Комментарии, версии и мнения о событиях в мире. Рейтинг Опции

[Мэри]

lenta.ru
26.04.2012, 18:13:02

Александр Поливанов

26 апреля центральные телеканалы показали в прямом эфире встречу Дмитрия Медведева с журналистами. Это было последнее интервью, которое Медведев дал в должности президента, но самым интересным в нем оказались не ответы главы государства, а вопросы его собеседников. Впервые за четырехлетний срок Медведев решился на беседу не с главами телеканалов, а с журналистами-новостниками, и это сделало интервью намного острее.

Известно, что любимый телевизионный жанр будущего президента Владимира Путина - "общение с народом", которому нынешний премьер способен уделять и три, и четыре, и даже пять часов подряд. Дмитрий Медведев встречам с "народом" пока предпочитает традиционные интервью, причем до 2012 года это были в основном беседы с главами федеральных телеканалов: Константином Эрнстом с "Первого", Олегом Добродеевым с ВГТРК и Владимиром Кулистиковым с НТВ.

Из года в год интервью получались все скучнее и скучнее: руководители федеральных каналов видели в президенте не интервьюируемого политика, а своего непосредственного начальника - Медведев как глава государства может настоять на увольнении руководителей ВГТРК и "Первого", да и владелец НТВ - "Газпром Медиа" - настолько лоялен власти, что в случае чего готов выполнить любое поручение из Кремля.

Дело доходило даже до того, что "расшевелить" руководителей телеканалов пытался сам президент. Так, в 2010 году Медведеву даже пришлось самому переквалифицироваться в интервьюеры, когда он пытался допытаться у "журналистов", есть ли в стране свобода слова.

На этот раз формат встречи решено было изменить: в студии Дмитрия Медведева ждали не Эрнст, Добродеев и Кулистиков, а журналисты-телевизионщики, которые знают, как делаются новости. От Первого канала пришел Антон Верницкий (тот самый, который раскрыл план покушения на Путина), от ВГТРК - Анна Шнайдер, от НТВ - Алексей Пивоваров. Тройку представителей федеральных телеканалов решено было "усилить" представителями независимых от государства "кнопок": от РЕН ТВ пообщаться с Медведевым вызвалась Марианна Максимовская, от "Дождя" - Михаил Зыгарь.

Иными словами, в администрации президента решили дать слово всем, кто занимается новостями на федеральном ТВ: на других телеканалах собственных служб информации либо нет, либо они занимаются новостями, не имеющими прямого отношения к политике (например, "Звезда" или MTV). В приглашении в студию представителя "Дождя" можно даже усмотреть особый либерализм: мол, Медведев не боится сидеть в одной студии с главредом телеканала, который много и часто критикует президента.

Итак, что же сказали друг другу президент и главные новостники российского телевидения?

(ПОЧТИ) НИЧЕГО НОВОГО
26 апреля в студии в Останкино Медведев предстал таким, каким мы привыкли видеть его на публике. Да, он свободно держится в аудитории, которая может задать ему неприятные вопросы. Да, иногда он умеет вставить какое-нибудь словечко, которое потом будет тиражироваться СМИ (вряд ли Грузия была названа "фитюлькой" так уж случайно). Да, Медведев любит пофилософствовать на тему того, что свобода лучше, чем не свобода, - но все это мы знали про него и раньше.

ПОХОЖИЕ СЛОВА
В 2010 году, когда Медведев спрашивал у руководителей телеканалов, что они думают о свободе на ТВ, Кулистиков ответил: "Я думаю, что вообще, вы знаете, вопрос о свободе, он очень интимный. Если человека спросить, свободен ли он, вы знаете, это все равно что спросить его, счастлив ли он, понимаете, счастлив ли он в любви. Мне кажется, что свобода - это внутреннее ощущение". Почти то же самое в 2012 году сказал уже сам Медведев: "Конечно, в свободе есть часть чего-то объективного. Но это и часть наших ощущений. Мы можем быть свободны тогда, когда можем сказать, что свободны. (...) Свобода - это самоощущения. В этом смысле мы продвинулись далеко вперед".
По сути Медведев повторил все то, что он говорил на протяжении последних четырех лет. Экономика России развивается, но ей еще есть куда расти. Реформы, например судебная или полицейская, идут, но и в этом направлении найдется, с чем поработать. С соседями у России отношения складываются сложные, но в последние годы страна добилась многого, например, вступила в Таможенный союз.

