Комментарии, версии и мнения о событиях в мире. Рейтинг Опции

[Мэри]

lenta.ru
26.04.2012, 18:13:02

Александр Поливанов

26 апреля центральные телеканалы показали в прямом эфире встречу Дмитрия Медведева с журналистами. Это было последнее интервью, которое Медведев дал в должности президента, но самым интересным в нем оказались не ответы главы государства, а вопросы его собеседников. Впервые за четырехлетний срок Медведев решился на беседу не с главами телеканалов, а с журналистами-новостниками, и это сделало интервью намного острее.

Известно, что любимый телевизионный жанр будущего президента Владимира Путина - "общение с народом", которому нынешний премьер способен уделять и три, и четыре, и даже пять часов подряд. Дмитрий Медведев встречам с "народом" пока предпочитает традиционные интервью, причем до 2012 года это были в основном беседы с главами федеральных телеканалов: Константином Эрнстом с "Первого", Олегом Добродеевым с ВГТРК и Владимиром Кулистиковым с НТВ.

Из года в год интервью получались все скучнее и скучнее: руководители федеральных каналов видели в президенте не интервьюируемого политика, а своего непосредственного начальника - Медведев как глава государства может настоять на увольнении руководителей ВГТРК и "Первого", да и владелец НТВ - "Газпром Медиа" - настолько лоялен власти, что в случае чего готов выполнить любое поручение из Кремля.

Дело доходило даже до того, что "расшевелить" руководителей телеканалов пытался сам президент. Так, в 2010 году Медведеву даже пришлось самому переквалифицироваться в интервьюеры, когда он пытался допытаться у "журналистов", есть ли в стране свобода слова.

На этот раз формат встречи решено было изменить: в студии Дмитрия Медведева ждали не Эрнст, Добродеев и Кулистиков, а журналисты-телевизионщики, которые знают, как делаются новости. От Первого канала пришел Антон Верницкий (тот самый, который раскрыл план покушения на Путина), от ВГТРК - Анна Шнайдер, от НТВ - Алексей Пивоваров. Тройку представителей федеральных телеканалов решено было "усилить" представителями независимых от государства "кнопок": от РЕН ТВ пообщаться с Медведевым вызвалась Марианна Максимовская, от "Дождя" - Михаил Зыгарь.

Иными словами, в администрации президента решили дать слово всем, кто занимается новостями на федеральном ТВ: на других телеканалах собственных служб информации либо нет, либо они занимаются новостями, не имеющими прямого отношения к политике (например, "Звезда" или MTV). В приглашении в студию представителя "Дождя" можно даже усмотреть особый либерализм: мол, Медведев не боится сидеть в одной студии с главредом телеканала, который много и часто критикует президента.

Итак, что же сказали друг другу президент и главные новостники российского телевидения?

(ПОЧТИ) НИЧЕГО НОВОГО
26 апреля в студии в Останкино Медведев предстал таким, каким мы привыкли видеть его на публике. Да, он свободно держится в аудитории, которая может задать ему неприятные вопросы. Да, иногда он умеет вставить какое-нибудь словечко, которое потом будет тиражироваться СМИ (вряд ли Грузия была названа "фитюлькой" так уж случайно). Да, Медведев любит пофилософствовать на тему того, что свобода лучше, чем не свобода, - но все это мы знали про него и раньше.

ПОХОЖИЕ СЛОВА
В 2010 году, когда Медведев спрашивал у руководителей телеканалов, что они думают о свободе на ТВ, Кулистиков ответил: "Я думаю, что вообще, вы знаете, вопрос о свободе, он очень интимный. Если человека спросить, свободен ли он, вы знаете, это все равно что спросить его, счастлив ли он, понимаете, счастлив ли он в любви. Мне кажется, что свобода - это внутреннее ощущение". Почти то же самое в 2012 году сказал уже сам Медведев: "Конечно, в свободе есть часть чего-то объективного. Но это и часть наших ощущений. Мы можем быть свободны тогда, когда можем сказать, что свободны. (...) Свобода - это самоощущения. В этом смысле мы продвинулись далеко вперед".
По сути Медведев повторил все то, что он говорил на протяжении последних четырех лет. Экономика России развивается, но ей еще есть куда расти. Реформы, например судебная или полицейская, идут, но и в этом направлении найдется, с чем поработать. С соседями у России отношения складываются сложные, но в последние годы страна добилась многого, например, вступила в Таможенный союз.

