Комментарии, версии и мнения о событиях в мире. Рейтинг Опции

[Мэри]

lenta.ru
26.04.2012, 18:13:02

Александр Поливанов

26 апреля центральные телеканалы показали в прямом эфире встречу Дмитрия Медведева с журналистами. Это было последнее интервью, которое Медведев дал в должности президента, но самым интересным в нем оказались не ответы главы государства, а вопросы его собеседников. Впервые за четырехлетний срок Медведев решился на беседу не с главами телеканалов, а с журналистами-новостниками, и это сделало интервью намного острее.

Известно, что любимый телевизионный жанр будущего президента Владимира Путина - "общение с народом", которому нынешний премьер способен уделять и три, и четыре, и даже пять часов подряд. Дмитрий Медведев встречам с "народом" пока предпочитает традиционные интервью, причем до 2012 года это были в основном беседы с главами федеральных телеканалов: Константином Эрнстом с "Первого", Олегом Добродеевым с ВГТРК и Владимиром Кулистиковым с НТВ.

Из года в год интервью получались все скучнее и скучнее: руководители федеральных каналов видели в президенте не интервьюируемого политика, а своего непосредственного начальника - Медведев как глава государства может настоять на увольнении руководителей ВГТРК и "Первого", да и владелец НТВ - "Газпром Медиа" - настолько лоялен власти, что в случае чего готов выполнить любое поручение из Кремля.

Дело доходило даже до того, что "расшевелить" руководителей телеканалов пытался сам президент. Так, в 2010 году Медведеву даже пришлось самому переквалифицироваться в интервьюеры, когда он пытался допытаться у "журналистов", есть ли в стране свобода слова.

На этот раз формат встречи решено было изменить: в студии Дмитрия Медведева ждали не Эрнст, Добродеев и Кулистиков, а журналисты-телевизионщики, которые знают, как делаются новости. От Первого канала пришел Антон Верницкий (тот самый, который раскрыл план покушения на Путина), от ВГТРК - Анна Шнайдер, от НТВ - Алексей Пивоваров. Тройку представителей федеральных телеканалов решено было "усилить" представителями независимых от государства "кнопок": от РЕН ТВ пообщаться с Медведевым вызвалась Марианна Максимовская, от "Дождя" - Михаил Зыгарь.

Иными словами, в администрации президента решили дать слово всем, кто занимается новостями на федеральном ТВ: на других телеканалах собственных служб информации либо нет, либо они занимаются новостями, не имеющими прямого отношения к политике (например, "Звезда" или MTV). В приглашении в студию представителя "Дождя" можно даже усмотреть особый либерализм: мол, Медведев не боится сидеть в одной студии с главредом телеканала, который много и часто критикует президента.

Итак, что же сказали друг другу президент и главные новостники российского телевидения?

(ПОЧТИ) НИЧЕГО НОВОГО
26 апреля в студии в Останкино Медведев предстал таким, каким мы привыкли видеть его на публике. Да, он свободно держится в аудитории, которая может задать ему неприятные вопросы. Да, иногда он умеет вставить какое-нибудь словечко, которое потом будет тиражироваться СМИ (вряд ли Грузия была названа "фитюлькой" так уж случайно). Да, Медведев любит пофилософствовать на тему того, что свобода лучше, чем не свобода, - но все это мы знали про него и раньше.

ПОХОЖИЕ СЛОВА
В 2010 году, когда Медведев спрашивал у руководителей телеканалов, что они думают о свободе на ТВ, Кулистиков ответил: "Я думаю, что вообще, вы знаете, вопрос о свободе, он очень интимный. Если человека спросить, свободен ли он, вы знаете, это все равно что спросить его, счастлив ли он, понимаете, счастлив ли он в любви. Мне кажется, что свобода - это внутреннее ощущение". Почти то же самое в 2012 году сказал уже сам Медведев: "Конечно, в свободе есть часть чего-то объективного. Но это и часть наших ощущений. Мы можем быть свободны тогда, когда можем сказать, что свободны. (...) Свобода - это самоощущения. В этом смысле мы продвинулись далеко вперед".
По сути Медведев повторил все то, что он говорил на протяжении последних четырех лет. Экономика России развивается, но ей еще есть куда расти. Реформы, например судебная или полицейская, идут, но и в этом направлении найдется, с чем поработать. С соседями у России отношения складываются сложные, но в последние годы страна добилась многого, например, вступила в Таможенный союз.

На самые интересные вопросы, в первую очередь о составе нового кабинета министров, Дмитрий Медведев отвечал уклончиво, как он обычно и поступает в таких случаях. Было бы странно, впрочем, ждать от него откровений: скорее всего, приблизительный состав правительства станет известен широкой публике после инаугурации президента. Медведев мог бы, конечно, намекнуть конкретные перестановки, но он этого не сделал - интрига с кабинетом министров сохраняется в неприкосновенности.

