Комментарии, версии и мнения о событиях в мире. Рейтинг Опции

[Мэри]

lenta.ru
26.04.2012, 18:13:02

Александр Поливанов

26 апреля центральные телеканалы показали в прямом эфире встречу Дмитрия Медведева с журналистами. Это было последнее интервью, которое Медведев дал в должности президента, но самым интересным в нем оказались не ответы главы государства, а вопросы его собеседников. Впервые за четырехлетний срок Медведев решился на беседу не с главами телеканалов, а с журналистами-новостниками, и это сделало интервью намного острее.

Известно, что любимый телевизионный жанр будущего президента Владимира Путина - "общение с народом", которому нынешний премьер способен уделять и три, и четыре, и даже пять часов подряд. Дмитрий Медведев встречам с "народом" пока предпочитает традиционные интервью, причем до 2012 года это были в основном беседы с главами федеральных телеканалов: Константином Эрнстом с "Первого", Олегом Добродеевым с ВГТРК и Владимиром Кулистиковым с НТВ.

Из года в год интервью получались все скучнее и скучнее: руководители федеральных каналов видели в президенте не интервьюируемого политика, а своего непосредственного начальника - Медведев как глава государства может настоять на увольнении руководителей ВГТРК и "Первого", да и владелец НТВ - "Газпром Медиа" - настолько лоялен власти, что в случае чего готов выполнить любое поручение из Кремля.

Дело доходило даже до того, что "расшевелить" руководителей телеканалов пытался сам президент. Так, в 2010 году Медведеву даже пришлось самому переквалифицироваться в интервьюеры, когда он пытался допытаться у "журналистов", есть ли в стране свобода слова.

На этот раз формат встречи решено было изменить: в студии Дмитрия Медведева ждали не Эрнст, Добродеев и Кулистиков, а журналисты-телевизионщики, которые знают, как делаются новости. От Первого канала пришел Антон Верницкий (тот самый, который раскрыл план покушения на Путина), от ВГТРК - Анна Шнайдер, от НТВ - Алексей Пивоваров. Тройку представителей федеральных телеканалов решено было "усилить" представителями независимых от государства "кнопок": от РЕН ТВ пообщаться с Медведевым вызвалась Марианна Максимовская, от "Дождя" - Михаил Зыгарь.

Иными словами, в администрации президента решили дать слово всем, кто занимается новостями на федеральном ТВ: на других телеканалах собственных служб информации либо нет, либо они занимаются новостями, не имеющими прямого отношения к политике (например, "Звезда" или MTV). В приглашении в студию представителя "Дождя" можно даже усмотреть особый либерализм: мол, Медведев не боится сидеть в одной студии с главредом телеканала, который много и часто критикует президента.

Итак, что же сказали друг другу президент и главные новостники российского телевидения?

(ПОЧТИ) НИЧЕГО НОВОГО
26 апреля в студии в Останкино Медведев предстал таким, каким мы привыкли видеть его на публике. Да, он свободно держится в аудитории, которая может задать ему неприятные вопросы. Да, иногда он умеет вставить какое-нибудь словечко, которое потом будет тиражироваться СМИ (вряд ли Грузия была названа "фитюлькой" так уж случайно). Да, Медведев любит пофилософствовать на тему того, что свобода лучше, чем не свобода, - но все это мы знали про него и раньше.

ПОХОЖИЕ СЛОВА
В 2010 году, когда Медведев спрашивал у руководителей телеканалов, что они думают о свободе на ТВ, Кулистиков ответил: "Я думаю, что вообще, вы знаете, вопрос о свободе, он очень интимный. Если человека спросить, свободен ли он, вы знаете, это все равно что спросить его, счастлив ли он, понимаете, счастлив ли он в любви. Мне кажется, что свобода - это внутреннее ощущение". Почти то же самое в 2012 году сказал уже сам Медведев: "Конечно, в свободе есть часть чего-то объективного. Но это и часть наших ощущений. Мы можем быть свободны тогда, когда можем сказать, что свободны. (...) Свобода - это самоощущения. В этом смысле мы продвинулись далеко вперед".
По сути Медведев повторил все то, что он говорил на протяжении последних четырех лет. Экономика России развивается, но ей еще есть куда расти. Реформы, например судебная или полицейская, идут, но и в этом направлении найдется, с чем поработать. С соседями у России отношения складываются сложные, но в последние годы страна добилась многого, например, вступила в Таможенный союз.

