Комментарии, версии и мнения о событиях в мире. Рейтинг Опции

[Мэри]

lenta.ru
26.04.2012, 18:13:02

Александр Поливанов

26 апреля центральные телеканалы показали в прямом эфире встречу Дмитрия Медведева с журналистами. Это было последнее интервью, которое Медведев дал в должности президента, но самым интересным в нем оказались не ответы главы государства, а вопросы его собеседников. Впервые за четырехлетний срок Медведев решился на беседу не с главами телеканалов, а с журналистами-новостниками, и это сделало интервью намного острее.

Известно, что любимый телевизионный жанр будущего президента Владимира Путина - "общение с народом", которому нынешний премьер способен уделять и три, и четыре, и даже пять часов подряд. Дмитрий Медведев встречам с "народом" пока предпочитает традиционные интервью, причем до 2012 года это были в основном беседы с главами федеральных телеканалов: Константином Эрнстом с "Первого", Олегом Добродеевым с ВГТРК и Владимиром Кулистиковым с НТВ.

Из года в год интервью получались все скучнее и скучнее: руководители федеральных каналов видели в президенте не интервьюируемого политика, а своего непосредственного начальника - Медведев как глава государства может настоять на увольнении руководителей ВГТРК и "Первого", да и владелец НТВ - "Газпром Медиа" - настолько лоялен власти, что в случае чего готов выполнить любое поручение из Кремля.

Дело доходило даже до того, что "расшевелить" руководителей телеканалов пытался сам президент. Так, в 2010 году Медведеву даже пришлось самому переквалифицироваться в интервьюеры, когда он пытался допытаться у "журналистов", есть ли в стране свобода слова.

На этот раз формат встречи решено было изменить: в студии Дмитрия Медведева ждали не Эрнст, Добродеев и Кулистиков, а журналисты-телевизионщики, которые знают, как делаются новости. От Первого канала пришел Антон Верницкий (тот самый, который раскрыл план покушения на Путина), от ВГТРК - Анна Шнайдер, от НТВ - Алексей Пивоваров. Тройку представителей федеральных телеканалов решено было "усилить" представителями независимых от государства "кнопок": от РЕН ТВ пообщаться с Медведевым вызвалась Марианна Максимовская, от "Дождя" - Михаил Зыгарь.

Иными словами, в администрации президента решили дать слово всем, кто занимается новостями на федеральном ТВ: на других телеканалах собственных служб информации либо нет, либо они занимаются новостями, не имеющими прямого отношения к политике (например, "Звезда" или MTV). В приглашении в студию представителя "Дождя" можно даже усмотреть особый либерализм: мол, Медведев не боится сидеть в одной студии с главредом телеканала, который много и часто критикует президента.

Итак, что же сказали друг другу президент и главные новостники российского телевидения?

(ПОЧТИ) НИЧЕГО НОВОГО
26 апреля в студии в Останкино Медведев предстал таким, каким мы привыкли видеть его на публике. Да, он свободно держится в аудитории, которая может задать ему неприятные вопросы. Да, иногда он умеет вставить какое-нибудь словечко, которое потом будет тиражироваться СМИ (вряд ли Грузия была названа "фитюлькой" так уж случайно). Да, Медведев любит пофилософствовать на тему того, что свобода лучше, чем не свобода, - но все это мы знали про него и раньше.

ПОХОЖИЕ СЛОВА
В 2010 году, когда Медведев спрашивал у руководителей телеканалов, что они думают о свободе на ТВ, Кулистиков ответил: "Я думаю, что вообще, вы знаете, вопрос о свободе, он очень интимный. Если человека спросить, свободен ли он, вы знаете, это все равно что спросить его, счастлив ли он, понимаете, счастлив ли он в любви. Мне кажется, что свобода - это внутреннее ощущение". Почти то же самое в 2012 году сказал уже сам Медведев: "Конечно, в свободе есть часть чего-то объективного. Но это и часть наших ощущений. Мы можем быть свободны тогда, когда можем сказать, что свободны. (...) Свобода - это самоощущения. В этом смысле мы продвинулись далеко вперед".
По сути Медведев повторил все то, что он говорил на протяжении последних четырех лет. Экономика России развивается, но ей еще есть куда расти. Реформы, например судебная или полицейская, идут, но и в этом направлении найдется, с чем поработать. С соседями у России отношения складываются сложные, но в последние годы страна добилась многого, например, вступила в Таможенный союз.

