Абстракция сознания

В экстазе разрушения, в порыве созидания,
Как будто пребывание на дне, в глубокой коме,
Не помня предыдущего, списав всё на феномен,
Пытаюсь слепо верить я в абстракцию сознания.

Вдыхаю нити воздуха в израненные лёгкие
До головокружения, с утраченной надеждой,
Стучится сердце яростно, стучится безмятежно,
А мысли лезут в голову какие-то убогие.

Обещанное ранее пророком долголетие,
Развеяно по лестнице, считаю шаг за шагом
И как-то с опасением, и даже с чувством страха,
Нежданно и негаданно, во всём великолепии.

В простом разнообразии, от чёрного до белого,
Слепой спасаясь верою, с наивностью ребёнка,
Кино уже закончилось, заела что-ли плёнка
И не осталось в памяти из жизни кадра целого.

Мелодия далёкая, по струнам сострадания,
Хватаюсь за соломинку. А что ещё осталось?
Ну, разве, что иллюзии? Хотя, скорей, усталость
Со странным чувством бренности. Абстракция сознания.

* * *

Не важно что, не важно как, зачем не важно, где и с кем,
Когда вокруг сплошной бардак и нет решения проблем,
А в голове фигня, пустяк, извне – фальсификация,
Свет белый наперекосяк, сознания абстракция.

Наверное, всё

Наверное, всё. Опустевшая площадь,
Исчезла бесследно энергия духа,
А вместо ретивой – плюгавая лошадь,
Куда-то подальше запряталась муха.

Наверное, всё. Отгремело и смолкло,
В реестре закончились слово и дело,
А в прожитом нет ни малейшего толку,
Ну, как всё бессмысленно, как надоело.

Наверное, всё. Завершение. Точка.
Желанье возврата отсутствует напрочь,
Небрежным мазком обрывается строчка,
Всеобщим молчанием выбросив за полночь.

Наверное, всё. Перспективная плоскость,
По ней не спеша, но со старческим скрипом,
Истратив последнюю в жизни возможность,
Запрячусь вновь в коконе, пусть и разбитом.

Наверное, всё. Не гадаю на гуще
И карты таро не помогут, однако,
Когда ничего нет в ближайшем грядущем,
Растаявший снег по колено и слякоть.

***

Прощайте, наверное, и до свидания,
Останется тень, ерунда, очертания,
Забудется боль и страдания мерзкие,
А будет лишь даль, испытания дерзкие,
Но те, кто остался, делите и властвуйте,
Прощайте, наверное, или же здравствуйте.

Мы будем

Мы будем находиться все… в режиме ожидания,
На грани разрушения, на грани созидания,
Мы будем или вместе, или не будем вовсе,
И это точно будет, но только позже, после.

Мы будем или счастливы, без всякого сомнения,
Когда отбросим прошлое без капли сожаления,
Или не будем живы. Какие варианты?
Ведь мы здесь проходимцы, ведь мы здесь эмигранты.

Мы будем терпеливыми и даже толерантными,
Возможно, неприметными, но в той среде – гигантами,
В среде ветров холодных, в среде войны и боли,
Останемся последними. Один – такой же воин.

Мы будем продолжением великой справедливости,
На грани очищения и с признаком брезгливости
К дерьму да наслоениям чужой "весны" и "мира",
Где рай для населения – тупик в конце сортира.

***

Мы будем возрождаться из гари, пепла, дыма,
Мы будем возвращаться… Во истину хранимая,
Пропитанная кровью, крещёная Богами,
Родная мать, Отчизна, Земля под куполами,
Под ясным, мирным небом, где голуби воркуют,
Она одна такая, храни её такую.

На сон грядущий

Споём на сон грядущий колыбельную,
Придём во сне, возьмём тихонько за руку
И мир наполним красками пастельными
По чёрному, холодному, по мрамору.