На самые интересные вопросы, в первую очередь о составе нового кабинета министров, Дмитрий Медведев отвечал уклончиво, как он обычно и поступает в таких случаях. Было бы странно, впрочем, ждать от него откровений: скорее всего, приблизительный состав правительства станет известен широкой публике после инаугурации президента. Медведев мог бы, конечно, намекнуть конкретные перестановки, но он этого не сделал - интрига с кабинетом министров сохраняется в неприкосновенности.

Пожалуй, единственной новостью, которую "выдал" Медведев, стало его заявление по поводу "Единой России". Президент публично связал себя с партией власти, подтвердив, что, во-первых, согласен возглавить ее, а во-вторых, готов стать ее членом. В этом Медведев проявил самостоятельность: нынешний руководитель партии Владимир Путин в "Единую Россию" так и не вступил.

Фактически заявление Медведева означает, что на партии власти крест пока еще не поставлен. Если раньше считалось, что "Единую Россию" ждут серьезные изменения (вплоть до расформирования), то теперь ясно: именно с ней Дмитрий Медведев, второе лицо в государстве, связывает продолжение политической карьеры.

ЖУРНАЛИСТЫ
В этот раз обтекаемые формулировки преобладали в ответах Дмитрия Медведева не благодаря, как раньше, а вопреки усилиям журналистов. В этот раз собеседники практически не задавали "проходных" вопросов, не стеснялись переспрашивать и напоминать о сути вопроса, если президент "ударялся" в философию.

В этом и заключалось главное отличие нынешнего интервью от бесед президента с руководителями телеканалов. В каком-то смысле Максимовская, Зыгарь, Пивоваров отвечали за содержание беседы перед всем журналистским сообществом: уж если они не зададут острых вопросов, то кто же тогда это сделает?

Действительно, у президента спросили и про антикоррупционную деятельность Алексея Навального, и про провалившуюся реформу МВД, и про кризис единого государственного экзамена, и про голодовку Олега Шеина в Астрахани. Медведев старательно уходил от острых ответов, выдавая банальности. Например, что заниматься антикоррупционной деятельностью хорошо, голодать до решения суда - плохо, а к ЕГЭ нужно присоединить еще и дополнительные экзамены.

Пожалуй, на противоречии журналистам удалось поймать Медведева всего однажды - когда они спросили про то, как соотносятся дела Сергей Мохнаткина и Михаила Ходорковского. Вернее, даже не сами дела, а помилование одного и нежелание помиловать второго. Сначала Медведев пытался уверить журналистов, что для помилования нужно, чтобы находящийся в тюремном заключении сам попросил о сокращении срока; этого якобы требуют положения Конституции. Представители телеканалов тогда напомнили, что Мохнаткин, хоть и сам просил о помиловании, своей вины все же не признал, хотя этого вроде бы также требует законодательство.

На это Медведев ответил, что прошение о помиловании нужно по Конституции, а признание вины - "лишь" по указу президента, который вправе от выпущенного им самим указа отступить. Такая интерпретация по меньшей мере спорна (необходимость признания вины не зафиксирована ни в уголовном, ни в уголовно-исполнительном кодексах, ни в других официальных документах), но суть даже не в этом. Суть в том, что журналисты вынудили Медведева, пусть и косвенно, но признать, что решение по Ходорковскому не может быть принято не только из-за нежелания самого бывшего владельца "ЮКОСа" подавать прошение о досрочном освобождении, но и из-за неготовности властей к компромиссу. В общем, сложилось впечатление, что власти и Ходорковский могли бы придумать какой-нибудь способ помириться, но уступать не хотят ни главный заключенный, ни главные чиновники страны.

Для журналистского сообщества в беседе с президентом оказалась важна не только эта маленькая победа, но и короткий спич Алексея Пивоварова, который воспользовался удобным случаем, чтобы рассказать о цензуре на телевидении. Правда, само слово "цензура" не прозвучало ни разу, Пивоваров использовал вместо него словосочетание "ограничения, вызванные политической целесообразностью". По его словам, на НТВ (но намекал Пивоваров при этом на все государственные телеканалы) приходится сталкиваться с ситуацией, когда журналист хочет выпустить острый материал, а ему говорят: "Старик, сейчас такое время, знаешь, не стоит".

Именно выступление Пивоварова и оказалось "центром силы" всего интервью. Он показал другим журналистам, что встречи с высшим руководителем страны можно и нужно воспринимать не только как процедурные интервью, но и как повод поговорить о том, что действительно волнует журналистов. Пивоваров по сути попытался пролоббировать свободу слова на государственных телеканалах, и вряд ли в его ситуации можно было сделать большее. Особенно важно, что это было сделано в преддверии запуска Общественного телевидения - канала, который будет формально независим от государства, но руководителя которого будет выбирать президент.

