Из ниоткуда в никуда

Вдруг появиться ниоткуда и вновь исчезнуть в никуда,
На этот раз считать, что чудо, на самом деле, как всегда,
Идти по замкнутому кругу на протяжении ста лет,
Не замечая с перепугу уже достигнутых побед.

Побед над собственной судьбою, над чередою перемен,
Таких не значимых порою, но приходящих лишь взамен
Чему-то, канувшему в Лету, коварство нынешних времён,
Врасплох настигнувших нас где-то, я в этом просто убеждён.

Пускай собаки дальше лают, но их не слышит караван,
Не замечает злую стаю, в себе уверен капитан
И даже если нет условий, и если времени чуток,
Без этикета предисловий один единственный глоток.

Скупой глоток слепого счастья, не оставляя на потом,
Не испугавшись показаться смешным и глупеньким шутом,
Одной лишь капелькой прохлады на уцелевшем лоскутке
Писать спонтанно серенады, висеть на тонком волоске.

Висеть над пропастью бездонной и не пытаться просто так,
Расставшись с жизнью монотонной, смеясь в лицо, какой пустяк,
Вдруг появиться ниоткуда и вновь исчезнуть в никуда,
Возможно, шут, возможно, чудо, на самом деле, как всегда.

* * *

Перебирая камушки в ладошке, на лету,
На старой и потрёпанной обложке, не спеша,
Кричал, что было сил, но не поможет, в пустоту,
Уйду я по протоптанной дорожке, чуть дыша.

Извне

Волосатые, но не расчёсаны,

зато по уши в пыли,

Краснощёкие, будто восковые,

не понятно, кто они,

То ли мальчики, а то ли девочки,

то ли люди или нет,

Но без разницы, ведь это – мелочи,

незначителен их след.

И на миг мелькнув, опять окажется,

померещился фантом,

Догонять никто их не отважится,

а отложат на потом,

Чтобы выглядеть, отнюдь, приличнее,

станут сказки сочинять,

Объясняя, лгать, что дело – личное,

поворачивая вспять.

И не думая, отбросив главное,

закатают рукава,

Поколение их предков, славное,

всё равно, как трын-трава,

Только прошлое, тайком хранимое,

отбирает уйму сил,

Вот, поэтому – оно ранимое,

будь разумней, как просил.

Возродится снова блажь забытая,

встанет с ними заодно

И обычная, и знаменитая,

ведь её полным полно,

Незаметными, но семимильными,

подкрадутся невзначай,

То прозрачными, то бело-синими,

будь готов и не серчай.

Волосатые, но не расчёсаны,

адекватные вполне,

Краснощёкие, довольно взрослые,

двойники, но лишь извне,

То ли мальчики, а то ли девочки,

то ли люди или нет,

Из последних сил, больные немочи,

наполняют белый свет.

Обгрызая нервно ногти

Мы отрешимся принадлежности
Из-за маразма и прилежности,
Не перейдём на "ты", по-дружески,
Ведь днём и ночью – "по-супружески".

Во благо имиджа, статистики
Готовы слушать беллетристики,
Кивая тупо головешками
И оставаясь вечно пешками.

Как в анекдоте, три конвертика,
Хоть как ни будь, до понедельника,
Ведь вскрыты оба предыдущие,
А в третьем кроется грядущее.

И замирает вновь дыхание,
Все пребывают в ожидании,
И вспоминают про всевышнего,
Чтоб наказал скорее ближнего.

Хотя замена адекватная,
Пускай во вред, но безвозвратная
И снова время отрешённое,
А всё вокруг опустошённое.

Но на серьёзных лицах глупости,
До крайней подлости и тупости,
А расползутся тонкой змейкою,
Тихонько, пользуясь лазейкою.

И лишь следы везде фекальные,
Им можно всё, они нахальные,
Являясь временным событием
И краткосрочным, как соитие.

А мы опять без принадлежности
Из-за маразма и прилежности,
Пережидаем время смутное,
Имея право абсолютное
И обгрызая нервно ногти...

Хозяин жизни? Пациент

Издалека до сих времён

тревожит суть происходящего,

Известный всем Армагеддон –

не будущее, настоящее,

А верховенство далеко,

оно довольно комплиментами,

Ему, наверно, нелегко

оправдываться аргументами.

Но, не стесняясь, примет дар

на белом блюдечке с каёмкою,

Переиначив календарь

очередной головоломкою,

Заставит правила учить,

да не своих детей с внучатами,

Задача – вновь определить,

кого назначить виноватыми.

