Стихотворения Кровельщика, На крыше. Рукописное Опции

[Кровельщик]

Никогда, никому, ничего.
На земле.
Я ищу лишь себя, но я просто нигде.
Я расстрелян, под звуки ржавеющих грез.
Никогда, никому, ничего. Я унес.
Я унес, никогда, никому и нигде.
Я ушел, не оставив следа на земле.
Я вернусь, не вернусь, не хочу???
Пьяный бред.
Не один на земле, но один в смысле "нет".
Не хотеть, не смеяться, и жить как всегда.
Отойти, и бояться сказать свое "да".
Умереть по утру, ища в снеге росу.
Никогда, никому, ничего не прощу.

Никому и нигде.
Даже за горизонт, уплываю в тафте, поломав к чертям зонт.
Я любил, не любил, или просто сберег?
Никому и нигде. Это мой Рагнарёк.
Я люблю, и любим. Я умел, но не стал.
Просто пьяный божок, и не мой пьедестал.
И не мой апокалипсис, я не смогу,
по утрам, вечерам, бить себя по челу.
Я хочу быть иным, я хочу быть никем!
Я возвышен!! А можно я курицу съем?
Да, я раб средь потерь, я исчадие зла.
Офигеть, дайте две, и забейте козла.
Я велик!
Нет, я смел. И изыскан. Ну что ж...
Ты люби меня нежно, но память не трожь.
Не ваяй обелиск, с моим ником в груди.
Нет.. ты просто себе, да и мне помоги.
И я буду тебе первым другом.
И в раж помещу себя словно.... дракона в мираж.
Буду всем и никем, буду поприщем льдин.
Буду... просто паяц, и всегда нелюдим.

Это просто не я!
Я гарцующий пес, что меня, и тебя, никого не донес...
Я упал, но поднялся.
Я был поражен... Я сломался.
Но я, как всегда, на рожон.
Я не есть знаменит, но хотел.
Дважды два.
Когда в небе зенит, тогда стонет трава.
Я игрок. Я паяц. Да я просто на зло!
Ты фактурен, ты бог. Да и мне повезло.
Не могу, не хочу, я ленив, я смешон.
Убеди меня милый... я не сон, я не сон.
Я змея возле рта, я полуденный шок.
И смешок. И смешок...
Черта с два и в мешок.


*****


Без устали, без боли, без обмана.
Хожу с трудом, зато летаю прямо.
Я грешен, я забыт, но интересен.
И жизнь моя фактурней многих песен.
Я жил в нужде, и в принужденье жил.
Но я оставил, я не позабыл…
Себя, иль только часть, иль только тень?
Мой мудрый вечер, позабывший день.
Смешно, грешно, не понят и убит.
А вы живете, погружаясь в быт.
А вы смеетесь, как паяц в тюрьме.
Мне доказать? А может, и не мне..
Мне жалко вас. А надо ли? Кому?
Мне? Вам, спешащим в пекло по утру?
Забудьте. Вы лишь пешки на столе.
Спешит «никто» в привычное «нигде».
Под бой часов, под звон календаря.
Для вас лишь есть привычное «нельзя».
Дай воздух мне! Дай крыльев! Дай огня!
И возврати мне прежнего меня.
Того, что не боится темных льдин.
Того, кто не устанет быть один.

Сообщение отредактировал Кровельщик - 16.03.2008 - 21:45

[Кровельщик]

Я не умею преклоняться слепо,
Всегда и всем иду наперекор
Пусть для тебя все выглядит нелепо,
Но ты имеешь право на укор.

Я разрываюсь ворохом сомнений,
Пытаясь чуть нарушить твой покой.
А ты, не уходя от размышлений
Прогонишь прочь, едва махнув рукой.

В порыве гнева, обнажая стилет,
Метнусь к тебе, гася обиду злобой
Но ты, хоть и пробита грудь на вылет,
Останешься сиятельной особой.

Твоя корона перейдет по праву,
Я ведь тебе и раб, и брат, и сын.
Мои слова во храме златоглавом,
Дарю тебе, мой бывший господин.

Освободившись от земного плена,
Прими объятья истины простой,
Что, обладая правом сюзерена,
Ты не имеешь власти над душой.

[Кровельщик]

Не хочу, не буду, не заставишь.
Знаешь, да все ты знаешь.
И играешь.
Зря. Нельзя.
Не красиво, без пользы, зля.
Зля меня.
А я – не котенок.
Ребенок.
Не твой ребенок.
Прошедших эпох и веков.
Будь таков.
Я петля на шее, на рее, в обмане.
Муха в сметане.
Кошка в капкане.
Станет, не станет.. грустно.
Скучно и пусто.
И глупо – как дети в капусте.
Стихи возле трупа.
Не смейся, не смей.
Не жалей никого.
Я для тебя – никто.
Ты для меня – никак.
Зря.
Но так, или так.
Последний пятак на паперти нищему.
Звуки… Ищем мы!
Скуки, разлуки, записки Радищева.
Сдохни сам..
Пью Амстердам и смеюсь.
Назло.
Не тебе, мне повезло.
Как умеешь, так и живи.
Адью.
Ай лав ю.
Тьфу.
Я просто тебя уважал.
Знал. Но не смог.
Твой - мой порог.
Нужен срок.
Спок.