На самые интересные вопросы, в первую очередь о составе нового кабинета министров, Дмитрий Медведев отвечал уклончиво, как он обычно и поступает в таких случаях. Было бы странно, впрочем, ждать от него откровений: скорее всего, приблизительный состав правительства станет известен широкой публике после инаугурации президента. Медведев мог бы, конечно, намекнуть конкретные перестановки, но он этого не сделал - интрига с кабинетом министров сохраняется в неприкосновенности.

Пожалуй, единственной новостью, которую "выдал" Медведев, стало его заявление по поводу "Единой России". Президент публично связал себя с партией власти, подтвердив, что, во-первых, согласен возглавить ее, а во-вторых, готов стать ее членом. В этом Медведев проявил самостоятельность: нынешний руководитель партии Владимир Путин в "Единую Россию" так и не вступил.

Фактически заявление Медведева означает, что на партии власти крест пока еще не поставлен. Если раньше считалось, что "Единую Россию" ждут серьезные изменения (вплоть до расформирования), то теперь ясно: именно с ней Дмитрий Медведев, второе лицо в государстве, связывает продолжение политической карьеры.

ЖУРНАЛИСТЫ
В этот раз обтекаемые формулировки преобладали в ответах Дмитрия Медведева не благодаря, как раньше, а вопреки усилиям журналистов. В этот раз собеседники практически не задавали "проходных" вопросов, не стеснялись переспрашивать и напоминать о сути вопроса, если президент "ударялся" в философию.

В этом и заключалось главное отличие нынешнего интервью от бесед президента с руководителями телеканалов. В каком-то смысле Максимовская, Зыгарь, Пивоваров отвечали за содержание беседы перед всем журналистским сообществом: уж если они не зададут острых вопросов, то кто же тогда это сделает?

Действительно, у президента спросили и про антикоррупционную деятельность Алексея Навального, и про провалившуюся реформу МВД, и про кризис единого государственного экзамена, и про голодовку Олега Шеина в Астрахани. Медведев старательно уходил от острых ответов, выдавая банальности. Например, что заниматься антикоррупционной деятельностью хорошо, голодать до решения суда - плохо, а к ЕГЭ нужно присоединить еще и дополнительные экзамены.

Пожалуй, на противоречии журналистам удалось поймать Медведева всего однажды - когда они спросили про то, как соотносятся дела Сергей Мохнаткина и Михаила Ходорковского. Вернее, даже не сами дела, а помилование одного и нежелание помиловать второго. Сначала Медведев пытался уверить журналистов, что для помилования нужно, чтобы находящийся в тюремном заключении сам попросил о сокращении срока; этого якобы требуют положения Конституции. Представители телеканалов тогда напомнили, что Мохнаткин, хоть и сам просил о помиловании, своей вины все же не признал, хотя этого вроде бы также требует законодательство.

На это Медведев ответил, что прошение о помиловании нужно по Конституции, а признание вины - "лишь" по указу президента, который вправе от выпущенного им самим указа отступить. Такая интерпретация по меньшей мере спорна (необходимость признания вины не зафиксирована ни в уголовном, ни в уголовно-исполнительном кодексах, ни в других официальных документах), но суть даже не в этом. Суть в том, что журналисты вынудили Медведева, пусть и косвенно, но признать, что решение по Ходорковскому не может быть принято не только из-за нежелания самого бывшего владельца "ЮКОСа" подавать прошение о досрочном освобождении, но и из-за неготовности властей к компромиссу. В общем, сложилось впечатление, что власти и Ходорковский могли бы придумать какой-нибудь способ помириться, но уступать не хотят ни главный заключенный, ни главные чиновники страны.

