Комментарии, версии и мнения о событиях в мире. Рейтинг Опции

[Мэри]

lenta.ru
26.04.2012, 18:13:02

Александр Поливанов

26 апреля центральные телеканалы показали в прямом эфире встречу Дмитрия Медведева с журналистами. Это было последнее интервью, которое Медведев дал в должности президента, но самым интересным в нем оказались не ответы главы государства, а вопросы его собеседников. Впервые за четырехлетний срок Медведев решился на беседу не с главами телеканалов, а с журналистами-новостниками, и это сделало интервью намного острее.

Известно, что любимый телевизионный жанр будущего президента Владимира Путина - "общение с народом", которому нынешний премьер способен уделять и три, и четыре, и даже пять часов подряд. Дмитрий Медведев встречам с "народом" пока предпочитает традиционные интервью, причем до 2012 года это были в основном беседы с главами федеральных телеканалов: Константином Эрнстом с "Первого", Олегом Добродеевым с ВГТРК и Владимиром Кулистиковым с НТВ.

Из года в год интервью получались все скучнее и скучнее: руководители федеральных каналов видели в президенте не интервьюируемого политика, а своего непосредственного начальника - Медведев как глава государства может настоять на увольнении руководителей ВГТРК и "Первого", да и владелец НТВ - "Газпром Медиа" - настолько лоялен власти, что в случае чего готов выполнить любое поручение из Кремля.

Дело доходило даже до того, что "расшевелить" руководителей телеканалов пытался сам президент. Так, в 2010 году Медведеву даже пришлось самому переквалифицироваться в интервьюеры, когда он пытался допытаться у "журналистов", есть ли в стране свобода слова.

На этот раз формат встречи решено было изменить: в студии Дмитрия Медведева ждали не Эрнст, Добродеев и Кулистиков, а журналисты-телевизионщики, которые знают, как делаются новости. От Первого канала пришел Антон Верницкий (тот самый, который раскрыл план покушения на Путина), от ВГТРК - Анна Шнайдер, от НТВ - Алексей Пивоваров. Тройку представителей федеральных телеканалов решено было "усилить" представителями независимых от государства "кнопок": от РЕН ТВ пообщаться с Медведевым вызвалась Марианна Максимовская, от "Дождя" - Михаил Зыгарь.

Иными словами, в администрации президента решили дать слово всем, кто занимается новостями на федеральном ТВ: на других телеканалах собственных служб информации либо нет, либо они занимаются новостями, не имеющими прямого отношения к политике (например, "Звезда" или MTV). В приглашении в студию представителя "Дождя" можно даже усмотреть особый либерализм: мол, Медведев не боится сидеть в одной студии с главредом телеканала, который много и часто критикует президента.

Итак, что же сказали друг другу президент и главные новостники российского телевидения?

(ПОЧТИ) НИЧЕГО НОВОГО
26 апреля в студии в Останкино Медведев предстал таким, каким мы привыкли видеть его на публике. Да, он свободно держится в аудитории, которая может задать ему неприятные вопросы. Да, иногда он умеет вставить какое-нибудь словечко, которое потом будет тиражироваться СМИ (вряд ли Грузия была названа "фитюлькой" так уж случайно). Да, Медведев любит пофилософствовать на тему того, что свобода лучше, чем не свобода, - но все это мы знали про него и раньше.

ПОХОЖИЕ СЛОВА
В 2010 году, когда Медведев спрашивал у руководителей телеканалов, что они думают о свободе на ТВ, Кулистиков ответил: "Я думаю, что вообще, вы знаете, вопрос о свободе, он очень интимный. Если человека спросить, свободен ли он, вы знаете, это все равно что спросить его, счастлив ли он, понимаете, счастлив ли он в любви. Мне кажется, что свобода - это внутреннее ощущение". Почти то же самое в 2012 году сказал уже сам Медведев: "Конечно, в свободе есть часть чего-то объективного. Но это и часть наших ощущений. Мы можем быть свободны тогда, когда можем сказать, что свободны. (...) Свобода - это самоощущения. В этом смысле мы продвинулись далеко вперед".
По сути Медведев повторил все то, что он говорил на протяжении последних четырех лет. Экономика России развивается, но ей еще есть куда расти. Реформы, например судебная или полицейская, идут, но и в этом направлении найдется, с чем поработать. С соседями у России отношения складываются сложные, но в последние годы страна добилась многого, например, вступила в Таможенный союз.

