Невидимка

Я невидимкой нынче стану,
Я буду только наблюдать
И, зализав всю кровь на ранах,
Открою чистую тетрадь.

О том, что важно, интересно,
Прочтёте здесь, в моих стихах,
Но, чтобы было всем известно,
Я не люблю о пустяках.

А все конкретные моменты
Лишь на бумагу, сам немой,
Детали – мелочь, элементы
Бегут одной сплошной строкой.

И ничего, лишь восприятие,
Лишь точка зрения моя,
Вполне забавное занятие,
Когда у ног лежит Земля.

Отныне я – обычный зритель,
Когда нигде, когда ни в чём.
Какой с меня теперь учитель?
Всё ни по мне, всё ни почём.

Помимо воли иль неволи
Не прочитают, не поймут,
А сострадание и боли
Стекают в сердце, как в сосуд.

Я не скажу, как это надо,
А лишь отмечу сухо факт,
Не проскользнёт он мимо взгляда,
Но не пойду я на контакт.

Теперь не будет наизнанку
Уже не так, и я другой,
Листая чистую тетрадку,
Я проникаюсь всей душой.

Открою сборник – "Невидимка",
Я в нём скрываюсь, как паук,
Моя дорога – паутинка,
Но я не враг, скорее, друг.

Я не впущу в свой мир вас больше,
Он очень долго был открыт,
Теперь всё скрытно или тоньше,
Здесь, в "Невидимке", я закрыт.

Отныне буду невидимкой,
Отныне буду наблюдать,
В калейдоскопе жизнь – картинка,
Всего лишь чистая тетрадь.

Завершение

Печаль нахлынула и страхи,
Что больше нечего сказать,
Пропал хорей и амфибрахий
Под состояние и стать.

Я завершаю этот сборник,
Всему приходит свой предел,
Перевалив едва за стольник,
Мой мнимый образ надоел.

Мне измениться срочно надо,
Иначе тьма и пустота,
А эта тема, как преграда,
Начну всё с чистого листа.

Всё до конца, на сто процентов,
Уже исчерпано до дна,
Здесь очень много, сто моментов,
Но суть для многих не видна.

Я измениться не сумею,
Но и не спрячусь в уголке,
Писать не стану ахинею,
Её закрою в сундуке.

И опечатаю тетрадку,
Она закончена. Конец.
Не будет темы "Наизнанку",
А кто читал, тот молодец.

* * *

Ну, слава богу, "Наизнанку" завершил,
Всю душу вывернул, потратив много сил,
А в теме новой появлюсь, как пилигрим,
Как невидимка. Там, давай, поговорим.

Краем глаза

Я глянул в будущее краем глаза,
Мы к той поре умрём уже с тобой,
Хотел чуть-чуть, а получилось сразу,
Как будто в омут, прямо с головой.

Я никому судьбы не прорицаю,
Мне абсолютно это не дано,
Я лишь увидел, проходя по краю,
Картинки старого-престарого кино.

Я рассмотрел совсем-совсем немного,
Судьба меняется десятки раз,
У всех извилиста, увы, дорога,
Непредсказуема она подчас.

Всех ожидает путь весьма нелёгкий
И в жизни всем достанется сполна,
Идти приходится без остановки,
И не гадать, куда прибьёт волна.

Всё в их руках и только они сами
Творцы судьбы-разбойницы своей,
Они там взрослые, уже с усами,
А нам не стоит поучать детей.

Меня, прошу вас, не судите строго,
Что нарушаю ваш святой покой,
Я подглядел за вами лишь немного
И возвратился сразу же домой.

Я не желаю вовсе вас обидеть,
Не расскажу, клянусь я, ничего.
Какой с меня, несчастного, провидец?
Ведь я не знаю даже своего.

Скажу одно, что будут жить не дружно,
Хотя не видел там глобальных войн,
Но опасаться катаклизмов нужно,
Не поворачиваясь к ним спиной.

А жизнь течёт в обычном сером ритме
И поменять её не даст судьба,
Она подобно очень острой бритве,
Кого-нибудь побреет и сама.

Найти себя и в этом русле можно,
Но очень сложно что-то изменить,
Лишь много раз всё взвесив осторожно,
Чтоб не порвать, держащую всех нить.

Один момент, всё то, что я увидел,
Не обязательно, что будет так,
Не постоянное оно в том виде
И подавало только некий знак.

Но эти знаки, как в калейдоскопе,
Так не стабильны, это просто жуть,
Как будто лошади, что мчат галопом,
Кому какая, уж не обессудь.

