Комментарии, версии и мнения о событиях в мире. Рейтинг Опции

[Мэри]

lenta.ru
26.04.2012, 18:13:02

Александр Поливанов

26 апреля центральные телеканалы показали в прямом эфире встречу Дмитрия Медведева с журналистами. Это было последнее интервью, которое Медведев дал в должности президента, но самым интересным в нем оказались не ответы главы государства, а вопросы его собеседников. Впервые за четырехлетний срок Медведев решился на беседу не с главами телеканалов, а с журналистами-новостниками, и это сделало интервью намного острее.

Известно, что любимый телевизионный жанр будущего президента Владимира Путина - "общение с народом", которому нынешний премьер способен уделять и три, и четыре, и даже пять часов подряд. Дмитрий Медведев встречам с "народом" пока предпочитает традиционные интервью, причем до 2012 года это были в основном беседы с главами федеральных телеканалов: Константином Эрнстом с "Первого", Олегом Добродеевым с ВГТРК и Владимиром Кулистиковым с НТВ.

Из года в год интервью получались все скучнее и скучнее: руководители федеральных каналов видели в президенте не интервьюируемого политика, а своего непосредственного начальника - Медведев как глава государства может настоять на увольнении руководителей ВГТРК и "Первого", да и владелец НТВ - "Газпром Медиа" - настолько лоялен власти, что в случае чего готов выполнить любое поручение из Кремля.

Дело доходило даже до того, что "расшевелить" руководителей телеканалов пытался сам президент. Так, в 2010 году Медведеву даже пришлось самому переквалифицироваться в интервьюеры, когда он пытался допытаться у "журналистов", есть ли в стране свобода слова.

На этот раз формат встречи решено было изменить: в студии Дмитрия Медведева ждали не Эрнст, Добродеев и Кулистиков, а журналисты-телевизионщики, которые знают, как делаются новости. От Первого канала пришел Антон Верницкий (тот самый, который раскрыл план покушения на Путина), от ВГТРК - Анна Шнайдер, от НТВ - Алексей Пивоваров. Тройку представителей федеральных телеканалов решено было "усилить" представителями независимых от государства "кнопок": от РЕН ТВ пообщаться с Медведевым вызвалась Марианна Максимовская, от "Дождя" - Михаил Зыгарь.

Иными словами, в администрации президента решили дать слово всем, кто занимается новостями на федеральном ТВ: на других телеканалах собственных служб информации либо нет, либо они занимаются новостями, не имеющими прямого отношения к политике (например, "Звезда" или MTV). В приглашении в студию представителя "Дождя" можно даже усмотреть особый либерализм: мол, Медведев не боится сидеть в одной студии с главредом телеканала, который много и часто критикует президента.

Итак, что же сказали друг другу президент и главные новостники российского телевидения?

(ПОЧТИ) НИЧЕГО НОВОГО
26 апреля в студии в Останкино Медведев предстал таким, каким мы привыкли видеть его на публике. Да, он свободно держится в аудитории, которая может задать ему неприятные вопросы. Да, иногда он умеет вставить какое-нибудь словечко, которое потом будет тиражироваться СМИ (вряд ли Грузия была названа "фитюлькой" так уж случайно). Да, Медведев любит пофилософствовать на тему того, что свобода лучше, чем не свобода, - но все это мы знали про него и раньше.

ПОХОЖИЕ СЛОВА
В 2010 году, когда Медведев спрашивал у руководителей телеканалов, что они думают о свободе на ТВ, Кулистиков ответил: "Я думаю, что вообще, вы знаете, вопрос о свободе, он очень интимный. Если человека спросить, свободен ли он, вы знаете, это все равно что спросить его, счастлив ли он, понимаете, счастлив ли он в любви. Мне кажется, что свобода - это внутреннее ощущение". Почти то же самое в 2012 году сказал уже сам Медведев: "Конечно, в свободе есть часть чего-то объективного. Но это и часть наших ощущений. Мы можем быть свободны тогда, когда можем сказать, что свободны. (...) Свобода - это самоощущения. В этом смысле мы продвинулись далеко вперед".
По сути Медведев повторил все то, что он говорил на протяжении последних четырех лет. Экономика России развивается, но ей еще есть куда расти. Реформы, например судебная или полицейская, идут, но и в этом направлении найдется, с чем поработать. С соседями у России отношения складываются сложные, но в последние годы страна добилась многого, например, вступила в Таможенный союз.