На самые интересные вопросы, в первую очередь о составе нового кабинета министров, Дмитрий Медведев отвечал уклончиво, как он обычно и поступает в таких случаях. Было бы странно, впрочем, ждать от него откровений: скорее всего, приблизительный состав правительства станет известен широкой публике после инаугурации президента. Медведев мог бы, конечно, намекнуть конкретные перестановки, но он этого не сделал - интрига с кабинетом министров сохраняется в неприкосновенности.

Пожалуй, единственной новостью, которую "выдал" Медведев, стало его заявление по поводу "Единой России". Президент публично связал себя с партией власти, подтвердив, что, во-первых, согласен возглавить ее, а во-вторых, готов стать ее членом. В этом Медведев проявил самостоятельность: нынешний руководитель партии Владимир Путин в "Единую Россию" так и не вступил.

Фактически заявление Медведева означает, что на партии власти крест пока еще не поставлен. Если раньше считалось, что "Единую Россию" ждут серьезные изменения (вплоть до расформирования), то теперь ясно: именно с ней Дмитрий Медведев, второе лицо в государстве, связывает продолжение политической карьеры.

ЖУРНАЛИСТЫ
В этот раз обтекаемые формулировки преобладали в ответах Дмитрия Медведева не благодаря, как раньше, а вопреки усилиям журналистов. В этот раз собеседники практически не задавали "проходных" вопросов, не стеснялись переспрашивать и напоминать о сути вопроса, если президент "ударялся" в философию.

В этом и заключалось главное отличие нынешнего интервью от бесед президента с руководителями телеканалов. В каком-то смысле Максимовская, Зыгарь, Пивоваров отвечали за содержание беседы перед всем журналистским сообществом: уж если они не зададут острых вопросов, то кто же тогда это сделает?

Действительно, у президента спросили и про антикоррупционную деятельность Алексея Навального, и про провалившуюся реформу МВД, и про кризис единого государственного экзамена, и про голодовку Олега Шеина в Астрахани. Медведев старательно уходил от острых ответов, выдавая банальности. Например, что заниматься антикоррупционной деятельностью хорошо, голодать до решения суда - плохо, а к ЕГЭ нужно присоединить еще и дополнительные экзамены.

Пожалуй, на противоречии журналистам удалось поймать Медведева всего однажды - когда они спросили про то, как соотносятся дела Сергей Мохнаткина и Михаила Ходорковского. Вернее, даже не сами дела, а помилование одного и нежелание помиловать второго. Сначала Медведев пытался уверить журналистов, что для помилования нужно, чтобы находящийся в тюремном заключении сам попросил о сокращении срока; этого якобы требуют положения Конституции. Представители телеканалов тогда напомнили, что Мохнаткин, хоть и сам просил о помиловании, своей вины все же не признал, хотя этого вроде бы также требует законодательство.

На это Медведев ответил, что прошение о помиловании нужно по Конституции, а признание вины - "лишь" по указу президента, который вправе от выпущенного им самим указа отступить. Такая интерпретация по меньшей мере спорна (необходимость признания вины не зафиксирована ни в уголовном, ни в уголовно-исполнительном кодексах, ни в других официальных документах), но суть даже не в этом. Суть в том, что журналисты вынудили Медведева, пусть и косвенно, но признать, что решение по Ходорковскому не может быть принято не только из-за нежелания самого бывшего владельца "ЮКОСа" подавать прошение о досрочном освобождении, но и из-за неготовности властей к компромиссу. В общем, сложилось впечатление, что власти и Ходорковский могли бы придумать какой-нибудь способ помириться, но уступать не хотят ни главный заключенный, ни главные чиновники страны.

Для журналистского сообщества в беседе с президентом оказалась важна не только эта маленькая победа, но и короткий спич Алексея Пивоварова, который воспользовался удобным случаем, чтобы рассказать о цензуре на телевидении. Правда, само слово "цензура" не прозвучало ни разу, Пивоваров использовал вместо него словосочетание "ограничения, вызванные политической целесообразностью". По его словам, на НТВ (но намекал Пивоваров при этом на все государственные телеканалы) приходится сталкиваться с ситуацией, когда журналист хочет выпустить острый материал, а ему говорят: "Старик, сейчас такое время, знаешь, не стоит".

Именно выступление Пивоварова и оказалось "центром силы" всего интервью. Он показал другим журналистам, что встречи с высшим руководителем страны можно и нужно воспринимать не только как процедурные интервью, но и как повод поговорить о том, что действительно волнует журналистов. Пивоваров по сути попытался пролоббировать свободу слова на государственных телеканалах, и вряд ли в его ситуации можно было сделать большее. Особенно важно, что это было сделано в преддверии запуска Общественного телевидения - канала, который будет формально независим от государства, но руководителя которого будет выбирать президент.

