горбатого могила исправит

В народных сказках нет примеров исправления злодеев. В авторских - сколько угодно. А в народных есть два варианта. Либо герой уходит от злодея и дальнейшая судьба его в этой сказке остается за кадром (Баба Яга), либо - что чаще - злодея ждёт смерть. Иногда зверская, иногда лёгкая (иглу переломили, Кощей погиб).
Мы тут с небольшой компанией пытались написать пьесу для постановки в летнем лагере. Из "отрицательных" персонажей у нас был один беззаботный озорник и один просто хулиган. Мы хотели в конце пьесы их "перевоспитать" на примере положительных персонажей.
Нет, сказали педагоги лагеря. Это не по законам народной сказки (а нам надо было по законам). Если не убивать, значит, просто вывести за скобки, и судьба их нам как бы неизвестна.

И я тут вспомнила, что под новый год смотрела постановку "12 месяцев". Но не по пьесе Маршака, к которой мы все привыкли, а по исконной чешской сказке, записаной Боженой Немцовой.
В этой сказке не было ни юной королевы, ни профессора с его "травка зенелеет", ни вообще королевского двора.
Падчерицу Морушу отправляют в лес самодурствующие мачеха и сводная сестрица Елена, которым вдруг захотелось среди зимы фиалок.
Второй раз её отправили за ягодами.
Третий раз - за яблоками.
Каждый раз Морушка встречала 12 месяцев у костра, и они давали ей возможность набрать то, что ей было нужно.
В конце концов Елена и мачеха сами отправились в лес, уверенные, что наберут ещё больше яблок.
"Морушка обед сварила, обрядила коровку — ни Елена, ни мачеха не приходили.
— Где ж это они так долго задержались? — сказала себе Морушка, садясь к прялке. Уж у нее веретенце полно; уж в избе стемнело, а ни Елена, ни мачеха не возвращаются.
— Ай, Боже, что ж это с ними случилось! — беспокоилась добрая девушка, поглядывая в окно.
Небо трепещет, на земле буря, человека не видно. Смутно затворила Морушка оконце, крест на себя положила и «Отче наш» читала за сестру и за мачеху. Утром ждала их с завтраком, ждала и с обедом, но не дождалась ни Елены, ни мачехи. Обе на горе замерзли. Остались доброй Моруше и хата, и коровка, и кусок поля, нашелся к этому и хозяин, и хорошо было им жить в покое."
Замёрзли мачеха с сестрицей, короче говоря.

Маршак смягчил народную сказку. У него и королева стала вежливой, и злодейки были обращены в собак лишь на испытательный срок - чтобы одумались и стали хорошими людьми.
Народный опыт, видимо, не предполагает, что человек может измениться.
И ведь странно, глубоко верующие крестьяне знали массу историй из Евангелия, где какой-нибудь злобный мздоимец получал, скажем, знамение Божие и резко менялся. Становился святым, мучеником, праведником.
Веровали, а в обыденной жизни в такую перемену не верили.
Горбатого могила исправит. Чёрного кобеля не отмоешь добела.
Вот она, народная мудрость. Отраженная в сказках.