Комментарии, версии и мнения о событиях в мире. Рейтинг Опции

[Мэри]

lenta.ru
26.04.2012, 18:13:02

Александр Поливанов

26 апреля центральные телеканалы показали в прямом эфире встречу Дмитрия Медведева с журналистами. Это было последнее интервью, которое Медведев дал в должности президента, но самым интересным в нем оказались не ответы главы государства, а вопросы его собеседников. Впервые за четырехлетний срок Медведев решился на беседу не с главами телеканалов, а с журналистами-новостниками, и это сделало интервью намного острее.

Известно, что любимый телевизионный жанр будущего президента Владимира Путина - "общение с народом", которому нынешний премьер способен уделять и три, и четыре, и даже пять часов подряд. Дмитрий Медведев встречам с "народом" пока предпочитает традиционные интервью, причем до 2012 года это были в основном беседы с главами федеральных телеканалов: Константином Эрнстом с "Первого", Олегом Добродеевым с ВГТРК и Владимиром Кулистиковым с НТВ.

Из года в год интервью получались все скучнее и скучнее: руководители федеральных каналов видели в президенте не интервьюируемого политика, а своего непосредственного начальника - Медведев как глава государства может настоять на увольнении руководителей ВГТРК и "Первого", да и владелец НТВ - "Газпром Медиа" - настолько лоялен власти, что в случае чего готов выполнить любое поручение из Кремля.

Дело доходило даже до того, что "расшевелить" руководителей телеканалов пытался сам президент. Так, в 2010 году Медведеву даже пришлось самому переквалифицироваться в интервьюеры, когда он пытался допытаться у "журналистов", есть ли в стране свобода слова.

На этот раз формат встречи решено было изменить: в студии Дмитрия Медведева ждали не Эрнст, Добродеев и Кулистиков, а журналисты-телевизионщики, которые знают, как делаются новости. От Первого канала пришел Антон Верницкий (тот самый, который раскрыл план покушения на Путина), от ВГТРК - Анна Шнайдер, от НТВ - Алексей Пивоваров. Тройку представителей федеральных телеканалов решено было "усилить" представителями независимых от государства "кнопок": от РЕН ТВ пообщаться с Медведевым вызвалась Марианна Максимовская, от "Дождя" - Михаил Зыгарь.

Иными словами, в администрации президента решили дать слово всем, кто занимается новостями на федеральном ТВ: на других телеканалах собственных служб информации либо нет, либо они занимаются новостями, не имеющими прямого отношения к политике (например, "Звезда" или MTV). В приглашении в студию представителя "Дождя" можно даже усмотреть особый либерализм: мол, Медведев не боится сидеть в одной студии с главредом телеканала, который много и часто критикует президента.

Итак, что же сказали друг другу президент и главные новостники российского телевидения?

(ПОЧТИ) НИЧЕГО НОВОГО
26 апреля в студии в Останкино Медведев предстал таким, каким мы привыкли видеть его на публике. Да, он свободно держится в аудитории, которая может задать ему неприятные вопросы. Да, иногда он умеет вставить какое-нибудь словечко, которое потом будет тиражироваться СМИ (вряд ли Грузия была названа "фитюлькой" так уж случайно). Да, Медведев любит пофилософствовать на тему того, что свобода лучше, чем не свобода, - но все это мы знали про него и раньше.

ПОХОЖИЕ СЛОВА
В 2010 году, когда Медведев спрашивал у руководителей телеканалов, что они думают о свободе на ТВ, Кулистиков ответил: "Я думаю, что вообще, вы знаете, вопрос о свободе, он очень интимный. Если человека спросить, свободен ли он, вы знаете, это все равно что спросить его, счастлив ли он, понимаете, счастлив ли он в любви. Мне кажется, что свобода - это внутреннее ощущение". Почти то же самое в 2012 году сказал уже сам Медведев: "Конечно, в свободе есть часть чего-то объективного. Но это и часть наших ощущений. Мы можем быть свободны тогда, когда можем сказать, что свободны. (...) Свобода - это самоощущения. В этом смысле мы продвинулись далеко вперед".
По сути Медведев повторил все то, что он говорил на протяжении последних четырех лет. Экономика России развивается, но ей еще есть куда расти. Реформы, например судебная или полицейская, идут, но и в этом направлении найдется, с чем поработать. С соседями у России отношения складываются сложные, но в последние годы страна добилась многого, например, вступила в Таможенный союз.

