Комментарии, версии и мнения о событиях в мире. Рейтинг Опции

[Мэри]

lenta.ru
26.04.2012, 18:13:02

Александр Поливанов

26 апреля центральные телеканалы показали в прямом эфире встречу Дмитрия Медведева с журналистами. Это было последнее интервью, которое Медведев дал в должности президента, но самым интересным в нем оказались не ответы главы государства, а вопросы его собеседников. Впервые за четырехлетний срок Медведев решился на беседу не с главами телеканалов, а с журналистами-новостниками, и это сделало интервью намного острее.

Известно, что любимый телевизионный жанр будущего президента Владимира Путина - "общение с народом", которому нынешний премьер способен уделять и три, и четыре, и даже пять часов подряд. Дмитрий Медведев встречам с "народом" пока предпочитает традиционные интервью, причем до 2012 года это были в основном беседы с главами федеральных телеканалов: Константином Эрнстом с "Первого", Олегом Добродеевым с ВГТРК и Владимиром Кулистиковым с НТВ.

Из года в год интервью получались все скучнее и скучнее: руководители федеральных каналов видели в президенте не интервьюируемого политика, а своего непосредственного начальника - Медведев как глава государства может настоять на увольнении руководителей ВГТРК и "Первого", да и владелец НТВ - "Газпром Медиа" - настолько лоялен власти, что в случае чего готов выполнить любое поручение из Кремля.

Дело доходило даже до того, что "расшевелить" руководителей телеканалов пытался сам президент. Так, в 2010 году Медведеву даже пришлось самому переквалифицироваться в интервьюеры, когда он пытался допытаться у "журналистов", есть ли в стране свобода слова.

На этот раз формат встречи решено было изменить: в студии Дмитрия Медведева ждали не Эрнст, Добродеев и Кулистиков, а журналисты-телевизионщики, которые знают, как делаются новости. От Первого канала пришел Антон Верницкий (тот самый, который раскрыл план покушения на Путина), от ВГТРК - Анна Шнайдер, от НТВ - Алексей Пивоваров. Тройку представителей федеральных телеканалов решено было "усилить" представителями независимых от государства "кнопок": от РЕН ТВ пообщаться с Медведевым вызвалась Марианна Максимовская, от "Дождя" - Михаил Зыгарь.

Иными словами, в администрации президента решили дать слово всем, кто занимается новостями на федеральном ТВ: на других телеканалах собственных служб информации либо нет, либо они занимаются новостями, не имеющими прямого отношения к политике (например, "Звезда" или MTV). В приглашении в студию представителя "Дождя" можно даже усмотреть особый либерализм: мол, Медведев не боится сидеть в одной студии с главредом телеканала, который много и часто критикует президента.

Итак, что же сказали друг другу президент и главные новостники российского телевидения?

(ПОЧТИ) НИЧЕГО НОВОГО
26 апреля в студии в Останкино Медведев предстал таким, каким мы привыкли видеть его на публике. Да, он свободно держится в аудитории, которая может задать ему неприятные вопросы. Да, иногда он умеет вставить какое-нибудь словечко, которое потом будет тиражироваться СМИ (вряд ли Грузия была названа "фитюлькой" так уж случайно). Да, Медведев любит пофилософствовать на тему того, что свобода лучше, чем не свобода, - но все это мы знали про него и раньше.

ПОХОЖИЕ СЛОВА
В 2010 году, когда Медведев спрашивал у руководителей телеканалов, что они думают о свободе на ТВ, Кулистиков ответил: "Я думаю, что вообще, вы знаете, вопрос о свободе, он очень интимный. Если человека спросить, свободен ли он, вы знаете, это все равно что спросить его, счастлив ли он, понимаете, счастлив ли он в любви. Мне кажется, что свобода - это внутреннее ощущение". Почти то же самое в 2012 году сказал уже сам Медведев: "Конечно, в свободе есть часть чего-то объективного. Но это и часть наших ощущений. Мы можем быть свободны тогда, когда можем сказать, что свободны. (...) Свобода - это самоощущения. В этом смысле мы продвинулись далеко вперед".
По сути Медведев повторил все то, что он говорил на протяжении последних четырех лет. Экономика России развивается, но ей еще есть куда расти. Реформы, например судебная или полицейская, идут, но и в этом направлении найдется, с чем поработать. С соседями у России отношения складываются сложные, но в последние годы страна добилась многого, например, вступила в Таможенный союз.

На самые интересные вопросы, в первую очередь о составе нового кабинета министров, Дмитрий Медведев отвечал уклончиво, как он обычно и поступает в таких случаях. Было бы странно, впрочем, ждать от него откровений: скорее всего, приблизительный состав правительства станет известен широкой публике после инаугурации президента. Медведев мог бы, конечно, намекнуть конкретные перестановки, но он этого не сделал - интрига с кабинетом министров сохраняется в неприкосновенности.