Но дольше оставаться нет возможности.
Вернуться? Нет, не стоит. Без сомнения.
В котёл безумства противоположностей,
Во имя, вопреки предубеждению?

На многие лета без права личности
Нести сей груз, как шлейф. Всё относительно.
Искать начало истины с античности,
Но так, как это нынче – непростительно.

Глаза закроем, вдаль уже смотрящие,
Накроем чем-нибудь, хотя не холодно,
Сомкнулось в точке даже настоящее
И мерно отбивает где-то колокол.

Забудется, не вспомнится, отчаянно
Барахтаясь в потоке вечной тленности,
Разрушив эфемерность, пусть нечаянно
Прочувствуют реальность откровенности.

Давай благословим, дорога дальняя,
При этом, однозначно, безвозвратная,
Но скорби нет, она ведь не случайная
И многим, к сожалению, отрадная.

Куда-то делось мнимое величие
И будущее впредь – лишь сны грядущие,
Наивные, хотя в своём обличии,
Оборванцы, как прежде… "Всемогущие".

Напоследок

Закати истерику по-доброму,
Закати со страстными причудами,
Чтобы не было досель подобного,
Чтобы дни казались лишь минутами.

Закатись от смеха диким приступом,
Будь подольше глупо неимоверною,
Пусть шестое чувство туго стиснуто,
Чтоб не выдать перенапряжение.

Закати со страстью, только нежною,
Наизнанку вывернись, как хочется,
Бесшабашно, нагло безмятежною
Вопреки всем нормам и пророчествам.

Закати безбожную экспрессию,
Оставаясь той же чёрной кошкою,
Растерявшей прежнюю агрессию,
Внешне яркой, но, увы, обложкою.

Закати чего-то несусветного,
Закати, чтоб было до неистовства,
Без проблем, без всякого ответного,
Напоследок сумасшедшим пиршество.
Закати хотя бы напоследок.

Не питай

Не питай, будь ласка, чому босоніж
По стерні колючій, так нестерпно,
Розрізає шкіру, як сталевий ніж,
Виснажене тіло вже отерпло.

Покосились навіть вікові дуби
Під шаленим натиском… Та й годі.
Світло у тунелі, чи в кінці труби
Так і не наблизилось відтоді.

Промайнула, як не було, їх весна,
Не буває вогнища без диму,
Кожен зачерпнув собі свого сповна,
Бо чомусь не думали про зиму.

Пізно повертатися, минув той час,
Довгими, холодними ночами,
В батьківських оселях навіть вогник згас,
Дикі жарти з грішними речами.

Не питай, будь ласка, де небес блакить
Аж до обрію над стиглим житом,
Ну, навіщо та весна, коротка мить,
Над гніздом, лелеками не звитим.

Пять шагов

Уже не тот, уже не то,
Лицом к лицу, разинув пасти,
Увы, нигде, увы, никто,
Внутри война, "бабах", на части.

А там, за дверью, сущий мрак
И ничего в пустом пространстве.
И не понятно, быть-то как
В таком немом, безлюдном царстве?

Заполнен хламом отчий дом,
В котором нет, как раньше, страсти,
Причина кроется в одном,
Мой Мир пусть мёртв, но не подвластен.

Всего-то пять последних слов,
Всего-то пять шагов до смерти
И ночи долгие без снов,
А вместо ангелов лишь черти.

И, несомненно, суета,
Вокруг ворчание и злоба,
На самом деле, пустота,
А вместо неба крышка гроба.

***

Не надо клейма выжигать на рваной коже,
Не надо ставить ярлыки на душах тоже,
Час "Х" наступит, пять шагов, как пять ступеней,
По тишине такой бездушной и осенней.

Мир чуждого неба

Туманами липкими, росами жгучими,
Босыми ногами по травам, столь острым,
Изодрано тело шипами и сучьями,
Далёкий, безлюдный, таинственный остров.