На самые интересные вопросы, в первую очередь о составе нового кабинета министров, Дмитрий Медведев отвечал уклончиво, как он обычно и поступает в таких случаях. Было бы странно, впрочем, ждать от него откровений: скорее всего, приблизительный состав правительства станет известен широкой публике после инаугурации президента. Медведев мог бы, конечно, намекнуть конкретные перестановки, но он этого не сделал - интрига с кабинетом министров сохраняется в неприкосновенности.

Пожалуй, единственной новостью, которую "выдал" Медведев, стало его заявление по поводу "Единой России". Президент публично связал себя с партией власти, подтвердив, что, во-первых, согласен возглавить ее, а во-вторых, готов стать ее членом. В этом Медведев проявил самостоятельность: нынешний руководитель партии Владимир Путин в "Единую Россию" так и не вступил.

Фактически заявление Медведева означает, что на партии власти крест пока еще не поставлен. Если раньше считалось, что "Единую Россию" ждут серьезные изменения (вплоть до расформирования), то теперь ясно: именно с ней Дмитрий Медведев, второе лицо в государстве, связывает продолжение политической карьеры.

ЖУРНАЛИСТЫ
В этот раз обтекаемые формулировки преобладали в ответах Дмитрия Медведева не благодаря, как раньше, а вопреки усилиям журналистов. В этот раз собеседники практически не задавали "проходных" вопросов, не стеснялись переспрашивать и напоминать о сути вопроса, если президент "ударялся" в философию.

В этом и заключалось главное отличие нынешнего интервью от бесед президента с руководителями телеканалов. В каком-то смысле Максимовская, Зыгарь, Пивоваров отвечали за содержание беседы перед всем журналистским сообществом: уж если они не зададут острых вопросов, то кто же тогда это сделает?

Действительно, у президента спросили и про антикоррупционную деятельность Алексея Навального, и про провалившуюся реформу МВД, и про кризис единого государственного экзамена, и про голодовку Олега Шеина в Астрахани. Медведев старательно уходил от острых ответов, выдавая банальности. Например, что заниматься антикоррупционной деятельностью хорошо, голодать до решения суда - плохо, а к ЕГЭ нужно присоединить еще и дополнительные экзамены.

Пожалуй, на противоречии журналистам удалось поймать Медведева всего однажды - когда они спросили про то, как соотносятся дела Сергей Мохнаткина и Михаила Ходорковского. Вернее, даже не сами дела, а помилование одного и нежелание помиловать второго. Сначала Медведев пытался уверить журналистов, что для помилования нужно, чтобы находящийся в тюремном заключении сам попросил о сокращении срока; этого якобы требуют положения Конституции. Представители телеканалов тогда напомнили, что Мохнаткин, хоть и сам просил о помиловании, своей вины все же не признал, хотя этого вроде бы также требует законодательство.

На это Медведев ответил, что прошение о помиловании нужно по Конституции, а признание вины - "лишь" по указу президента, который вправе от выпущенного им самим указа отступить. Такая интерпретация по меньшей мере спорна (необходимость признания вины не зафиксирована ни в уголовном, ни в уголовно-исполнительном кодексах, ни в других официальных документах), но суть даже не в этом. Суть в том, что журналисты вынудили Медведева, пусть и косвенно, но признать, что решение по Ходорковскому не может быть принято не только из-за нежелания самого бывшего владельца "ЮКОСа" подавать прошение о досрочном освобождении, но и из-за неготовности властей к компромиссу. В общем, сложилось впечатление, что власти и Ходорковский могли бы придумать какой-нибудь способ помириться, но уступать не хотят ни главный заключенный, ни главные чиновники страны.

Для журналистского сообщества в беседе с президентом оказалась важна не только эта маленькая победа, но и короткий спич Алексея Пивоварова, который воспользовался удобным случаем, чтобы рассказать о цензуре на телевидении. Правда, само слово "цензура" не прозвучало ни разу, Пивоваров использовал вместо него словосочетание "ограничения, вызванные политической целесообразностью". По его словам, на НТВ (но намекал Пивоваров при этом на все государственные телеканалы) приходится сталкиваться с ситуацией, когда журналист хочет выпустить острый материал, а ему говорят: "Старик, сейчас такое время, знаешь, не стоит".

