Комментарии, версии и мнения о событиях в мире. Рейтинг Опции

[Мэри]

lenta.ru
26.04.2012, 18:13:02

Александр Поливанов

26 апреля центральные телеканалы показали в прямом эфире встречу Дмитрия Медведева с журналистами. Это было последнее интервью, которое Медведев дал в должности президента, но самым интересным в нем оказались не ответы главы государства, а вопросы его собеседников. Впервые за четырехлетний срок Медведев решился на беседу не с главами телеканалов, а с журналистами-новостниками, и это сделало интервью намного острее.

Известно, что любимый телевизионный жанр будущего президента Владимира Путина - "общение с народом", которому нынешний премьер способен уделять и три, и четыре, и даже пять часов подряд. Дмитрий Медведев встречам с "народом" пока предпочитает традиционные интервью, причем до 2012 года это были в основном беседы с главами федеральных телеканалов: Константином Эрнстом с "Первого", Олегом Добродеевым с ВГТРК и Владимиром Кулистиковым с НТВ.

Из года в год интервью получались все скучнее и скучнее: руководители федеральных каналов видели в президенте не интервьюируемого политика, а своего непосредственного начальника - Медведев как глава государства может настоять на увольнении руководителей ВГТРК и "Первого", да и владелец НТВ - "Газпром Медиа" - настолько лоялен власти, что в случае чего готов выполнить любое поручение из Кремля.

Дело доходило даже до того, что "расшевелить" руководителей телеканалов пытался сам президент. Так, в 2010 году Медведеву даже пришлось самому переквалифицироваться в интервьюеры, когда он пытался допытаться у "журналистов", есть ли в стране свобода слова.

На этот раз формат встречи решено было изменить: в студии Дмитрия Медведева ждали не Эрнст, Добродеев и Кулистиков, а журналисты-телевизионщики, которые знают, как делаются новости. От Первого канала пришел Антон Верницкий (тот самый, который раскрыл план покушения на Путина), от ВГТРК - Анна Шнайдер, от НТВ - Алексей Пивоваров. Тройку представителей федеральных телеканалов решено было "усилить" представителями независимых от государства "кнопок": от РЕН ТВ пообщаться с Медведевым вызвалась Марианна Максимовская, от "Дождя" - Михаил Зыгарь.

Иными словами, в администрации президента решили дать слово всем, кто занимается новостями на федеральном ТВ: на других телеканалах собственных служб информации либо нет, либо они занимаются новостями, не имеющими прямого отношения к политике (например, "Звезда" или MTV). В приглашении в студию представителя "Дождя" можно даже усмотреть особый либерализм: мол, Медведев не боится сидеть в одной студии с главредом телеканала, который много и часто критикует президента.

Итак, что же сказали друг другу президент и главные новостники российского телевидения?

(ПОЧТИ) НИЧЕГО НОВОГО
26 апреля в студии в Останкино Медведев предстал таким, каким мы привыкли видеть его на публике. Да, он свободно держится в аудитории, которая может задать ему неприятные вопросы. Да, иногда он умеет вставить какое-нибудь словечко, которое потом будет тиражироваться СМИ (вряд ли Грузия была названа "фитюлькой" так уж случайно). Да, Медведев любит пофилософствовать на тему того, что свобода лучше, чем не свобода, - но все это мы знали про него и раньше.

ПОХОЖИЕ СЛОВА
В 2010 году, когда Медведев спрашивал у руководителей телеканалов, что они думают о свободе на ТВ, Кулистиков ответил: "Я думаю, что вообще, вы знаете, вопрос о свободе, он очень интимный. Если человека спросить, свободен ли он, вы знаете, это все равно что спросить его, счастлив ли он, понимаете, счастлив ли он в любви. Мне кажется, что свобода - это внутреннее ощущение". Почти то же самое в 2012 году сказал уже сам Медведев: "Конечно, в свободе есть часть чего-то объективного. Но это и часть наших ощущений. Мы можем быть свободны тогда, когда можем сказать, что свободны. (...) Свобода - это самоощущения. В этом смысле мы продвинулись далеко вперед".
По сути Медведев повторил все то, что он говорил на протяжении последних четырех лет. Экономика России развивается, но ей еще есть куда расти. Реформы, например судебная или полицейская, идут, но и в этом направлении найдется, с чем поработать. С соседями у России отношения складываются сложные, но в последние годы страна добилась многого, например, вступила в Таможенный союз.

