем, как притон,
Была уборка дивно сложной,
Ненужный хлам весь… на балкон.

Затем уборка на балконе,
Какой-то, право, сущий ад
И всё обратно в хламе тонет,
Ведь он заносится назад.

Круговорот

Сначала жуть, потом лишь кучка,
Затем простыл и вовсе след,
Дождём смывает с неба тучка
И снова солнца яркий свет.

Нельзя тревожить их могилы,
Нельзя смеяться и шуметь,
Пускай покоятся там силы
И пусть подальше бродит смерть.

Куда не плюнь

Куда не плюнь – везде бумага,
Достал, достал бюрократизм,
И то давай, и то им надо.
Когда исчезнет популизм?

Я так хочу, чтоб мир был круглым,
Чтоб без единого угла,
Чтоб были люди, а не куклы,
Чтоб чернозём, а не зола.

Кому – беда, кому – награда

Она упряма, между прочим
И неприступна, как бетон,
Проходят дни, проходят ночи,
Окружена со всех сторон.

И заставлять себя не надо,
Забиться в угол, отдохнуть,
Кому – беда, кому – награда,
Скорей всего, такая суть.

Смерть официанта

Хотел задать один вопрос.
Как правильней – разнос, поднос?
Он до тех пор ещё разнос,
Пока не дашь под самый нос.

Но можно в морду кулаком,
Ходить с огромным синяком,
Когда с разносом кувырком,
Случайно в нос, как молотком.

Здесь никому и ничего

Здесь никому и ничего уже не нужно,
Здесь ненавидят почему-то все друг друга,
В добро не верят так же само, как и в дружбу,
А только зависть лишь, как лучшая подруга.

Какая дружба, если нет в том поощрений?
Какая совесть, если зло приносит радость?
А посему никто не слышит чьих-то мнений
И каждый день, как в сериале, новый казус.

Ни шагу

Ни шагу направо, ни шагу налево,
Ни шагу вперёд и ни шагу назад,
Стою я на месте отважно и смело,
А где-то в душе, если честно и рад.

Зачем притворяться? Кому оно нужно?
Без выбора проще, пуста голова,
Большою толпою, а главное дружно,
Забудем свободу, понюхав едва.

А сорок пять, как Рубикон

Уже седой, почти что старый,
Увы, таков кордебалет,
Взяв в руки дряхлую гитару,
Хотел сыграть за много лет.

Переварил, переосмыслил,
А сорок пять, как Рубикон,
В мозгу роятся чьи-то мысли,
Как колокольный где-то звон.

Ну и пусть

А так и надо? Ну и пусть.
Мне просто очень интересно,
Я не страдаю и не злюсь,
Но не пою хвалебной песни.

Упрямству с принципами – бой
И выяснять причин не надо,
Пока я здесь, пока живой,
Терпите все, я буду рядом.

Четвёртое измерение

Какое противное время,
На месте стоит, если скучно,
Четвёртое, блин, измерение.
Кому это, в принципе, нужно?

А в спешке летит, как ракета,
Угнаться за ним невозможно,
Несётся со скоростью света,
Хотя и без времени сложно.

Слегка, по-фраерски

Мы заказали лишь два блюда:
Под пиво вяленую рыбку,
Салат "Селёдочка под шубой"
И пива светлого бутылку.

Скромнее не было заказа,
Но денег вывалили столько,
Что нам хватило бы два раза,
Напиться водочкой тихонько.

Ничто не вечно

Мы песочные строили замки,
Возводили вокруг города,
Охраняли их пушки и танки,
Лишь мгновение – всюду вода.

Даже камню она не подвластна,
Разрушительно-долгий процесс,
За бессмертием гнаться напрасно,
Убивает, увы, нервный стресс.