Комментарии, версии и мнения о событиях в мире. Рейтинг Опции

[Мэри]

lenta.ru
26.04.2012, 18:13:02

Александр Поливанов

26 апреля центральные телеканалы показали в прямом эфире встречу Дмитрия Медведева с журналистами. Это было последнее интервью, которое Медведев дал в должности президента, но самым интересным в нем оказались не ответы главы государства, а вопросы его собеседников. Впервые за четырехлетний срок Медведев решился на беседу не с главами телеканалов, а с журналистами-новостниками, и это сделало интервью намного острее.

Известно, что любимый телевизионный жанр будущего президента Владимира Путина - "общение с народом", которому нынешний премьер способен уделять и три, и четыре, и даже пять часов подряд. Дмитрий Медведев встречам с "народом" пока предпочитает традиционные интервью, причем до 2012 года это были в основном беседы с главами федеральных телеканалов: Константином Эрнстом с "Первого", Олегом Добродеевым с ВГТРК и Владимиром Кулистиковым с НТВ.

Из года в год интервью получались все скучнее и скучнее: руководители федеральных каналов видели в президенте не интервьюируемого политика, а своего непосредственного начальника - Медведев как глава государства может настоять на увольнении руководителей ВГТРК и "Первого", да и владелец НТВ - "Газпром Медиа" - настолько лоялен власти, что в случае чего готов выполнить любое поручение из Кремля.

Дело доходило даже до того, что "расшевелить" руководителей телеканалов пытался сам президент. Так, в 2010 году Медведеву даже пришлось самому переквалифицироваться в интервьюеры, когда он пытался допытаться у "журналистов", есть ли в стране свобода слова.

На этот раз формат встречи решено было изменить: в студии Дмитрия Медведева ждали не Эрнст, Добродеев и Кулистиков, а журналисты-телевизионщики, которые знают, как делаются новости. От Первого канала пришел Антон Верницкий (тот самый, который раскрыл план покушения на Путина), от ВГТРК - Анна Шнайдер, от НТВ - Алексей Пивоваров. Тройку представителей федеральных телеканалов решено было "усилить" представителями независимых от государства "кнопок": от РЕН ТВ пообщаться с Медведевым вызвалась Марианна Максимовская, от "Дождя" - Михаил Зыгарь.

Иными словами, в администрации президента решили дать слово всем, кто занимается новостями на федеральном ТВ: на других телеканалах собственных служб информации либо нет, либо они занимаются новостями, не имеющими прямого отношения к политике (например, "Звезда" или MTV). В приглашении в студию представителя "Дождя" можно даже усмотреть особый либерализм: мол, Медведев не боится сидеть в одной студии с главредом телеканала, который много и часто критикует президента.

Итак, что же сказали друг другу президент и главные новостники российского телевидения?

(ПОЧТИ) НИЧЕГО НОВОГО
26 апреля в студии в Останкино Медведев предстал таким, каким мы привыкли видеть его на публике. Да, он свободно держится в аудитории, которая может задать ему неприятные вопросы. Да, иногда он умеет вставить какое-нибудь словечко, которое потом будет тиражироваться СМИ (вряд ли Грузия была названа "фитюлькой" так уж случайно). Да, Медведев любит пофилософствовать на тему того, что свобода лучше, чем не свобода, - но все это мы знали про него и раньше.

ПОХОЖИЕ СЛОВА
В 2010 году, когда Медведев спрашивал у руководителей телеканалов, что они думают о свободе на ТВ, Кулистиков ответил: "Я думаю, что вообще, вы знаете, вопрос о свободе, он очень интимный. Если человека спросить, свободен ли он, вы знаете, это все равно что спросить его, счастлив ли он, понимаете, счастлив ли он в любви. Мне кажется, что свобода - это внутреннее ощущение". Почти то же самое в 2012 году сказал уже сам Медведев: "Конечно, в свободе есть часть чего-то объективного. Но это и часть наших ощущений. Мы можем быть свободны тогда, когда можем сказать, что свободны. (...) Свобода - это самоощущения. В этом смысле мы продвинулись далеко вперед".
По сути Медведев повторил все то, что он говорил на протяжении последних четырех лет. Экономика России развивается, но ей еще есть куда расти. Реформы, например судебная или полицейская, идут, но и в этом направлении найдется, с чем поработать. С соседями у России отношения складываются сложные, но в последние годы страна добилась многого, например, вступила в Таможенный союз.

