Комментарии, версии и мнения о событиях в мире. Рейтинг Опции

[Мэри]

lenta.ru
26.04.2012, 18:13:02

Александр Поливанов

26 апреля центральные телеканалы показали в прямом эфире встречу Дмитрия Медведева с журналистами. Это было последнее интервью, которое Медведев дал в должности президента, но самым интересным в нем оказались не ответы главы государства, а вопросы его собеседников. Впервые за четырехлетний срок Медведев решился на беседу не с главами телеканалов, а с журналистами-новостниками, и это сделало интервью намного острее.

Известно, что любимый телевизионный жанр будущего президента Владимира Путина - "общение с народом", которому нынешний премьер способен уделять и три, и четыре, и даже пять часов подряд. Дмитрий Медведев встречам с "народом" пока предпочитает традиционные интервью, причем до 2012 года это были в основном беседы с главами федеральных телеканалов: Константином Эрнстом с "Первого", Олегом Добродеевым с ВГТРК и Владимиром Кулистиковым с НТВ.

Из года в год интервью получались все скучнее и скучнее: руководители федеральных каналов видели в президенте не интервьюируемого политика, а своего непосредственного начальника - Медведев как глава государства может настоять на увольнении руководителей ВГТРК и "Первого", да и владелец НТВ - "Газпром Медиа" - настолько лоялен власти, что в случае чего готов выполнить любое поручение из Кремля.

Дело доходило даже до того, что "расшевелить" руководителей телеканалов пытался сам президент. Так, в 2010 году Медведеву даже пришлось самому переквалифицироваться в интервьюеры, когда он пытался допытаться у "журналистов", есть ли в стране свобода слова.

На этот раз формат встречи решено было изменить: в студии Дмитрия Медведева ждали не Эрнст, Добродеев и Кулистиков, а журналисты-телевизионщики, которые знают, как делаются новости. От Первого канала пришел Антон Верницкий (тот самый, который раскрыл план покушения на Путина), от ВГТРК - Анна Шнайдер, от НТВ - Алексей Пивоваров. Тройку представителей федеральных телеканалов решено было "усилить" представителями независимых от государства "кнопок": от РЕН ТВ пообщаться с Медведевым вызвалась Марианна Максимовская, от "Дождя" - Михаил Зыгарь.

Иными словами, в администрации президента решили дать слово всем, кто занимается новостями на федеральном ТВ: на других телеканалах собственных служб информации либо нет, либо они занимаются новостями, не имеющими прямого отношения к политике (например, "Звезда" или MTV). В приглашении в студию представителя "Дождя" можно даже усмотреть особый либерализм: мол, Медведев не боится сидеть в одной студии с главредом телеканала, который много и часто критикует президента.

Итак, что же сказали друг другу президент и главные новостники российского телевидения?

(ПОЧТИ) НИЧЕГО НОВОГО
26 апреля в студии в Останкино Медведев предстал таким, каким мы привыкли видеть его на публике. Да, он свободно держится в аудитории, которая может задать ему неприятные вопросы. Да, иногда он умеет вставить какое-нибудь словечко, которое потом будет тиражироваться СМИ (вряд ли Грузия была названа "фитюлькой" так уж случайно). Да, Медведев любит пофилософствовать на тему того, что свобода лучше, чем не свобода, - но все это мы знали про него и раньше.

ПОХОЖИЕ СЛОВА
В 2010 году, когда Медведев спрашивал у руководителей телеканалов, что они думают о свободе на ТВ, Кулистиков ответил: "Я думаю, что вообще, вы знаете, вопрос о свободе, он очень интимный. Если человека спросить, свободен ли он, вы знаете, это все равно что спросить его, счастлив ли он, понимаете, счастлив ли он в любви. Мне кажется, что свобода - это внутреннее ощущение". Почти то же самое в 2012 году сказал уже сам Медведев: "Конечно, в свободе есть часть чего-то объективного. Но это и часть наших ощущений. Мы можем быть свободны тогда, когда можем сказать, что свободны. (...) Свобода - это самоощущения. В этом смысле мы продвинулись далеко вперед".
По сути Медведев повторил все то, что он говорил на протяжении последних четырех лет. Экономика России развивается, но ей еще есть куда расти. Реформы, например судебная или полицейская, идут, но и в этом направлении найдется, с чем поработать. С соседями у России отношения складываются сложные, но в последние годы страна добилась многого, например, вступила в Таможенный союз.