На самые интересные вопросы, в первую очередь о составе нового кабинета министров, Дмитрий Медведев отвечал уклончиво, как он обычно и поступает в таких случаях. Было бы странно, впрочем, ждать от него откровений: скорее всего, приблизительный состав правительства станет известен широкой публике после инаугурации президента. Медведев мог бы, конечно, намекнуть конкретные перестановки, но он этого не сделал - интрига с кабинетом министров сохраняется в неприкосновенности.

Пожалуй, единственной новостью, которую "выдал" Медведев, стало его заявление по поводу "Единой России". Президент публично связал себя с партией власти, подтвердив, что, во-первых, согласен возглавить ее, а во-вторых, готов стать ее членом. В этом Медведев проявил самостоятельность: нынешний руководитель партии Владимир Путин в "Единую Россию" так и не вступил.

Фактически заявление Медведева означает, что на партии власти крест пока еще не поставлен. Если раньше считалось, что "Единую Россию" ждут серьезные изменения (вплоть до расформирования), то теперь ясно: именно с ней Дмитрий Медведев, второе лицо в государстве, связывает продолжение политической карьеры.

ЖУРНАЛИСТЫ
В этот раз обтекаемые формулировки преобладали в ответах Дмитрия Медведева не благодаря, как раньше, а вопреки усилиям журналистов. В этот раз собеседники практически не задавали "проходных" вопросов, не стеснялись переспрашивать и напоминать о сути вопроса, если президент "ударялся" в философию.

В этом и заключалось главное отличие нынешнего интервью от бесед президента с руководителями телеканалов. В каком-то смысле Максимовская, Зыгарь, Пивоваров отвечали за содержание беседы перед всем журналистским сообществом: уж если они не зададут острых вопросов, то кто же тогда это сделает?

Действительно, у президента спросили и про антикоррупционную деятельность Алексея Навального, и про провалившуюся реформу МВД, и про кризис единого государственного экзамена, и про голодовку Олега Шеина в Астрахани. Медведев старательно уходил от острых ответов, выдавая банальности. Например, что заниматься антикоррупционной деятельностью хорошо, голодать до решения суда - плохо, а к ЕГЭ нужно присоединить еще и дополнительные экзамены.

Пожалуй, на противоречии журналистам удалось поймать Медведева всего однажды - когда они спросили про то, как соотносятся дела Сергей Мохнаткина и Михаила Ходорковского. Вернее, даже не сами дела, а помилование одного и нежелание помиловать второго. Сначала Медведев пытался уверить журналистов, что для помилования нужно, чтобы находящийся в тюремном заключении сам попросил о сокращении срока; этого якобы требуют положения Конституции. Представители телеканалов тогда напомнили, что Мохнаткин, хоть и сам просил о помиловании, своей вины все же не признал, хотя этого вроде бы также требует законодательство.

На это Медведев ответил, что прошение о помиловании нужно по Конституции, а признание вины - "лишь" по указу президента, который вправе от выпущенного им самим указа отступить. Такая интерпретация по меньшей мере спорна (необходимость признания вины не зафиксирована ни в уголовном, ни в уголовно-исполнительном кодексах, ни в других официальных документах), но суть даже не в этом. Суть в том, что журналисты вынудили Медведева, пусть и косвенно, но признать, что решение по Ходорковскому не может быть принято не только из-за нежелания самого бывшего владельца "ЮКОСа" подавать прошение о досрочном освобождении, но и из-за неготовности властей к компромиссу. В общем, сложилось впечатление, что власти и Ходорковский могли бы придумать какой-нибудь способ помириться, но уступать не хотят ни главный заключенный, ни главные чиновники страны.