В целом от последнего общения Медведева с журналистами не осталось впечатления бессмысленности, которое возникает каждый раз, когда премьер или президент проводят многочасовые пресс-конференции. Кажется, что на этот раз встреча была важна не только чиновникам, которые воспринимают такого рода мероприятия как отчетные доклады, но и для журналистов.

[Мэри]

Екатерина Самуцевич около здания Мосгорусда после своего освобождения. Фото AFP, Наталья Колесникова

Полина Никольская
Услышанные молитвы
Екатерина Самуцевич вышла на свободу: репортаж "Ленты.ру"
"Адвокат Хрунова прекрасна", "Хрунова понравилась: спокойная, логичная, простая", "Если бы все девочки поменяли адвокатов, то результат был бы другим", - так писали о заседании по делу Pussy Riot, которое состоялось в среду, 10 октября, пользователи социальных сетей. Адвокат Ирина Хрунова вступила в процесс всего за неделю до кассационного заседания в Мосгорсуде - и добилась того, чего с августа добивались знаменитые и не очень сторонники панк-группы: отмены реального срока. Правда, только для своей подзащитной Екатерины Самуцевич. Две другие участницы Pussy Riot - Мария Алехина и Надежда Толоконникова - остаются в заключении.

Нового адвоката Екатерина Самуцевич обрела со скандалом. На первом заседании по кассационной жалобе в Мосгорсуде она неожиданно заявила, что отказывается от всех трех защитников, представлявших интересы Pussy Riot с момента их задержания и ездивших в США получать от их имени премию из рук Йоко Оно - Виолетты Волковой, Николая Полозова и Марка Фейгина. Самуцевич сообщила, что ее позиция по делу расходится с позицией адвокатов. Через несколько дней стало известно, что интересы Самуцевич будет представлять адвокат ассоциации "Агора" Ирина Хрунова. Она и ранее участвовала в нескольких громких процессах. Например, защищала пострадавших от выстрелов майора милиции Дениса Евсюкова; милиционера приговорили к пожизненному заключению. Хрунова также представляла интересы музыкального критика Артемия Троицкого во время его судебной тяжбы с бывшим майором ГИБДД Николаем Хованским. Он обвинял Троицкого в клевете, но в итоге, после нескольких судебных заседаний, от своего иска отказался.


Адвокат Ирина Хрунова в Мосгорсуде. Фото РИА Новости, Андрей Стенин

Перед нынешним заседанием по делу Pussy Riot Хрунова, в отличие от других адвокатов группы, не дала ни одного комментария журналистам. И даже не подтвердила, что вступила в дело: об этом прессе сообщила пресс-служба Мосгорсуда. На заседание Хрунова - невысокая блондинка в строгом клетчатом платье - пришла раньше всех из адвокатов. И с журналистами опять не стала разговаривать - сразу прошла в зал.

Екатерина Самуцевич наконец-то объяснила, почему решила сменить защитника: "В ситуации, когда три адвоката защищают всех трех, я не могу рассчитывать на должное внимание к деталям, именно касающимся меня. А я должна отвечать только за то, что совершала", - заявила Самуцевич в суде, имея в виду, что в панк-молебне в храме Христа Спасителя она фактически не участвовала.

Адвокаты Марии Алехиной и Надежды Толоконниковой заявили тройке судей несколько ходатайств. Николай Полозов попросил вызвать в суд дополнительных свидетелей. Виолетта Волкова - провести повторную лингво-психологическую экспертизу. "Я мотивирую свое ходатайство, - заявила Волкова. - Эксперты Троицкий, Абраменкова, Понкин не скрывали, что они глубоко воцерковленные люди, а значит, у них была личная заинтересованность в исходе процесса". Судьи ходатайства отклонили, потому что кассационная инстанция рассматривает не новые доказательства, а те, которые учитывал Хамовнический суд.

Суд напомнил позиции обвинения и защиты по делу Pusy Riot: три девушки признаны виновными в хулиганстве по мотивам религиозной ненависти и вражды; по мнению адвокатов, каноны, принятые внутри религиозной организации, не могут быть общепринятыми канонами, а православные не могут как социальная группа обидеться на акцию группы. Судья также зачитал, что, по мнению адвокатов, третья экспертиза по делу, вошедшая в приговор, сделана с нарушениями УПК: например, их подзащитным не дали возможности задать специалистам свои вопросы. Процесс был не состязательный: ходатайства защиты суд отклонял, а свидетелей не вызывал, перечислял судья доводы стороны осужденных. В кассационной жалобе адвокаты просили приговор отменить. Сторона потерпевших и прокурор - оставить в силе, потому что жалобы защиты несостоятельны.