Именно выступление Пивоварова и оказалось "центром силы" всего интервью. Он показал другим журналистам, что встречи с высшим руководителем страны можно и нужно воспринимать не только как процедурные интервью, но и как повод поговорить о том, что действительно волнует журналистов. Пивоваров по сути попытался пролоббировать свободу слова на государственных телеканалах, и вряд ли в его ситуации можно было сделать большее. Особенно важно, что это было сделано в преддверии запуска Общественного телевидения - канала, который будет формально независим от государства, но руководителя которого будет выбирать президент.

В целом от последнего общения Медведева с журналистами не осталось впечатления бессмысленности, которое возникает каждый раз, когда премьер или президент проводят многочасовые пресс-конференции. Кажется, что на этот раз встреча была важна не только чиновникам, которые воспринимают такого рода мероприятия как отчетные доклады, но и для журналистов.

[Мэри]

Иван Колпаков (Новосибирск)

Мы будем биться за детей

Интервью с директором новосибирской физматшколы, оказавшейся "вне закона"
Во вторник, 18 сентября, Новосибирский областной суд решит судьбу физико-математической школы при местном государственном университете. Две недели назад Советский районный суд постановил: в школе должны работать "учителя", а не "преподаватели", а расписание занятий в ней не может отличаться от стандартного. Новосибирский университет, оштрафованный на 100 тысяч рублей, обратился с кассацией в областной суд.

Судья Советского районного суда Новосибирска Сергей Самулин 7 сентября 2012 года выносил свое решение, основываясь на результатах проверки учреждения Рособрнадзором. Ведомство обнаружило, что новосибирский СУНЦ (специализированный учебно-научный центр), являющийся школой-интернатом (дети живут в ней круглый год), функционирует вовсе не как обыкновенная школа-интернат для сирот или трудных подростков. Мало того что в новосибирской ФМШ вместо учителей работают ученые - там еще и дефектолога, логопеда, нянечки и вожатого не имеется. Если согласиться с этим удивительным судебным постановлением, то физматшколу придется закрыть. Следом, может быть, стоит закрыть и другие СУНЦы - в том числе и тот, что входит в состав Московского государственного университета.

За новосибирскую школу вступились местные региональные чиновники и прокурор Советского района Новосибирска, опротестовавший решение суда. Если областной суд не поддержит школу, деятельность которой регулируется нормативными актами, изданными еще в советское время, ее руководство обратится в Верховный суд. "Лента.ру" поговорила с директором новосибирской физико-математической школы Николаем Яворским, чтобы выяснить, как так вышло, что районный суд объявил ее вне закона, и какие у этой истории могут быть далеко идущие последствия.

Николай Яворский работает в школе с 1990 года, а возглавляет учреждение с 2006-го. Он и сам - настоящий ученый: до того, как возглавить СУНЦ, заведовал лабораторией в Институте теплофизики.

"Лента.ру": Значит, вы решили действовать по судебной линии, а не по министерской?

Николай Яворский: А это определяется законом, тут выбора-то нет. Есть акт документарной проверки - и он направляется в суд, а суд принимает решение. Проверка выявляет соответствие - несоответствие нормативным документам, а суд решает, что делать дальше.

Как в школе отреагировали на решение Советского районного суда?

» Кликните сюда для просмотра оффтоп текста.. «

Учебный корпус ФМШ. Фото Александра Бендюкова для "Ленты.ру"

Ну как? Во-первых, все не верили. Все были в шоке, и вообще как это так - школе 50 лет скоро. Понимаете, непросто это переименовать: уволить профессоров, нанять учителей. Дело в том, что финансирование НГУ получает на профессорско-преподавательский состав. И если мы преподавателей переименуем в учителей - это будет нецелевое использование средств со всеми вытекающими. Это точно закрыть школу! Понимаете, просто точно сразу закрыть школу. Не поэтому, так поэтому. У нас никакого выбора нет.

Как так вообще вышло, что Рособрнадзор обратил на вас свое внимание?

Конечно, все неслучайно. Проверка [Рособрнадзора] была вызвана жалобой родительницы одного из наших учеников.

Что за жалоба? Что с учеником приключилось?