На самые интересные вопросы, в первую очередь о составе нового кабинета министров, Дмитрий Медведев отвечал уклончиво, как он обычно и поступает в таких случаях. Было бы странно, впрочем, ждать от него откровений: скорее всего, приблизительный состав правительства станет известен широкой публике после инаугурации президента. Медведев мог бы, конечно, намекнуть конкретные перестановки, но он этого не сделал - интрига с кабинетом министров сохраняется в неприкосновенности.

Пожалуй, единственной новостью, которую "выдал" Медведев, стало его заявление по поводу "Единой России". Президент публично связал себя с партией власти, подтвердив, что, во-первых, согласен возглавить ее, а во-вторых, готов стать ее членом. В этом Медведев проявил самостоятельность: нынешний руководитель партии Владимир Путин в "Единую Россию" так и не вступил.

Фактически заявление Медведева означает, что на партии власти крест пока еще не поставлен. Если раньше считалось, что "Единую Россию" ждут серьезные изменения (вплоть до расформирования), то теперь ясно: именно с ней Дмитрий Медведев, второе лицо в государстве, связывает продолжение политической карьеры.

ЖУРНАЛИСТЫ
В этот раз обтекаемые формулировки преобладали в ответах Дмитрия Медведева не благодаря, как раньше, а вопреки усилиям журналистов. В этот раз собеседники практически не задавали "проходных" вопросов, не стеснялись переспрашивать и напоминать о сути вопроса, если президент "ударялся" в философию.

В этом и заключалось главное отличие нынешнего интервью от бесед президента с руководителями телеканалов. В каком-то смысле Максимовская, Зыгарь, Пивоваров отвечали за содержание беседы перед всем журналистским сообществом: уж если они не зададут острых вопросов, то кто же тогда это сделает?

Действительно, у президента спросили и про антикоррупционную деятельность Алексея Навального, и про провалившуюся реформу МВД, и про кризис единого государственного экзамена, и про голодовку Олега Шеина в Астрахани. Медведев старательно уходил от острых ответов, выдавая банальности. Например, что заниматься антикоррупционной деятельностью хорошо, голодать до решения суда - плохо, а к ЕГЭ нужно присоединить еще и дополнительные экзамены.

Пожалуй, на противоречии журналистам удалось поймать Медведева всего однажды - когда они спросили про то, как соотносятся дела Сергей Мохнаткина и Михаила Ходорковского. Вернее, даже не сами дела, а помилование одного и нежелание помиловать второго. Сначала Медведев пытался уверить журналистов, что для помилования нужно, чтобы находящийся в тюремном заключении сам попросил о сокращении срока; этого якобы требуют положения Конституции. Представители телеканалов тогда напомнили, что Мохнаткин, хоть и сам просил о помиловании, своей вины все же не признал, хотя этого вроде бы также требует законодательство.

На это Медведев ответил, что прошение о помиловании нужно по Конституции, а признание вины - "лишь" по указу президента, который вправе от выпущенного им самим указа отступить. Такая интерпретация по меньшей мере спорна (необходимость признания вины не зафиксирована ни в уголовном, ни в уголовно-исполнительном кодексах, ни в других официальных документах), но суть даже не в этом. Суть в том, что журналисты вынудили Медведева, пусть и косвенно, но признать, что решение по Ходорковскому не может быть принято не только из-за нежелания самого бывшего владельца "ЮКОСа" подавать прошение о досрочном освобождении, но и из-за неготовности властей к компромиссу. В общем, сложилось впечатление, что власти и Ходорковский могли бы придумать какой-нибудь способ помириться, но уступать не хотят ни главный заключенный, ни главные чиновники страны.