Смотреть я в будущее впредь не стану,
Довольно страшно знать всё наперёд,
Не буду сыпать соль себе на рану,
Чтоб не бросали камни в огород.

Дороги наши неисповедимы,
Одна из них, в любой момент, судьба
И слава богу, что они незримы,
Вся наша жизнь – борьба, борьба, борьба.

Притворство

Как будто надпись на граните,
Итог давно забытых судеб,
Не надо спорить, не смешите,
Нас только время и рассудит.

Пройти, прожить необходимо,
Не наступая вновь на грабли,
Не мнить себя непобедимым,
Ведь даже камень точат капли.

И если всё пройдёт нормально,
Чтоб без крючка и без заминки,
Тогда, поверь, принципиально,
Скажу спасибо без запинки.

Попью пивка, возможно с рыбкой
И посижу в гостях немного
С доброжелательной улыбкой,
Но чтоб не долго и не много.

Да пусть всё сбудется, в итоге
И совершённым станет фактом,
А так пока, на полдороге,
Когда-то, кем-то, где-то, как-то.

Ох и противны мне знакомства,
Ох не люблю же я по блату,
В них неприятные есть свойства,
Там всё дороже без оплаты.

Ну, что ж прикинусь инфантильным,
Как будто сам не смог бы сделать,
Сыграю роль, хоть и противно,
Притворству ради – нет предела.

Пусть поработают немного,
Внесут свою посильно лепту,
Я их судить не буду строго,
Скажу спасибо по рецепту.

Я поиграю вновь в притворство
И будет всё тогда нормально,
А что мне даст моё упорство,
Покажет время, фигурально.

Разочарование

Я больше не хочу быть человеком,
Готов я проявить любую прыть,
Пройти реинкарнацию с успехом,
Букашкой иль растением побыть.

Согласен я домашним стать животным,
Козлом вонючим, пёсиком, котом,
А может быть пернатым, перелётным,
Но это всё когда-нибудь потом.

Любой ценой я стану кем угодно,
Но только лишь не этим существом,
Хочу я жить спокойно и свободно
Каким-то безобидным веществом.

Я образ человека ненавижу,
Как самую ужаснейшую тварь,
Широкую, без спроса, заняв нишу,
Он думает, что бог теперь и царь.

Не делал в прошлых жизнях я такого,
Не мучился так долго, не страдал,
Отсутствие гуманного, святого,
Не крыша мироздания, …подвал.

Я, честно, не хочу быть человеком,
Грехи мои останутся со мной,
Я сыт вполне, по горло, этой вехой,
Но скоро появлюсь совсем иной.

Что будет дальше?

Не надо сыпать соль на рану,
Когда-то кончится мой сборник,
Писать стихи я перестану,
Ведь у меня уже их стольник.

Я иссякаю потихоньку
И весь, как будто наизнанку,
Пора, наверное, в помойку,
Пора, наверное, на свалку.

Потом наступит старость, глупость,
От одиночества страдания,
Маразма старческого тупость
И отключение сознания.

Лишь пустота со мной навечно,
Я с ней лечу, как будто в бездну,
Всё надоело бесконечно,
Здесь я исчезну, там воскресну.

Всё хуже и хуже

Всё время хуже мне и хуже,
Я на себя махнул рукой,
Я никому уже не нужен
И мой удел, видать, такой.

Всё время хуже мне и хуже,
Забыт в душе моей покой
И пусть я болен и простужен,
К себе глухой я и слепой.

Всё время хуже мне и хуже,
И налетает, как волной,
Я затяну свой пояс туже
И буду впредь самим собой.

Всё время хуже мне и хуже,
Остался миг побыть со мной,
Размок кораблик в грязной луже,
Потонет раннею весной.

Всё время хуже мне и хуже,
Покину всех, уйду домой,
В жару и дождь, под снегом в стужу
Тебе придётся быть одной.

Всё время хуже мне и хуже,
А ветер дует ледяной,
Хоть и боюсь я, но не струшу,
Уйду совсем, махнув рукой.

Благодарили

Благодарили? Правда? Боже!
За то, что есть такой на свете,
Тем сотворили чудо тоже,
Я на седьмом, от счастья, небе.

Я стал понятен хоть кому-то,
Воспринят был, как настоящий,
А благодарность не забуду,
Луч света в жизни предстоящей.

Расправил крылья я немного,
Так не знакомо это чувство,
Здесь ничего почти такого,
Но, тем не менее, радушно.

И прорастает всё же семя
В неблагодарно твёрдой почве,
Ему ведь тоже надо время,
Пока созреет днём иль ночью.

