Многострадальная Харьковщина, военные преступления российской армии Опции

[Лола Лоу]

За сутки из освобожденной Харьковщины поступило 56 звонков о сексуальном насилии россиян. Насиловали детей на глазах у матерей, - Денисова

Уполномоченный Верховной Рады по правам человека Людмила Денисова обнародовала информацию об ужасных преступлениях россиян в освобожденных населенных пунктах Харьковской области.

об этом она написала в телеграм-канале.

Денисова отметила, каждый день на телефон линии психологической помощи Уполномоченного поступают сообщения о сексуальных преступлениях рашистов, от которых стынет кровь. Зверствам российских солдат нет предела.

Вооруженные Силы Украины освобождают города и села Харьковской области и за последнюю неделю большинство звонков поступает оттуда. От самих жертв и их родных.

Вчера только через один час, из-за пережитого сексуального насилия, обратились 10 человек, из них 8 - изнасилованные несовершеннолетние. Среди них двое мальчиков 10 лет.


За последние сутки получили 56 звонков.

Тройняшки 9 лет, девочки. Изнасилованные рашистами, тяжелые травмы половых органов. Все это на виду у матери, она в шоковом состоянии. Изюм.

Обратилась мама, на ее глазах девятимесячную дочь изнасиловали свечой.

Однолетнего мальчика насиловали двое, умер.

Девочка двух лет, насиловали двое, осталась жива.

Изнасилованные мужчины 67 и 78 лет.

Ужас и ярость переполняют!

[Лола Лоу]

"Оккупанты прятались за нашими спинами": репортаж из освобожденных Балаклеи и Изюма

АВТОР:
АНАСТАСИЯ РОКИТНА
,
ВИТАЛИЙ НОСАЧ
ВСУ в ходе контрнаступления на харьковском направлении освободили Балаклею и Изюм от российских оккупантов. Города отходят от рашистского присутствия. Работают саперы, правоохранители ловят коллаборантов, а улицы очищают от разбитой техники. Что сегодня происходит в этих городах после месяцев оккупации – в репортаже РБК-Украина.

"Школу разрушили, сорвали даже линолеум"
Дорога из Харькова в Балаклею в довоенные времена занимала около часа. Теперь, объезжая взорванные мосты и перекрытые для перемещения военных или разминирования дороги, путь длится около трех часов.

В селе Вербовка, которое почти вплотную прилегает к Балаклее, на центральной площади собралось до сотни людей, которые ждут раздачу гуманитарной помощи.

"Когда россияне пришли, то украли всю еду из магазинов и домов, где лазили. И убили всех животных с фермы", – вспоминает Ольга Панченко, которая живет в Вербовке.

Еще один местный житель, представившись Иваном, рассказывает, что во время оккупации в селе люди голодали. Не было ни света, ни воды.

"Что у кого в погребах было, тем и питались. Только появится свет, бахнуло где-то и опять сидим без света 10-15 дней. И сейчас света нет", – с грустью говорит мужчина.

Здесь в селе, по его словам, самих россиян было мало, за Вербовкой якобы "присматривали" мобилизованные из т.н. "ЛНДР". "Охраняли" мосты и школы, говорит он, показывая в сторону разрушенного учебного заведения. Возле него бегает шустрая овчарка, которую, как уверяют местные, привезли оккупанты, но, убегая от ВСУ, забыли.

В то же время оккупанты не забыли "обчистить" селян. Рассказы о таких вещах уже стали привычным явлением на всех освобожденных от захватчиков территориях.

Елена Лысенко, завуч школы, вспоминает, что грабежи происходили постоянно. Из школы вынесли не только хотя бы немного ценную компьютерную технику, но даже сорвали линолеум.

"Забирали машины у людей. Тех ребят, которые были в АТО и просто тех, кто казался им подозрительным, забрали. Некоторых отпустили, а некоторых мы с тех пор и не видели", – рассказывает Елена.

"Рашисти в Балаклее ввели комендантский час с 14:00"
Мы в Балаклее. Рядом сидит военный, с телефона которого раздаются громкие шутки. Он смотрит пародию на то, как оккупанты бежали из Балаклеи, и смеется. Мужчина, как никто другой знает, как это происходило. "Они начали убегать еще 7 сентября вечером. Мы, скажем так, подгоняли", – вспоминает он.