Пожалуй, единственной новостью, которую "выдал" Медведев, стало его заявление по поводу "Единой России". Президент публично связал себя с партией власти, подтвердив, что, во-первых, согласен возглавить ее, а во-вторых, готов стать ее членом. В этом Медведев проявил самостоятельность: нынешний руководитель партии Владимир Путин в "Единую Россию" так и не вступил.

Фактически заявление Медведева означает, что на партии власти крест пока еще не поставлен. Если раньше считалось, что "Единую Россию" ждут серьезные изменения (вплоть до расформирования), то теперь ясно: именно с ней Дмитрий Медведев, второе лицо в государстве, связывает продолжение политической карьеры.

ЖУРНАЛИСТЫ
В этот раз обтекаемые формулировки преобладали в ответах Дмитрия Медведева не благодаря, как раньше, а вопреки усилиям журналистов. В этот раз собеседники практически не задавали "проходных" вопросов, не стеснялись переспрашивать и напоминать о сути вопроса, если президент "ударялся" в философию.

В этом и заключалось главное отличие нынешнего интервью от бесед президента с руководителями телеканалов. В каком-то смысле Максимовская, Зыгарь, Пивоваров отвечали за содержание беседы перед всем журналистским сообществом: уж если они не зададут острых вопросов, то кто же тогда это сделает?

Действительно, у президента спросили и про антикоррупционную деятельность Алексея Навального, и про провалившуюся реформу МВД, и про кризис единого государственного экзамена, и про голодовку Олега Шеина в Астрахани. Медведев старательно уходил от острых ответов, выдавая банальности. Например, что заниматься антикоррупционной деятельностью хорошо, голодать до решения суда - плохо, а к ЕГЭ нужно присоединить еще и дополнительные экзамены.

Пожалуй, на противоречии журналистам удалось поймать Медведева всего однажды - когда они спросили про то, как соотносятся дела Сергей Мохнаткина и Михаила Ходорковского. Вернее, даже не сами дела, а помилование одного и нежелание помиловать второго. Сначала Медведев пытался уверить журналистов, что для помилования нужно, чтобы находящийся в тюремном заключении сам попросил о сокращении срока; этого якобы требуют положения Конституции. Представители телеканалов тогда напомнили, что Мохнаткин, хоть и сам просил о помиловании, своей вины все же не признал, хотя этого вроде бы также требует законодательство.

На это Медведев ответил, что прошение о помиловании нужно по Конституции, а признание вины - "лишь" по указу президента, который вправе от выпущенного им самим указа отступить. Такая интерпретация по меньшей мере спорна (необходимость признания вины не зафиксирована ни в уголовном, ни в уголовно-исполнительном кодексах, ни в других официальных документах), но суть даже не в этом. Суть в том, что журналисты вынудили Медведева, пусть и косвенно, но признать, что решение по Ходорковскому не может быть принято не только из-за нежелания самого бывшего владельца "ЮКОСа" подавать прошение о досрочном освобождении, но и из-за неготовности властей к компромиссу. В общем, сложилось впечатление, что власти и Ходорковский могли бы придумать какой-нибудь способ помириться, но уступать не хотят ни главный заключенный, ни главные чиновники страны.

Для журналистского сообщества в беседе с президентом оказалась важна не только эта маленькая победа, но и короткий спич Алексея Пивоварова, который воспользовался удобным случаем, чтобы рассказать о цензуре на телевидении. Правда, само слово "цензура" не прозвучало ни разу, Пивоваров использовал вместо него словосочетание "ограничения, вызванные политической целесообразностью". По его словам, на НТВ (но намекал Пивоваров при этом на все государственные телеканалы) приходится сталкиваться с ситуацией, когда журналист хочет выпустить острый материал, а ему говорят: "Старик, сейчас такое время, знаешь, не стоит".

Именно выступление Пивоварова и оказалось "центром силы" всего интервью. Он показал другим журналистам, что встречи с высшим руководителем страны можно и нужно воспринимать не только как процедурные интервью, но и как повод поговорить о том, что действительно волнует журналистов. Пивоваров по сути попытался пролоббировать свободу слова на государственных телеканалах, и вряд ли в его ситуации можно было сделать большее. Особенно важно, что это было сделано в преддверии запуска Общественного телевидения - канала, который будет формально независим от государства, но руководителя которого будет выбирать президент.

В целом от последнего общения Медведева с журналистами не осталось впечатления бессмысленности, которое возникает каждый раз, когда премьер или президент проводят многочасовые пресс-конференции. Кажется, что на этот раз встреча была важна не только чиновникам, которые воспринимают такого рода мероприятия как отчетные доклады, но и для журналистов.

[Мэри]

Пилим. Тратим. Будет пати
Андрей Коняев о слогане Олимпиады-2014

Каждое утро, без десяти девять, я выхожу из подъезда на людный проспект - так начинается мой скорбный путь на работу. И каждое утро первое, что я вижу, открыв тяжелую светло-фиолетовую дверь подъезда, - реклама квартир в олимпийском Сочи. Честно говоря, я не очень понимаю, для кого эта реклама - например, мужчина, способный купить своей любовнице такие апартаменты, несется по улицам столицы в дорогом автомобиле под защитой мигалок; куда уж ему рассматривать какую-то рекламу. Хотя она, конечно, довольно большая - полфасада здания.