На самые интересные вопросы, в первую очередь о составе нового кабинета министров, Дмитрий Медведев отвечал уклончиво, как он обычно и поступает в таких случаях. Было бы странно, впрочем, ждать от него откровений: скорее всего, приблизительный состав правительства станет известен широкой публике после инаугурации президента. Медведев мог бы, конечно, намекнуть конкретные перестановки, но он этого не сделал - интрига с кабинетом министров сохраняется в неприкосновенности.

Пожалуй, единственной новостью, которую "выдал" Медведев, стало его заявление по поводу "Единой России". Президент публично связал себя с партией власти, подтвердив, что, во-первых, согласен возглавить ее, а во-вторых, готов стать ее членом. В этом Медведев проявил самостоятельность: нынешний руководитель партии Владимир Путин в "Единую Россию" так и не вступил.

Фактически заявление Медведева означает, что на партии власти крест пока еще не поставлен. Если раньше считалось, что "Единую Россию" ждут серьезные изменения (вплоть до расформирования), то теперь ясно: именно с ней Дмитрий Медведев, второе лицо в государстве, связывает продолжение политической карьеры.

ЖУРНАЛИСТЫ
В этот раз обтекаемые формулировки преобладали в ответах Дмитрия Медведева не благодаря, как раньше, а вопреки усилиям журналистов. В этот раз собеседники практически не задавали "проходных" вопросов, не стеснялись переспрашивать и напоминать о сути вопроса, если президент "ударялся" в философию.

В этом и заключалось главное отличие нынешнего интервью от бесед президента с руководителями телеканалов. В каком-то смысле Максимовская, Зыгарь, Пивоваров отвечали за содержание беседы перед всем журналистским сообществом: уж если они не зададут острых вопросов, то кто же тогда это сделает?

Действительно, у президента спросили и про антикоррупционную деятельность Алексея Навального, и про провалившуюся реформу МВД, и про кризис единого государственного экзамена, и про голодовку Олега Шеина в Астрахани. Медведев старательно уходил от острых ответов, выдавая банальности. Например, что заниматься антикоррупционной деятельностью хорошо, голодать до решения суда - плохо, а к ЕГЭ нужно присоединить еще и дополнительные экзамены.

Пожалуй, на противоречии журналистам удалось поймать Медведева всего однажды - когда они спросили про то, как соотносятся дела Сергей Мохнаткина и Михаила Ходорковского. Вернее, даже не сами дела, а помилование одного и нежелание помиловать второго. Сначала Медведев пытался уверить журналистов, что для помилования нужно, чтобы находящийся в тюремном заключении сам попросил о сокращении срока; этого якобы требуют положения Конституции. Представители телеканалов тогда напомнили, что Мохнаткин, хоть и сам просил о помиловании, своей вины все же не признал, хотя этого вроде бы также требует законодательство.

На это Медведев ответил, что прошение о помиловании нужно по Конституции, а признание вины - "лишь" по указу президента, который вправе от выпущенного им самим указа отступить. Такая интерпретация по меньшей мере спорна (необходимость признания вины не зафиксирована ни в уголовном, ни в уголовно-исполнительном кодексах, ни в других официальных документах), но суть даже не в этом. Суть в том, что журналисты вынудили Медведева, пусть и косвенно, но признать, что решение по Ходорковскому не может быть принято не только из-за нежелания самого бывшего владельца "ЮКОСа" подавать прошение о досрочном освобождении, но и из-за неготовности властей к компромиссу. В общем, сложилось впечатление, что власти и Ходорковский могли бы придумать какой-нибудь способ помириться, но уступать не хотят ни главный заключенный, ни главные чиновники страны.