Для журналистского сообщества в беседе с президентом оказалась важна не только эта маленькая победа, но и короткий спич Алексея Пивоварова, который воспользовался удобным случаем, чтобы рассказать о цензуре на телевидении. Правда, само слово "цензура" не прозвучало ни разу, Пивоваров использовал вместо него словосочетание "ограничения, вызванные политической целесообразностью". По его словам, на НТВ (но намекал Пивоваров при этом на все государственные телеканалы) приходится сталкиваться с ситуацией, когда журналист хочет выпустить острый материал, а ему говорят: "Старик, сейчас такое время, знаешь, не стоит".

Именно выступление Пивоварова и оказалось "центром силы" всего интервью. Он показал другим журналистам, что встречи с высшим руководителем страны можно и нужно воспринимать не только как процедурные интервью, но и как повод поговорить о том, что действительно волнует журналистов. Пивоваров по сути попытался пролоббировать свободу слова на государственных телеканалах, и вряд ли в его ситуации можно было сделать большее. Особенно важно, что это было сделано в преддверии запуска Общественного телевидения - канала, который будет формально независим от государства, но руководителя которого будет выбирать президент.

В целом от последнего общения Медведева с журналистами не осталось впечатления бессмысленности, которое возникает каждый раз, когда премьер или президент проводят многочасовые пресс-конференции. Кажется, что на этот раз встреча была важна не только чиновникам, которые воспринимают такого рода мероприятия как отчетные доклады, но и для журналистов.

[Мэри]

Иван Яковина
Противогаз для Асада
Запад нашел повод быстро завершить сирийский конфликт
Американская разведка обнаружила признаки подготовки к использованию властями Сирии химического оружия. Эта новость появились на фоне сообщений о многочисленных успехах сирийских повстанцев внутри страны. Эти и другие новости дали повод заговорить о возможном прямом вмешательстве Запада в сирийскую гражданскую войну и скором конце режима Башара Асада.

О том, что сирийские военные начали извлекать со складов химические боеприпасы и развозить их по стране, стало известно всего несколько дней назад благодаря источникам в разведке США. Почти одновременно появились данные о том, что инженеры-химики начали свозить в одно место хранящиеся отдельно компоненты для изготовления зарина - высокотоксичного нервно-паралитического газа.

Часто подобные новости оказываются лишь непроверенными слухами, однако на сей раз ситуация, похоже, серьезная. Первые лица США, Евросоюза, НАТО, ООН и даже РФ предупредили Башара Асада о полной недопустимости использования химического оружия. В Дамаске в ответ заявили: "Даже если бы такое оружие и существовало, то мы бы ни при каких обстоятельствах не стали его использовать против сирийцев".

Вместо успокоительного это заявление произвело обратный эффект: западные политики, военные и журналисты узрели в нем намек на то, что "своих мы, конечно, не тронем, но вот с иностранцами возможны варианты". Тут все сразу же вспомнили, что, по официальной версии, Дамаск ведет борьбу как раз против "иностранных террористов", которые действуют "по приказу США и Израиля", а проникают в Сирию "с территории Турции". То есть целей для сирийского иприта и зарина - хоть отбавляй.

» Кликните сюда для просмотра оффтоп текста.. «

F-15 израильских ВВС. Фото Reuters

Это обстоятельство, понятное дело, вызвало легкую нервозность среди соседей Сирии, в первую очередь - в Турции и Израиле. Анкара моментально попросила защиты у партнеров НАТО: на экстренном заседании в Брюсселе было принято решение направить в Турцию десяток батарей ПВО "Пэтриот", способных сбивать не только самолеты, но баллистические ракеты (в том числе - с химическими боеголовками). Израильтяне отреагировали на угрозу в традиционном для себя ключе. Иерусалим попросил Иорданию открыть воздушное пространство для бомбардировщиков, способных быстро и недорого превратить в пыль сирийские склады ОМП. Иорданцы, правда, пока упрямятся, опасаясь, что какая-нибудь гадость вроде этилового эфира диметиламида цианофосфорной кислоты выпадет с дождями в районе Аммана.

