О литераторах (и не только) разное-всякое, около э́коло Опции

[Дорик Тупотилов]

Поэт Саша Межиров враль был изумительный.
Вот он сидит в компании каких-то полузнакомых девиц и рассказывает им свою жизнь.
Рассказывает, что он круглый сирота, родителей своих не знает: младенцем его украли цыгане, а когда он чуть подрос, продали в цирк... Он рассказывает всё это так, что не только девицы, но и все, кто его слушает, плачут. И сам он плачет.
И его родной отец, который сидит в соседней комнате, тоже вместе со всеми плачет.
© Георгий Поженян

Это, собственно, о природе творчества. И о катарсисе от со-переживания, вызванного художественным текстом (а всё, рассказываемое нами кому-то, есть литература, заготовка литературы, как не крути). Об этом же у Пастернака, пусть и по другому поводу: "Что же сделал я за пакость, Я, убийца и злодей? Я весь мир заставил плакать Над красой земли моей".

[Скрип колеса]

Портрет писателя с котиком
Домашние животные, помогавшие писателям писать

Чехов держал дома мангуста Сволочь и такс Брома Исаевича и Хину Марковну, у Маяковского были дворняга Щен и бульдог Булька, у Бродского жили коты Биг Ред и Миссисипи, Воннегут обожал свою собаку Тыковку, Хемингуэй держал около 20 котов, а Стивен Кинг ласково зовет свою корги Исчадие Ада. 

У Джона Стейнбека был пудель Чарли. Стейнбек утверждал, что Чарли всегда предпочитал дракам переговоры и попал впросак лишь однажды, когда наткнулся на пса, который от переговоров отказался,— так Чарли потерял кусок правого уха. В 1960 году Стейнбек отправился в путешествие по США на машине с домом-прицепом и взял с собой Чарли — поездку он описал в книге «Путешествие с Чарли в поисках Америки».

Гертруда Стайн очень любила животных: у нее жил кот Гитлер, пес Польпе, любивший нюхать цветы, и два чихуа-хуа — Байрон (названный так из-за сексуального интереса к родственникам) и Пепе. Но самым любимым питомцем Стайн был большой пудель Баскет II. Стайн говорила, что, прислушавшись к ритму, с которым он пил воду из миски, она поняла разницу между предложениями и абзацами — абзацы эмоциональны, а предложения нет.

У Агаты Кристи был фокстерьер Питер. Кристи утверждала, что только благодаря его поддержке она пережила развод с первым мужем. В 1937 году она посвятила Питеру роман «Безмолвный свидетель», в котором Пуаро доказывает невиновность фокстерьера Боба в смерти его хозяйки.

У Джорджа Гордона Байрона был ньюфаундленд Боцман. Он прожил с поэтом пять лет, пока не заразился бешенством. Несмотря на это, Байрон продолжил ухаживать за Боцманом, а когда тот умер, потратил последние деньги на роскошный памятник ему и написал одно из самых известных своих стихотворений «Эпитафия собаке».

У Александра Куприна было много собак, но самой любимой был огромный меделян Сапсан. В 1916 году Куприн написал рассказ от его лица «Мысли Сапсана XXVI о людях, животных, предметах и событиях», в котором описывал, как Сапсан спас его маленькую дочь Ксению от бешеной собаки. Сама Ксения, впрочем, утверждала впоследствии, что ничего подобного не было, а Сапсан, напротив, ее не любил и постоянно на нее рычал.

У Марка Твена всегда жили коты, но самым любимым был черный кот Бамбино, которого ему отдала дочь. Марк Твен обычно работал в кровати, и Бамбино всегда сидел рядом. Он шипел на всех, кто пытался к ним подойти, и умел гасить маленькую лампу, от которой прикуривал писатель.

У Мишеля де Монтеня была кошка, имя которой неизвестно. Она фигурирует в его главном труде «Опыты»: Монтень утверждал, что именно кошка навела его на размышления о самомнении и синдроме бога в человеке: «Когда я играю со своей кошкой, кто знает, не забавляется ли скорее она мною, нежели я ею».

Во время работы Олдос Хаксли сажал себе на плечо сиамскую кошку Лимбо, чтобы она наблюдала. Хаксли утверждал, что для того, чтобы стать писателем-психологом и писать о людях, нужно обязательно завести пару кошек.

У Эдгара Аллана По была кошка Катарина.
Она приходила и садилась ему на плечо, когда По писал, и он утверждал, что своим мурлыканьем она одобряет написанное им. В 1843 году Катарина вдохновила По на написание знаменитого хоррор-рассказа «Черный кот».

Рей Брэдбери очень любил кошек — в течение жизни у него было их более двадцати. Самой любимой была кошка Нутти: она приходила на стол, когда Брэдбери писал, и служила своего рода прессом для страниц рукописи.

Чарльз Диккенс держал ручного говорящего ворона Грипа. Грип любил сдирать краску с мебели и пил из банок белила, от чего и умер. Диккенс увековечил своего питомца в романе «Барнеби Радж», сделав его спутником главного героя, понимающим «неизмеримо больше, чем сам Барнеби».

У Вирджинии Вулф был золотистый кокер-спаниель Пинка. Связь между писательницей и Пинкой была такая сильная, что вдохновила Вулф на написание биографии кокер-спаниеля английской писательницы Элизабет Браунинг — «Флаш». Книгу Вулф посвятила Пинке.

Уильям Берроуз обожал кошек, у него в доме всегда жило несколько. Берроуз считал, что только к этим существам он может испытывать настоящую чистую любовь. В 1986 году он опубликовал единственную свою непровокационную книгу — сентиментальную автобиографию «Кот внутри», в которой вспоминал своих котов, а заодно и свою жизнь.

Генрик Ибсен, оказавшись в добровольной ссылке в Италии, завел себе скорпиона. Скорпион жил в банке на письменном столе. Когда Ибсена спросили, зачем ему скорпион, он ответил, что пишет пьесу «Бранд» и хочет напоить ее ядом.

У Михаила Булгакова была кошка Мука. На самом деле она принадлежала его жене, а сам Булгаков поначалу относился к Муке с брезгливостью и не дотрагивался до нее, но постепенно привык и даже делал ей массаж, когда она была беременна. До знакомства с Мукой Булгаков не вводил в свои произведения домашних животных, но благодаря кошке в них появились кот Бегемот и пес Шарик.