На самые интересные вопросы, в первую очередь о составе нового кабинета министров, Дмитрий Медведев отвечал уклончиво, как он обычно и поступает в таких случаях. Было бы странно, впрочем, ждать от него откровений: скорее всего, приблизительный состав правительства станет известен широкой публике после инаугурации президента. Медведев мог бы, конечно, намекнуть конкретные перестановки, но он этого не сделал - интрига с кабинетом министров сохраняется в неприкосновенности.

Пожалуй, единственной новостью, которую "выдал" Медведев, стало его заявление по поводу "Единой России". Президент публично связал себя с партией власти, подтвердив, что, во-первых, согласен возглавить ее, а во-вторых, готов стать ее членом. В этом Медведев проявил самостоятельность: нынешний руководитель партии Владимир Путин в "Единую Россию" так и не вступил.

Фактически заявление Медведева означает, что на партии власти крест пока еще не поставлен. Если раньше считалось, что "Единую Россию" ждут серьезные изменения (вплоть до расформирования), то теперь ясно: именно с ней Дмитрий Медведев, второе лицо в государстве, связывает продолжение политической карьеры.

ЖУРНАЛИСТЫ
В этот раз обтекаемые формулировки преобладали в ответах Дмитрия Медведева не благодаря, как раньше, а вопреки усилиям журналистов. В этот раз собеседники практически не задавали "проходных" вопросов, не стеснялись переспрашивать и напоминать о сути вопроса, если президент "ударялся" в философию.

В этом и заключалось главное отличие нынешнего интервью от бесед президента с руководителями телеканалов. В каком-то смысле Максимовская, Зыгарь, Пивоваров отвечали за содержание беседы перед всем журналистским сообществом: уж если они не зададут острых вопросов, то кто же тогда это сделает?

Действительно, у президента спросили и про антикоррупционную деятельность Алексея Навального, и про провалившуюся реформу МВД, и про кризис единого государственного экзамена, и про голодовку Олега Шеина в Астрахани. Медведев старательно уходил от острых ответов, выдавая банальности. Например, что заниматься антикоррупционной деятельностью хорошо, голодать до решения суда - плохо, а к ЕГЭ нужно присоединить еще и дополнительные экзамены.

Пожалуй, на противоречии журналистам удалось поймать Медведева всего однажды - когда они спросили про то, как соотносятся дела Сергей Мохнаткина и Михаила Ходорковского. Вернее, даже не сами дела, а помилование одного и нежелание помиловать второго. Сначала Медведев пытался уверить журналистов, что для помилования нужно, чтобы находящийся в тюремном заключении сам попросил о сокращении срока; этого якобы требуют положения Конституции. Представители телеканалов тогда напомнили, что Мохнаткин, хоть и сам просил о помиловании, своей вины все же не признал, хотя этого вроде бы также требует законодательство.

На это Медведев ответил, что прошение о помиловании нужно по Конституции, а признание вины - "лишь" по указу президента, который вправе от выпущенного им самим указа отступить. Такая интерпретация по меньшей мере спорна (необходимость признания вины не зафиксирована ни в уголовном, ни в уголовно-исполнительном кодексах, ни в других официальных документах), но суть даже не в этом. Суть в том, что журналисты вынудили Медведева, пусть и косвенно, но признать, что решение по Ходорковскому не может быть принято не только из-за нежелания самого бывшего владельца "ЮКОСа" подавать прошение о досрочном освобождении, но и из-за неготовности властей к компромиссу. В общем, сложилось впечатление, что власти и Ходорковский могли бы придумать какой-нибудь способ помириться, но уступать не хотят ни главный заключенный, ни главные чиновники страны.

Для журналистского сообщества в беседе с президентом оказалась важна не только эта маленькая победа, но и короткий спич Алексея Пивоварова, который воспользовался удобным случаем, чтобы рассказать о цензуре на телевидении. Правда, само слово "цензура" не прозвучало ни разу, Пивоваров использовал вместо него словосочетание "ограничения, вызванные политической целесообразностью". По его словам, на НТВ (но намекал Пивоваров при этом на все государственные телеканалы) приходится сталкиваться с ситуацией, когда журналист хочет выпустить острый материал, а ему говорят: "Старик, сейчас такое время, знаешь, не стоит".

Именно выступление Пивоварова и оказалось "центром силы" всего интервью. Он показал другим журналистам, что встречи с высшим руководителем страны можно и нужно воспринимать не только как процедурные интервью, но и как повод поговорить о том, что действительно волнует журналистов. Пивоваров по сути попытался пролоббировать свободу слова на государственных телеканалах, и вряд ли в его ситуации можно было сделать большее. Особенно важно, что это было сделано в преддверии запуска Общественного телевидения - канала, который будет формально независим от государства, но руководителя которого будет выбирать президент.

