Комментарии, версии и мнения о событиях в мире. Рейтинг Опции

[Мэри]

lenta.ru
26.04.2012, 18:13:02

Александр Поливанов

26 апреля центральные телеканалы показали в прямом эфире встречу Дмитрия Медведева с журналистами. Это было последнее интервью, которое Медведев дал в должности президента, но самым интересным в нем оказались не ответы главы государства, а вопросы его собеседников. Впервые за четырехлетний срок Медведев решился на беседу не с главами телеканалов, а с журналистами-новостниками, и это сделало интервью намного острее.

Известно, что любимый телевизионный жанр будущего президента Владимира Путина - "общение с народом", которому нынешний премьер способен уделять и три, и четыре, и даже пять часов подряд. Дмитрий Медведев встречам с "народом" пока предпочитает традиционные интервью, причем до 2012 года это были в основном беседы с главами федеральных телеканалов: Константином Эрнстом с "Первого", Олегом Добродеевым с ВГТРК и Владимиром Кулистиковым с НТВ.

Из года в год интервью получались все скучнее и скучнее: руководители федеральных каналов видели в президенте не интервьюируемого политика, а своего непосредственного начальника - Медведев как глава государства может настоять на увольнении руководителей ВГТРК и "Первого", да и владелец НТВ - "Газпром Медиа" - настолько лоялен власти, что в случае чего готов выполнить любое поручение из Кремля.

Дело доходило даже до того, что "расшевелить" руководителей телеканалов пытался сам президент. Так, в 2010 году Медведеву даже пришлось самому переквалифицироваться в интервьюеры, когда он пытался допытаться у "журналистов", есть ли в стране свобода слова.

На этот раз формат встречи решено было изменить: в студии Дмитрия Медведева ждали не Эрнст, Добродеев и Кулистиков, а журналисты-телевизионщики, которые знают, как делаются новости. От Первого канала пришел Антон Верницкий (тот самый, который раскрыл план покушения на Путина), от ВГТРК - Анна Шнайдер, от НТВ - Алексей Пивоваров. Тройку представителей федеральных телеканалов решено было "усилить" представителями независимых от государства "кнопок": от РЕН ТВ пообщаться с Медведевым вызвалась Марианна Максимовская, от "Дождя" - Михаил Зыгарь.

Иными словами, в администрации президента решили дать слово всем, кто занимается новостями на федеральном ТВ: на других телеканалах собственных служб информации либо нет, либо они занимаются новостями, не имеющими прямого отношения к политике (например, "Звезда" или MTV). В приглашении в студию представителя "Дождя" можно даже усмотреть особый либерализм: мол, Медведев не боится сидеть в одной студии с главредом телеканала, который много и часто критикует президента.

Итак, что же сказали друг другу президент и главные новостники российского телевидения?

(ПОЧТИ) НИЧЕГО НОВОГО
26 апреля в студии в Останкино Медведев предстал таким, каким мы привыкли видеть его на публике. Да, он свободно держится в аудитории, которая может задать ему неприятные вопросы. Да, иногда он умеет вставить какое-нибудь словечко, которое потом будет тиражироваться СМИ (вряд ли Грузия была названа "фитюлькой" так уж случайно). Да, Медведев любит пофилософствовать на тему того, что свобода лучше, чем не свобода, - но все это мы знали про него и раньше.

