Фашизм, история возникновения, Всё о фашизме Опции

[Тимур]

В связи с искаженным понимание фашизм, да и истории вообще предлагаю данную тему. Прошу разрешения публиковать фашистскую символику и символику запрещенную, т.к. она будет публиковаться ради истории.

1) Борьба с большевизмом и вождизм объединяет далеко не только Белое Движение, сие слишком обобщающее понятие. В принципе, если отталкиваться от этих обобщающих понятий, как то антибольшевизм (контрреволюция, неприятия революционных путей), вождизм (власть одного лидера, а не кучки олигархов), корпоративизм (то есть Государство как единая корпорация, где у каждого гражданина есть права и обязанности, кстати, сие чистой воды Социализм, только в Социализме главный Социум, а в Копоротивизме - Государство/корпорация, немного различий) итп, то фашизм не такое уж и плохое понятие. Лично я пока ничего криминального не увидел. Вы пытаетесь реабилитировать понятие "Фашизм" или пытаетесь примазать к крайнему фашизму (немецкому Нацизму) все эти, правильные в сущности и неплохие понятия? Пока вы больше работаете на первое... Я даже начал подумывать, а не почитать ли мне на досуге Дуче?
2) Опять "за корову деньги".... Ещё раз для упорных, черносотенство и русских фашизм - совершенно не то, что гитлеровский Национал-социализм (Нацизм). Гитлер взял рациональное, добавил шовинизм, и иудейское понятие "говорящих животных" (в нацизме "недочеловеки"), и получилась коричневая чума.
Если, например, Дмитров говорит об шовинизме, как об одной из черт фашизма, то приведите мне цитаты, где Ильин или Шульгин говорят о неполноценности ИНЫХ рас и наций, где делят народы на "людей" и "говорящих животных". Единственная моя СИСТЕМНАЯ претензия (то есть то, из-за чего я категорически не приемлю) Нацизм именно деление по кровям и формам черепов на "правильных" и "недолюдей". Не по взглядам, не по традициям, не по жизненной позиции итп, а исключительно по тому, из какого роду-племени происходит человек. Что гитлеровский, что иудейский нацизм отличаются именно этим. Не знаю, есть ли это у Дуче (может действительно его почитать?), но вот ни у Ильина, ни у черносотенцев, ни у идеологов БД я подобного не встречал.

Этот пост, говорит, что в России настолько всё исказили в политическом и историческом плане, что люди начинают нести всякий бред. Российской властью это делается сознательно и это факт.

Для чего это делается мы разберём.

«Фашизм — это открытая террористическая диктатура наиболее реакционных, наиболее шовинистических, наиболее империалистических элементов финансового капитала… Фашизм — это не надклассовая власть и не власть мелкой буржуазии или люмпен-пролетариата над финансовым капиталом. Фашизм — это власть самого финансового капитала. Это организация террористической расправы с рабочим классом и революционной частью крестьянства и интеллигенции. Фашизм во внешней политике — это шовинизм в самой грубейшей форме, культивирующий зоологическую ненависть против других народов».

Георгий Димитро. VII Конгресс Коминтерна в 1935 году.

Фашизм это часть капиталистической системы, империализма и буржуазная демократия к фашизму обращается за помощью, когда наступает глубокий кризис. А так как Новая Россия является частью капиталистического мира и интегрирована в Западную цивилизацию (можно спорить насколько и на какую глубину интегрирована), то отсюда идет попытки отделения фашизма от нацизма, так же идёт историческая работа по отделению Сталина от Ленина и большевиков, коммунистов от большевиков.

Сообщение отредактировал Тимур - 23.10.2017 - 8:06

[Тимур]