В целом от последнего общения Медведева с журналистами не осталось впечатления бессмысленности, которое возникает каждый раз, когда премьер или президент проводят многочасовые пресс-конференции. Кажется, что на этот раз встреча была важна не только чиновникам, которые воспринимают такого рода мероприятия как отчетные доклады, но и для журналистов.

[Мэри]

Монахини с иконами Катери Текаквиты на площади Святого Петра. Фото ©AP

Мария Яблонская
Святая Катерина из племени могавков
Впервые в истории к лику святых причислили женщину-индианку
21 октября во время торжественной мессы в соборе Святого Петра в Риме папа Бенедикт XVI канонизировал семь человек. Среди них была первая в истории святая из племени индейцев - Катери Текаквита (Kateri Tekakwitha), принявшая католичество в конце XVII столетия. "Лилия могавков" вынуждена была сбежать от своих кровожадных родственников-ирокезов, но, несмотря на все тяготы, сохранила веру и умерла, приняв обет безбрачия, в возрасте 24 лет.

Церемонию посетили около 80 тысяч человек, в том числе и представители североамериканских индейцев. Когда первые лучи римского солнца осветили колоннаду Бернини и купол Микеланджело, приехавшие из США и Канады индейцы, многие в национальных одеждах и головных уборах из перьев, пели песни во славу Катери, или, как иногда ее называют на европейский манер, Катерины.

Многие газеты ошибочно написали, что она стала первым представителем индейского племени, удостоившимся столь высокой чести. На самом деле первым канонизированным индейцем был Хуан Диего Куаухтлатоатцин (Juan Diego Cuauhtlatoatzin) из мексиканского племени ацтеков, живший в 1474-1548 годах и причисленный к лику святых в 2002 году. Хуан Диего знаменит в первую очередь тем, что именно он явил миру изображение Святой Марии Гваделупской, самую почитаемую святыню в Латинской Америке, которая считается нерукотворным образом. Таким образом, Катерина (это имя было дано ей при крещении) стала первой индейской женщиной, которую католическая церковь назвала святой. А у индейцев, проживающих на территории Канады, вслед за мексиканскими, появился свой собственный повод для гордости.

Процесс канонизации Текаквиты начался еще в конце XIX века. Затем в 1943 году, в папство Пия XII, было официально объявлено, что она обладала добродетелью праведницы. Следующим этапом стало причисление ее к лику блаженных, это сделал папа Иоанн Павел II в 1980-м. И наконец, в декабре 2011 года стало известно, что в скором времени ее причислят к лику святых. Для канонизации необходимо, чтобы Святой Престол подтвердил по крайней мере два чуда, совершенных лично кандидатом либо с его помощью: признание одного необходимо для причисления к лику блаженных, а второго - для причисления к лику святых.

Первым чудом стало избавление мальчика от оспы при помощи мощей Катери в XVIII веке: он излечился после того, как перешел из протестантской веры в католичество. Второе чудо было признано таковым папой Бенедиктом - в 2006 году ее мощи помогли спасти пятилетнего мальчика от опасной бактерии, которая вызывает так называемую "плотоядную инфекцию", разрушающую кожные покровы и мышечную ткань. Шансы выжить оценивались примерно 50 на 50, но после того, как родители начали молиться Текаквите, он выздоровел.

Вскоре после этого Ватикан и принял решение, имеющее грандиозное значение для североамериканских индейцев. Всего их насчитывается около двух с половиной миллионов человек, при этом примерно 680 тысяч из них являются прихожанами католической церкви. На протяжении десятилетий они молились за то, чтобы Катери, которая имеет статус покровительницы экологов, защитников окружающей среды и сирот, канонизировали. Как только стало известно о ее скорой канонизации, около года назад, в церковь Святого Франциска Ксаверия в город Кахнаваке (Caughnawaga), в канадской провинции Квебек, потянулись тысячи паломников. Там находится церковь с гробницей Катери Текаквите. Именно в этом храме, названной в честь знаменитого миссионера и одного из основателей ордена иезуитов, она сначала нашла пристанище, спасая свое право верить в Христа, а затем и последнее упокоение.