На самые интересные вопросы, в первую очередь о составе нового кабинета министров, Дмитрий Медведев отвечал уклончиво, как он обычно и поступает в таких случаях. Было бы странно, впрочем, ждать от него откровений: скорее всего, приблизительный состав правительства станет известен широкой публике после инаугурации президента. Медведев мог бы, конечно, намекнуть конкретные перестановки, но он этого не сделал - интрига с кабинетом министров сохраняется в неприкосновенности.

Пожалуй, единственной новостью, которую "выдал" Медведев, стало его заявление по поводу "Единой России". Президент публично связал себя с партией власти, подтвердив, что, во-первых, согласен возглавить ее, а во-вторых, готов стать ее членом. В этом Медведев проявил самостоятельность: нынешний руководитель партии Владимир Путин в "Единую Россию" так и не вступил.

Фактически заявление Медведева означает, что на партии власти крест пока еще не поставлен. Если раньше считалось, что "Единую Россию" ждут серьезные изменения (вплоть до расформирования), то теперь ясно: именно с ней Дмитрий Медведев, второе лицо в государстве, связывает продолжение политической карьеры.

ЖУРНАЛИСТЫ
В этот раз обтекаемые формулировки преобладали в ответах Дмитрия Медведева не благодаря, как раньше, а вопреки усилиям журналистов. В этот раз собеседники практически не задавали "проходных" вопросов, не стеснялись переспрашивать и напоминать о сути вопроса, если президент "ударялся" в философию.

В этом и заключалось главное отличие нынешнего интервью от бесед президента с руководителями телеканалов. В каком-то смысле Максимовская, Зыгарь, Пивоваров отвечали за содержание беседы перед всем журналистским сообществом: уж если они не зададут острых вопросов, то кто же тогда это сделает?

Действительно, у президента спросили и про антикоррупционную деятельность Алексея Навального, и про провалившуюся реформу МВД, и про кризис единого государственного экзамена, и про голодовку Олега Шеина в Астрахани. Медведев старательно уходил от острых ответов, выдавая банальности. Например, что заниматься антикоррупционной деятельностью хорошо, голодать до решения суда - плохо, а к ЕГЭ нужно присоединить еще и дополнительные экзамены.

Пожалуй, на противоречии журналистам удалось поймать Медведева всего однажды - когда они спросили про то, как соотносятся дела Сергей Мохнаткина и Михаила Ходорковского. Вернее, даже не сами дела, а помилование одного и нежелание помиловать второго. Сначала Медведев пытался уверить журналистов, что для помилования нужно, чтобы находящийся в тюремном заключении сам попросил о сокращении срока; этого якобы требуют положения Конституции. Представители телеканалов тогда напомнили, что Мохнаткин, хоть и сам просил о помиловании, своей вины все же не признал, хотя этого вроде бы также требует законодательство.

На это Медведев ответил, что прошение о помиловании нужно по Конституции, а признание вины - "лишь" по указу президента, который вправе от выпущенного им самим указа отступить. Такая интерпретация по меньшей мере спорна (необходимость признания вины не зафиксирована ни в уголовном, ни в уголовно-исполнительном кодексах, ни в других официальных документах), но суть даже не в этом. Суть в том, что журналисты вынудили Медведева, пусть и косвенно, но признать, что решение по Ходорковскому не может быть принято не только из-за нежелания самого бывшего владельца "ЮКОСа" подавать прошение о досрочном освобождении, но и из-за неготовности властей к компромиссу. В общем, сложилось впечатление, что власти и Ходорковский могли бы придумать какой-нибудь способ помириться, но уступать не хотят ни главный заключенный, ни главные чиновники страны.

Для журналистского сообщества в беседе с президентом оказалась важна не только эта маленькая победа, но и короткий спич Алексея Пивоварова, который воспользовался удобным случаем, чтобы рассказать о цензуре на телевидении. Правда, само слово "цензура" не прозвучало ни разу, Пивоваров использовал вместо него словосочетание "ограничения, вызванные политической целесообразностью". По его словам, на НТВ (но намекал Пивоваров при этом на все государственные телеканалы) приходится сталкиваться с ситуацией, когда журналист хочет выпустить острый материал, а ему говорят: "Старик, сейчас такое время, знаешь, не стоит".