Закатами быстрыми, ливнями хлёсткими,
Порывами ветра, несущимся шквалом,
Звериные тропы с семью перекрёстками.
А что ожидает за тем перевалом?

Мотивами звуков доселе не слышанных,
Палитрою красок, ведущих в обитель,
Где камни, как идолы, молча недвижимы,
Предтечей ушедших телохранители.

Куда-то уносит в пространстве и времени,
Бессонницы ужасы, нервы, как струны,
Забытые богом без роду и племени,
Без признаков жизни, холодный свет лунный.

Под пыльными вихрями, бурями знойными,
В пустыне-оазисе чуждого неба,
Процесс выжигания мирными войнами,
Где жизнь на задворках, ни капли, ни хлеба…

Мой крест

Я вновь живу, я вновь в строю,
Я среди тех, кто волком воет,
Опять над пропастью стою,
Но жизнь моя чего-то стоит.

Осенний холод, стынет кровь,
Последний шанс. Какие распри?
Смешались ненависть, любовь,
Преодоление препятствий.

Нельзя простить, забыть нельзя,
Таков вердикт суровых судей,
Судьбой начертана стезя,
Я вряд ли это позабуду.

Закон времён всегда суров,
А я живой, а я не сломлен,
На перепутье ста ветров,
Букет цветов у изголовья.

Довольно долгая весна,
Она ужасно бесконечна,
Без чувства боли и без сна,
Но, наконец-то, миф развенчан.

Я вновь дышу, я снова здесь,
Я среди тех, кто волком воет,
И это мой, наверно, крест,
Какой ни есть, чего-то стоит.

Дороги нет домой

Я глух и нем, на то причины веские,
Я не желаю видеть никого,
Слова, слова… пустые, хоть и резкие,
Пусть одинок, но на душе легко.

И нет доверия ко всем и ко всему,
И просто жду, когда наступит ночь,
Но не понятно, а кому и почему,
Рискуя жизнью, должен я помочь.

При тусклом свете, уцелевших чудом, фар,
Устав бояться напрочь темноты,
Я кожей чувствую звучание литавр,
Как явный приступ полной наготы.

Я далеко, намного дальше, чем я есть,
Зачем, вообще, незрячему покой,
Когда и там уже, когда уже и здесь
Домой не ждут. Дороги нет домой.

Я глух и нем, некстати и не вовремя,
Ох, пробирает стужа до костей,
Но продолжает биться в сердце полымя
В среде давно изменчивых страстей.

Два полюса

Два полюса, два мира, две реальности
И там, и там, увы, своя действительность,
Мираж почти абсурдной виртуальности
В борьбе за торжество и исключительность.

Два противоположных взгляда издавна
И стимулы вообще-то отличительны,
Но вера в существо оттуда изгнана,
До боли искушения мучительны.

Разлом материковых плит неистовый,
Мосты и переправы все разрушены,
А выход неприемлем, но единственный,
Ведь истина одна, а не полдюжины.

На пол орбите ночь до отупения
И шансы на ноле, без комментария,
Не слышен пульс и нет сердцебиения,
Два полюса, два разных полушария.

Не знать и не хотеть, пусть снисходительно,
Желание прозреть… ох и наивные,
Все доводы звучат неубедительно,
Все факты и слова столь примитивные.

Фальшивы отражения до крайности,
Без компаса, без часового пояса,
Две разные ущербные ментальности,
Два мира, две реальности, два полюса.

В замкнутом пространстве

Подобно мухам, как-то так, глубокой осенью,
Что прозябают в этом замкнутом пространстве,
Сказать бы – глупые, но годы уже с проседью,
А чтобы вырваться, увы, ни сил, ни шансов.

И что такого, жизнь, как жизнь, по неким правилам,
Пускай обидно, где-то с краю, по обочине,
Зато понятно, что и как вокруг расставлено,
На остальных… да наплевать, они все – прочие.