Заполнит снова формуляр,

во избежание всех сложностей,

Пойдёт ва-банк, как на алтарь,

лишившись всяческих возможностей,

Преподнесёт, как будто факт,

завидуя до невозможного

И испытает дикий страх

от чуждого, да безнадёжного.

Собрав грехи своих отцов,

они – товарищи продажные,

А мы бредём среди дворцов,

едва живые, но отважные

И только лишь наедине,

почти совсем опустошённые,

Признаем вдруг по чьей вине –

глухонемые, отрешённые.

Вокруг невидимый коллапс,

хотя развязка всем известная,

Мы под наркозом битый час,

как преисподняя, но местная.

Чего теперь? Не стоит выть.

Так вам и надо, с вашей ценностью,

Не разорвав порока нить,

взасос целуйтесь с откровенностью.

Не за горами новый шанс,

но глупость неискоренимая,

Утихнет быстро резонанс

и снова блажь неповторимая,

Довольно злой эксперимент

с лабораторными пробирками.

Хозяин жизни? – Пациент.

Профукали мы их, профыркали.

На минимальном расстоянии

На минимальном расстоянии дыхания
И взявшись за руки, с улыбкою немою,
Теряя чувственность и самообладание,
Они рискованно играются с любовью.

За парапетом валунов нагромождение
Морским прибоем омываемых порою,
А крики чаек вызывают раздражение,
Как будто смех над неприкрытой наготою.

За непредвиденностью действия дальнейшего
И с нарастающей до боли частотою,
Два бытия взывают к помощи святейшего,
Наевшись досыта солёною водою.

По совместительству – актёры имитации
Неумолимо устаревшего покроя,
Как представители мещанской деградации,
До помешательства, не ведая покоя.

Соприкоснувшись неумытой оболочкою,
Но пропитавшись, словно утренней росою,
По всем раскладам остаются одиночками
И исчезают вместе с пенною волною.

На минимально допустимом расстоянии,
С неограниченным контактом со средою
Они в подвешенном по жизни состоянии,
Рабы пристрастий, угнетённые судьбою.

Пойдём со мною

Пойдём со мною слушать солнце
С утра пораньше, на рассвете,
Горит свеча в моём оконце,
Она поёт с душой в дуэте.

Пойдём со мною без оглядки
В страну чудес за горизонтом,
Где лучик солнца тёплый, сладкий,
Где жизнь рождается экспромтом.

Пойдём со мною в мир свободный
От человеческого взгляда,
Пока он чист и первородный,
Там только быть собою надо.

Пойдём со мною, не жалея,
Преодолев своё мещанство,
Пойдём в эпоху Водолея,
Покинув зыбкое пространство.

Пойдём со мною без сомнений,
Оставив здесь свою надменность,
В миры, где нет пересечений,
Где торжествует параллельность.

Пойдём со мною слушать солнце...

Спасибо всем

Спасибо всем, кто нынче рядом,
Кто ненавязчив откровенно
И понимает, что не надо
Тревожить душу сокровенным.

Спасибо всем за то, что вместе
И ни обуза, ни помеха,
Но, к сожалению, мир тесен,
Нет мест свободных для успеха.

Спасибо всем на добром слове,
Спасибо всем за лаконичность,
За тишину в родимом доме,
За теплоту и прозаичность.

Спасибо всем, кто не двуликий,
Кто не играет в маске роли,
Не прячет истинные лики
Нарочно или поневоле.

Спасибо всем за всё на свете,
За то, что просто не случилось,
А бог судья нам и свидетель,
Воздастся за несправедливость.

Спасибо всем, простых два слова,
Прошу простить за всё, что было,
Всё на круги своя и снова
Течёт река времён уныло.

Тебе отдельное спасибо,
Что на страницах этой жизни
Не появляется кто-либо,
Не угрожает, как Отчизне.

Коснувшись краешка

Десятки километров пешим ходом
До места, где покой и вновь обратно,
Всего лишь показалось эпизодом,
Но очень уж, признаться, неприятно.

Впервые в жизни, но, наверно, надо
Такое совпадение однажды,
Одно с другим всегда шагает рядом
И это испытает в жизни каждый.

Забрезжит вдалеке знакомый остров,
Враждебной цитадели неприступность,
На самом деле, всё довольно просто,
А домыслы и страхи – это глупость.

Пустырь вокруг, до самого заката,
Ковыль густой гоняет тупо волны,
Возврата больше нет, пустая трата,
Когда уже всем этим переполнен.

Короткий миг, всего лишь пять минуток,
Рукой коснувшись краешка тихонько
Со страхом вперемешку, почему-то,
Не ведая, при том, осталось сколько.