В целом от последнего общения Медведева с журналистами не осталось впечатления бессмысленности, которое возникает каждый раз, когда премьер или президент проводят многочасовые пресс-конференции. Кажется, что на этот раз встреча была важна не только чиновникам, которые воспринимают такого рода мероприятия как отчетные доклады, но и для журналистов.

[Мэри]

Михаил Тищенко

Достояние республики

31 августа в Азербайджан вернулся Рамиль Сафаров - азербайджанский военнослужащий, "прославившийся" тем, что восемь лет назад зарубил топором спящего армянина. В Венгрии, где было совершено преступление, убийца был приговорен к пожизненному заключению. Однако азербайджанские власти в итоге добились его выдачи.

На родине Сафаров был встречен как герой. Его немедленно освободили от наказания (президент Азербайджана Ильхам Алиев подписал указ о помиловании). Министерство обороны повысило его в звании (на момент совершения убийства Сафаров был старшим лейтенантом, теперь его повысили до майора) и выплатило ему жалованье за восемь лет, проведенных в тюрьме.

В тот же день Сафарова принял министр обороны Азербайджана Сафар Абиев. Как отмечает агентство "Тренд", он пожелал помилованному преступнику "успехов в дальнейшей деятельности в военной сфере".

В Баку Сафаров посетил Аллею шахидов (место почетных захоронений). По информации агентства АПА, его сопровождала многочисленная группа людей, скандировавших его имя.

В Сумгаите (городе в окрестностях Баку), как сообщает Day.az, тысячи людей вышли на улицы, чтобы отпраздновать помилование Сафарова. По улицам ездили машины с его портретами. Люди скандировали "Рамиль, мы гордимся тобой!".

Сам "герой", которому предстояло провести за решеткой еще как минимум лет 20 (только после этого, в соответствии с приговором венгерского суда, он мог бы просить о помиловании) и который во время пребывания в тюрьме успел заработать еще одну судимость (за нападение на охранников) назвал свое освобождение "торжеством справедливости".

Свой вклад в прославление Сафарова внесла и администрация президента Азербайджана. Еще до его освобождения там заявили, что "такие герои, как… Рамиль Сафаров, отвагой своей открыли второе дыхание азербайджанскому народу и обществу". Теперь же представитель президентской администрации в интервью порталу Newtimes.az заявил, что Сафаров "защищал честь страны и достоинство народа". "Это [возвращение Сафарова в Азербайджан] отрадная новость для всех нас", - подчеркнул он.

Убийство
Убийство, о котором идет речь, было совершено в 2004 году. Это произошло в Будапеште, где Сафаров - старший лейтенант азербайджанской армии - находился на курсах изучения английского языка. На курсы, организованные в рамках программы "Партнерство во имя мира", тогда приехали представители разных стран - в том числе и несколько военнослужащих из Армении. На время обучения их разместили в общежитии.


Гурген Маркарян. Фото с сайта panorama.am

Ранним утром 19 февраля 2004 года, когда обитатели общежития еще спали, Сафаров пробрался в комнату своего сокурсника - армянского военнослужащего Гургена Маркаряна. Он ударил спящего топором по лицу, а затем продолжал наносить удары, в итоге почти отрубив жертве голову. Покончив с этим, убийца отправился на поиски второго обучавшегося на курсах армянина - Айка Макучяна. Однако, не зная точно, где проживает Макучян, так и не смог его найти. Сафаров пытался вломиться в чью-то комнату (дверь оказалась заперта). Тем временем шум привлек внимание других обитателей общежития. Они отвлекли преступника разговорами, а вскоре приехала полиция.

На допросе Сафаров рассказал, что убийство он спланировал заранее. Специально для этого купил топор и точильный камень (все это он спрятал в своей комнате под кроватью). Объясняя выбор орудия убийства (когда Сафаров пошел убивать армян, он вместе с топором захватил с собой и нож, но так и не воспользовался им), задержанный заявил, что над этим он тоже подумал заранее. И решил, что если пырнуть жертву ножом, то она может закричать и позвать на помощь, а вот после удара топором по голове криков уже не будет.

Время убийства (около пяти часов утра), как следует из показаний Сафарова, он тоже выбрал не случайно. Задержанный, ссылаясь на свои познания, заявил, что именно в это время люди спят крепче всего. Вдобавок, как пояснил убийца, в такое время он мог быть уверен в том, что его жертва (по крайней мере, один из двух армян, место проживания которого было Сафарову известно) находится у себя в комнате.