ПОХОЖИЕ СЛОВА
В 2010 году, когда Медведев спрашивал у руководителей телеканалов, что они думают о свободе на ТВ, Кулистиков ответил: "Я думаю, что вообще, вы знаете, вопрос о свободе, он очень интимный. Если человека спросить, свободен ли он, вы знаете, это все равно что спросить его, счастлив ли он, понимаете, счастлив ли он в любви. Мне кажется, что свобода - это внутреннее ощущение". Почти то же самое в 2012 году сказал уже сам Медведев: "Конечно, в свободе есть часть чего-то объективного. Но это и часть наших ощущений. Мы можем быть свободны тогда, когда можем сказать, что свободны. (...) Свобода - это самоощущения. В этом смысле мы продвинулись далеко вперед".
По сути Медведев повторил все то, что он говорил на протяжении последних четырех лет. Экономика России развивается, но ей еще есть куда расти. Реформы, например судебная или полицейская, идут, но и в этом направлении найдется, с чем поработать. С соседями у России отношения складываются сложные, но в последние годы страна добилась многого, например, вступила в Таможенный союз.

На самые интересные вопросы, в первую очередь о составе нового кабинета министров, Дмитрий Медведев отвечал уклончиво, как он обычно и поступает в таких случаях. Было бы странно, впрочем, ждать от него откровений: скорее всего, приблизительный состав правительства станет известен широкой публике после инаугурации президента. Медведев мог бы, конечно, намекнуть конкретные перестановки, но он этого не сделал - интрига с кабинетом министров сохраняется в неприкосновенности.

Пожалуй, единственной новостью, которую "выдал" Медведев, стало его заявление по поводу "Единой России". Президент публично связал себя с партией власти, подтвердив, что, во-первых, согласен возглавить ее, а во-вторых, готов стать ее членом. В этом Медведев проявил самостоятельность: нынешний руководитель партии Владимир Путин в "Единую Россию" так и не вступил.

Фактически заявление Медведева означает, что на партии власти крест пока еще не поставлен. Если раньше считалось, что "Единую Россию" ждут серьезные изменения (вплоть до расформирования), то теперь ясно: именно с ней Дмитрий Медведев, второе лицо в государстве, связывает продолжение политической карьеры.

ЖУРНАЛИСТЫ
В этот раз обтекаемые формулировки преобладали в ответах Дмитрия Медведева не благодаря, как раньше, а вопреки усилиям журналистов. В этот раз собеседники практически не задавали "проходных" вопросов, не стеснялись переспрашивать и напоминать о сути вопроса, если президент "ударялся" в философию.

В этом и заключалось главное отличие нынешнего интервью от бесед президента с руководителями телеканалов. В каком-то смысле Максимовская, Зыгарь, Пивоваров отвечали за содержание беседы перед всем журналистским сообществом: уж если они не зададут острых вопросов, то кто же тогда это сделает?

Действительно, у президента спросили и про антикоррупционную деятельность Алексея Навального, и про провалившуюся реформу МВД, и про кризис единого государственного экзамена, и про голодовку Олега Шеина в Астрахани. Медведев старательно уходил от острых ответов, выдавая банальности. Например, что заниматься антикоррупционной деятельностью хорошо, голодать до решения суда - плохо, а к ЕГЭ нужно присоединить еще и дополнительные экзамены.

Пожалуй, на противоречии журналистам удалось поймать Медведева всего однажды - когда они спросили про то, как соотносятся дела Сергей Мохнаткина и Михаила Ходорковского. Вернее, даже не сами дела, а помилование одного и нежелание помиловать второго. Сначала Медведев пытался уверить журналистов, что для помилования нужно, чтобы находящийся в тюремном заключении сам попросил о сокращении срока; этого якобы требуют положения Конституции. Представители телеканалов тогда напомнили, что Мохнаткин, хоть и сам просил о помиловании, своей вины все же не признал, хотя этого вроде бы также требует законодательство.

На это Медведев ответил, что прошение о помиловании нужно по Конституции, а признание вины - "лишь" по указу президента, который вправе от выпущенного им самим указа отступить. Такая интерпретация по меньшей мере спорна (необходимость признания вины не зафиксирована ни в уголовном, ни в уголовно-исполнительном кодексах, ни в других официальных документах), но суть даже не в этом. Суть в том, что журналисты вынудили Медведева, пусть и косвенно, но признать, что решение по Ходорковскому не может быть принято не только из-за нежелания самого бывшего владельца "ЮКОСа" подавать прошение о досрочном освобождении, но и из-за неготовности властей к компромиссу. В общем, сложилось впечатление, что власти и Ходорковский могли бы придумать какой-нибудь способ помириться, но уступать не хотят ни главный заключенный, ни главные чиновники страны.