На самые интересные вопросы, в первую очередь о составе нового кабинета министров, Дмитрий Медведев отвечал уклончиво, как он обычно и поступает в таких случаях. Было бы странно, впрочем, ждать от него откровений: скорее всего, приблизительный состав правительства станет известен широкой публике после инаугурации президента. Медведев мог бы, конечно, намекнуть конкретные перестановки, но он этого не сделал - интрига с кабинетом министров сохраняется в неприкосновенности.

Пожалуй, единственной новостью, которую "выдал" Медведев, стало его заявление по поводу "Единой России". Президент публично связал себя с партией власти, подтвердив, что, во-первых, согласен возглавить ее, а во-вторых, готов стать ее членом. В этом Медведев проявил самостоятельность: нынешний руководитель партии Владимир Путин в "Единую Россию" так и не вступил.

Фактически заявление Медведева означает, что на партии власти крест пока еще не поставлен. Если раньше считалось, что "Единую Россию" ждут серьезные изменения (вплоть до расформирования), то теперь ясно: именно с ней Дмитрий Медведев, второе лицо в государстве, связывает продолжение политической карьеры.

ЖУРНАЛИСТЫ
В этот раз обтекаемые формулировки преобладали в ответах Дмитрия Медведева не благодаря, как раньше, а вопреки усилиям журналистов. В этот раз собеседники практически не задавали "проходных" вопросов, не стеснялись переспрашивать и напоминать о сути вопроса, если президент "ударялся" в философию.

В этом и заключалось главное отличие нынешнего интервью от бесед президента с руководителями телеканалов. В каком-то смысле Максимовская, Зыгарь, Пивоваров отвечали за содержание беседы перед всем журналистским сообществом: уж если они не зададут острых вопросов, то кто же тогда это сделает?

Действительно, у президента спросили и про антикоррупционную деятельность Алексея Навального, и про провалившуюся реформу МВД, и про кризис единого государственного экзамена, и про голодовку Олега Шеина в Астрахани. Медведев старательно уходил от острых ответов, выдавая банальности. Например, что заниматься антикоррупционной деятельностью хорошо, голодать до решения суда - плохо, а к ЕГЭ нужно присоединить еще и дополнительные экзамены.

Пожалуй, на противоречии журналистам удалось поймать Медведева всего однажды - когда они спросили про то, как соотносятся дела Сергей Мохнаткина и Михаила Ходорковского. Вернее, даже не сами дела, а помилование одного и нежелание помиловать второго. Сначала Медведев пытался уверить журналистов, что для помилования нужно, чтобы находящийся в тюремном заключении сам попросил о сокращении срока; этого якобы требуют положения Конституции. Представители телеканалов тогда напомнили, что Мохнаткин, хоть и сам просил о помиловании, своей вины все же не признал, хотя этого вроде бы также требует законодательство.

На это Медведев ответил, что прошение о помиловании нужно по Конституции, а признание вины - "лишь" по указу президента, который вправе от выпущенного им самим указа отступить. Такая интерпретация по меньшей мере спорна (необходимость признания вины не зафиксирована ни в уголовном, ни в уголовно-исполнительном кодексах, ни в других официальных документах), но суть даже не в этом. Суть в том, что журналисты вынудили Медведева, пусть и косвенно, но признать, что решение по Ходорковскому не может быть принято не только из-за нежелания самого бывшего владельца "ЮКОСа" подавать прошение о досрочном освобождении, но и из-за неготовности властей к компромиссу. В общем, сложилось впечатление, что власти и Ходорковский могли бы придумать какой-нибудь способ помириться, но уступать не хотят ни главный заключенный, ни главные чиновники страны.

Для журналистского сообщества в беседе с президентом оказалась важна не только эта маленькая победа, но и короткий спич Алексея Пивоварова, который воспользовался удобным случаем, чтобы рассказать о цензуре на телевидении. Правда, само слово "цензура" не прозвучало ни разу, Пивоваров использовал вместо него словосочетание "ограничения, вызванные политической целесообразностью". По его словам, на НТВ (но намекал Пивоваров при этом на все государственные телеканалы) приходится сталкиваться с ситуацией, когда журналист хочет выпустить острый материал, а ему говорят: "Старик, сейчас такое время, знаешь, не стоит".