В марте [2012 года] мы отчислили нашего ученика за плохую успеваемость. И родительница выдвинула нам претензии, что мы отнеслись к нему необъективно. В частности, и преподаватель, и воспитатель класса. После этого (в начале апреля поступила ее жалоба к нам в университет) была создана комиссия, мы посмотрели внимательно, что произошло. Он был отчислен по нашим правилам совершенно верно. Но когда мы повнимательнее посмотрели, какие у нас нормативные документы на сегодня действуют, то поняли, что можно было поставить под сомнение кое-что.

Отчисление можно было поставить под сомнение?

Да. У нас всю жизнь работало правило: если на промежуточной аттестации, которой является месячный балл, ребенок получает две двойки по профильным предметам, то мы его отчисляем - и все. Он и получил две двойки. Кроме того, у него была завалена сессия, он пересдавал, оставался долг. На тот момент, когда мы принимали решение, фактически было даже три двойки. Но в прошлом году было изменение устава, приведение его в соответствие с новыми законами Новосибирского госуниверситета - и в него попала норма, которая относится к высшему профессиональному образованию; а там три двойки - в системе высшего образования. А в системе общего - две.

А вы как-то меняли свои документы в прошлом году, когда вводились эти новшества?

Мы просто не очень внимательно на это дело посмотрели. И прописали три в прошлом году. Сейчас наше положение изменено, приведено в соответствие с законом для общего образования, потому что мы ведем общее образование. Теперь две в нашем [положении двойки] то есть… Если возникает сомнение - есть третья двойка, нет третьей двойки - у нас правило такое: мы решаем в пользу ребенка. И поэтому мы его восстановили сразу же, мгновенно. Я маме принес извинения, в конце апреля тут у нас [она] была, претензий к нам нет, и вопрос был закрыт. Но мама подала [заявление] не только сюда. Она подала в прокуратуру Советского района, она подала жалобу в министерство образования и науки Новосибирской области, она подала полпреду, она подала в партию "Единая Россия", она подала в министерство образования и науки РФ.

Очень деятельная мамаша.

Да, она приходила сюда вместе с юристом. Может, еще где-то есть жалобы. Потому что последняя пришла вот даже после суда. И по итогам рассмотрения жалобы в министерстве образования и науки была назначена эта документарная проверка, которая выявила принципиальное несоответствие типовому положению школы-интерната.

А много вы отчисляете учеников в течение года?

Немало - до 15 процентов. Это случай стандартный, потому что очень интенсивный учебный процесс. Поэтому у нас довольно много промежуточных аттестаций. Причины для отчисления разные бывают. Может, человек заболел. Или, например, в интернате у нас очень строгие правила: если ученик вел себя неподобающим образом, мы его тоже отчисляем, согласно нашему положению и правилам. Или не справился, отнесся невнимательно к учебе. Поскольку процесс очень интенсивный, есть некоторый, как говорится, порог неуспеваемости, после которого очень сложно двигаться дальше. Представим себе, что есть штанга в 100 килограммов: в принципе, нормальный сильный человек ее может оторвать от пола. Но каким бы сильным человек ни был - он штангу весом в одну тонну не поднимет. И тут так же: как только возникает некоторый порог, [продолжать учиться в школе] нецелесообразно. Причем это в интересах ребенка. Ну зачем это все так делать? Надо же, чтобы он закончил школу. Это же не проблема - все, кто к нам поступил, талантливые. Ученик обязательно справится: он может поступить в любой ведущий вуз России. Но для начала он должен, грубо говоря, облегчить нагрузку. Перейдет в свою школу - будет легче. Это не катастрофа, вообще-то говоря. Мы всегда говорим: мы же к папе, к маме тебя отправляем, ты же понимаешь; ты же знаешь, какие требования у нас в университете, ты сейчас подготовишься спокойненько сам. Потому что у нас не только физика, математика - еще химия, биология и гуманитарные предметы на высоком уровне. И все это в темпе.

Тот ученик, из-за которого произошла эта история, он был в 10-м или 11-м классе?

В 11-м. Он закончил физматшколу, поступил в НГУ, учится на первом курсе геолого-физического факультета. Вопрос с этим закрыт, мы же еще в конце апреля эту проблему-то разрешили.

Как проводилась проверка Рособрнадзора?