Для журналистского сообщества в беседе с президентом оказалась важна не только эта маленькая победа, но и короткий спич Алексея Пивоварова, который воспользовался удобным случаем, чтобы рассказать о цензуре на телевидении. Правда, само слово "цензура" не прозвучало ни разу, Пивоваров использовал вместо него словосочетание "ограничения, вызванные политической целесообразностью". По его словам, на НТВ (но намекал Пивоваров при этом на все государственные телеканалы) приходится сталкиваться с ситуацией, когда журналист хочет выпустить острый материал, а ему говорят: "Старик, сейчас такое время, знаешь, не стоит".

Именно выступление Пивоварова и оказалось "центром силы" всего интервью. Он показал другим журналистам, что встречи с высшим руководителем страны можно и нужно воспринимать не только как процедурные интервью, но и как повод поговорить о том, что действительно волнует журналистов. Пивоваров по сути попытался пролоббировать свободу слова на государственных телеканалах, и вряд ли в его ситуации можно было сделать большее. Особенно важно, что это было сделано в преддверии запуска Общественного телевидения - канала, который будет формально независим от государства, но руководителя которого будет выбирать президент.

В целом от последнего общения Медведева с журналистами не осталось впечатления бессмысленности, которое возникает каждый раз, когда премьер или президент проводят многочасовые пресс-конференции. Кажется, что на этот раз встреча была важна не только чиновникам, которые воспринимают такого рода мероприятия как отчетные доклады, но и для журналистов.

[Мэри]

Княжество Силенд. Фото с сайта wikipedia.org автора R i c h a r d

Мария Яблонская
Князь морской платформы
Скончался радиопират и правитель непризнанного государства Силенд
9 октября в мире стало одним монархом меньше: в доме престарелых в английском графстве Эссекс скончался на 92-м году жизни князь Рой I Бейтс, основатель государства Силенд (Sealand), расположенного на заброшенной морской платформе у британского побережья. Ветеран войны и бесстрашный авантюрист, диджей пиратской радиостанции и основатель династии оставил свое княжество в наследство старшему сыну.

За почти полувековую историю своего существования Силенд пережил угрозу нападения Королевского флота Великобритании, попытку государственного переворота и пленение наследника престола, был задействован в криминальной афере с выпуском фальшивых паспортов. К нему присматривались свободолюбивые нарушители авторских прав со шведского торрент-сайта The Pirate Bay и аргентинцы во время Фолклендской войны 1982 года с Великобританией. Несмотря на все перипетии, Силенд сохранил свою независимость. Правда, никем не признанную, но его правителей этот факт, судя по всему, никогда особо не заботил.

Отставной майор британской армии Рой Бейтс облюбовал платформу еще в 1966 году, когда раздумывал о том, куда перенести вещание своей подпольной радиостанции "Эссекс", которую британские власти объявили нелегальной. Ветеран войны был активным участником пиратского бума середины 1960-х, когда многочисленные станции передавали в эфир поп-музыку, которую не крутила BBC, да и вообще веселились в эфире напропалую, в отличие от своих материковых коллег. Для этих целей прекрасно подошла одна из четырех морских платформ, возведенных в 13 километрах от побережья Великобритании в 1943 году. В войну на такой платформе размещался гарнизон из 150-300 человек, в его задачу входило предупреждение о налетах германской авиации и попытках немцев минировать стратегически важные морские пути, в том числе подступы к устью Темзы. В середине 1950-х платформы были заброшены, а десятью годами позже на одной из них объявился Бейтс с чадами и домочадцами.