Именно выступление Пивоварова и оказалось "центром силы" всего интервью. Он показал другим журналистам, что встречи с высшим руководителем страны можно и нужно воспринимать не только как процедурные интервью, но и как повод поговорить о том, что действительно волнует журналистов. Пивоваров по сути попытался пролоббировать свободу слова на государственных телеканалах, и вряд ли в его ситуации можно было сделать большее. Особенно важно, что это было сделано в преддверии запуска Общественного телевидения - канала, который будет формально независим от государства, но руководителя которого будет выбирать президент.

В целом от последнего общения Медведева с журналистами не осталось впечатления бессмысленности, которое возникает каждый раз, когда премьер или президент проводят многочасовые пресс-конференции. Кажется, что на этот раз встреча была важна не только чиновникам, которые воспринимают такого рода мероприятия как отчетные доклады, но и для журналистов.

[Мэри]

Петр Бологов

Защитники "мовы" преждевременно испугались русского языка

Подписанный на этой неделе президентом Украины Виктором Януковичем закон о языковой политике наделал столько шума во время обсуждения в Верховной Раде, что только теперь к этому документу начали присматриваться не как к красной тряпке для националистов, а как к нормативному акту, который следует претворять в жизнь. И, судя по первым впечатлениям, языковой закон фактически сохраняет статус-кво в сфере применения русского языка. Возможно, он лишь откорректирует те перекосы, которые наблюдались в языковой политике во время президента Виктора Ющенко.

Как известно, в соответствии с новым законом язык национального меньшинства получает статус регионального в той или иной области или городе, где его считают родным хотя бы десять процентов населения. Язык может стать региональным как автоматически - по результатам переписи населения, так и по инициативе местных жителей через сбор подписей (это касается и тех регионов, где на языке нацменьшинства говорит менее 10 процентов населения, но за придание ему статуса регионального высказывается необходимое количество граждан). Присвоить языку региональный статус могут и местные органы власти, если представители нацменьшинства их об этом попросят.

В соответствии с законом на всех территориях, где тот или иной язык будет признан региональным, жители будут иметь право получать образование на этом языке (украинский язык и один из региональных языков будут обязательны для изучения во всех школах) и дублировать всю информацию на нем в официальных документах, в том числе в паспорте. Также на региональном языке может вестись судопроизводство или, например, осуществляться теле- и радиовещание. При этом каждый гражданин Украины имеет право использовать свою фамилию и имя (отчество) на родном языке согласно традициям этого языка, а запись личных данных в паспортах и других официальных документах осуществляется по предварительному одобрению владельца.

Это на самом деле очень любопытный пункт. На память сразу приходит ситуация, когда власти, поддавшись всеобщему языковому безумию во времена Ющенко, избирателей перед выборами Верховной Рады вносили в списки, подвергнув их имена и фамилии украинизации. Из-за этого граждане часто не могли найти себя на пунктах голосования, поскольку Воробьевы стали Горобцями, а Кузнецовы - Ковалями.

Касательно названий городов, сел и прочего на дорожных указателях, наименований железнодорожных станций, улиц, площадей и так далее, то в этом отношении для Крыма, например, ничего не изменится, так как все указанные надписи, согласно закону, подаются на государственном языке, но "рядом может воспроизводиться соответствующий топоним на региональном языке".

В законе также прописано, что украинский язык останется единственным языком Вооруженных Сил и Верховной Рады, ее комитетов и комиссий, хотя ораторы в парламенте могут выступать и на других языках. Но вот проекты законов, соглашения на уровне государства, всевозможные официальные картографические издания будут только на украинском.


Греческий поселок под Мариуполем. Фото с сайта torgoviy-mariupol.com.ua

В связи с отсылкой на перепись населения, содержащейся в законе, возникает нюанс: последний раз украинцев переписывали в 2001 году, и один из авторов закона - парламентарий от Партии регионов Вадим Колесниченко, комментируя содержание документа, постоянно ссылался именно на исследование 12-летней давности. Но закон в лучшем случае заработает в следующем году, когда на Украине намечена очередная перепись, и ее данные, очевидно, будут существенно отличаться от цифр 2001 года.