Для журналистского сообщества в беседе с президентом оказалась важна не только эта маленькая победа, но и короткий спич Алексея Пивоварова, который воспользовался удобным случаем, чтобы рассказать о цензуре на телевидении. Правда, само слово "цензура" не прозвучало ни разу, Пивоваров использовал вместо него словосочетание "ограничения, вызванные политической целесообразностью". По его словам, на НТВ (но намекал Пивоваров при этом на все государственные телеканалы) приходится сталкиваться с ситуацией, когда журналист хочет выпустить острый материал, а ему говорят: "Старик, сейчас такое время, знаешь, не стоит".

Именно выступление Пивоварова и оказалось "центром силы" всего интервью. Он показал другим журналистам, что встречи с высшим руководителем страны можно и нужно воспринимать не только как процедурные интервью, но и как повод поговорить о том, что действительно волнует журналистов. Пивоваров по сути попытался пролоббировать свободу слова на государственных телеканалах, и вряд ли в его ситуации можно было сделать большее. Особенно важно, что это было сделано в преддверии запуска Общественного телевидения - канала, который будет формально независим от государства, но руководителя которого будет выбирать президент.

В целом от последнего общения Медведева с журналистами не осталось впечатления бессмысленности, которое возникает каждый раз, когда премьер или президент проводят многочасовые пресс-конференции. Кажется, что на этот раз встреча была важна не только чиновникам, которые воспринимают такого рода мероприятия как отчетные доклады, но и для журналистов.

[Мэри]

Здание министерства обороны. Фото Коммерсантъ, Александр Миридонов

Записал Андрей Козенко
Реформенный беспорядок
Военные эксперты - о перестановках в Генштабе и Минобороны РФ
Новым начальником Генштаба РФ 9 ноября стал Валерий Герасимов, возглавлявший до этого Центральный военный округ. В этот же день указом президента новому министру обороны Сергею Шойгу назначены заместители. Первый зам - бывший глава Западного военного округа Аркадий Бахин. Другой новый заместитель Шойгу - Олег Остапенко - прежде возглавлял войска воздушно-космической обороны.

Военные эксперты прокомментировали для "Ленты.ру" кадровые перестановки в Генштабе и Министерстве обороны. Сходятся они в том, что реформы, начатые при бывшем министре Анатолии Сердюкове, будут скорректированы. А расходятся - в оценке того, насколько кардинально это будет сделано.

Виктор Литовкин, ответственный редактор газеты "Независимое военное обозрение"

Начнем с того, что Валерий Герасимов очень профессиональный и подготовленный генерал. Командовал Московским и Ленинградским военными округами, был заместителем начальника Генштаба, прошел весь путь от курсанта до генерал-полковника. Он достойно будет смотреться в этой должности. Как и остальные назначенные сегодня. У Аркадия Бахина - опыт командования округами. Олег Остапенко вообще пришел из военно-космических войск. Они сейчас приоритетное значение приобретают наряду с ракетными войсками стратегического назначения. Словом, это опытные генералы, и они будут опорой Сергею Шойгу на время его становления в должности министра обороны.


Виктор Литовкин. Фото "Голоса России"

Думаю, что эта команда продолжит реформы, начавшиеся при Анатолии Сердюкове, но с коррективами, безусловно. Уж очень много нелепостей и ошибок было наделано. Их исправлять надо. Если помните, Владимир Путин в одной из программных предвыборных статей в "Российской газете" говорил, что корректирование реформ будет. Какое именно - не хочу гадать. Но наиболее проблемные вопросы - это реформа военного образования: там много было грубых ошибок сделано, дошло до непонимания смысла этого образования. Система управления войсками может быть скорректирована. Хотя надо признать, что это - одна из больших заслуг Сердюкова, важное дело. Идея создания Центрального командного пункта себя оправдала, такие же единые центры командования и работы с информацией нужно создавать и в округах.