Проверка проводилась в июне: мы отослали документы. Ожидали, что приедет сюда представитель Рособрнадзора, но оказалось достаточно отослать только наши документы.

То есть они даже не приезжали в школу и не посмотрели, что тут происходит?

Нет, ничего не было. В общем-то, мы и не общались по этому поводу. Только по документам.

А вообще часто вы сталкиваетесь с Рособрнадзором?

Ну, вот в таком варианте - первый раз. А Рособрнадзор - конечно, когда мы лицензирование, аккредитацию проходили. Лицензирование, аккредитация у нас в рамках Новосибирского государственного университета, то есть это лицензия НГУ. И проходили мы ее в прошлом и позапрошлом годах. Все наши программы лицензированы, аккредитованы, Рособрнадзор все это смотрел.

Получается, Рособрнадзор, который вам выдал лицензию, вас же обвиняет в том, что вы нарушаете законодательство. Как это возможно вообще?

Когда лицензию получают, проверяют образовательную деятельность. А тут речь идет об интернате. То есть они, собственно говоря, [прежде] на это внимания не обращали - и, наверное, правильно делали. Потому что мы же все посылали, все документы, и тогда, и сейчас. И наши постановления 1963-го и 1988 года Совета министров СССР, в которых все прописано, наши цели и задачи (специализированные физико-математические школы в Москве, Ленинграде, Киеве и Новосибирске были учреждены постановлением Совмина СССР в 1963 году; СУНЦ НГУ в нынешнем виде создан в соответствии с постановлением Совмина СССР в 1988 году - прим. "Ленты.ру"). Что у нас должен быть профессорско-преподавательский состав. И эти бумаги являются нашими учредительными документами. Профессорско-преподавательский состав (а не учителя) - это средство, с помощью которого достигаются те цели, которые указаны в этом постановлении. Мы же собираем одаренных детей со всей Сибири и Дальнего Востока. Из европейской части России приезжают к нам. Для этого нужны квалифицированные специалисты, которые работают в науке, которые реально проводят исследования. Мы же готовим исследователей, будущих креативных деятелей, которые будут работать в инновационном бизнесе. Ну, конечно, это же не школа-интернат. В школе-интернате - другие цели и задачи. Там надо поддержать детей, которые попали в сложное положение, в трудных социальных условиях учатся, там должны быть учителя, логопеды. Это все правильно!

А вас школой-интернатом считают лишь по той причине, что дети у вас живут?

» Кликните сюда для просмотра оффтоп текста.. «

Герб ФМШ.

Да. У нас есть интернат. Поэтому вот. Другого нормативного документа в отношении интерната просто нет.

Того, который бы узаконивал деятельность учреждения вашего типа, так?

Он есть в виде постановления.

Совмина СССР 1988 года?

Да. А вот что касается законодательства РФ - тут у нас пробел. Последняя норма права, более поздняя (положение о школе-интернате, которым, видимо, руководствовался судья), имеет приоритет по отношению к предыдущей. На самом-то деле, есть еще один приоритет - норма специализированного права, это что касается целей и задач. Она тоже имеет приоритет. И вот коллизия. Есть две нормы, у которых две приоритетности. И нужно выбрать либо ту, либо другую. На мой взгляд, специализированная норма - постановление Совета министров - имеет приоритет в этой ситуации.

Вы ходили в суд?

Ходил юрист, естественно. На самом-то деле это претензия университету, мы же только подразделение. И ответчик - ректор, это ему штраф 100 тысяч. Ну, там есть и другое. Могли приостановить деятельность всего университета. Судья имел возможность сделать это в рамках этой статьи: от 100 тысяч штрафа - до трех месяцев приостановление деятельности учреждения. То есть минимальное наказание нам дали (смеется).

Судья был снисходителен.

Да, похоже, так. А могли бы закрыть университет. Не нас, а университет, потому что юридическое лицо - это НГУ.

Вам это кажется просто трагическим стечением обстоятельств или членовредительством?

Я же вам говорил, что у нас имеется правовая коллизия - независимо, был этот ученик или не было, была эта жалоба или нет, коллизия была. На самом-то деле, законодательство РФ позволяет университету, системе высшего профобразования вести обучение школьников по программе общего образования. Но как это делается - прописано плохо, а про интернаты вообще никак. Поэтому приходится применять нормы, какие есть. Надо, на самом-то деле, всерьез наше законодательство в этом аспекте поправить.