Если отталкиваться от данных последней переписи, то русский язык теоретически станет региональным в 10 областях Украины (из 24): в Днепропетровской, Донецкой, Запорожской, Луганской, Николаевской, Одесской, Сумской, Харьковской, Херсонской, Черниговской, а также в автономной республике Крым, Киеве и Севастополе. При этом в Крыму региональный статус получит также крымскотатарский язык, в Закарпатской области - венгерский, в Черновицкой - румынский. Другие языки традиционных национальных меньшинств Украины получат защиту в меньших административно-территориальных единицах. Например, в Измаиле региональным может стать болгарский язык, в Луцке - идиш, в приазовском поселке Сартана с населением в 10 тысяч человек - греческий, а, предположим, в Мостисском районе Львовской области - польский.

Множество претензий к закону было высказано в связи с тем, что он, по мнению защитников украинского языка, ущемляет "мову" в сфере образования. Однако во многих регионах страны уже давно существует практика, при которой родители, отдающие детей в школу, сами определяют, на каком языке их отпрыски будут учиться. Причем позиции украинского языка здесь кажутся незыблемыми даже в традиционно тяготеющих к русскому регионах. Так, например, по данным Управления образования Одесского горсовета, перед началом нового учебного года 52 процента родителей написали заявления, в которых выразили желание отдать детей в украинские школы, а 48 процентов ( в 2011 году - 50) выбрали для своих детей русский в качестве языка обучения.

"Безусловно, мы будем выполнять закон. Но пока он не вступил в силу, пока нет поручений, невозможно говорить о сроках, - считает заместитель министра образования Украины Борис Жебровский. - Исходя из практики, могу сказать, что в школах-новостройках, где все начинается с нуля, создание классов с разными языками обучения пройдет быстрее. В школах с устоявшимся учебным процессом понадобится больше времени - на заказ учебников, изменение учебных программ". По мнению чиновника, главным в данном вопросе по-прежнему будет желание родителей школьников.

Что касается вузов, то русский язык, благодаря деятельности министра образования Дмитрия Табачника, начал возвращаться в них задолго до того, как был вынесен на обсуждение нынешний закон - этого просто требовала конъюнктура. "Не могу не похвастаться: мы сняли табу на русский язык в высших учебных заведениях. И скажу, что эффект превзошел самые оптимистичные ожидания", - заявлял министр в июне этого года. Судя по тому, что защитники "мовы" в последнее время все реже предъявляют претензии к Табачнику, баланс русского и украинского, сложившийся в вузах, устраивает обе стороны.

Отдельный вопрос о теле- и радиовещании. В настоящее время существует требование к теле- и радиокомпаниям, в соответствии с которым эфир должен быть на 80 процентов украиноязычным. В региональном вещании процент украиноязычных программ должен составлять от 70 до 100 процентов эфира, в спутниковом - не менее 80 процентов. Эти нормы были приняты во времена Ющенко, но с тех пор Национальный совет по телевидению и радиовещанию удовлетворил множество просьб со стороны телекомпаний уменьшить им норму вещания на украинском. Тут свои условия диктует рынок, то есть требования аудитории, поэтому Нацсовет с принятием нового закона готов вообще отменить в эфире языковые ограничения. В законе на этот счет говорится: "Телерадиоорганизации Украины могут по собственному усмотрению вести вещание на государственном языке, региональных языках или языках меньшинств, языках международного общения и других языках - как на одном, так и на нескольких языках".

То же самое относится и к рекламе ("рекламные объявления, сообщения и другие формы аудио- и визуальной рекламной продукции выполняются на государственном языке или на другом языке по выбору рекламодателя") и дубляжу фильмов ("с учетом языковых потребностей потребителей"). Здесь, конечно, позиции "мовы", вполне возможно, и пошатнутся. Но с другой стороны, насильно заставлять человека смотреть кино на неродном для него языке - это как-то совсем не в духе времени.

Впрочем, украинская оппозиция думает несколько иначе. В случае победы на предстоящих парламентских выборах, противники Виктора Януковича и Партии регионов грозятся отменить закон, а самого президента и спикера парламента Владимира Литвина осудить за "за надругательство над Конституцией и государственным языком". Ну, значит, осталось только выиграть выборы.

lenta.ru