Пожалуй, единственной новостью, которую "выдал" Медведев, стало его заявление по поводу "Единой России". Президент публично связал себя с партией власти, подтвердив, что, во-первых, согласен возглавить ее, а во-вторых, готов стать ее членом. В этом Медведев проявил самостоятельность: нынешний руководитель партии Владимир Путин в "Единую Россию" так и не вступил.

Фактически заявление Медведева означает, что на партии власти крест пока еще не поставлен. Если раньше считалось, что "Единую Россию" ждут серьезные изменения (вплоть до расформирования), то теперь ясно: именно с ней Дмитрий Медведев, второе лицо в государстве, связывает продолжение политической карьеры.

ЖУРНАЛИСТЫ
В этот раз обтекаемые формулировки преобладали в ответах Дмитрия Медведева не благодаря, как раньше, а вопреки усилиям журналистов. В этот раз собеседники практически не задавали "проходных" вопросов, не стеснялись переспрашивать и напоминать о сути вопроса, если президент "ударялся" в философию.

В этом и заключалось главное отличие нынешнего интервью от бесед президента с руководителями телеканалов. В каком-то смысле Максимовская, Зыгарь, Пивоваров отвечали за содержание беседы перед всем журналистским сообществом: уж если они не зададут острых вопросов, то кто же тогда это сделает?

Действительно, у президента спросили и про антикоррупционную деятельность Алексея Навального, и про провалившуюся реформу МВД, и про кризис единого государственного экзамена, и про голодовку Олега Шеина в Астрахани. Медведев старательно уходил от острых ответов, выдавая банальности. Например, что заниматься антикоррупционной деятельностью хорошо, голодать до решения суда - плохо, а к ЕГЭ нужно присоединить еще и дополнительные экзамены.

Пожалуй, на противоречии журналистам удалось поймать Медведева всего однажды - когда они спросили про то, как соотносятся дела Сергей Мохнаткина и Михаила Ходорковского. Вернее, даже не сами дела, а помилование одного и нежелание помиловать второго. Сначала Медведев пытался уверить журналистов, что для помилования нужно, чтобы находящийся в тюремном заключении сам попросил о сокращении срока; этого якобы требуют положения Конституции. Представители телеканалов тогда напомнили, что Мохнаткин, хоть и сам просил о помиловании, своей вины все же не признал, хотя этого вроде бы также требует законодательство.

На это Медведев ответил, что прошение о помиловании нужно по Конституции, а признание вины - "лишь" по указу президента, который вправе от выпущенного им самим указа отступить. Такая интерпретация по меньшей мере спорна (необходимость признания вины не зафиксирована ни в уголовном, ни в уголовно-исполнительном кодексах, ни в других официальных документах), но суть даже не в этом. Суть в том, что журналисты вынудили Медведева, пусть и косвенно, но признать, что решение по Ходорковскому не может быть принято не только из-за нежелания самого бывшего владельца "ЮКОСа" подавать прошение о досрочном освобождении, но и из-за неготовности властей к компромиссу. В общем, сложилось впечатление, что власти и Ходорковский могли бы придумать какой-нибудь способ помириться, но уступать не хотят ни главный заключенный, ни главные чиновники страны.

Для журналистского сообщества в беседе с президентом оказалась важна не только эта маленькая победа, но и короткий спич Алексея Пивоварова, который воспользовался удобным случаем, чтобы рассказать о цензуре на телевидении. Правда, само слово "цензура" не прозвучало ни разу, Пивоваров использовал вместо него словосочетание "ограничения, вызванные политической целесообразностью". По его словам, на НТВ (но намекал Пивоваров при этом на все государственные телеканалы) приходится сталкиваться с ситуацией, когда журналист хочет выпустить острый материал, а ему говорят: "Старик, сейчас такое время, знаешь, не стоит".

Именно выступление Пивоварова и оказалось "центром силы" всего интервью. Он показал другим журналистам, что встречи с высшим руководителем страны можно и нужно воспринимать не только как процедурные интервью, но и как повод поговорить о том, что действительно волнует журналистов. Пивоваров по сути попытался пролоббировать свободу слова на государственных телеканалах, и вряд ли в его ситуации можно было сделать большее. Особенно важно, что это было сделано в преддверии запуска Общественного телевидения - канала, который будет формально независим от государства, но руководителя которого будет выбирать президент.

В целом от последнего общения Медведева с журналистами не осталось впечатления бессмысленности, которое возникает каждый раз, когда премьер или президент проводят многочасовые пресс-конференции. Кажется, что на этот раз встреча была важна не только чиновникам, которые воспринимают такого рода мероприятия как отчетные доклады, но и для журналистов.