Иезуиты почитали ее святой. Поскольку ее истовая набожность и жертвенность были известны еще при жизни, а после смерти стали происходить разнообразные чудеса, жизнь ее была подробно описана, что является редкостью для столь раннего периода американской истории. Катери родилась в начале апреля 1656 года в деревне Оссерненон (Ossernenon), в которой обитали могавки (могауки), одно из самых жестоких ирокезских племен. Ныне там расположен город Орисвилл (Auriiesville), штат Нью-Йорк. Девочка родилась в семье вождя племени по имени Тсонитова (Большой Бобер) и крещеной индианки из племени алгонкинов (которое, в отличие от могавков, находилось в дружеских отношениях с колонистами-французами). Мать Катери попала в плен к могавкам в ходе их набега на соперников - в этот период активно шли так называемые Бобровые войны. Индейцы, подстрекаемые англичанами, голландцами и французами, вели бесконечные войны за добычу бобровых шкур, которые предприимчивые европейцы продавали на родине за баснословные деньги.

Однако европейцы принесли с собой не только огненную воду, огнестрельное оружие и кровопролитные войны. После их появления автохтонное население столкнулось с ранее неведомыми болезнями, от которых у них не было иммунитета, а снадобья знахарей были бессильны. Одной из таких болезней стала оспа - именно из-за нее умерли родители Катери и ее маленький брат. Сама она чудом выжила, но болезнь оставила шрамы на лице девочки и сильно повредила ее зрение.

После смерти родителей Катери попала в новую семью - ее усыновил дядя, который и стал новым главой племени. В 1660 году, когда эпидемия прекратилась, община сожгла старое село и построила новое укрепленное поселение под названием Кахнаваке ("У дикой воды"). На данный момент это единственная деревня могавков, в которой были проведены серьезные археологические раскопки. Из-за слабого зрения девочка чувствовала себя неуверенно и передвигалась на ощупь. Есть версия, что из-за этого ее прозвали "Te ka kawiotha", что в переводе означает "та, которая толкает что-то руками перед собой". К этому времени она уже исповедовала христианство, с которым ее, скорее всего, успела познакомить мать.

Ученые не могут точно рассказать об отношении могавков к миссионерам-христианам. Французов в основном представляли члены ордена иезуитов, прибывших в Новую Францию, как тогда назывались эти земли, в 1625 году. Задача их состояла, разумеется, в том, чтобы обращать местное население в католичество, но туземцы относились к этой затее не очень благосклонно. Есть теория о крайней жестокости и нетерпимости коренного населения к иезуитам. Так, например, именно в Орисвилле, родной деревне Катери, за десять лет до ее рождения были до смерти забиты двое иезуитов, Исаак Жог и Жан де Лелан - их захватили в плен, несмотря на перемирие, и обвинили в колдовстве. Они были канонизированы в 1930 году.


Изображение Катери Текаквиты. Фото Reuters

Перемирия между индейцами и колонистами заключались часто, однако нарушались легко и без предупреждения, и не последнюю роль в этом играли интриги европейцев, боровшихся за новые территории и ресурсы руками коренных жителей. Так, например, в 1648 году, когда иезуитам удалось установить дружественные отношения с гуронами, подстрекаемые англичанами (соперниками французов) ирокезы напали и на гуронов, и на католическую миссию. Возможно, в одном из таких набегов и была захвачена в плен мать Катери.

Новый вождь могавков, заменивший ей отца, люто ненавидел миссионеров и винил их в том числе в распространении оспы. Девочке пришлось скрывать свою веру - крестили ее много лет спустя, на пасху 1676 года, когда ей было уже 20 лет. Дорожка, ведущая через лес к ручью, в котором она приняла крещение под именем Катерины, и поныне есть в этом селении. Принято считать, что Катери была единственной христианкой в своей деревне, однако Аллан Грин из Университета Макгилла в Монреале полагает, что принять католичество могли не менее половины жителей деревни, поскольку могавки пытались таким образом найти компромисс с французами. Они готовы были принять их веру, пусть и условно, но не поступаться окончательно своей независимостью. Тем не менее Катери пришлось бежать от отчима - либо из-за того, что тот был против крещения, либо же потому, что она отказалась выходить замуж за предложенного им кандидата. Пешком и на каноэ она преодолела более 300 километров и добралась до Канады, где и нашла приют.

Оставшиеся дни своей жизни рябая, нелюдимая, полуслепая, но очень решительная девушка посвятила богу и страшным самоистязаниям: спала на терновнике, иногда мучила себя долгими бдениями, клала между пальцами раскаленные угли и ходила босиком по льду. В 1679 году она приняла обет вечного девичества и вскоре умерла невестой господней от туберкулеза в возрасте 24 лет.

После ее смерти начали происходить всевозможные чудеса. Да и в минувшее воскресенье индейцы восприняли как чудо объявление о том, что девочка из индейской деревни провозглашена святой самым важным католиком на самой знаменитой католической площади мира.

лента.ру