"Подогнали" их хорошо, за несколько дней ВСУ освободили 300 населенных пунктов, о чем ранее сообщила заместитель министра обороны Анна Маляр. Обо всех новостях бойцы узнают из интернета. Он здесь ловит, пока работает генератор.

Света, как и воды, в городе нет с марта, с тех пор как сюда зашла российская армия. А получить информацию можно было только через мобильную связь, созвонившись с кем-то из родных, живущих на свободной территории, рассказывает нам местная жительница Екатерина.

"Был период летом, когда рашисти ввели комендантский час с 14:00 до 06:00. Люди просили дать возможность хоть на огороды поехать, или собаку выгулять. Не разрешали. Я слышала выстрелы во время комендантского часа. Сейчас здесь пусто, потому что все уехали, но многие уже сидят на чемоданах, чтобы вернуться назад", – говорит Екатерина.

Пока город не открыли для въезда. Сейчас здесь усиленно работают саперы, чтобы деактивировать мины. Среди которых и "лепестки" – маленькие взрывные устройства зеленого и коричневого цвета, из-за чего мины непросто увидеть. Поэтому ничего трогать на дороге нельзя, идти в кусты и лесополосу – тоже. Местные вспоминают, как недавно сосед пошел искать дрова и подорвался на мине.

Еще одно направление деокупационной работы, кроме разминирования – фильтрация коллаборантов, которые все эти месяцы сотрудничали с оккупантами. Мэр города выехал в Россию еще в апреле, задолго до прихода ВСУ, но среди местных остались "подозрительные" лица.

"Через день, когда мы зашли в город, к нам пришла женщина со словами, что записалась к оккупантам на протезирование ноги для ее мужа. И куда ей теперь обращаться, если теперь мы здесь. Будто помешали им", – рассказывает военный медик Дмитрий Макаров.

"Магазины работали, но денег купить еду не было"
Ближе к обеду на центральной площади Балаклеи возле памятника Тарасу Шевченко десятки людей, как и в соседней Вербовке, ожидают раздачи "гуманитарки". Грузовик волонтеров подвез продукты, и тут же к нему сбежались балаклейцы, явно игнорируя возмущение земляков о "записи в очередь".

Волонтерам пришлось даже несколько минут уговаривать присутствующих отойти дальше от машины, чтобы открыть борт грузовика. Пенсионеры тем временем протягивали волонтерам удостоверение об инвалидности, надеясь как можно быстрее получить пакет или коробку с продуктами.


Женщина, которая одной из первых забрала проднабор, назвалась Варей, но попросила не фотографировать ее. Из-за толчеи в очереди собеседница запыхалась и переживает, что теперь у нее поднялось давление.

"У меня дом разбили. В крышу попало, не можем починить и дожди все льются в дом. Я гуманитарку взяла, но у меня сосед – инвалид. На двух палочках после инсульта ходит. Вон он в стороне стоит. Я ему все отдам, он сидит голодный", – говорит она.

По словам женщины, во время оккупации люди сидели без денег, особенно пенсионеры. Возможности получить пенсии по понятным причинам не было. Магазины работали, но цены там были втрое выше обычного.

"Приезжали люди, у которых можно было обналичить деньги с пенсионной карты с комиссией 13 процентов, мы у них понемногу деньги брали", – признается Варя.

Чуть дальше над коробкой с "гуманитаркой" плачет другая женщина. Говорит, что это слезы от радости, что весь ужас в городе закончился. Но ужаса тут еще вдоволь.


Буквально в нескольких сотнях метров от площади проводят эксгумацию тел двух местных жителей, которых убили оккупанты, когда бежали из города. Рашисти просто расстреляли мужчин, когда те ехали возле них в машине. Мать одного из погибших говорит, что сын вышел на прогулку 7 сентября, пообещав вернуться к началу комендантского часа.

"Утром, как только закончился комендантский час, я хотела идти его искать. Ко мне подошла знакомая, мол, пройдите по адресу. До последнего надеялась, что сын жив и его просто задержали", – говорит женщина.

Террор в городе был и во время оккупации. На улицах россияне устроили блок-посты. Сначала это была просто сожженная техника, потом появились бетонные блоки. Останавливая все автомобили, рашисты искали тех, кто сбрасывал информацию ВСУ о расположении оккупантов. И когда находили "подозрительных", вели с ними беседы.