Уже созревшие есть люди,
Переосмыслившие бытность,
Они пока что не повсюду,
Мировоззрений разных слитность.

Уже им ложь надоедает
И постоянное притворство,
Как три аккорда на гитаре,
Но, тем не менее, непросто.

Пускай лишь первые росточки,
Они так робки и несмелые,
Всего-то малые цветочки,
Пока что ягодки не спелые.

И если дальше в том же духе
Разрушить лжи и лести кокон,
Не прибегая к показухе,
Тогда и правде стать истоком.

Истоком чуждым и враждебным,
Но с родниковою водою,
То ядовитой, то целебной
И оставаться впредь собою.

Таким здесь быть довольно трудно,
Я испытал на личной шкуре,
Такие мы в толпе безлюдной,
Так одиноки все, в натуре.

Пускай из искры вспыхнет пламя,
Пускай оно не затухает
И круглосуточно пылая,
Всё время будет рядом с нами.

За благодарность благодарен,
Признаться, счастлив бесконечно,
Подарок лучший мне подарен,
О нём я помнить буду вечно.

И я такой весь, окрылённый,
В её поток вскочил с прожогу,
Как идиот, блин, несмышленый,
Там чуть не умер от ожогов.

В нём ничего не изменилось,
Течёт расплавленная лава,
Я вновь нарвался на немилость,
Она ещё сильнее стала.

Воспрянул духом я наивно
И совершил опять ошибку,
Но пострадал за это сильно,
За благодушия попытку.

Порой мелькают снова искры,
Но с ними надо осторожно,
С душой и сердцем только чистым,
А в остальном довольно сложно.

В минуты всяких озарений
Терять мне голову не стоит,
Опасны вспышки тех мгновений
И сильно дорого мне стоят.

Но, тем не менее, я счастлив,
Пусть и болят пока ожоги,
Уже есть тот, кто беспристрастен,
А, значит, слышат меня боги.

Я потерял любовь и веру
И сжёг наивные надежды,
Всегда, во всём имея меру,
Вдруг оказался без одежды.

Теперь не буду я наивным,
Ведь доверять – большая глупость,
Я не один, я стану сильным,
Отвечу грубостью на грубость.

Как оболванено, отродье,
Пусть спины дальше гнёт под гнётом,
У них не будет полноводья,
У них всё будет мимолётом.

Ярмо не скинуть им вовеки
И не увидеть воли вольной,
Такие люди, "человеки",
С больной душой, самодовольной.

Мне благодарность, как награда,
Я буду впредь самим собою,
Моё оружие – лишь правда,
Течёт поток сплошной рекою.

Спасибо вам за благодарность,
За то тепло и за признание,
Что проявили солидарность,
За изменённое сознание.

* * *

Ну, как она меня убила,
Я, как потрёпанный воланчик,
Неуправляемая сила,
Я рядом с нею – глупый мальчик.

Как на сцене

В той атмосфере напряжений,
На самом деле – рудимент,
Боясь публичных поражений,
На сцене вновь интеллигент.

Играя роль благополучия,
Как будто мим, без лишних слов,
Стараясь всем казаться лучшим,
Без оставляемых следов.

Там откровенностью не пахнет,
Там лишь амбиции вагон,
Стоят по графику на вахте
И охраняют личный трон.

Там гонка быть на первом месте
И приводить себя в пример,
Быть краше всех, всех взятых вместе,
Хоть на какой-нибудь размер.

Жизнь протекает, как на сцене,
Где каждый тянет свою роль,
Как будто битва на арене,
От напряжений стынет кровь.

Опять вокруг неполноценность
И ничего, увы, взамен,
Но набивают себе ценность,
Идут путём высоких цен.

И ведь, казалось бы, будь проще,
Без выпендрёжа. Так, как все.
И добровольно люди, в общем,
Толпой потянутся к тебе.

Быть рядом с ними неприятно,
Там пустота, там ничего,
Опять воспримут всё превратно
В угоду только своего.

Обратно бой за превосходство,
Как кровожадный дикий зверь,
Но проявлять к ним благородство
Совсем не хочется теперь.

А сценарист совсем бездарный,
Талант актёров – тоже ноль,
Менталитет людей коварных,
Где их бравада – просто роль.

Неудачный эксперимент

Здесь скоро жизнь, увы, закончится навеки,
Наш Мир покинет супер новый тип людей,
Ушли отсюда так атланты и ацтеки,
И параллельный мир откроет снова дверь.