Можно, правда, не сомневаться, что если израильская разведка обнаружит признаки подготовки запуска сирийских баллистических ракет, у Иордании никто ничего спрашивать не будет: бомбардировка состоится при любых обстоятельствах. Пока на подобную возможность ничего не указывает, но ситуация в Сирии меняется очень быстро.

На севере страны повстанцы одерживают одну победу за другой. Правительственные силы оттеснены от границы с Турцией, пути их снабжения из центра страны перекрыты, пополнения не поступают, ощущаются постоянные перебои с топливом и боеприпасами. Оппозиционеры уже освоили навыки обращения с ПЗРК и почти каждый день сбивают по вертолету и/или самолету. Еженедельно приходят сообщения о захвате и разграблении одной-двух военных баз, а 26 ноября повстанцы захватили ГЭС "Тищрин" - одну из главных в стране. Провинции Идлиб и Алеппо де-факто стали самостоятельными, не подчиняющимися решениям Дамаска.

В столице при этом ситуация не намного лучше. Взрывы и перестрелки в центре города стали обычным делом. На окраинах днем ситуацию контролируют правительственные силы, а ночью - повстанцы. Дело дошло до того, что оппозиционеры фактически лишили столицу страны международного аэропорта, перерезав главную дорогу, ведущую к нему из Дамаска. Несмотря на заявления властей о том, что аэропорт работает "в нормальном режиме", даже отчаянные оптимисты из Egypt Air перестали осуществлять рейсы туда.

» Кликните сюда для просмотра оффтоп текста.. «

Аэропорт Дамаска. Фото пользователя Ercan Karakas с сайта wikipedia.org

На этом фоне "лицо режима" - пресс-секретарь МИДа Сирии христианин Джихад Макдиси - понимая, к чему дело идет, собрал вещи, семью и улетел в Лондон. Его дом в Дамаске был тут же разграблен и сожжен.

Повстанцы, получившие международное признание и современные вооружения, окрыленные последними успехами, с каждым днем усиливают давление на правительство. Режим, напротив, растрачивает уже последние ресурсы на самосохранение. Для Асада ситуация складывается совсем скверно, именно поэтому многие опасаются, что он все-таки может решиться на химическую атаку.

В начале сирийского восстания на разгон митингующих власти бросили солдат. Оппозиционеры с тех пор превратились в повстанцев и начали не без успеха отстреливаться. Против "террористов" направили танки. Повстанцы живо обучились жечь бронетехнику на городских улицах. На помощь танкистам пришли боевые вертолеты и самолеты, однако и с ними оппозиционеры научились справляться. Теперь у Асада, теряющего города, территории и людей, остался лишь один козырь - химический.

Если удар отравляющими веществами будет нанесен по Израилю или Турции, то Дамаск неизбежно получит очень жесткий ответ. Таким образом война из гражданской превратится в "оборонительную", против иностранного "захватчика". Непросто сказать, что творится в голове у загнанного в угол диктатора, однако он вполне может решить, что внешний враг сплотит народ вокруг его потускневшей и растерявшей легитимность персоны. Когда единственная альтернатива войне с соседями - это повторение судьбы Муаммара Каддафи, любому автократу будет о чем задуматься.

Резкие окрики из Вашингтона и Брюсселя, видимо, должны были донести до Асада, что даже мечтать о подобных вещах ему не следует, так как Запад точно вмешается. Более того, сирийскому правительству дали понять, что даже "достоверная информация" о подготовке к применению химоружия может стать прекрасным поводом для начала операции НАТО.

Сейчас развитие ситуации в Сирии зависит от того, насколько сирийский президент сохранил способность к рациональному мышлению. Лучшим решением для всех была бы его добровольная эмиграция и завершение войны. Худшим - применение химического оружия и последующее вмешательство в конфликт НАТО, что приведет к большим жертвам.

В любом случае война придет к логическому завершению, но остаться у власти Башару Асаду, видимо, уже никак не получится.

lenta.ru