На мой взгляд, Сердюков провел очень успешную реформу, но не без грехов и ошибок. Скажем так, в целом, правильное направление было выбрано. У нас просто жива эта дурацкая система, при которой достижения - это заслуги президента и премьера, а ошибки - недоработки министра. Но это несерьезно. Ошибки надо исправлять, а за достижения коллективно ответственны и Сердюков, и экс - теперь уже - глава Генштаба Николай Макаров. Премьер Медведев, правда, сказал, что у него претензий к Сердюкову по военной реформе нет. Но у военных экспертов они есть, там много благоглупостей.

Александр Коновалов, президент Института стратегических оценок

Начнем с того, что отставка Сердюкова и уход Шойгу с подмосковного губернаторства в Министерство обороны - абсолютно сюрпризные события. Их не ждал никто, включая непосредственных участников этого события. Оно сравнимо с обнаружением какого-то тайного заговора и немедленной изоляции его верхушки. Зачем перестановки произошли на самом деле - судить очень сложно, и уже озвученные соображения, по мне, так больше похожи на домыслы.


Александр Коновалов. Фото с сайта novostink.ru

Назначение Герасимова с учетом его блестящих образования и карьеры мне представляется естественным. Вообще, двое из трех этих высших руководителей - немногие наши генералы с реальным боевым опытом. Это касается и чеченской кампании, и других конфликтов.

Продолжать реформу в том виде, как это было при Сердюкове, они не будут. Приведу только одно обстоятельство: пару дней назад Путин восстановил Шойгу в генеральском звании, подчеркнув тем самым его принадлежность к корпорации военных. А профессиональный военный никогда бы не сделал и не сделает многих шагов, на которые решился Сердюков - слишком много корпоративных интересов ущемлено оказалось. Что будет вместо этого, трудно сказать. Обычно, когда меняется концепция глобальной реформы, на некоторое время начинается хаос. Шойгу же отличный управленец, но с более связанными руками.

В целом, пока еще рано говорить, насколько его взгляд на реформу схож или не схож со взглядом ушедшего министра обороны.

Главная заслуга Сердюкова в том, что он осуществил то, чего до него никто не смог. Он сумел провести организационно-штатную перестройку. Осуществил переход с четырехзвенной на трехзвенную систему управления войсками, реформу военного образования. При реализации каждой из этих реформ допущено довольно большое количество ошибок. Но в целом его деятельность я оцениваю со знаком плюс.

Павел Фельгенгауэр, независимый военный обозреватель и аналитик


Павел Фельгенгауэр. Фото ИТАР-ТАСС, Алексей Филиппов

Очевидно, что с кадровыми перестановками реформам Анатолия Сердюкова пришел конец. Военная реформа будет свернута и вспять повернута. После резкого рывка вперед обязательно следует шаг назад - у нас ведь период стабильности и стабилизации всего. Герасимов - очень правильный военный, танкист. При этом он чисто советский военный, с советской военной биографией. Главной задачей ведомства, очевидно, будет перевооружение. То есть то, чем занималась Красная армия со времен Второй мировой войны.

Очевидно, что и политика изменится. Генштабу поручают ведь еще и оборонный заказ формировать - еще одна примета возвращения армии в СССР. Ведь при Советском Союзе так и было.

Хочу подчеркнуть, что назначение Герасимова - только первый шаг. Массовые перестановки произойдут сначала в центральном аппарате Генштаба, а потом и на местах. Ведь каждый новый назначенец такого масштаба приводит своих людей, друзей. Изменится все, вплоть до секретарш. Поток перемен будет таким, что за всеми генералами не уследишь.

Замах реформ Анатолия Сердюкова был очень интересным и серьезным. Но она [реформа], очевидно, зашла в тупик, была раскритикована, а найденный выход - это возвращение в прошлое. К чему это еще может привести: чтобы восстановить боеспособность, потребуется срочно увеличить срок военного призыва обратно до двух лет. Без этого подготовленных людей армии не хватит. Контрактников к 2017 году набрать будет сложно, почти невозможно. Армии придется конкурировать на этом рынке труда с МВД и ФСБ. И если конкуренция выиграна не будет, придется вернуть и два обязательных года службы.

lenta.ru