Но совесть ветерком тревожит душу
Былого фильма угнетают кадры,
А слёзы вырываются наружу
И ранят, как осколки, без пощады.

Заросшие до самых, до верхушек,
Как призраки среди себе подобных
И здесь уже совсем не до игрушек,
Тем более, что мир вокруг загробный.

Возможно, это самый лучший повод
Самим собой остаться без лукавства,
Сказав одно единственное слово,
Отдав несуществующих полцарства.

Наверное, как дань, зато душевно,
Без всяческих на то напоминаний,
Заброшена, забыта, но священна,
Земля для символических свиданий.

Десятки километров пешим ходом
До места, где покой и вновь обратно,
Всего лишь показалось эпизодом,
Но очень уж, признаться, неприятно.

Скорей всего

Скорей всего, ответом будет... нет,
Чем просто так нести смешную блажь
И что-то гадкое сказать вослед,
Или гримасничать, как некий шарж.

Скорей всего, не подавая вид
Отдать поклон, пусть даже вопреки
И моментально череду обид
Смахнуть с лица движением руки.

Скорей всего, за дачу ложных слов,
За похотливость извращённых чувств
В тени давно покинутых дворов
Смывает дождь последствия безумств.

Скорей всего, остаться с тем, что есть,
Запечатлеть дыхание любви
И всех мотивов, что уже не счесть,
И не срослось, хотя порой могли.

Скорей всего, всему да свой черёд,
Иначе, просто и не может быть,
Уже никто, увы, не разберёт,
Давно остывшую, лихую прыть.

Скорей всего, решившись, будет... да,
Как бой за жизнь, билет в один конец,
А где-то снова упадёт звезда,
Остынет пламя искренних сердец.

До умопомрачения

Закружилось всё до умопомрачения
И юлою завертелась вдруг действительность,
Увеличивая степень возмущения,
Демонстрируя наивно исключительность.

Но попытки, чтоб взлететь, запеленгованы
И объекты под прицелом, по инструкции,
А в крамолу превратятся даже поводы,
Выдираемые тут же плоскогубцами.

Амплитуда, как провалы синусоиды
Ни к чему не приведут и по инерции
Не мутанты, и не люди, гуманоиды
Проиграют в несусветной конкуренции.

Уцепившись за последнее, возможное,
Создавая турбулентное вращение,
То – пугливое, а то – неосторожное,
Вызывающее даже отвращение.

Но отсутствует простое понимание,
Что играть с маховиком – дело опасное,
Может – дурь, а может – хворь, скорей, призвание,
Генетически врождённое, заразное.

Закружилось всё до умопомрачения
И юлою завертелось, в наказание,
Но ни совести, ни чести, ни смущения,
Вакханалия процессов без названия.

* * *

Великий мастер буриме и оригами
Натравит много друг на друга парадоксов,
Пройдёт по чистому, да грязными ногами,
Прочтя с бумажки, как профессор иль философ.

Заполнено...

Заполнено всякими, разными, странными,
Кишит разношерстностью это пространство,
Кирпичные стены, отдельными странами
Разделено напрочь одно государство.

Потомки маразмов, любуясь витринами,
В кладовых упрятана горькая правда,
Красивые лица, но камни за спинами,
Пускай ни вчера, ни сегодня, а завтра.

В плену громких слов, под прикрытием лозунгов,
Таких, с виду, правильных, но нереальных,
Как куклы плохие, от самых, от ползунков,
Живущие в зонах, почти аномальных.

Глаза не открыть, под отёкшими веками,
Хотя быть прозревшим намного опасней,
Оставшись на кухнях своих человеками,
Достойными сути, пока не погаснет.

И вновь босиком, ждут дороги нас пыльные,
Забытые блага порочных открытий,
На белой бумаге лишь кляксы чернильные,
Где сотни дверей, из которых не выйти.

По старым полотнам разводами яркими,
Мазком дилетанта, дрожащей рукою,
Опять монотонными, серыми, жаркими
Ночами скитаний под блеклой Луною.

Присутствует чувство чего-то, столь скорого
И свежесть морского далёкого бриза,
В надежде на лучшее, верим, что здорово,
Но злом накопившимся воздух пронизан.

А точка небесная сгинет в коллайдере
И вновь промелькнёт бесконечная вечность.
Но, что изменилось? Глазами азартными
Увидели собственной жизни конечность.

* * *

И снова заполнено, всё до последнего
Прокачано чипами сквозь регистрацию,
Оставшись нейтральными, уровня среднего,
При этом, боясь потерять репутацию,
Клянутся и молятся чёрту иль богу,
А может тому и тому понемногу.