Несмотря на прежний замысел, майор не стал размещать на платформе Рафс-Тауэр (Roughs Tower) радиостанцию. Вместо этого ему в голову пришла идея получше. Он решил, что радиорубка - это, конечно, неплохой вариант, но свое государство куда лучше. Посоветовавшись с юристом, Бейтс воспользовался тем, что платформы были построены за пределами территориальных вод Великобритании - они стояли в семи милях от берега, в то время как британская юрисдикция простиралась тогда лишь на три мили. Во время войны это обстоятельство мало кого волновало - не до того было, но по прошествии 20 лет Англия была уже не в праве распоряжаться бывшим фортом.


Князь Рой I Бейтс и княгиня Иоанна I Бейтс. Фото с официального сайта княжества

Дело было за малым. Бейтс провозгласил себя князем независимого государства Силенд 2 сентября 1967 года - он решил сделать своей жене Джоан подарок на день рождения, и с этого момента она стала княгиней Иоанной I. Государство было небольшое - площадь морской платформы составляет всего 550 квадратных метров, но зато жест получился широкий. В торжествах приняли участие его сын и наследник Майкл, которому тогда было 14, и 16-летняя дочь Пенелопа. Вместе с группой сподвижников они подняли над платформой свой флаг, и так появился Силенд.

Недолго думая, английское правительство постановило взорвать другие три форта от греха подальше. На сайте Силенда утверждается, что империя опасалась появления у себя под боком второй Кубы, однако это сравнение все-таки не совсем корректно - на платформе может разместиться лишь небольшой по подмосковным меркам коттедж, но никак не Фидель со своими пятью миллионами (по тогдашним подсчетам) строителей коммунизма. В ходе уничтожения фортов команда одного из кораблей ВМС, проплывая мимо Рафс-Тауэр, пригрозила аборигенам, что они будут следующими в очереди на выселение. На это обитатели Силенда ответили выстрелами в воздух, а поскольку князь от британского гражданства не отказывался, его привлекли за незаконное владение оружием, как только он ступил на английскую землю.

И тогда произошло знаменательное событие, которое непременно вошло бы в учебники истории Силенда, если бы кто-нибудь удосужился таковые написать. Судья развел руками и постановил, что не в праве вынести вердикт, поскольку инцидент произошел в международных водах, на которые юрисдикция английского суда не распространяется. Это была полная и безоговорочная победа княжества и его обитателей. Отныне они решили, что Великобритания фактически признала их независимость.

Лондон, разумеется, не признавал суверенитета Силенда, площадь которого составляет одну сотую территории королевского Тауэра. Власти просто не хотели нести репутационные потери, неизбежные в случае попыток "отвоевать" полуразвалившуюся платформу. Чего бы стоили монархии одни газетные заголовки вроде "Бывшая величайшая империя мира атаковала железный бидон посреди моря" или "Британия возрождает колониальное могущество: отвоевана заброшенная будка связиста", ну и так далее. По большому счету Бейтс со своим королевством просто не доставлял правительству никаких неприятностей: он не стал устраивать там бордель, наркопритон или перевалочный пункт контрабандистов, хотя такие предложения поступали. Он всем заявлял, что не намерен вредить интересам Великобритании. Отвадил князь и аргентинский десант, который в 1982 году во время Фолклендской войны с Англией прибыл с намерением устроить на платформе военную базу. Словом, воцарился нейтралитет.


Монета княжества Силенд. Фото с официального сайта княжества

Силенд обзавелся девизом, гимном и конституцией. Княжество чеканило монеты и печатало бумажную валюту в виде силендских долларов. Жизнь в королевстве протекала спокойно вплоть до 1978 года, пока там не объявился самозваный премьер-министр (немецкий подданный) с группой наемников. Он попытался захватить власть в королевстве и взял в плен случайно обнаруженного там наследника престола - Майкла. Назревал международный конфликт, потому что одно дело - тихо марки штамповать, а другое - разводить уголовщину с захватом заложников.