Объясняя мотив преступления, Сафаров заявил, что хотел отомстить за азербайджанцев, убитых армянами в ходе карабахского конфликта или ставших беженцами (сам Сафаров является выходцем из Джебраильского района Азербайджана; азербайджанские власти лишились контроля над этим районом после неудачных попыток отвоевать провозгласивший независимость Нагорный Карабах: в ходе войны в начале 1990-х годов армяне сохранили контроль над Карабахом, а также заняли некоторые прилегающие районы Азербайджана).

Впоследствии Сафаров стал утверждать, что пошел на убийство из-за того, что армянский офицер якобы оскорбил азербайджанский флаг. Однако, как отмечалось, каких-либо свидетелей, которые подтвердили бы эту версию, защита Сафарова предъявить суду не смогла.

Виновник убийства был признан вменяемым. В апреле 2006 года суд приговорил его к пожизненному заключению (с возможностью помилования не раньше, чем через 30 лет). При вынесении приговора было принято во внимание то, что убийство было спланировано и отличалось жестокостью, а также то, что Сафаров не раскаялся в содеянном.

"Пример для подражания"
Кампания по героизации Рамиля Сафарова в Азербайджане, собственно, началась уже после того, как он был задержан за убийство (сейчас она просто развернулась с новой силой). Его называли "примером патриотизма для азербайджанской молодежи" (такую характеристику, как отмечалось, Сафарову дала уполномоченная по правам человека в Азербайджане Эльмира Сулейманова). Его называли "политзаключенным". Предлагали наградить медалью "За отвагу".

В 2006 году национал-демократическая партия Азербайджана провозгласила Сафарова "человеком года". "Мне все равно, как Рамиль Сафаров убил армянского офицера. Главное, что на одного Гургена стало меньше, и чем больше азербайджанцев будут убивать армян, тем меньше их станет", - заявил ее лидер.

После вынесения приговора, правда, некоторые отмечали, что кампания, устроенная местными ура-патриотами, скорее повредила Сафарову, чем поддержала его. Так, оппозиционный журналист, редактор газеты "Реальный Азербайджан" Эйнулла Фатуллаев заявил, что можно было бы "сместить воинствующие акценты вокруг этого вопроса и принести извинения семье убитого Гургена Маргаряна" (такая позиция, как считает журналист, помогла бы добиться экстрадиции Сафарова - до того, как ему был вынесен приговор).

Вместо этого участники кампании в поддержку Сафарова продемонстрировали венграм, что на родине убийцу считают героем и никакого наказания за совершенное преступление он там нести не будет. "Я считаю, что решение будапештского суда является логическим следствием той пропагандистской истерии, начатой после активных попыток… ура-патриотов, которые воспользовались трагедией юноши, азербайджанского офицера в своих личных целях", - констатировал Фатуллаев.

Сама по себе героизация Сафарова является вполне закономерной. Атмосфера антиармянских настроений, поддерживаемая в Азербайджане на протяжении последних 20 лет, способствует появлению подобных "героев". На похвалы может рассчитывать не только тот, кто, к примеру, отличился в одной из стычек с карабахскими солдатами, но даже тот, кто "отважно" напал с топором на спящего армянина.

Теперь, правда, поддержка вышла на новый уровень. "Если до вчерашнего дня эту трагедию можно было трактовать только на уровне человеческих отношений, - отметил после освобождения Сафарова армянский политолог Александр Искандарян, - то со вчерашнего дня это уже не так. Убийцу оправдало государство Азербайджан, азербайджанские официальные лица трактуют это убийство как акт справедливости".

Как выразился армянский оппозиционер Степан Сафарян, "мессидж" президента Азербайджана, освободившего убийцу, можно сформулировать примерно так: "Убивайте армян сколько вам угодно, я буду стоять за вас горой".

Реакция
Освобождение Рамиля Сафарова очевидным образом затронуло несколько стран: Азербайджан, Венгрию и Армению. На разворачивающийся скандал, впрочем, отреагировали представители и некоторых других государств. В частности, президент США Барак Обама, вспомнивший, очевидно, перед выборами об избирателях армянского происхождения (перед которыми он ранее отличился, не выполнив обещание признать геноцид армян в Турции), поспешил "выразить разочарование" по поводу освобождения убийцы.