Именно выступление Пивоварова и оказалось "центром силы" всего интервью. Он показал другим журналистам, что встречи с высшим руководителем страны можно и нужно воспринимать не только как процедурные интервью, но и как повод поговорить о том, что действительно волнует журналистов. Пивоваров по сути попытался пролоббировать свободу слова на государственных телеканалах, и вряд ли в его ситуации можно было сделать большее. Особенно важно, что это было сделано в преддверии запуска Общественного телевидения - канала, который будет формально независим от государства, но руководителя которого будет выбирать президент.

В целом от последнего общения Медведева с журналистами не осталось впечатления бессмысленности, которое возникает каждый раз, когда премьер или президент проводят многочасовые пресс-конференции. Кажется, что на этот раз встреча была важна не только чиновникам, которые воспринимают такого рода мероприятия как отчетные доклады, но и для журналистов.

[Мэри]

Алексей Пономарев

До и после востребования

Следователи уже три месяца изучают деньги Ксении Собчак
В понедельник, 10 сентября, Мосгорсуд признал законным отказ Басманного суда вернуть телеведущей Ксении Собчак деньги, которые следователи изъяли у нее 11 июня в ходе обыска по "болотному делу". "Эхо Москвы" уточнило также любопытный момент из мотивировки судебного решения: "Собчак должна решать вопрос о возврате изъятых в ходе обыска денежных средств непосредственно со следователем, а не в судебном порядке".

Речь идет, напомним, о примерно полутора миллионах евро (более миллиона евро, 480 тысяч долларов и 480 тысяч рублей) - подозрения следователей вызвало то, что деньги были аккуратно разложены в многочисленные конверты, а значит (своеобразная логика сотрудников Следственного комитета, видимо, обусловлена спецификой профессии) могли предназначаться для финансирования протестных акций, в том числе и беспорядков на Болотной площади 6 мая, из-за которых, собственно, и разгорелся весь сыр-бор.

СМИ, особенно лояльные Кремлю, вроде "Известий", Lifenews и "Комсомольской правды", охотно растиражировали новости об изъятых у Собчак деньгах, в результате чего в обиходе и кухонных разговорах конкретная сумма в полтора миллиона стала называться просто "миллионами". Что, конечно, не слишком на руку оппозиции: российский народ исторически не очень любит тех, у кого в загашниках миллионы - такие деньги, понятное дело, честным трудом не заработаешь.

Сама Ксения объясняла происхождение средств просто: ее годовой доход, публикуемый в открытых источниках вроде журнала "Forbes" (а также описанный в налоговой декларации), превышает миллион долларов в год. Соответственно, с учетом накопленных за несколько лет сбережений, изъятая сумма не является для Собчак чем-то сверхъестественным. "Я не очень доверяю российской банковской системе, поэтому раз в месяц у меня происходит достаточно крупное снятие денег со счета. Снимаю и привожу домой", - заявила Собчак в интервью "Комсомольской правде".

В том же интервью она обвинила власти в разжигании классовой ненависти. "Я считаю, что все это делается, чтобы меня опорочить. Вызывают классовую ненависть. Просто все забывают, что я много работаю, что я богатый человек и никогда этого не скрывала. И про сто конвертов - это клевета. Там было несколько конвертов", - сказала Ксения.

Слова Собчак звучат вполне правдиво: бывшая ведущая "Дома-2" (самой популярной, к сожалению, программы на российском ТВ) наверняка претендует на высокие расценки в качестве ведущей корпоративов и других развлекательных мероприятий. К тому же Ксения владеет собственными рестораном "Твербуль" и кафе "Бублик" в самом центре Москвы, которые, возможно, также приносят некоторый доход.

Но как бы Собчак ни зарабатывала свои деньги, основания для их изъятия и столь длительного удержания где-то в недрах Следственного комитета представляются весьма сомнительными. И сама Ксения, и находившийся в момент обыска в ее квартире оппозиционер Илья Яшин проходят по "болотному делу" не как подозреваемые, а лишь как свидетели. Согласно же статье 35 Конституции РФ, "никто не может быть лишен своего имущества иначе как по решению суда".


Деньги, изъятые у Ксении Собчак в ходе обыска. Фото пресс-службы ГУ МВД России по Москве
В Уголовном кодексе оговорены случаи, когда деньги могут быть изъяты следователями: при аресте подозреваемого или обвиняемого, если есть основания полагать, что они предназначались для финансирования терроризма, деятельности ОПГ или являлись объектом преступления. Ни один из этих случаев не касается Собчак, ибо никаких доказательств ее причастности к финансированию беспорядков на Болотной (если такое финансирование вообще имело место) следствие за три месяца так и не предъявило.