[Мэри]

Василий Сычев

На бреющем

Могут ли ВВС России летать над автодорогами?
Уральское управление Росавиации проверило полет на малой высоте многоцелевого вертолета Ми-8 над трассой под Екатеринбургом и не нашло в нем никаких нарушений. Аналогичным выводом может завершиться и расследование пролета на бреющем над трассой М-21 фронтового бомбардировщика Су-24. Военные утверждают, что подобные полеты проводятся в рамках учебных программ и всегда санкционированы руководством. Однако вряд ли этим можно оправдать появление военной авиации в опасной близости от гражданских дорог.

6 сентября 2012 года в интернете появилась видеозапись (инцидент датирован 24 августа) с автомобильного регистратора, на которой запечатлен пролет многоцелевого вертолета Ми-8 на предельно малой высоте - всего в нескольких метрах - над трассой "Екатеринбург - Курган". В авиационной службе Министерства обороны России агентству "Уралинфомбюро" заявили, что видеоролик выглядит "очень и очень сомнительным". Эксперты обратили внимание на тихий звук вертолета, а также на то, что машину, над которой пролетел Ми-8, "должно было сдуть" с дороги.

Впрочем, вскоре собственное расследование провело Уральское управление Росавиации. Заместитель начальника управления Борис Коробков заявил, что полет был согласован и санкционирован, "выполнялся государственной авиацией, и никакого нарушения в этом не было". В ходе расследования было установлено, что Ми-8 принадлежит 2-му Командованию ВВС и ПВО, одна из баз которого - Упрун - находится неподалеку от города Каменск-Уральский. Выяснилось также, что экипаж Ми-8 отрабатывал полет на малой высоте.

Ранее начальник инспекции по безопасности полетов Уральского отделения Росавиации Андрей Голубенко рассказал "Комсольской правде", что "вертолет может летать на любой высоте" и что на "видео нет никаких нарушений". "Единственное, что меня смущает: кому принадлежит это судно. Если он военный, то это более чем допустимое поведение - это был учебный полет и, возможно, их маршрут был проложен через это дорожное полотно", - отметил он. Таким образом, выводы о законности пролета Ми-8 над трассой были сделаны еще до начала расследования Росавиации.

По словам Коробкова, летчики отрабатывали навыки, которые могут быть полезны при проведении поисково-спасательных операций. Согласно руководству по летной эксплуатации Ми-8, минимальная безопасная высота полета такого типа вертолетов составляет 20 метров "на скоростях по прибору не менее 60 километров в час". Тем не менее, законность опасных полетов военной авиации над гражданскими дорогами сомнительна.

Член Ассоциации военных политологов Александр Перенджиев рассказал радио "Коммерсантъ FM", что не существует правил, разрешающих полеты военной авиации над трассой, "где проезжают обычные машины". "Учебные полеты не могут происходить там, где есть движение гражданских лиц, а тем более транспорта", - отметил он. Нормативы и регламенты выполнения полетов Министерства обороны России в основном засекречены, однако учебные полеты на малых высотах над дорогами общего пользования, как правило, не практикуются. Для этого существуют различные учебные базы и дороги, находящиеся в ведении Минобороны.

Выложенные в сети видеоролики негодования у интернет-аудитории практически не вызвали. Просмотревшие ролик с Ми-8 в большинстве шутили в том духе, что вертолет правил не нарушал. Так, пользователь с ником Ilyapv97 написал (орфография оригинала): "Автор молодец что выложил))) но только вот в зеркала надо смотреть перед обгоном!!! Между прочем вертолет правильно обгонял)) только вот я не видел чтобы у него поворотник включен был!". Похожие комментарии есть и к ролику про Су-24: "не пойму почему столько шума над этим роликом? На мой взгляд все в порядке... Летчик правил не нарушал. Он шел на обгон по встречке, сплошной не было... Ну может быть имеет смысл выписать штраф за превышение скорости?!))"
Между тем, инцидент с Ми-8 стал уже вторым по счету за прошедший месяц. В конце августа в сети был опубликован ролик с видеорегистратора, на котором запечатлен фронтовой бомбардировщик Су-24 летящий на высоте бреющего полета над трассой М-21 "Ростов-на-Дону - Волгоград" (запись датируется 9 августа). 5 сентября 2012 года расследованием этого происшествия занялась военная прокуратура. Пока следователям удалось выяснить, что самолет базируется в Морозовке Ростовской области.