Для журналистского сообщества в беседе с президентом оказалась важна не только эта маленькая победа, но и короткий спич Алексея Пивоварова, который воспользовался удобным случаем, чтобы рассказать о цензуре на телевидении. Правда, само слово "цензура" не прозвучало ни разу, Пивоваров использовал вместо него словосочетание "ограничения, вызванные политической целесообразностью". По его словам, на НТВ (но намекал Пивоваров при этом на все государственные телеканалы) приходится сталкиваться с ситуацией, когда журналист хочет выпустить острый материал, а ему говорят: "Старик, сейчас такое время, знаешь, не стоит".

Именно выступление Пивоварова и оказалось "центром силы" всего интервью. Он показал другим журналистам, что встречи с высшим руководителем страны можно и нужно воспринимать не только как процедурные интервью, но и как повод поговорить о том, что действительно волнует журналистов. Пивоваров по сути попытался пролоббировать свободу слова на государственных телеканалах, и вряд ли в его ситуации можно было сделать большее. Особенно важно, что это было сделано в преддверии запуска Общественного телевидения - канала, который будет формально независим от государства, но руководителя которого будет выбирать президент.

В целом от последнего общения Медведева с журналистами не осталось впечатления бессмысленности, которое возникает каждый раз, когда премьер или президент проводят многочасовые пресс-конференции. Кажется, что на этот раз встреча была важна не только чиновникам, которые воспринимают такого рода мероприятия как отчетные доклады, но и для журналистов.

[Мэри]

Иван Яковина
Слон болеет
Республиканская партия США оказалась в тяжелом кризисе
Американские политологи и социологи приступили к тщательному анализу итогов выборов президента США сразу после их завершения. Выводы, к которым пришло большинство из них, свидетельствуют: поражение Митта Ромни было обусловлено не столько популярностью его конкурента, сколько серьезными проблемами внутри Республиканской партии.

Сложности, с которыми столкнулась Великая старая партия (Grand Old Party - GOP), или "Партия слонов" (партийным символом является именно это животное), можно условно разделить на две категории: объективные и субъективные.

К первым относятся две очень важные тенденции в американском обществе, которые республиканцы не потрудились учесть в своей платформе: стремительное изменение расового состава населения и нарастающая секуляризация, особенно среди молодежи. (С любопытной инфографикой на эту тему, подготовленной газетой The Washington Post, можно ознакомиться по этой ссылке).

Второй - уже внутренней - проблемой является растущий разрыв между декларируемыми GOP принципами и реальностью, к которой они имеют все меньше отношения.

Демография
В США нарастающими темпами уменьшается количество граждан европейского происхождения. В двух наиболее населенных штатах - Техасе и Калифорнии - белые составляют уже менее половины всех жителей. Те же тенденции наблюдаются и в других штатах.

Подавляющее большинство цветных избирателей на минувших выборах голосовали за Барака Обаму. Почему так произошло - тема для отдельного разговора, но если коротко, то в числе прочего они полагают, что при демократах им достанется больше разного рода пособий и дотаций. Кроме того, за республиканцами водится слава латентных расистов, что, конечно, не добавляет им очков среди негров и латиноамериканцев.

Одновременно с этим в американском обществе идет процесс "расцерковления" - все меньше и меньше людей регулярно посещают церковь, молятся перед сном и совершают иные обряды. Особенно активно от религиозных ценностей отказывается молодежь. Речь пока не идет о почти поголовном атеизме, как в Западной Европе. Подавляющее большинство американцев (даже молодых) все еще относят себя к верующим людям. Но религия в их жизни является далеко не первым приоритетом. Формально будучи христианами, они вполне допускают аборты и однополые браки. Гражданские свободы для них все-таки важнее.

Существование двух этих тенденций - ни для кого не секрет, однако Республиканская партия их почти полностью проигнорировала. Вся предвыборная стратегия Митта Ромни и его команды строилась на желании привлечь на участки как можно больше избирателей из одной конкретной категории: белых, глубоко верующих и, как правило, не очень образованных людей. Стратегия Ромни была примерно такой: надо запугать их Обамой до полусмерти, чтобы голосовать пришли буквально все. Отсюда - праворадикальная риторика республиканской предвыборной кампании, которую в США часто даже называли "экстремистской".