Удивляет не то обстоятельство, что нет правовых норм, которые бы регулировали вашу деятельность - много каких правовых норм нет, при этом принимается невообразимое количество правовых норм, которые не кажутся необходимыми (летняя деятельность Госдумы продемонстрировала законотворческий потенциал народных избранников). Удивляет, что фактически в пределах одного ведомства принимаются два взаимоисключающих решения. Одно решение - о том, чтобы выдать лицензию на деятельность учебного заведения, а другое решение - о том, что его деятельность не соответствует законодательству.

Я думаю, что проверка была проведена наспех - или еще как-то, не очень внимательно. Естественно, это делалось разными людьми - разные отделы, разные люди по-разному думают. Это не является сильно удивительным. Такое бывает в рамках обычного учреждения. Один и тот же учитель может к разным ученикам по-разному относиться, а два разных учителя к одному и тому ученику - тоже по-разному. Это же в рамках какого-то доверительного интервала, в целом, должно соответствовать - одно другому. А здесь просто формальный подход. Не приняли во внимание то, чем мы организованы - то есть эти наши учредительные нормативные документы, поскольку они относятся к эпохе Советского Союза. Их как Рособрнадзор не воспринял, так и по накатанной - судья.

Скажите, ведь другие СУНЦы тоже находятся в таком же уязвимом положении? Что их ждет?

И не только СУНЦы. Все образовательные учреждения, которые при каких-то университетах, в которых преподают не только учителя. Это относится, наверное, и к музыкальным, спортивным и другим учреждениям. Балетмейстерам тоже нельзя, наверное, преподавать: ко всем это относится, кто нестандартный. Это прецедент, за нами - целый легион наших замечательных образовательных учреждений, которые учат талантливых детей. Поэтому мы будем биться за детей.

Вы не пытались выходить на министерство и обсуждать необходимость восполнения этого законодательного пробела?

Пытались. И мы собирались всеми СУНЦами, у нас их четыре, готовили предложения, обсуждали, у нас рабочая группа была в правительстве.

По разработке нормативных актов?

В том числе, но не только. У нас много тут проблем. У нас же интернат - питание, есть нормы, которые, вообще говоря, очень низкие. Есть проблема финансирования профессорско-преподавательского состава. Даже если мы возьмем Москву, там учителя будут получать в несколько раз больше, чем учителя в СУНЦе. Понимаете, это же тоже неправильно. И у нас так же - сейчас уже потому, что учителя получают зарплату среднюю по экономике в каждом регионе с этого года. И мы тоже попали в эту же ситуацию. Что нас спасает? То, что у нас большое количество совместителей. Как раз мы выполняем задачу, чтобы у нас школьников учили исследователи, настоящие ученые. И они любят школу, готовы работать с ней. Не скажу, что за любую зарплату, но все равно будут работать. Более 40 процентов наших преподавателей - наши бывшие выпускники. Это и есть отражение того, что наши выпускники любят и ценят нашу школу.

Вообще говоря, мы гордимся нашими выпускниками. У нас более 13 тысяч выпускников; среди них каждый четвертый - кандидат наук, более 500 докторов, десять членов академий, два из них действительные. Много наших выпускников - заведующие лабораториями, директора институтов. Можно найти их фамилии в списке журнала "Форбс". А сделано все это именно потому, что учили-то ребят профессора, научные сотрудники, которые зажигали их. Только поэтому. Более того, вот смотрите, вот здесь и здесь (показывает на два больших стенда, на которых стоят десятки учебных пособий) - наши печатные издания, наши учебники. Их больше 50-ти, их написал наш коллектив за последние 10-15 лет. И они оценены, высоко оценены. Серия учебников по математике получила премию президента России и премию правительства - это высшие награды для учебников. Учебник по биологии - по нему учится вся страна, он написан нашими преподавателями. Это серьезное дело. В школе-интернате разве можно такое сделать? Вы же понимаете, что это делается другими специалистами, другими людьми! Наш учебник задач по физике - вообще бестселлер, он издан на многих языках. Можете посмотреть за рубежом. Наш опыт ФМШ копируют в других странах. В Корее - например, Korean Science Academy, она была организована по образу и подобию нашей физматшколы, нашего СУНЦа. Более того, они сначала сделали его как школу. Теперь это у них подразделение одного из ведущих университетов - института науки и технологий. Он входит в топ-100, уверенно в серединке - вот этот университет.