Как отличаемся мы, внешне иль по сути?
Такой загадочный и супер новый тип,
Мы на каком-то разойдёмся перепутье,
Где сможет выжить лишь отдельный генотип.

А я из новых или старых, интересно?
Какой критерий отличает тех людей?
Я не догадываюсь вовсе, где то место,
Но просто чувствую, что стану там нужней.

Ведь с каждым днём я, к сожалению, старею,
И всё труднее принимаю эту жизнь,
Но в Новом Мире буду лучше и ценнее,
Намного чище, откровенней и без лжи.

Воспринимаю Старый Мир я по-другому,
Не понимаю окружающих совсем
И проживаю в нём бесцельно, по-пустому,
Не отличаясь от других людей ничем.

А смысл жизни безвозвратно мной утерян,
Проходит мимо, словно выстрел холостой,
За все грехи невосполнимою потерей,
Вот и приходится похожим быть с толпой.

Меня с собою заберите, умоляю,
Здесь все чужие, да и я им стал чужим,
Мне надоело одному мечтать о рае,
Возможно, стану в Новом Мире я иным.

Я ощущаю каждой клеточкой ошибку,
Подозреваю, этот Мир совсем не мой,
Боюсь промазать, не использовать попытку,
Сбежать отсюда и попасть скорей домой.

Я вас прошу и умоляю, не бросайте,
И не держите, здесь оставшиеся, зла,
Признаться честно, всё поставлено на карту,
Хоть вам без разницы, сплошная ерунда.

Я всё оставлю, что имею, безвозмездно
И слава богу, что обратно не вернусь,
Тянуть здесь дальше просто стало бесполезно,
Как будто мания какая-то и пусть.

Без перспективы и без шанса изменений,
Я так надеялся, довольно долго ждал,
В итоге сдался и не выдержал лишений,
Заблудший напрочь между двух кривых зеркал.

Возможно, выгляжу я как-то очень странно,
Возможно, выгляжу психически больным,
Но в этом мире всё эрзац, не идеально,
Ведь для меня уже давно он стал чужим.

Но вдруг ошибся я, тогда останусь, правда,
Открою тайну, мертвецу не умереть,
Ведь за ошибки настаёт всегда расплата,
А мне, признаться, надоела круговерть.

Меня покинули все ангелы и боги
И мне не будет здесь покоя никогда,
Видать, напрасно я прокладывал дороги,
Их разрушают солнце, ветер и вода.

Среди чужих и столь враждебных мирозданий,
Среди пустых и непонятных мне миров,
Одно из самых-самых жалких состояний,
Всегда гонимое порывами ветров.

Меня отсюда отпустите поскорее,
Я, абсолютно, здесь ненужный элемент,
Мой организм, моя душа и ум стареет,
Полнейшим крахом завершён эксперимент.

Как быки

Ценю в семье и в человеке автономность,
Быть независимым и не висеть на шее,
А проявляя уважение и скромность,
Всё время в действиях испытывать сомнение.

Себя навязывать довольно некрасиво,
Лишь только хамы, наглецы с таким уделом,
Они ведут себя с другими неучтиво,
Не существует ни границ им, ни пределов.

Совсем не красит поведение такое,
Когда идут они без всяких приглашений,
Для них нахальство – это правило святое,
Передаваемое геном поколений.

Плюют на мнения, не слушая советов,
Ведь, по-хорошему, долг красен платежами,
Они всё время выжидают рядом где-то
И обязательно припрутся нагло сами.

А ведь все тонкости взаимоотношений
Паразитирующим лицам не понятны,
Они не мучаются с выбором решений,
А их решения, обычно, неприятны.

И если с ними ты не сможешь быть наглее,
Они врастут в тебя навеки омелою,
Ты отдышаться, оглянуться не успеешь,
А эта нечисть снова рядышком с тобою.

Попробуй только, заикнись хоть раз об этом,
Они воспримут агрессивно моментально,
Припрутся нагло всё равно, зимой и летом,
Всем бычьим стадом, так упрямо и нахально.

Зато себя они считают идеалом
И образцом, трясущим жирными телами,
Но заключается проблема в самом малом,
Они здесь лучшие не делом, а словами.

Намагання

Віднині двадцять перше грудня –
Важливий день, неначе свято,
Для всіх, надалі, будуть будні,
А я з'явлюсь, доволі, радо.

Палити кину я, нарешті
І буду значно спокійнішим,
А, взагалі, чужим для решти,
Бо стану, навіть, сміливішим.

Розсудливішим також стану
І нанівець зведу всі нерви,
Не помічатиму обману,
Нехай керують мною стерви.