До Олимпиады в Сочи осталось 500 дней, а я уже от нее устал сверх всякой меры. Я раздражен. Возможно, имело бы смысл попытаться разобраться в обстоятельствах, предшествующих историческому событию, а заодно и в собственных чувствах по этому поводу. Но что там можно обсудить? Целесообразность мероприятия в целом? Чрезвычайное несоответствие сегодняшних Олимпийских игр тому, что провозглашено их идеалами? Поиграть в Навального и обрушить свой праведный гнев на откаты и распилы, захлестнувшие столицу пережаренного шашлыка и чурчхелы? Вспомнить частности - вроде войны сотовых компаний за право стать официальным мобильным оператором Олимпиады-2014 (кто контролирует спайс - тот контролирует галактику)? Пожалеть несчастных сочинцев, так радовавшихся Олимпиаде - и теперь расстраивающихся потому, что их дома сносят под очередную Очень Важную Стройку?

Нет, спасибо, не надо. Сил моих больше нет. То, что следует называть рациональной составляющей моего мышления, остановилось и отказывается заводиться. Словно новенькая "Лада Приора". И все из-за проклятого нового слогана сочинской Олимпиады.

Hot. Cool. Yours. Это провал такой глубины, что Марианская впадина рыдает от зависти. Понимаете, я чертовски самоуверенный человек. И считаю, что легко смогу объяснить на английском языке любому человеку, что такое, скажем, чурчхела. Но вот это вот - "Hot. Cool. Yours" - невольно вызывает ассоциации одновременно и с контрастным душем, и с эскорт-услугами. То есть я в затруднении. Кстати, этот слоган не переводится на русский язык - "Жаркие. Зимние. Твои", что бы там ни говорили спортивные чиновники.

Если "холодно" и "горячо" можно худо-бедно связать с климатическими особенностями города Сочи, то уж "твои" звучит однозначно как издевательство. Мои? Серьезно? А что мне будет с этих игр? Кроме телетрансляций игр. Потому что билетов, во-первых, не будет в свободной продаже, а, во-вторых, стоить они будут так, что их смогут позволить себе разве что упомянутые выше любители кататься по Москве с мигалкой. В-третьих (а также в-четвертых, в-пятых и в-шестых), эта часть слогана, может быть, относится к иностранцам. Того хуже. Будь наша Олимпиада женщиной, после этой реплики ("Твоя!") ей следовало бы отдаться первому попавшемуся иностранцу в самых греховных вариациях.

На уродский слоган можно было бы не обращать внимания. Право слово, сколько в мире стран, для жителей которых английский не родной? Но ведь у нас вся Олимпиада такая! Вспомните, например, голосование по поводу талисмана спортивного события. Вы понимаете, что россияне на полном серьезе выбрали Деда Мороза талисманом Олимпиады? Деда. Жирного, бородатого старика, главное занятие которого с 1930-х годов - шляться по утренникам и квартирам в компании нетрезвой девушки, притворяющейся его внучкой. Хотя, чего там, у россиян вообще с выборами как-то не очень - концепция слишком сложная. Да и побеждают почему-то всегда пожилые господа.

Однако бог - в лице организаторов - нас миловал. Вместо старого деда гостей Олимпиады будут встречать трое животных с лицами добродушных олигофренов. Хотя лягушка Зойч и Педобир были бы повеселее. С этими неполноценными персонажами, кстати, связана давняя занятная история: из-за необычного цветового решения (или желания банально распилить) "Аэрофлот" решил не рисовать этих животных на фюзеляжах праздничных олимпийских самолетов. Вместо этого он заказал недешевые наклейки с изображениями зверюшек, способные выдержать температурный перепад от +40 до -60 градусов Цельсия, обработку антиобледенителем и набегающий ветер в 900 километров в час.

Но главное, конечно, что раздражает больше всего - это квасной патриотизм, которым пропитана вся подготовка к Олимпиаде. Встали с колен, покажем всем, что мы умеем, могём! С нашим широким азиатским размахом. Чтоб черная икра, белые мерседесы, золотые купола - все богато и красиво. Будто уже развязали третью мировую войну - и молниеносно в ней победили. Наверное, обитатели стран, в которых никогда не случалось Олимпийских игр, с утра до ночи вынуждены глушить свою неполноценность антидепрессантами.

В этой идеальной картине мира наименее удобно чувствует себя человек, которого вообще Олимпиада не интересует. Но у которого есть в связи с этим всем какие-то простые вопросы. Что делать с инфраструктурой после Олимпиады? Откуда у страны, в которой ученым платят издевательски мало (для меня эта тема важнее пенсий и дорог), деньги на, простите, столь масштабную писькомерку? Кто, в принципе, поедет в Сочи смотреть на эту Олимпиаду? Ответов нет. Их не будет. И они не требуются. Потому что тот, кто задает такие вопросы, очевидно, не патриот и вообще какой-нибудь грантоед. Ну, так тому и быть.
lenta.ru