Шестая психпалата

Все о политике ток-шоу –
Какой-то просто сущий бред,
Не ожидается иного
И впереди не виден свет.

Одни пустые демагоги
И беспросветные глупцы,
Они противны очень многим,
А если нет, тогда смешны.

Совсем без здравого рассудка,
Не дружат вовсе с головой,
В обойме лжи и предрассудка,
Они ведут всех за собой.

Если б планета знала раньше
Какой по сути человек,
То прогнала бы всех подальше,
Не приютила бы вовек.

А из вселенского масштаба
Земля, как будто бы дурдом,
Мы здесь шестая психпалата
И подобающе живём.

Холода

Наступают холода,
Наступают в октябре
И они ведь не беда,
Я не рад дождю, воде.

Первый иней по утрам,
Осыпается листва
И брожу я снова сам,
Аж до самого утра.

Замирает всё вокруг
И готовится к зиме,
Замыкая цикла круг,
Пребывая в полусне.

Будет спать всё до весны
В ожидании тепла,
Но тревоги столь пусты,
Ведь не так плоха зима.

До зимы бы дотянуть
Сквозь промозглость, темноту,
Очень долгий ещё путь,
Чтоб увидеть красоту.

Красоту родных равнин,
Красоту сверканий льда,
Как ряды ночных витрин,
Где сосулек череда.

Но всё это впереди,
А сегодня лишь октябрь
И пока что погоди,
Ведь ещё ноябрь, декабрь.

Наступают холода,
Наступают в октябре,
Как в реке течёт вода,
Да и мы уже не те.

Идиллия

Её люблю я, как и прежде,
Её любил всегда одну,
Расставшись с верой и надеждой,
Я нахожусь в её плену.

А мы живём, как так и надо,
По всем канонам этих уз,
Наверно, это – мне награда,
Наверно, это – тяжкий груз.

Забыл я ласковое слово,
Забыл я нежность её рук,
Проводим вечер в ссоре снова,
Так называемый досуг.

Мы бродим с нею в лабиринте,
Куда бы шёл, везде тупик,
С ума друг друга сводим в спринте.
Как глубоко зашёл конфликт?

Она уснула вновь пораньше,
А я никак не мог уснуть.
Куда свернуло моё счастье?
Куда к нему лежит мой путь?

Неужто мы пришли до точки,
До закипания страстей.
Какой пример для сына с дочкой?
Хотя, что толку от детей.

Они уже взрослее стали
И мы им больше не нужны,
Обзавелись давно домами,
Живут там сами без нужды.

Как жаль, но мы не ценим время
И потеряли много лет,
Да всё наладится, мы верим,
Но повторяется сюжет.

Ей, может, нравится такое
И это не переломить.
А как же прожито-былое?
Оборвалась, наверно, нить.

Как трудно жить без женской ласки
И быть душевно одному,
Сплошные роли, гримы, маски,
Не пожелал бы никому.

Вот так и дальше с ней живу я,
Ломать, менять уже боюсь,
Её люблю я и такую,
Не разрываю с ней союз.

Белые воротнички

Такие все умные, просто противно,
В политике доки, в футболе спецы
И каждый считает себя креативным,
И выглядят важно, как будто, жрецы.

Они друг на друга, как братья похожи,
Как правильно жить, помыкают других,
Свои достижения не подытожат,
Но, правда, никто и не знает о них.

Послушать и впрямь, в президенты всех надо,
Ведь знают, как быть, ведь знают, как нужно,
А вместе собрать их – безмозглое стадо,
В котором бардак и стадное чувство.

И хуже всего, что чем ниже сословие,
Чем разума меньше, тупей интеллект,
Тем нравоучения бесприкословнее,
В своей правоте и сомнения нет.

Такие напыщенны, сеном набиты,
Как будто из кучи навозной жучки,
Манеры по-детски изрядно избиты,
Они просто белые воротнички.

И бог им судья, доказать невозможно,
И шишки пускай набивают на лбах,
Они не поймут, это всё безнадёжно,
Пусть сами прозреют, храни их Аллах.

P.S.