Речи осужденных участниц Pussy Riot были больше похожи на манифесты, а не на выступления в свою защиту. Самуцевич говорила первой. Она резко вскочила и сразу же заявила, что акция группы была политической. "Мы оскорблять чьих-то чувств не собирались. И извинились, если оскорбили. Но панк-молебен - не преступление", - оговорилась она. "Мы" на "я" Самуцевич сменила, только когда объясняла, что в панк-молебне участие принять толком так и не успела.


Трансляция выступления Марии Алехиной из зала Мосгорсуда. Фото EPA, Максим Шипенков

Мария Алехина говорила дольше всех. "За семь месяцев нашей немотивированной травли, грязи, лжи я потеряла надежду на суд, но я скажу в последний раз, так как больше возможности не будет, о чистых мотивах, которыми мы руководствовались, - уверенно говорила Алехина. - Мы шли в храм, чтобы выразить свой отчаянный протест против сращивания политических и духовных элит в стране. Возможно, форма протеста - панк-молебен - была недопустима для гражданских масс. Возможно, мы избрали не ту форму для гражданского общества". Алехина заявила, что как верующий человек готова совершить покаяние "как индивидуальный акт", но раскаяться в уголовном преступлении, как того требует РПЦ, - не готова.

- Мы сидим за свои политические убеждения, но даже если мы уедем в колонию, мы не будем молчать, как не было бы вам удобно, - неожиданно обратилась Алехина к невидимому оппоненту.
- По существу, пожалуйста! - перебила ее судья.
- Я хотела бы высказаться по поводу заявления Путина про "влепить двушечку".
- По существу!
- Я все-таки выскажусь. Я осмелюсь, в отличие от него, перевести вслух название группы Pussy Riot - это "бунт кисок". И это лучше и менее неприлично, чем его призывы "мочить в сортире" врагов.

Речь Алехиной заглушили требования судья говорить по существу и аплодисменты из-за двери (там тоже находились зрители, которые наблюдали за заседанием по телевизору с прямой трансляцией).

При выступлении Надежды Толоконниковой судьям пришлось повышать голос еще больше. Сначала она заявила, что их наказание - два года реального срока - это "доказательство репрессивности государства", а "Хамовнический суд стал пропагандистской машиной против нас". Толоконникова, чеканя слова по бумажке, сказала, что у нее нет религиозной вражды, нет ненависти и нет поводов врать на этот счет.

- Я требую отмены приговора и хочу предупредить всех вас, что дальнейшее правление Путина приведет к гражданской войне, - резко заявила Толоконникова, повышая голос.
- У нас тут не предвыборная кампания! - вмешался судья из тройки.

К чему призывает Толоконникова - разобрать уже было нельзя: судьи стали говорить одновременно с подсудимой, пока она не села на место.


Надежда Толоконникова, адвокаты Марк Фейгин, Николай Полозов и Ирина Хрунова. Фото EPA, Максим Шипенков

О президенте рассуждал и адвокат Марк Фейгин. На процесс, по его мнению, давили органы власти и подконтрольная им пресса. "Требую вынести решение, чтобы вы не руководствовались заявлением Владимира Путина, призываю вас к этому! Требую вынести частное определение президенту Путину В. В.", - снова вернулся к раздражавшей судей теме адвокат. Виолетта Волкова заявила, что ее подзащитные "максимально тщательно" выбрали время для акции, когда в храме "нет случайных людей", чтобы не оскорбить ничьи чувства. "Суд говорит о классификации православных верующих в отдельную группу. Но внутри православия существует масса церквей, которые не общаются друг с другом: РПЦ, Старообрядческая церковь, Украинская автокефальная церковь, феодосейцы - радикальные беспоповцы, которые считают, что в РПЦ властвует сатана. Но и они являются православными!" - продолжила Волкова. Только Николай Полозов напомнил важные факты из биографий своих подзащитных: Надежда Толоконникова и Мария Алехина воспитывают малолетних детей; Толоконникова - четырехлетнюю дочь Геру, Алехина - пятилетнего сына Филиппа. Если подсудимые уедут в колонию, то дети на долгий срок останутся без матерей.