Повчати я не хочу більше,
Не буду їм казати правду,
Знайду десь брід, що по мілкіше
І все гаразд, і все до ладу.

Вже не дізнаються про мене,
Я стану іншим чоловіком,
Мій шлях назад вже не поверне,
Почну життя за новим ліком.

Я виглядати хочу мудрим,
Забуду щодо дратування,
Та перестану бути нудним,
Подалі викину повчання.

Я буду повна доброчинність
І захвалю усіх брехнею,
Та проявлятиму гостинність,
А совість геть звідсіль, чорт з нею.

Всі порадіють, навіть, дружно,
Змінюсь хоча би тимчасово,
Зі мною буде їм сутужно,
Бо не промовлю ані слова.

Так протриматися хоч трохи,
Аж доки я їм не набридну
І не скотитися з дороги,
А там, надалі, буде видно.

Перероджусь я знову тоді,
Та стану тим, ким бути мав би,
Скажу я їм: "Набридло! Годі!
Я вже побув у ролі мавпи".

Віднині двадцять перше грудня –
Є роковини, а не свято,
Зберуться всі, скажу їм: "Будьмо!"
І посміхнуся знов завзято.

Тайна

А мне совсем не интересно
Какие я пишу стихи,
Им на бумаге стало тесно,
Довольно много чепухи.

Бумага всё покорно стерпит,
Не будет спорить и поймёт,
Пусть будут ангелы и черти
Иль ахинея напролёт.

Я откровенен только с нею,
Она мне самый лучший друг,
А по-другому не посмею,
Пишу лишь в стол, пишу в сундук.

Боюсь за то, чтоб не узнали
И, чтоб не лезли в тайный мир,
Довольно громкими речами
Не распугали чтобы Лир.

Я там владыка и хозяин,
Я там такой, какой хочу,
Меня меняться не заставят,
Мне все невзгоды по плечу.

Пускать других в свой мир опасно,
Там сокровенная земля
И опасаюсь не напрасно,
Когда, особенно, друзья.

Своими грязными ногами
Везде натопчут и уйдут,
Меня не поняли с годами,
А то нежданно, тут, как тут.

Я никому не доверяю,
Я лишь с бумагою на "ты",
Спокойно выпью чашку чая,
Полью засохшие цветы.

Я этот мир вообще покину,
Терпеть и дальше мочи нет,
Пока я жив и не остыну,
Ко мне не лезьте, мой совет.

Чище

А он душой намного чище,
Он чище тех, кто внешне добр,
Чьи души, словно пепелище,
Большой сосуд для яда кобр.

Он внешне выглядит иначе,
Себя ведёт совсем не так
И нет решений тем задачам,
На первый взгляд, такой пустяк.

Но правда всех интересует,
К нему цепляются не зря,
Хотя и помнят только всуе,
Потом же злятся на себя.

Им только лесть приятно слышать.
И что за польза от неё?
А он стоит над этим выше,
Он скажет правду всё равно.

Вот так и стал для всех изгоем,
Хоть о добре всегда мечтал
И всё ему давалось с боем,
Ютился скрытно по углам.

Сосуществуя мирно рядом,
Подальше спрятав острый нож,
Он умолял, не бей, не надо.
Ну, в чём вина, что не похож?

И вряд ли кто ему поверит,
Но кто за помощью придёт,
Для тех всегда откроет двери,
Он настоящий патриот.

И никогда он врать не станет,
Кому не нравится – долой,
Расскажет многим об обмане,
Но не вернётся сам домой.

Он в этой доме где-то сбоку,
Как будто путаясь у ног
И в нём уже не видят проку,
Хотя он сделал всё, что смог.

Без вектора

Эх, если бы, да отыскать ей вектор,
Найти к нему бы точку приложения,
Уменьшить артобстрела прежний сектор,
Накал страстей, причины выяснения.

Вокруг тогда все стали бы иными,
Без всяких масок и без сожаления,
И не были бы злыми и чужими,
И не было бы этого мучения.

Депрессия, увы, подруга злая,
А эгоизм, и самобичевание
Плохим потенциалом обладают,
Наивысшее, поверьте, наказание.

Разрушить нашу психику не сложно,
Небрежное одно прикосновение,
Шагая влево, вправо – осторожно,
Готовы будьте к акту нападения.

Она могла бы мир переиначить,
Имея доступ, коды управления,
А так ей не видать теперь удачи,
Подводит ограниченное зрение.

Весь климат и погода с атмосферой
Достойные всеобщему признанию,
С любовью и надеждой, с твёрдой верой,
Найти бы этот вектор без названия.