Где-то там, далеко

Где-то там, далеко, где бессонные ночи,
Где-то там, поутру, где встают с соловьями,
Где кукушка опять годы жизни пророчит,
Уплывая в далёкую даль с облаками.

На окраине хутора, там, за межою
Принесёт разгулявшийся ветер прохладу,
Заблестевшей росой, как хрустальной слезою,
Покрывая поверхность, играясь в усладу.

Где-то там, далеко, где рождаются чувства,
Где незыблемой вечности звуки гитары,
Пребывает реальность на грани безумства,
Словно кара, былое съедают пожары.

Познаётся в сравнении благо, когда-то,
Но оно, как всегда, растворилось в потоке
Проносящихся стрелок вокруг циферблата
И, тем самым, напомнив о краткости срока.

Где-то там, где цветут, словно свечи, каштаны,
Где воркуют два голубя сизых на крыше,
Где ночами пугают густые туманы
И всё это поныне колышет, колышет.

До родного, знакомая скрипом, калитка,
Ароматы столетних дубов на поляне,
Запоздалая гонка, пустая попытка,
В этот мир никогда и никто не заглянет.

Где-то там, далеко, за испорченной жизнью,
Где-то там, вечерком, у потухшей лампадки,
Замалёваны окна безжалостной кистью,
Дабы спрятать банальности и недостатки.

Где-то там, боже мой, за кустами жасмина
Промелькнуло и скрылось, как ни было вовсе
И пылится в запасниках эта картина,
Пожелтевшие листья, да с проседью осень.

Короткий миг

Всего один короткий миг,
Миг между небом и землёй,
Удар, как вспышка, плоти крик,
Что извивается змеёй.

Как будто бы эквилибрист
По краю лезвия ножа,
Самоубийца и артист
В плену слепого куража.

А неожиданная тьма
Накроет плотной пеленой,
Вокруг сошедшие с ума
И благодать, покой земной.

Но за стеной идёт борьба
С такой ненужной тратой средств,
Пусты движения, слова,
Шаблонно траурный процесс.

От возвращения лишь боль,
Что пропитала насквозь суть
И, проявляя нелюбовь,
Лишён возможности уснуть.

Всего одной вершины пик,
Воспоминания, как сон
И всё же был короткий миг,
Доброжелателям поклон.

It's your life

Убегай скорей на волю,
Не кусай себя за локти,
Истязаясь вся, до боли,
Но не ной и вытри сопли.

Затяни свой пояс туже,
Утолив тем самым жажду,
Мне любовный друг не нужен,
Мне совсем другое важно.

Надоеда, как маньячка,
Что ты лезешь в мою душу,
То, как в коме, то – горячка,
Научись сначала слушать.

Что ты знаешь? Ты…, психолог,
Чтобы так судить спонтанно?
Час затишья был не долог,
Вновь за старое, печально.

Чудо в клеточку с улыбкой,
Что тебе ещё, блин, надо?
Ты была моей ошибкой,
Никогда не будешь рядом.

Я не житель интернета,
Я живу в реальной жизни,
Это – чистая монета,
Это – искренние мысли.

Льсти себе, живя в той кучке,
Кучке лиц, тебе подобных,
Это – ваши штучки-дрючки,
Я не вижу там дороги.

Это – дом для престарелых,
Кто в реальной жизни..., ладно,
Но таких пушистых, белых,
Слаще мёда, просто гадко.

Не держи себя за горло
И не ёрничай ехидно,
А прими сей факт покорно,
Как бы ни было обидно.

Интернетовский осадок,
Рассуждающий о нравах,
Виртуальный мир вам сладок
В ваших играх и забавах.

Чувство отторжения

Под плотными слоями атмосферы,
Подавленные силой притяжения,
Наполнили собой поверхность сферы,
Испытывая чувство отторжения.

Попавшие под пресс противоборства,
Не ведая пределов допустимого,
Тупые покровители притворства
Желают превосходства, ими мнимого.

Куда бы убежать скорей отсюда,
Чтоб в вечной мерзлоте зарыться полностью,
И выйти из начертанного круга,
Оставленного предками, их подлостью.

Уйти на дно и раствориться жадно,
Включить режим безмолвного молчания,
Забыть о том, что было, ну и ладно,
Наверное, от полного отчаянья.

Задраить люки мёртвого отсека,
Взвалив на плечи тяжести лишения,
Забыв, что ты ребёнок человека,
Не ради баловства иль развлечения.

Под плотными слоями атмосферы,
Не ведая задания исходного,
Живущие по принципу, кто первый,
До самого развратно-сумасбродного.