Что будет, если облсуд неожиданно поддержит Советский райсуд?

Неблагоприятное для нас решение. Мы пойдем в Верховный суд. Ну есть в России здравомыслящие люди, мы же знаем. Прокурор нас поддерживает.

СУНЦы созданы в советское время. Сейчас в России ведь ничего подобного не создается?

» Кликните сюда для просмотра оффтоп текста.. «

В коридоре учебного корпуса. Фото Александра Бендюкова для "Ленты.ру"

Того типа, которого тогда было создано - нет. Сейчас есть программа президента, весной этого года была принята, по развитию системы образования одаренных детей (имеется в виду программа "Одаренные дети" - "Лента.ру"). Вообще-то говоря, есть и здесь некоторые проблемы. Инициаторы этой программы пошли немножко по другому пути. Академики, в частности, предлагали так называемый "колмогоровский проект" (по имени московской физматшколы, СУНЦ имени Колмогорова - прим. "Ленты.ру"), это проект СУНЦев… У нас - "лавреньтевский проект"; кстати, мы начали работать немного раньше, чем московская физико-математическая школа. Нам исполнится 50 лет 21 января следующего года, а у них только в декабре 1963-го начались занятия. И было очень непросто сделать ФМШ. Ведь инициатива [математика и механика, основателя Сибирского отделения АН СССР и Новосибирского Академгородка] Михаила Лаврентьева и [математика Андрея] Колмогорова столкнулась с огромными проблемами. 21 января 1963-го школы не существовало, постановление Совмина вышло 23 августа - полгода ребята учились в несуществующей школе. Вот смелость Михаила Лаврентьева: он создал школу, набрал ребят, их учил!

Быть вне закона - это часть вашей биографии.

Получается, так! И только вот 23 августа, когда Хрущев ушел в отпуск, Совмин выпустил постановление. Хрущева замещал Устинов, нас поддержали все оборонные министерства - и только благодаря этому было принято постановление. Они понимали, что для того чтобы была крепкая оборона, нужны хорошие кадры, а это прежде всего - естественно-научные дисциплины. И надо их готовить заранее, чтобы быть конкурентоспособными. Понимали и делали. Несмотря на то, что высшее руководство, может быть, и не было согласно.

Возвращаясь к программе одаренных детей: вы сказали, что они пошли немного по другому пути. То есть новых СУНЦев не будет?

Предложение "колмогоровского проекта" в итоге не было принято. На наш взгляд, вообще говоря, не отрицая всего нового, нужно сохранять то, что есть. Кроме того, нам уже скоро 50 лет, первые наши ученики уже пенсионеры. Полный цикл: пожалуйста, проверяйте. Там еще только все впереди, еще только стоит проверить. Не отрицая нового, можно это поддержать, использовать нас - как ресурсно-методический центр. Опыт-то огромный и результат впечатляющий. И было бы логично на основе наших СУНЦев создать какие-нибудь центры естественно-научного образования. Например, в федеральных округах. Мы бы оказывали методическую поддержку или переподготовку кадров, например, учителей, которые работают с одаренными детьми. Всю бы эту систему могли возглавить - или быть модераторами. Ну, или что-то в этом духе. Это было бы логично - ведь специалисты-то есть.

Когда я размышляю о вашем учебном заведении, мне в голову приходит только одно сравнение: закрытые (то есть частные) английские школы в послевоенное время, где дети учились круглый год. Правда, у вас физическое наказание не применяется.

Не применяется (смеется). А нам, кстати, это в укор было сказано. У нас же контакты есть - с той же самой Korean Science Academy. Было несколько летних школ, когда приезжали их студенты и мы их учили. Когда первый раз приехали корейские дети, профессор, который сопровождал их, сказал: знаете, у вас неэффективная система обучения, потому что вы не бьете их палкой - когда ребенок засыпает, его нужно бить палкой. Ну, вот мы не бьем палкой. Ну, вот до сих пор, вот видите. Если бы мы не сталкивались с этим, я бы и не знал, что в Южной Корее это эффективный способ повышения производительности труда учащихся на текущий момент.

lenta.ru