В ходе инцидента произошло второе важное событие с точки зрения признания Силенда: поскольку Великобритания напрочь отказалась вмешиваться в нехорошую историю на платформе, туда был направлен юрисконсульт посольства ФРГ в Лондоне. Явление дипломата патриоты Силенда трактуют как акт международного признания. Путч завершился бескровно, и князь отпустил захватчиков восвояси. Второй криминальный скандал разразился лишь в конце 1990-х годов: некая фирма от имени "правительства Силенда в изгнании" (наверняка не обошлось без потерпевшего поражение "премьера") напечатала несколько тысяч поддельных паспортов, засветившихся при расследовании громких уголовных преступлений. Бейтс монаршей волей их аннулировал, но к нему у правоохранительных органов и так вопросов не возникло. В 1999 году он отрекся от престола в пользу своего сына. Вплоть до своей смерти князь жил на пенсии в Эссексе и в последние годы своей жизни страдал от болезни Альцгеймера.

Королевство продолжило жить в мире с Великобританией даже после того, как Лондон в 1987 году в одностороннем порядке расширил границу своих территориальных вод до 12 миль и захватил таким образом платформу вместе с населением. Соединенное Королевство при этом является одним из 162 государств, подписавших Конвенцию ООН по морскому праву (1982), согласно которой искусственно созданные в море насыпи и постройки не являются островами, не могут иметь своих территориальных вод, претендовать на шельф и не обладают правом на исключительную экономическую зону.

Но Силенд никаких претензий и не предъявлял. Вся экономическая деятельность княжества сводилась к попыткам продать себя подороже. Нынешний князь, в отличие от своего папы-романтика, который всего лишь хотел пошалить в эфире и сделать принцессой любимую жену, является куда более прагматичным монархом. В 2007 году он вознамерился продать платформу за 750 миллионов евро, однако до сих пор не нашлось юристов, способных провернуть такую сделку. К платформе приценивался и торрент-сайт The Pirate Bay, однако вскоре отказался от этой затеи. В 2000 году на платформе обосновалась компания HavenCo, которая вплоть до своей ликвидации в 2008 году являлась, по некоторым оценкам, самым защищенным и стабильным хостингом на планете.

В мире насчитывается несколько десятков никем не признанных микрогосударств наподобие Силенда. Часть из них существует только в воображении основателей, другие и впрямь имеют вполне осязаемую территорию. Одним из пионеров этой деятельности была основанная в 1949 году, но почившая в бозе Целестия, заявившая права на межзвездное пространство. В последние годы, напротив, самой популярной затеей стало предъявление претензий на ничейные земли в Антарктиде, которые, в отличие от космических просторов, просто под ногами валяются. Здесь лидерами являются Вестарктика и Фландерсис. Множество государств базируется в сети, как, например, Лизбекистан, созданный художницей из Австралии Лиз Стирлинг, или Вимпериум, основанный в 2012 году и объединяющий пользователей интернета, а также Виртландия, образованная четырьмя годами ранее. Имеются и вполне материальные микрогосударства: с 1980 года успешно существует Арамоана в Новой Зеландии, которая представляет собой небольшое поселение, провозгласившее независимость в знак протеста против строительства в непосредственной близости от него алюминиевой плавильни. Но самой известной "страной" такого рода является, пожалуй, Христиания, расположившаяся в одном из кварталов датской столицы. Там с начала 1970-х годов обретаются хиппи, заселившие заброшенные военные казармы.

От сепаратистских государств эти полусказочные королевства отличаются тем, что не пытаются отстоять свою независимость с оружием в руках. Практика показала, что и цивилизованному миру удобнее не вмешиваться в их быт. Но ровно до тех пор, пока "карлики" не ввязываются в противоправные аферы. Успешная история Силенда тому пример.

lenta.ru