"Они в типографии у нас разместили комендатуру. В подвале бывало по нескольку дней замывали за собой следы крови. Наш сотрудник был среди них. Сутки он провел в наручниках за спиной. Я спросила, как он в туалет ходил, на что ответил, что ничего не ел и не пил, поэтому и не просился. То есть пытки были", – рассказала РБК-Украина работница типографии.

Наутро после бегства российской армии местные услышали крики в районном отделении полиции. Побежали туда и нашли около 30 мужчин и 6 женщин, до которых у оккупантов еще "не дошли руки". Они просто забыли о них, покидая город.

Местные жители боялись ходить по улице, где находится отделение, ведь забирали сюда всех, кто попадался под руку. В камерах, которые рассчитаны на два человека, держали по 5-7.

На стенах "календари", которыми заключенные отсчитывали срок: 72 суток, 33 суток, 26 суток. Когда россияне бежали, людей оставили закрытыми в этих камерах. В одной из них под потолком небольшое окно. Заключенные выбили его, в него пролез кто-то поменьше и помог освободиться остальным.

Теперь внутри отделения полиция проводит следственные действия. В одной из камер криминалист снимает отпечатки пальцев с банки. Эти доказательства могут помочь установить личности солдат и сотрудников ФСБ, которые совершали здесь преступления. И – с поиском пропавших местных жителей.

"Вы не представляете, как мы рады. Все боялись, что орки, как будут отходить, устроят такую резню, как в других регионах. Но я знала, что когда наши будут подходить, то россияне просто начнут убегать и не успеют сделать никакой "западлянки", – рассказывает местная жительница Екатерина.

Она увидела украинских военных с балкона своей квартиры. Сначала не могла понять, потому что не знала, какая форма у наших войск. Но когда увидела флаг Украины, как будто отлегло, поделилась она.

"Насчет орков. Они прятались между домами, за нашими спинами. Он в каске, снаряжении, а прячется за мной. Сколько беды они здесь наделали, сами обстреливая наш город", - вспоминает женщина.


"В Изюме нашли массовые захоронения, были пытки"
В Балаклее, как говорят военные, не велись артиллерийские бои, такие как в Изюме. До города оккупанты подошли в первых числах марта, долгое время здесь шли бои, и все же российская армия заняла город. Это была одна из самых горячих точек боевых действий на Харьковщине.

Едем в Изюм из Балаклеи. По дороге стоят остатки от блок-постов, на которых оккупанты рисовали свои "Z-тки", а также надписи "ХНР" и "Донбасс". Чем ближе к Изюму, тем больше разбитой техники: грузовики, танки, БМП, даже тракторы с российской символикой. У въезда в город стоят два танка. На одном из них написано "За Днепр".

"Они сюда пришли со словами, что мы вас освобождаем от нацистов. Где они их здесь видели на Восточной Украине?" – возмущается местный житель Василий, которого мы встречаем уже в Изюме.

Он здесь был в оккупации все время. Говорит, что российские солдаты ночью тихо зашли из леса. Утром люди вылезли из подвалов, а там уже "русский мир", который начал "чистить население от нацистов". По факту же захватчики пытали людей, мародерили и разбивали дома.

Мужчина начал говорить шепотом, рассказывая про здешнее пребывание рашистов. Вероятно, местные так и общались друг с другом, когда рядом были оккупанты.

"Они тут "бухали" по-черному. Все тут раскидали, намусорили. Мы три месяца выживали, как могли. Потом они начали нам давать что-то поесть", - рассказывает он.

Рашисты думали, что задержались здесь надолго. Украинские военные, когда заходили в город, нашли их пустые, но утепленные блиндажи, рядом с которыми стояла еще заваренная "мивина". Местные говорят, что когда россияне убегали, то забирали все: деньги, ювелирные изделия, стиральные машины, телевизоры, даже валики для покраски стен, как будто никогда таких не видели.

Сейчас город под защитой ВСУ. Военные осматривают территорию, общаются с местными и ищут коллаборантов. Иногда из леса выходят солдаты РФ, которые "отстали от своих", или раненые чеченцы с белыми флагами в руках. Дороги здесь не очень безопасны, поэтому возвращаться гражданским рано.


В городе периодически слышны взрывы. Саперы занимаются своей работой, но местные уже привыкли к таким звукам.

"Нас с самолета бомбардировали. Так низко летали, запускали снаряды и возвращались обратно. Моя внучка слышала, заикаться начала. Ей семь лет. Хорошо, что у бабы была валерьянка, так бы не знаю, как выдержали", – добавляет Василий.