Впрочем, Венгрии досталось не только от американского президента. Вероятная причина уступчивости Будапешта, который в свое время отказал Баку в выдаче Сафарова, а теперь неожиданно дал согласие, выяснилась довольно быстро. Собственно, еще до возвращения убийцы на родину стало известно, что Венгрия собирается продать Азербайджану свои облигации, рассчитывая получить за это 2-3 миллиарда евро. Соответствующая информация прошла в венгерских СМИ. В местном агентстве по обслуживанию госдолга подтвердили, что этот вопрос обсуждается. При этом представитель агентства заявил, что конкретных договоренностей пока нет.


Акция протеста у посольства Венгрии в Ереване, 1 сентября 2012 года. Фото Reuters

После передачи Сафарова Азербайджану на руководство Венгрии обрушился град обвинений в продажности (обвинения, исходящие прежде всего от армян, поддержала и венгерская оппозиция). Возле венгерского консульства в Ереване прошли акции протеста. Их участники забросали здание монетами и обклеили плакатами типа "Заплати 3 миллиарда и купи убийцу!" и "Территория сдается в аренду". Венгерская оппозиция, в свою очередь, потребовала парламентского расследования обстоятельств выдачи Сафарова. Вдобавок армянские власти приостановили с Венгрией дипломатические отношения (сам по себе этот шаг едва ли стал для официального Будапешта серьезным ударом, однако дипломатический скандал привлек дополнительное внимание к роли Венгрии в освобождении Сафарова). Впрочем, как считает представитель Института внешнеполитических проблем при МИДе Венгрии Андраш Рац, руководство страны сознательно пошло на дипломатические потери. Решив, очевидно, что выгода от сотрудничества с Азербайджаном эти потери покроет.

В дальнейшем число стран, косвенно затронутых этой историей, может возрасти: армянское министерство диаспоры уже обратилось к национальным общинам по всему миру с призывом поддержать протест против освобождения убийцы Гургена Маркаряна. Диаспорам, в частности, предлагается, "организовать массовые демонстрации протеста у дипломатических представительств Венгрии" и "потребовать от местных властей оказать давление на Азербайджан, дабы был аннулирован позорный указ о помиловании".

Все это, впрочем, имеет уже второстепенное значение. Триумфальное возвращение "убийцы с топором" на родину стало свершившимся фактом. Шансы на то, что протесты, воззвания и тому подобное помогут снова засадить его за решетку, выглядят практически нулевыми.

В Армении, впрочем, появились предложения и по поводу "асимметричного ответа" на освобождение убийцы. Политолог Грант Мелик-Шахназарян, в частности, предложил использовать ситуацию как повод для того, чтобы армянские власти наконец официально признали Нагорно-Карабахскую Республику. Нагорный Карабах провозгласил независимость еще в начале 1990-х годов, однако международного признания с тех пор так и не получил - даже со стороны родственной Армении. Официальный Ереван воздерживался от такого шага, опасаясь, очевидно, спровоцировать новый военный конфликт с Азербайджаном. По той же причине нынешнее предложение едва ли встретит поддержку армянских властей.

Оправдания
Власти Венгрии между тем уже попытались оправдаться, заявив, что, передавая Сафарова Азербайджану, не думали, что он будет помилован. Официальный Будапешт теперь уверяет, что азербайджанцы ввели его в заблуждение - заверили, что осужденный, в соответствии с уголовным кодексом Азербайджана, не будет освобожден раньше, чем отсидит хотя бы 25 лет.

Венгерские СМИ опубликовали фрагмент письма, которое в середине августа было направлено в Будапешт из азербайджанского министерства юстиции. В письме действительно содержится ссылка на статью 57.3 Уголовного кодекса Азербайджана, которая гласит, что суд может освободить человека, осужденного пожизненно, после отбывания "не менее двадцатипятилетней части наказания".

Трюк заключается в том, что для освобождения Сафарова азербайджанские власти пошли другим путем - не через пересмотр приговора судом, а через президентское помилование. А соответствующая статья УК (82.3) содержит иную формулировку: "пожизненное лишение свободы в порядке помилования может быть заменено лишением свободы на срок не свыше двадцати пяти лет" (в Баку уже заявили, что, дескать, "заменили" пожизненное заключение на тот восьмилетний срок, который Сафаров уже отбыл в венгерской тюрьме).

То есть письмо, направленное в Будапешт, не является откровенным враньем. Однако оно (как, по крайней мере, можно судить по опубликованному фрагменту) создает ложное впечатление, что Сафаров после освобождения продолжит отбывать свой срок. С другой стороны, героизация "убийцы с топором" в Азербайджане не оставляла сомнений, что в случае возвращения на родину его в любом случае ждет не тюрьма, а свобода и почести. Едва ли венгерские власти, утверждающие теперь, что они "шокированы" помилованием, этого не понимали.

lenta.ru