Я встретил вдруг пропавшего щеночка,
По улице бежал он, жив, здоров,
Как счастлив был увидеть вновь дружочка,
Обрадовался искренне, нет слов.

Узнал меня он, значит, помнит тоже,
На радостях визжа, примчал ко мне,
Он счастлив был тогда со мной, похоже,
Все пальцы облизал мне на руке.

Выходит, что оставить шанс – гуманно,
Выходит то, что жизнь вполне сильна,
Возможно, не всегда, не постоянно,
Но не гадать, порвётся ли струна.

Я думал, у него не будет шанса.
А вдруг бы выжил, победил бы вдруг?
Тогда я в состоянии был транса
И вынести не мог душевных мук.

И вот пойми, кому я сделал хуже?
Ведь муки у щенка все впереди,
А тот птенец, лежащий в грязной луже…
Сомнение мне душу теребит.

От этого мне просто сносит крышу,
Стою я у открытого окна,
Но больше не увижу, не услышу,
Пройду, наверно, мимо, как тогда.

Последняя просьба

Исполнил последнюю просьбу,
Она заключалась в простом,
Найти за диваном заколку,
Достал её, правда, потом.

Спешил я с утра на работу,
Мне некогда было искать,
А мог проявить бы заботу,
А мог бы послушаться мать.

Меня у дверей провожая,
Немного согнувшись вперёд,
Стоит у порога, родная,
А смертью запущен отсчёт.

Тихонечко перекрестила
И я помахал ей рукой,
Какая великая сила,
Её я запомнил такой.

Худая, в глубоких морщинах,
Моя одинокая мать,
Была уже неизлечима.
Откуда я мог тогда знать?

Она умерла очень быстро,
Звала постоянно меня,
Летел я, как пуля, как выстрел,
Себя в её смерти виня.

Достал я заколочку поздно,
Себе положил на ладонь,
Зажал в кулаке осторожно,
Почувствовав мамину боль.

Исполнил последнюю просьбу,
Она заключалась в простом,
Найти за диваном заколку,
Достал её, правда, потом.

Прости меня мама родная,
Я Господа Бога молю,
Чтоб ты там была, как святая,
Храню я заколку твою.

Тревоги

Я в жизни очень беспокойный,
Мне нет покоя никогда,
Как говорил мой дед покойный,
Что безразличие – беда.

Я ощущаю вновь тревогу.
Закрыли дверь? Закрыли газ?
Вода закрыта? Слава богу,
За всеми нужен глаз да глаз.

У всех ли там дела в порядке?
Здоровы все ли и целы?
Я со своей тревогой в схватке,
Переживаю за тылы.

Пусть надо мной смеются часто,
Пусть беспокойный и смешной,
Но беспокойство не напрасно,
За всех, за дом свой и покой.

А за меня им не тревожно.
Да и зачем им этот шут?
Со мной случится что, возможно,
Спокойно все переживут.

А за меня всегда спокойны,
Пускай не чувствуют вины,
Не катаклизмы ведь, не войны,
Лишь только б не было войны.

Телефон

Не люблю телефонных, признаться, звонков,
Это просто какая-то фобия,
Если надо, то сам отзвониться готов,
Может, внешне и выгляжу строгим я.

Никогда не тревожат меня просто так
И звонят только в экстренных случаях,
Вот поэтому я и боюсь, как дурак,
В ожидании вызова мучаясь.

Ничего нет хорошего в этих гудках
И звонков никаких не приветствую,
Словно эхо из прошлого, личный мой страх,
Телефоном о стену бы треснул я.

По работе, обычно, похожий сюжет,
В тех звонках просто больше привычного,
Но и в них, однозначно, хорошего нет,
Хоть они не из области личного.

Все звонки причиняют одну только боль,
Ведь они постоянно с проблемами,
Но ношу телефон я всё время с собой,
Со своими воюя дилеммами.

Никакого опять ни покоя, ни сна.
Ну, зачем телефоны придумали?
Ведь когда-то без них жизнь спокойной была,
Но теперь мы все выглядим умными.

Не люблю и боюсь, если честно, звонков,
Эти страхи из области личного,
С удовольствием встретиться с каждым готов
Для общения небезразличного.