При этом прокуратура установила, что летчики самолета выполняли приказ командования, отрабатывая фигуру высшего пилотажа (горизонтальный полет на высоте менее 50 метров). Проверка полета Су-24 на бреющем пока не завершена, и когда будут обнародованы ее результаты, пока неизвестно. Некоторые эксперты уже высказали предположение, что вероятнее всего, даже если речь идет о воздушном хулиганстве, установить виновного не удастся - на записи, которая фактически является единственной уликой, не видно бортовых номеров Су-24, а значит точно установить его принадлежность не представляется возможным.

Несмотря на недовольство автолюбителей и проведение расследований, военные утверждают, что подобные учебные полеты проводились ранее и будут проводиться впредь. В таком ключе в эфире "Коммерсантъ FM" высказался летчик-испытатель и заслуженный пилот России Вадим Базыкин.

"Если он (летчик Су-24 - примечание "Ленты.ру") выполнял задание, причем тут шоссе? Ну, хорошо, нет шоссе, есть дачный поселок, так все равно, все то же самое. У нас же нет такого, что вблизи аэродромов запрещено строить дома или дороги. Летчики выполняют свои задачи, иногда на предельно низких высотах. Это нормальное явление. У летчиков нет такого, что они взлетели и сразу ушли на высоту. Иногда у них есть задачи отрабатывать полеты на низких высотах, порой на предельно низких. Не считаю, что тут было какое-то нарушение", – заявил Базыкин.

Фактического запрета на полеты на малых и предельно малых высотах над дорогами в "Наставлении по производству полетов авиации Вооруженных Сил РФ" не содержится. В нем лишь говорится, что "полеты на малых и предельно малых высотах выполняются в ПМУ и СМУ (простые и сложные метеоусловия - примечание "Ленты.ру")".

И далее: "Во всех случаях высота полета не должна быть меньше истинной безопасной высоты полета (не менее 600 метров от наивысшей точки конкретного рельефа пролетаемой местности, согласно тому же документу - "Лента.ру"), устанавливаемой командиру экипажа его непосредственным начальником в зависимости от опыта, уровня подготовки и натренированности экипажа в полетах на малых и предельно малых высотах, но не меньше высоты, определенной в КБП (курс боевой подготовки - "Лента.ру").

В этом же документе говорится, что "при полетах на самолетах с использованием информации РЛС (радиолокационной станции) следования рельефу местности с облетом и обходом препятствий минимальная высота полета определяется РЛЭ (руководством по летной эксплуатации) самолета". РЛЭ Су-24 засекречено, однако, по неподтвержденным данным, минимальная высота полета для фронтового бомбардировщика в светлое время суток и в простых метеоусловиях составляет не менее ста метров (при этом бортовое оборудование Су-24М2 позволяет осуществлять длительные полеты в автоматическом и полуавтоматическом режиме на высоте 30-50 метров и кратковременные - на высоте 10-30 метров).

Согласно наставлению, предельно малой высотой полета считается высота от 0 до 200 метров, а малой - от 200 до 1000 метров. При этом полеты вертолетов и самолетов над автомобильными трассами вполне объяснимы: это удобно пилотам. Дело в том, что при отработке полетов на малых и предельно малых высотах летчикам в качестве ориентиров предписывается использовать большие по размерам объекты - холмы, дороги, высокие башни, поскольку более мелкие объекты на большой скорости практически незаметны.

Однако безопасность таких полетов над автомобильными дорогами вызывает множество вопросов. Ведь даже если сам полет проходит в нормальном режиме, внезапное появление самолета или вертолета на небольшой высоте над дорогой может напугать водителей и послужить причиной аварии. Мало кто из автолюбителей, выполняя обгон на разрешенном участке по встречной полосе, ожидает, что его обгонит военный вертолет или самолет, не важно, хулиганящий или выполняющий приказы командования.

Согласно статье начальника Службы безопасности полетов ВВС России генерал-майора Олега Коляды "Отступление от летных законов недопустимо", случаи воздушного хулиганства в военно-воздушных силах довольно распространены. Основной причиной такого положения вещей Коляда называет "отсутствие твердого порядка в авиационной части, порождающее чувство безнаказанности и пренебрежение летными законами", а также "'зрителей' на борту воздушного судна (обучаемый летчик, другие члены экипажа, пассажиры) и на земле", провоцирующих "хвастовство и браваду".

В целом, расследование полетов на малой высоте вдоль гражданских автодорог или над поселками если и проводится, то, как правило, заканчивается ничем. Виновные либо получают наказание в своей части без придания дела огласке, либо их вообще не удается найти за отсутствием доказательств. Обязательному расследованию подвергаются только происшествия с аварийным или катастрофичным исходом, однако даже такие происшествия сложившуюся систему подготовки военных летчиков, похоже, уже не изменят.

lenta.ru