ЯПОНСКИЙ И МЕЖДУНАРОДНЫЙ ФАШИЗМ

Предлагаемая работа двух советских востоковедов представляет большую научную и политическую ценность. Военно-фашистское движение Японии является одним из тех механизмов, которые должны перевести Японию из состояния скрытой в состояние открытой мировой империалистической войны. Знание этого фугаса, заложенного на Дальнем Востоке под дело мира, является необходимым. Но во всей мировой литературе нет работы, которая бы выяснила конкретно корни военно-фашистского движения в Японии, фазы его развития, которая бы познакомила читателя с его идеологией, организацией и с его местом в общей системе сил, решающих основные проблемы политики японского империализма. До этого времени существовали только журнальные статьи, посвященные этому вопросу. Наши авторы дают нам довольно подробную картину явления, опираясь на японскую литературу. При этом они не изолируют военно-фашистского движения в Японии, а показывают его развитие на фоне современной истории Тихоокеанской империалистической державы, на фоне социального кризиса, ею переживаемого. Они показывают на конкретном материале отношение разных прослоек японского общества к военно-фашистским идеям и организациям, уделяя особенное внимание вопросу о соотношении между этим движением и военщиной. И выяснение корней военно-фашистского движения Японии и обрисовка его социального содержания и связей, данные авторами, в общем правильны. В исторической части работы спорить можно было бы только о ряде второстепенных вопросов, которые вызывают сомнение, но для этого нужно знание японских источников, которого у меня, к сожалению, не имеется. Поэтому я ограничусь только одним вопросом, поставленным авторами в последней главе их работы, а именно вопросом о сходстве и различиях японского и европейского фашизма, вопросом, имеющим большое значение для оценки перспектив развития на Дальнем Востоке. Такое сравнение позволит не только обратить внимание на некоторую, по-моему, однобокость постановки авторами вопроса о перспективах военно-фашистского движения в Японии, но и даст возможность ярче подчеркнуть громадное значение тех сил, которые теперь потрясают империалистскую Японию.
«Можем ли мы все это реакционно-шовинистическое движение, — от барона Хиранума, генерала Араки и Тояма до Окава, Тацибана и Акацуму,— назвать «фашистским» в западноевропейском смысле этого слова?»—спрашивают авторы и отвечают отрицательно на этот вопрос, мотивируя свое отрицание тем, что «если мы его (это движение) будем рассматривать в целом, то оно характеризуется двумя отличительными чертами, существенно разнящими его от фашизма, например итальянского или германского».
Какие же эго различия?
«Первое различие сводится к тому, что западноевропейский фашизм является в основном орудием финансового капитала, а японское реакционное шовинистическое движение, взятое в целом—это орудие не только финансового капитала, а орудие японской монархии, представляющей блок двух класссовых сил—финансового капитала и полуфеодальных помещиков—и обладающей к тому же собственной логикой развития, представленной в лице армии и монархической бюрократии, гнет которых имеет самостоятельное значение. Поэтому в центре японского реакционно-шовинистического движения стоят в основном те же люди, которые возглавляют систему японского военно-феодального империализма. Отсюда—роль армии как хребта всего реакционно-шовинистического движения, взятого в целом.
Отсюда вытекает вторая отличительная черта японского реакционно-шовинистического движения, характерная для очень значительного и пока что для наиболее влиятельного его крыла. Это—ограниченное использование социальной демагогии реакционно-шовинистическим движением в целом».
Раньше чем подвергнуть анализу эту мотивировку, надо сказать: сравнивать можно между собою только те явления, которые кроме различий имеют и сходство. Не имеющие сходства явления нельзя вообще сравнивать. Поэтому методологически неверно, что авторы говорят только о различиях военно-фашистского движения в Японии и европейского фашизма, ни одним словом не упоминая об его сходстве, хотя само название «военно-фашистское движение» говорит, что они это сходство видят. Отсутствие анализа черт сходства неминуемо ведет к однобокости, которую Ленин часто называл «преувеличением истины».
Фашизм является фазой развития монополистического капитализма на известной ступени его загнивания, распада, кризиса. Монополистический капитализм создал везде, где он побеждал, тенденцию к замене демократии как прикрытой формы диктатуры крупного капитала более открытыми ее формами. С самого момента возникновения современного империализма наметились в его политике явления, которые дали повод уже в конце XIX и начале XX столетия заговорить о кризисе демократии. Об этом кризисе заговорили не только представители революционного пролетариата, не только представители мелкобуржуазных оппозиционных и бунтарских течений—анархисты и синдикалисты,—это подметили также представители феодальной и полуфеодальной реакции (см. литературу французских роялистов, литературу немецких реакционных кругов, как например Дельбрюк), это заметили даже деловые люди, описывающие растущую власть финансовой олигархии. Литература, посвященная американской внутренней политике конца XIX и начала XX столетия, полна работ, показывающих загнивание буржуазной демократии.
Концентрация власти в руках капиталистических монополий, трестов и картелей привела уже перед войною к тому, что решение всех основпых вопросов политики перешло от правительств к бесконтрольным замкнутым капиталистическим кликам, действующим на правительство не парламентским путем, а путем прямого подкупа, путем перехода власти в буржуазных партиях к маленьким группам, финансирующим эти партии и диктующим им свою волю. Все эти процессы приводили не только к ослаблению парламентской демократии, но и к фактическому урезыванию так называемых прав и свобод, без которых буржуазная демократия немыслима. Наскоки на свободу организаций пролетариата, на право собраний, свободу слова и т. д. имели место в предвоенные годы в целом ряде капиталистических стран и держав, выхолащивая с каждым годом все больше содержание буржуазной демократии.
Этот процесс пошел ускоренным темпом во время войны, ибо война привела к такому обострению классовых отношений, что буржуазия сомневалась, сможет ли она добиться своих целей демократическим путем. Военный режим не устранял в руководящих капиталистических странах парламента. Парламент становился даже в наиболее демократических странах, как например во Франции, средством, при помощи которого к власти приходили наиболее энергичные империалистские клики (Клемансо во Франции), но вся «низовая» основа буржуазной демократии в значительной мере исчезала. Демократические свободы были немедленно отняты у пролетарских групп, выступающих против империалистской войны. Даже мелкобуржуазные пацифистские группы и социал-демократия, стоящая на стороне империализма, не избежали этой участи. Военные клики, зная, что за партиями II Интернационала стоят еще громадные народные массы, боялись, что предоставление обычных демократических свобод даже социал-демократии, поддерживающей войну, даст возможность недовольству рабочих низов прорваться наружу и через организации социал-демократии. II Интернационал представлял дело так, что налицо только временная жертва, временный отказ от использования демократических свобод, продиктованный высшей целью — «защитой отечества», и что, наоборот, после войны пролетариат получит в награду за спасение отечества полный расцвет своих прав. Они были даже убеждены, что в связи с этим ожидаемым расцветом наступит эра нового роста социальных реформ.

Военно-фашистское движение в Японии
Автор(ы): Танин О., Иоган Е. 22.01.2015
Год изд.: 1933
Скачать: http://www.nehudlit.ru/books/voenno-fashis...-v-yaponii.html

Сообщение отредактировал Тимур - 2.07.2018 - 13:29