Выборы 2012 года для республиканцев были, пожалуй, последней возможностью победить, мобилизовав свой ядерный электорат. С учетом нарастания упомянутых выше демографических тенденций, подобная тактика не сможет привести к победе по чисто арифметическим причинам: белых верующих будет недостаточно.

Избирательный участок в Нью-Йорке. Фото ©AFP

Руководство Республиканской партии проблему, очевидно, видит и понимает, но пока выбирает крайне неэффективный способ ее решения. Вместо реальных изменений политической платформы, способных заинтересовать молодежь, цветных и неверующих, партия прибегает к чистой воды пиару. Например, на первые роли выдвигаются такие люди, как Джеб Буш или Марко Рубио (у первого жена из Латинской Америки, а второй - сам выходец оттуда).

Считается, что наличие подобных людей среди лидеров партии поможет привлечь голоса иммигрантов из Мексики, Кубы и других стран региона. Однако в действительности это довольно спорный вопрос: люди, например, прекрасно знают, что при чернокожем Бараке Обаме положение негров в США практически не изменилось. И лишь очень наивные люди могут мечтать о том, что Рубио или жена Буша будут как-то особенно сильно помогать иммигрантам.

Республиканцы также постоянно инициируют судебные процессы, направленные на установление очень жестких требований к людям, желающим проголосовать. Расчет строится на том, что иммигрантам будет лень собирать бумаги, необходимые для получения документа, позволяющего заполнить бюллетень. Таким способом они намереваются сократить электоральную базу демократов, раз уж не могут расширить свою. Но и тут все складывается не лучшим образом: во-первых, судьи в большинстве случаев не соглашаются с истцами, а во-вторых, подобные меры могут принести лишь временный успех. В среднесрочной перспективе все иммигранты так или иначе все-таки получают свои документы и голосуют.

Демографические изменения в США - это бомба с часовым механизмом, заложенная под Великую старую партию. Республиканцы не могут этого не понимать, но их действия пока меньше всего напоминают попытки ее обезвредить. И что еще хуже, серьезные проблемы есть внутри самой GOP. И демография тут совсем ни при чем.

Разрыв шаблонов
Традиционно республиканцы апеллируют к тем избирателям, которые хотят сократить участие государства в экономике. Основной тезис звучит примерно так: "Государство не должно содержать бедняков, выплачивая им пособия. Оно должно создать такие условия, чтобы с ростом экономики росло и количество рабочих мест, куда бы могли устроиться эти бедняки". Проще говоря, республиканцы выступают против государственного патернализма. Однако в этой логике есть существенный изъян: требуя прекратить субсидирование отдельных граждан, партия Ромни десятилетиями поддерживает неэффективные компании.

Военно-промышленный комплекс, сельскохозяйственные производители, банки и крупные корпорации всегда могут рассчитывать на лояльность республиканцев при распределении государственных заказов, льготных кредитов и налоговых поблажек. То есть партия вовсю практикует все тот же патернализм, только в отношении компаний. На выходе получается все та же система пособий, но в ее корпоративной версии. Сейчас в США только начинаются серьезные дебаты на эту тему. Для республиканцев - "ярых поборников свободного рынка" - они ничего хорошего не сулят, поскольку все больше людей вполне обоснованно винит их в отстаивании интересов так называемого "корпоративного социализма".

Еще одна проблема: именно при республиканском президенте Джордже Буше-младшем правительство США раздулось до огромных размеров и стало вмешиваться во все сферы социальной жизни, хотя это напрямую противоречит принципам консерватизма. При нем же начался рост бюджетного дефицита и суверенного долга США - двух главных жупелов, которыми Ромни и его соратники пугали своих избирателей во время последней кампании. При Обаме рост вмешательства правительства во все сферы жизни, бюджетного дефицита и госдолга лишь продолжился.