Нигде, никак и ничего. Система жёсткая.
Ни боль, ни слёзы, ни мольба, ни сострадание,
А лишь вина, притом всегда активно плоская,
Хотя не стоит заострять на ней внимание.

Всё перемелется в труху, уже истлевшее,
Но, как ни странно, а опять на том же месте
И лбом о стену бьются насмерть уцелевшие.
Какой там торг? Он, если честно, неуместен.

В плену страстей, глубокой осенью разорванных,
Нет, не отпустит ни на шаг, хотя бы в сторону,
Над головой, подобно мухам, кружат вороны,
А посему нет победителей, всё поровну.

Настолько глупо и бессмысленно, не нравится,
И состояние такое, словно в трансе,
Как будто тост, на первый взгляд, в итоге – здравица
По прозябающим в их замкнутом пространстве.

Забудь

Забудь, конечно, если сможешь,
О том, что было с нами раньше,
Забудь всю боль и ужас, боже,
Как жуткий крик, как стон уставших..

Забудь, конечно, только помни,
Что это было, было с нами,
Ту череду разящих молний
И прозябание меж снами.

Забудь, конечно, будь, как прежде,
Такой же милой, беззаботной,
Опять лелеющей надежды,
Но постоянно мимолётной.

Забудь, конечно, то, что было,
Назад возврата нет отныне,
Тоска и серость, как уныло,
Куда не глянь, везде больные.

Забудь, конечно. Сколько можно?
Да и зачем всё это надо?
Смешались чувства, мысли. Тошно!
Забудь скорей, хочу быть рядом!

Кусать и выть, скулить и лаять
Забыв, бежать куда-то дальше,
Зарыв поглубже в землю память…
А разве что-то было раньше?
Забудь, прошу тебя…

Остывшим полем

Остывшим полем, по пылающей стерне,
Где дым рассеется под натиском ветров,
Да на бескрайней, но истерзанной земле,
Куда не глянь, до горизонта сей покров.

Вокруг ложится пеленою тишина,
Вновь наступает подозрительная блажь,
А совесть тонет в испарениях вина
И создаёт, тем самым, мира антураж.

Зарывшись в логово, скорее с глаз долой,
Ведь испытания придуманы со зла,
Вонзятся в тело, как отравленной иглой,
Довольно странные, преступные дела.

А за раскатами, увы, последних гроз
Переполох и непроглядность вечной мглы.
Но почему? Один-единственный вопрос,
Не слышат боги ни молитвы, ни псалмы.

Остыло тело точно так же, как душа,
В густом тумане средь обрывков прошлых лет,
Опять куда-то наугад, но не спеша,
Да потому, что в одну сторону билет.

Без остановок, не оглядываясь вспять,
Бескрайним полем по пылающей стерне,
Найти – нет сил, но очень просто потерять
Вдали от дома, во враждебной стороне.

Эра долгого скитания

Разбежались по дорогам пыльным-пыльным,
Разбрелись, да кто куда, не глядя в очи,
И не ясно, то ли сказка, то ли были,
Безвозвратно, безысходно, между прочим.

По утрам отныне стало очень зябко.
Неужели возвратилась злая осень?
И укрывшись от прохлады рваной тряпкой,
Подождать ещё немного осень просим.

А кому-то торжество на поле брани,
На костях да на ошмётках чьей-то плоти,
Шабаш "истинных славян" Тмутаракани,
К сожалению, иное там не бродит.

Оказавшись на границе двух вселенных,
На границе двух миров, да столь враждебных,
Где стабильность состоит из переменных
И таких непримиримых, но целебных.

За стеной противоречий, как в изгнании,
Накопившихся от прошлых поколений,
Наступает эра долгого скитания
Чередою и побед, и поражений.

Разбежались по просторам и по весям,
Разбрелись, да кто куда, а как иначе,
Ожидая некой манны с поднебесья,
Вместо времени блаженства души плачут.