Что есть добро?

Я бы не смог его спасти
И это не обман,
Свои у каждого пути,
То солнце, то туман.

Я грех взял на душу свою
И муки прекратил,
Над тельцем крохотным стою,
Что выбилось из сил.

Не мог терпеть я эту боль,
Он просто умирал
И проявив к нему любовь,
Я вытащил кинжал.

Одним ударом порешил
Короткую судьбу,
Хоть и не чаял в нём души,
Но больше не могу.

Такой истерзанный малец,
Ему уже не жить,
Мне очень жаль тебя, птенец,
Страдания свежи.

Щеночка спас недавно я,
Он так скулил в снегу,
Была морозная зима,
Дрожал весь на ветру.

Такой хорошенький пострел
В подъезде долго жил,
Пусть не породист и несмел,
Но был довольно мил.

Не мог я быть с ним целый день,
Такие вот дела,
Он избегал других людей,
Но вот стряслась беда.

Однажды я пришёл домой,
Его уже там нет,
Он был давно почти, как свой,
Простыл щеночка след.

А, может, выгнали его?
Сбежал, возможно, сам,
Тревожно было за него,
Но он, увы, пропал.

Какая ждёт его судьба?
Предугадать нельзя.
Где грани зла, а где добра?
Что зря, а что не зря?

Спасти? Убить? Что есть добро?
Не разобрать вовек,
Но что-то гложет всё равно.
Где гуманизм, где нет?

Ведь между этим нет границ
И их нам не найти,
А для богов и для убийц
Свои лежат пути.

Что есть добро, а что есть зло?
И кто здесь виноват?
Кому-то больше повезло,
Кому иной расклад.

А я убийца или бог?
Спасение и грех,
Но и пройти совсем не мог,
Любя всея и всех.

Ответственный

Бывает в жизни так несправедливо
И это не пустой, скажу вам, звук,
Ответственному попадает живо,
А разгильдяю вечно сходит с рук.

Ведь запросто ответственному можно,
Как разгильдяю, плюнуть, растереть,
Но это для ответственного сложно,
Не сможет никогда он так, нет, нет.

Ответственный всегда за всё в ответе,
Он тянет всю ответственность, за всех,
Вразвалочку пока гуляют… эти,
Не зная ни барьеров, ни помех.

Никто не замечает разгильдяя,
Он никогда, ни в чём не виноват,
Ответственного вечно обвиняют,
Спускают за ошибку всех собак.

Никто не хочет занять это место,
Невзрачный получается портрет,
Увы, их не жалеют, как известно,
К ответственным жесток весь белый свет.

Заново

Вот заново бы или по-другому,
Иными были бы тогда дела
И места не было бы здесь плохому,
И места не было бы здесь для зла.

В итоге, стал другим бы человеком,
Возможно, что иной была бы жизнь
И мне бы стало ярче в мире блеклом,
В другой среде случайно окажись.

Другой бы путь я выбрал, однозначно
И слушал бы я зов своей души,
А не влачил бы тупо и невзрачно,
Считая каждый день свои гроши.

Но прав ли я? А может заблуждение?
Возможно, этот шанс совсем не плох.
Зачем такое самоутверждение
И как найти невидимый подвох?

А стоит ли желать, что невозможно?
А стоит ли всё заново менять?
Признаться, в этой жизни тоже можно
Обратно всё с начала, но не вспять.

И стоит ли теперь искать начало?
Давно уже поставлена печать,
Желание моё искать молчало
И дальше оно будет так молчать.

Лес

Я лес в последний раз проведал,
С ним попрощавшись навсегда,
Ему по жизни был я предан,
В последний раз, как никогда.

Меня он встретил тихо-тихо,
Совсем сухой и неживой,
Его съедает злое лихо,
Он очень стар, он, как чужой.

Сразив своею пустотою,
Ни птиц, ни ягод, ни грибов,
Стоит с опавшею листвою,
Со мной расплакаться готов.

Куда девался запах хвои?
Движений нет, нет голосов,
Он для меня так много стоит,
Сказать бы что, увы, нет слов.