Единственным поводом подозревать Собчак, о котором открыто заявляли следователи, стал пост телеведущей в Живом журнале, опубликованный на следующий день после побоища на Болотной. Но и этот повод прямым доказательством вины считать сложно. "Вчера я приняла очень непростое решение для себя - первый раз с 24 декабря не пойти на митинг. Приняла это решение, скажу откровенно, так как знала заранее, что основная цель будет стояние на мосту, прорыв и сидячая забастовка. Если бы не знала, конечно бы пошла. Я - мирный оппозиционер, который все это время отчаянно призывал власть услышать людей на улице, и, наконец, начать изменения и перестройку", - написала Собчак.

Текст, который был призван характеризовать Ксению скорее с положительной стороны, следователи прочитали как-то наискосок, сочтя, что если Собчак была в курсе готовившихся "провокаций", то просто не могла не поддержать их финансово. А поддержав беспорядки рублем (в смысле, миллионом евро), решила написать осуждающий пост и тем самым выгородить себя. То есть Следственный комитет, нарушая неприкосновенность жилища и собственности Собчак, руководствовался логическими завихрениями, которым позавидовали бы и прожженные конспирологи.

"Если бы она обосновала, что эти денежные средства получены оттуда-то и оттуда-то… Но она этого не сделала. Если мы получим ответ, что с этих денег не должно было вестись финансирование беспорядков, то средства будут возвращены", - заявил в свою очередь представитель СК Константинов на заседании Басманного суда 26 июля.

Он также опроверг обвинения адвокатов в том, что средства Собчак находятся на расчетном счете СК и ведомство получает с них незаконную прибыль. "Доводы защиты о том, что начисляются какие-то проценты, не обоснован. Следствие обязано исключить возможность использования этих денежных средств для организации массовых беспорядков", - повторил в очередной раз Константинов.

Отказ СК вернуть деньги наверняка предстает в глазах Собчак еще более обидным на фоне того, что даже главной занозе в теле Кремля Алексею Навальному вернули средства, изъятые у него при обыске. А Собчак со скрипом вернули только загранпаспорт, который изымали и вовсе непонятно зачем - его хозяйка не находилась под подпиской о невыезде, а изучить документ из четырех десятков страниц можно было бы и на месте обыска.

Сама Собчак недвусмысленно намекнула на то, что причиной ее ненавязчивой травли является личная обида Владимира Путина, с которым у "мирного оппозиционера" отношения давние и фактически семейные. "Судя по тому, как меня обозвали "самым последовательным оппонентом Путина", бабки не вернут:)", - написала Ксения в твиттере по поводу видео с саммита АТЭС, где Путину ни с того ни с сего задали вопрос о микроблоге Собчак. Дескать, скандальная теледива почем зря насмехается над полетом национального лидера с журавлями.

Над этим полетом, уж настолько впечатляюще он выглядел, в твиттере/фэйсбуке/ЖЖ не шутил только глухонемой, но Путину доложили именно про Собчак. Сделал это явно не простой корреспондент "Комсомолки" Александр Гамов, в свое время пивший чай в гостях у президента. Сама Ксения со ссылкой на знакомого осведомленного журналиста, написала, что вопрос Гамова был "стопроцентной заготовкой", а потом добавила, что "вопрос не просто подготовили а попросили его задать".

Приведенная в начале этого текста рекомендация Мосгорсуда решать вопрос о возврате денег "непосредственно со следователем", а не через судебные инстанции стала очередным выплеском сюрреализма, который столь обильно плодит в последнее время российская государственная машина. Как можно решать какой-либо вопрос с тем, кто вламывается к тебе домой без всяких оснований, отбирает у тебя деньги, а затем еще и саркастически заявляет: "Не с тем человеком вы, Ксения Анатольевна, связались"?

Вопрос риторический. Разве что, как предложил один из фолловеров Собчак в твиттере, дать этому самому следователю взятку. Ибо легальным способом доказать Следственному комитету с его своеобразной логикой, что деньги в конвертах были нужны Собчак не на революцию, а для каких-то других целей, не представляется возможным.

lenta.ru