Джордж Буш-младший, 2004 год. Фото ©AFP

Третье противоречие: республиканцы на словах отстаивают права штатов. Согласно их политической философии, федеральное правительство должно заниматься лишь ограниченным кругом вопросов, вроде национальной безопасности или внешней политики. Остальное - дело штатов. Однако именно республиканцы ожесточенно бьются за установление во всей стране федерального запрета на аборты и однополые браки. Хотя эти два вопроса настолько личные, что и штату, пожалуй, в них залезать не стоит. Тот же Джордж Буш прямо запретил Калифорнии устанавливать ограничения на выбросы в атмосферу CO2.

Ну, и еще пример чрезмерной гибкости Великой старой партии: ее представители последовательно выступают против так называемого "социального инжиниринга". Речь идет о том, что государство не должно заниматься созданием систем здравоохранения, социального и пенсионного обеспечения и их управлением. Республиканская философия постулирует, что все это должно стать занятием для частного бизнеса. Но в Ираке и Афганистане президент-республиканец зашел еще дальше, занявшись так называемым "nation building", то есть строительством целых государств - с соответствующими государственными расходами, оплачиваемыми из карманов американских налогоплательщиков.

Все эти противоречия в комплексе вносят смятение в ряды рядовых республиканцев. Все больше консерваторов приходят к мнению, что их лидеры сами толком не знают, за что выступают и какое общество намереваются строить. Ситуация усугубляется еще и тем, что в среде республиканской элиты разговоры обо всем этом не приветствуются. На официальном уровне наличие кризиса публично не признано, поэтому, разумеется, серьезной дискуссии о путях выхода из него не ведется.

Но надежда на возрождение Республиканской партии все же есть.

Реформа
Внутри консервативного движения в последние годы зародились сразу несколько течений, выступающих за обновление партийной платформы. Наиболее известным из них стало движение "Чаепитие", о котором подробнее можно прочесть тут.

Минус этого движения состоит в том, что оно еще более радикально, чем республиканский истеблишмент, а из-за крайне правой риторики его электоральная база еще уже, чем у партии в целом. Активисты "Чаепития" одержали много побед на различных местных выборах в южных штатах, однако в масштабах всей страны шансов на успех у них совсем мало.

Акция протеста движения "Чаепитие" против реформы здравоохранения. Фото Reuters

Другим ответвлением в Республиканской партии стало "Движение свободы" (Liberty Movement). Это течение во главе с бывшим конгрессменом Роном Полом отличается неортодоксальными взглядами на многие важные для консерваторов вопросы и по сути является либертарианским. Его сторонники выступают за легализацию наркотиков, за право штатов определять законы в области абортов и однополых браков, за полное прекращение американского военного присутствия за рубежом и радикальное сокращение расходов на оборону. И главное: они требуют ухода государства из большинства сфер общественной и экономической жизни.

Для старшего поколения республиканцев многие из этих идей чересчур радикальны. Однако они находят живой отклик среди всех тех категорий американцев, где республиканцы традиционно "проседают". Хотя и по разным причинам, но молодежь, цветные, образованные и неверующие избиратели следят за развитием "Движения свободы" со все большим интересом. Именно поэтому принятие республиканцами на вооружение его идей могло бы вытащить партию из нынешнего кризиса. Проблема заключается в том, что для очень многих влиятельных людей в США идея радикального сокращения госрасходов - настоящая угроза их безбедному существованию. Среди недругов движения - банки, корпорации, военно-промышленный комплекс, генералитет, руководство правоохранительных органов, влиятельные профсоюзы, а также разного рода лоббисты и интеллектуалы социалистического толка.

Из-за активного противодействия всех этих групп сторонникам нового движения очень трудно бороться за посты внутри Республиканской партии. Однако определенные успехи все же есть, что дает повод рассчитывать на их успехи в дальнейшем.

Как бы то ни было, консервативному движению в США придется предпринимать какие-то очень энергичные действия, если оно намерено вернуть себе Белый дом в 2016 году. При сохранении нынешних тенденций Республиканская партия обречена на дальнейшее сокращение электоральной базы и падение популярности.

lenta.ru