Для журналистского сообщества в беседе с президентом оказалась важна не только эта маленькая победа, но и короткий спич Алексея Пивоварова, который воспользовался удобным случаем, чтобы рассказать о цензуре на телевидении. Правда, само слово "цензура" не прозвучало ни разу, Пивоваров использовал вместо него словосочетание "ограничения, вызванные политической целесообразностью". По его словам, на НТВ (но намекал Пивоваров при этом на все государственные телеканалы) приходится сталкиваться с ситуацией, когда журналист хочет выпустить острый материал, а ему говорят: "Старик, сейчас такое время, знаешь, не стоит".

Именно выступление Пивоварова и оказалось "центром силы" всего интервью. Он показал другим журналистам, что встречи с высшим руководителем страны можно и нужно воспринимать не только как процедурные интервью, но и как повод поговорить о том, что действительно волнует журналистов. Пивоваров по сути попытался пролоббировать свободу слова на государственных телеканалах, и вряд ли в его ситуации можно было сделать большее. Особенно важно, что это было сделано в преддверии запуска Общественного телевидения - канала, который будет формально независим от государства, но руководителя которого будет выбирать президент.

В целом от последнего общения Медведева с журналистами не осталось впечатления бессмысленности, которое возникает каждый раз, когда премьер или президент проводят многочасовые пресс-конференции. Кажется, что на этот раз встреча была важна не только чиновникам, которые воспринимают такого рода мероприятия как отчетные доклады, но и для журналистов.

[Мэри]

Женщины в армии США. Фото ©AFP

Василий Чепелевский
Женская работа
Пентагон обвинили в ущемлении прав части военнослужащих
"Враг не различает полов", - утверждает 28-летняя Дженнифер Хант, штаб-сержант запаса армии США. Вместе с другими женщинами-военнослужащими Хант подала судебный иск с требованием признать неконституционными правила Пентагона, которые ограничивают участие военнослужащих женского пола в боевых действиях. Женщины не только стремятся защищать интересы Соединенных Штатов наравне с мужчинами, но и требуют, чтобы их заслуги не умаляли из-за принадлежности к прекрасному полу.

Истиц четверо - помимо Дженнифер Хант (Jennifer Hunt), это 27-летняя капитан Зоуи Бедел (Zoe Bedell), 26-летняя старший лейтенант Коллин Фаррел (Colleen Farrell) и 36-летняя майор Мэри Дженнингс Хегар (Jennings Hegar). Хегар сейчас завершает службу в действующих войсках, а три остальных уже переведены в резерв. Дамы утверждают, что участвовали в боевых действиях в Афганистане и Ираке, а потом столкнулись с несправедливостью. Их интересы в федеральном суде отстаивает ведущая правозащитная организация - Американский союз борьбы за гражданские свободы (ACLU).

Общая численность действующего личного состава вооруженных сил США - примерно 1,4 миллиона человек, женщин - около 14 процентов, то есть в районе двухсот тысяч. По данным министерства обороны, примерно 280 тысяч женщин за последние одиннадцать лет приняли участие в афганской и иракской кампаниях, 144 из них погибли, более 860 получили ранения. При этом, как посчитали в ACLU, побывать в Афганистане и Ираке довелось 85 процентам всех женщин, служивших после "9/11" в действующих частях. И почти половина утверждает, что им приходилось участвовать в боевых операциях.

Согласно регламенту, установленному Пентагоном в 1994 году, женщинам запрещено служить в соединении уровнем ниже бригады, если его первичная задача заключается в непосредственном ведении наземных боевых действий. Проще говоря, на поле боя женщинам дозволялось оказываться только в составе крупных группировок войск. Воевать же в пехоте женщинам запретили полностью. "Из-за этих правил для военнослужащих женщинам закрыты целые сферы карьерной деятельности и тысячи должностей", - говорит юрист ACLU Ариэла Мигдал (Ariela Migdal), которая представляет интересы четырех истиц в Калифорнии.