Ирина Хрунова - единственный адвокат, которого судьи не перебивали. "Самуцевич не принимала участие в действиях, которые считались судом первой инстанции хулиганскими: она не прыгала, не молилась, не пела", - начала Хрунова. С указаниями номеров страниц в томах уголовного дела она процитировала показания потерпевших: все они говорят, что не видели, как Самуцевич исполняла панк-молебен. Например, охранник храма Сергей Белоглазов показал, что осужденная даже не успела надеть на плечо гитару, когда он вывел ее из храма. "Цитата страницы 12 седьмого тома уголовного дела, цитата страницы 15 приговора", - монотонно аргументировала Хрунова - понятным суду языком. В показаниях сама Самуцевич призналась, что готовилась к панк-молебну, но участия в нем не приняла. "Суд мог квалифицировать это как приготовление к преступлению, но не сделал этого. А наказание за незаконченное преступление - существенно ниже, чем за оконченное", - заявила Хрунова и потребовала приговор отменить.

Адвокат потерпевших Алексей Таратухин заявил, что снимает перед "новым адвокатом шляпу", но с позицией Хруновой не согласен, поскольку у Самуцевич присутствовал умысел оскорбить верующих, как и у других участниц группы. "Обычная христианка, потерпевшая, пыталась их остановить за руку. Не прихожанка, не милиционер - обычная христианка молила в храме прекратить акцию. Молила! Но они не прекращали", - горько описывал Таратухин февральские события.

По мнению адвоката потерпевших Льва Лялина, слова Волковой о том, что ее подзащитные "максимально тщательно" выбрали время для выступления, можно трактовать и против них: они готовились к преступлению и выбрали для него главный храм страны. А то, что храм Христа Спасителя - это храм, доказал Хамовнический суд, напомнил Лялин. То, что "Самуцевич не задирала в храме ноги, не делает ее невиновной", - добавила третий адвокат потерпевших Лариса Павлова. "Это дело уже прошло и стадию ток-шоу, и политическую трибуну нам сегодня попытались изобразить", - посетовала она. Защитники потерпевших и прокурор напомнили, что просят приговор первой инстанции оставить в силе.


Екатерина Самуцевич после освобождения из зала Мосгорсуда. Фото РИА Новости, Владимир Астапкович

Судьи принимали решение 40 минут. Согласно постановлению, наказание изменено только Екатерине Самуцевич. Суд назначил ей два года условного заключения. Если за это время она совершит преступление, то наказание ей снова могут заменить на реальный срок. Толоконниковой и Алехиной приговор оставили без изменений. То, что у них есть малолетние дети, уже учел Хамовнический суд, пояснила судья. Алехина и Толоконникова хлопали в ладоши и смеялись, услышав изменение приговора, хоть оно их и не касалось. Перед тем, как перед Самуцевич распахнулись двери "аквариума", участницы группы обнялись.

Адвокаты Полозов, Волкова и Фейгин, вышедшие к прессе, заявляли, что процесс является политическим и "никто не должен обольщаться" насчет изменения приговора. По мнению Фейгина, власть решила "дифференцировать подсудимых по адвокатам". В четверг защитники намерены предложить Алехиной и Толоконниковой отказаться от их услуг. "Мы готовы, если это влияет на исход дела", - громко заявил перед телекамерами Фейгин. Адвокаты признали, что их коллега Хрунова "более подробно" описала то, о чем они говорили в суде первой инстанции (то есть ситуацию с Самуцевич), - и они рады за свою бывшую подзащитную. "Но с точки зрения юридической я это решение понять не могу. Никто не должен обольщаться", - заявил Фейгин, стоя между Волковой и Полозовым под дождем у здания Мосгорсуда.

Через час на их месте стояла уже вышедшая на свободу Екатерина Самуцевич - теперь не просто активистка, а настоящая звезда. Кутающуюся в куртку девушку окружили плотным кольцом журналисты с камерами, мешая ей пройти к воротам и спрятать лицо от вспышек. "Ваши чувства!", "Ваши первые комментарии!", "Вы все еще с группой?" - вопросы сыпались, ответов не было. Самуцевич успела только тихо произнести, что рада освобождению, но расстроена из-за подруг, за свободу которых будет продолжать бороться. До машины под крики толпы "Свободу Pussy Riot" ее довел судебный пристав (он выше осужденной ростом раза в два), расталкивая репортеров локтями. Будет ли Самуцевич добиваться оправдательного приговора, ее адвокат Хрунова пока не знает - на эту тему она с подзащитной не разговаривала.

В том, что дело Pussy Riot не закончено и обольщаться не надо, адвокаты Волкова, Полозова, Фейгин, очевидно, правы. "Мы не будем молчать, даже если дело против нас заведут по 282-й статье (разжигание религиозной ненависти или вражы - прим. "Ленты.ру")", - заявила в своем выступлении Мария Алехина. Как напомнили адвокаты, материалы по этой статье были выделены в отдельное производство еще в мае. По словам Волковой, "не исключено, что новое дело уже возбуждено, но о судьбе этих материалов нам пока ничего неизвестно".

lenta.ru