А лес казался просто мёртвым,
В нём не осталось больше сил,
Хотя своим былым комфортом
Меня по-прежнему манил,

Мы с ним одной и той же крови,
Эх, разбросало в жизни нас,
Мы времена другие помним,
Но не сегодня, не сейчас.

Мы так давно с ним одиноки
И нам не свидеться, а жаль,
Пишу ему скупые строки,
Пишу сквозь слёзы и печаль.

Мечтаю вновь о новой встрече,
Чтоб не бежать, чтоб не спеша,
Но, к сожалению, вновь вечер,
Мне уходить давно пора.

Увы, не меньше и не больше
Во всей своей былой красе,
А на душе чего-то горше,
Я весь в слезах, он весь в росе.

Я лес в последний раз проведал,
С ним попрощался навсегда,
Душой и сердцем ему предан.
А возвращусь ли? Никогда.

Не торопись

Не торопись, не торопись,
Ты разогнался очень сильно,
Остановись, проходит жизнь.
Ну, неужели равносильно?

Немного надо отдохнуть,
Перевести своё дыхание,
Нас ожидает долгий путь,
Путь откровений и признания.

Себя так можно исчерпать,
Стать сумасшедшим и негодным,
Зачем такая "благодать"?
Намного проще быть свободным.

Ну, дай же сам себе остыть,
Ведь так сгореть совсем не долго.
Кому нужна такая прыть,
Когда, увы, не видно толку?

Я хочу

Я хочу измениться, я хочу быть счастливым,
Я хочу веселиться, я хочу быть другим.
Я хочу не лениться, быть всегда терпеливым,
Я хочу не сердиться, я хочу стать таким.

Я хочу улыбаться и хочу я быть нужным,
Я хочу наслаждаться, я хочу быть другим,
Не хочу расставаться, я хочу быть послушным,
Я хочу не сдаваться, я хочу стать таким.

Я хотел быть всем добрым, я хотел быть всем другом,
Оказался мир злобным, я хотел стать другим,
Я хочу быть огромным, я хочу быть испугом,
Я хочу быть довольным, я хочу стать таким.

Холостякам

Как правильно устроена природа,
Что в молодости мы ещё глупы,
Для продолжения людского рода
Здоровые и крепкие нужны.

Тогда нам было море по колено
И похоть от ума была сильней,
Влекла нас не душа, влекло нас тело,
А вовсе не характеры людей.

Влюблялись мы в кого-то, да не важно,
Неслись куда-то, голову сломя,
При этом налету и бесшабашно
Сгорали от любовного огня.

И трудно тем, кто возраст сей пропустит,
Кто в омут не успеет с головой,
Детей своих, кто не найдёт в капусте,
Кому давно пора за упокой.

И не наступим вновь на те же грабли,
А мир вокруг уже совсем иной,
От сердца принимаем часто капли,
При мысли называть её женой.

Теперь совсем иная ценность в людях,
Душа куда важнее, чем конверт,
Который истерзают быстро будни,
Но с каждым днём всё больше глупых жертв.

Собак с годами любим лишь сильнее,
Они верны, они не предают,
Щенка возьмём какого-то, скорее,
Котёночку найдём всегда приют.

Ну, как же отыскать ту половинку
И выбор ведь широк, хоть пруд пруди,
Но каждый раз какая-то заминка,
Но каждый раз гадюка на груди.

У них теперь и помыслы иные,
У них теперь задачи похитрей,
Им ценности нужны, нет, не мужские,
Им ценности мужчин нужны, скорей.

Мы тоже им, конечно, не подарок,
Предельно откровенны и просты,
Они нас не обманут блефом марок,
Мы выдержим их блеск и зов весны.

Какие б они роли не играли,
Ворчливость на поверхности всегда,
По замкнутому кругу, по спирали,
Наверное, не сладить никогда.

Командовать, для них уже привычно,
Всегда они на нас сгоняют злость,
Обсудят мужиков своих цинично,
По косточкам, снаружи и насквозь.

Зачем народ нам этот не приветный?
Ко всем чертям пошёл он, слабый пол,
Ремонт я лучше сделаю заветный,
Паркетный постелю в квартире пол.