» Кликните сюда для просмотра оффтоп текста.. «

Женщины-военнослужащие, подавшие иск против Пентагона. Фото с сайта presstv.ir

По мнению критиков, ограничения устарели и не соответствуют специфике зарубежных операций, в которых, по выражению капитана морской пехоты Зоуи Бедел, "нет линий фронта и зон безопасности". Беделл в 2009 году командовала в Афганистане женским отрядом из 46 человек, который был расквартирован вместе с боевой пехотной частью. Подчиненные капитана участвовали в патрулировании местности, носили точно такое же оружие, как морпехи-мужчины, и точно так же попадали под огонь. Однако в послужном списке Бедел сказано, что ее подразделение было не боевым, а вспомогательным.

Авторы иска утверждают, что военные постоянно прибегают к обтекаемым формулировкам и прочим хитростям, чтобы ретушировать реальную роль женщин в боевых операциях. К примеру, женщин прикрепляют к боевым частям на временной основе, а вспомогательные женские отряды могут регулярно отзывать из зоны конфликта на основную базу: пускай это помешает ходу операции, зато формально подразделение останется небоевым. Вот и получается, что опыта участия в боевых действиях у женщин-ветеранов как будто нет.

Дженнифер Хант в 2007 году находилась за рулем "Хаммера", перевозившего в Ираке служащих инженерного подразделения и подорвавшегося на мине. Штаб-сержант получила осколочные ранения лица и рук, а также ожог спины. Майор военно-воздушных сил Национальной гвардии Мэри Дженнингс Хегар в 2009 году управляла в Афганистане вертолетом с ранеными, который подбили талибы. Несмотря на ранения, Хегар смогла посадить машину, открыть ответный огонь и обеспечить успешную эвакуацию раненых. Обе женщины получили "Пурпурное сердце" и другие награды, но формально в боях не участвовали.

Министерство обороны на иск, ответчиком в котором значится сам глава Пентагона Леон Панетта, уже отреагировало. Представительница министерства Эйлин Лайнес (Eileen Lainez) напомнила, что часть былых барьеров уже сняли. В феврале 2012 года было принято решение о корректировке правил 1994 года, благодаря которому для женщин оказались открытыми еще более 14 тысяч должностей в вооруженных силах. В частности, женщинам официально разрешили служить в подразделениях, базирующихся вместе с боевыми, а также в составе боевых соединений уровня батальонов.

"Наша цель - сделать так, чтобы поставленные задачи выполняли наиболее подготовленные и наиболее способные люди независимо от пола", - заверила Лайнес. По ее словам, Панетта и его подчиненные делают все возможное, чтобы кадровая политика в вооруженных силах полностью отвечала принципу гендерного равенства. Словом, процесс идет, но когда он завершится - неясно. Между тем, как отмечают в ACLU, для военнослужащих-женщин по-прежнему закрыты 238 тысяч должностей, они не могут воевать в пехотных частях, у них нет доступа в некоторые учебные заведения и меньше, чем у мужчин, шансов на получение ветеранских льгот. Продвижение по службе из-за отсутствия боевого опыта оказывается затруднено.

"Почти век прошел с тех пор, как женщины получили избирательные права, - говорится в иске Хегар и ее коллег, - но ограничения на участие в боевых действиях лишает их важной части полноценного гражданства - возможности на равных началах участвовать в военной обороне нашей страны".

Противники "боевого равноправия" сомневаются, что женщины-военные чисто физически смогут нести тяготы войны наравне с мужчинами, однако недовольные воительницы, видимо, в обозримом будущем добьются своего. Калифорнийская инициатива - не единственная в своем роде: на рассмотрении федерального суда в Вашингтоне находится иск, поданный против армии США двумя женщинами-резервистами, которые также требуют признать действующие правила неконституционными.

lenta.ru