[Кровельщик]

Научите меня возвращаться,
В старый дом на обрыве дорог.
Научите меня возвращаться,
Если я ухожу за порог.
Отоприте мне ржавые двери,
Под унынье скрипучих петель,
Научите меня не верить,
В равнодушье моих потерь.
Научите меня улыбаться,
Если холодно на душе.
Научите меня улыбаться,
Даже если улыбки - клише.
И откройте мне ложную тайну,
Про мой старый забытый дом.
Научите меня смеяться,
Плакать я научусь потом.

[Кровельщик]

Серия о Кармен.

Снова в безумии танца кружится
Страстная жрица.
Дарит любовь, убивая взамен,
Пламя – Кармен.
Льдом изумрудным наполнены очи,
В холоде ночи.
Бабочка – веер в пальчиках нежных
Дарит надежду.
Манят слегка приоткрытые губы.
Может быть любит?
А в волосах ее свежесть ночная.
Она неземная.
Пляши, Карменсита!
Играй, пой!
Наслаждайся!
Пока не забыта
Им, мной.
Улыбайся!

Столько огня в ее танце и страсти!
Вся в моей власти.
Ночью отдаст себя без остатка.
Больно и сладко…
В кровь расцарапает плечи и спину.
Вставлю, выну.
Бьется, мой раненый в клетке зверек,
Огонь – мотылек.
Безжалостность стали на нежности кожи
С весною схожи.
Прекрасное тело под утро остыло.
Она не любила.
Пляши, Карменсита!
Играй, пой!
Наслаждайся!
Ты просто убита
Вчера мной.
Не обижайся.

********

Плачь, Карменсита, плачь.
Смеется в лицо палач.
Глаза от людей не прячь,
Плачь.

Пой, Карменсита, пой.
Он не уйдет с тобой
В пламя любви святой.
Пой.

Да, Карменсита, да.
Гибнет твоя звезда,
Дорога одна – в никуда.
Да.

Сжечь, Карменсита, сжечь.
За хрупкую нежность плеч.
За секрет, что смогла сберечь.
Сжечь.

Твой последний любовник – пламя костра,
Карменсита.
Падшим ангелам ты, как родная сестра,
Карменсита.
Воскреснешь как Феникс, из серого пепла,
Карменсита.
И вновь обожжешься пламенем ветра,
Карменсита.
Пламенем ветра…


*********

искушая изумрудом глаз
возбуждая запахом волос
убеждаясь уже сотый раз
что опять сомнения принес

и взметнется юбки алый шелк
холоден в руказ моих кинжал
может быть от смерти будет толк?
я от яда умирать устал

[Кровельщик]

Проза
Написана на 14 февраля.

Тимка сидел на крыше, упоенно наблюдая за творением своих рук. Внизу, на старой скамейке, страстно целовалась какая-то парочка. И он, Тимка, младший купидон Небесной Канцелярии, табельный номер 3103, выпустил стрелу, соединившую эти сердца.
Внезапный грохот, раздавшийся за спиной, заставил его вздрогнуть. Он вскочил и обернулся. На крыше стоял Макс, один из ангелов Смерти Подземного Царства, табельный номер 1106.
- Ну, что тут у тебя? - спросил Макс, подходя к краю крыши, - Фу, какая прелесть. Целуются. Еще одна пара влюбленных идиотов, в рядах всемирной глупости.
- Но любовь, это прекрасно! - с пылом возразил Тимка, - Любовь помогает человеку становиться лучше!
- Сам придумал, или Валентин рассказал? - иронично усмехнулся Макс.
Тимка смутился, и решил сменить тему.
- А у тебя как дела?
- Прекрасно - ответил Макс, - Две аварии с летальным исходом, одно самоубийство, и пара десятков смертельных болезней. Кстати, вот Она - кивнул он в сторону парочки, - тоже моя клиентка. Через месяц.
- Как? - прошептал Тимка, - Я же их только сегодня...
- Любовь зла! - с пафосом произнес Макс, - Он ее задушит, из ревности. А сам выбросится из окна, но неудачно, и последующие 50 лет проведет в инвалидном кресле.
- Но так нельзя!
- Только не говори, что вы не видите дальнейшую судьбу своих клиентов.
Тимка молчал, уставившись куда-то себе под ноги.
- Что, и, правда не видите? Вот смеху то! Тогда полетели.
- Куда?
- Как куда? Смотреть на твоих прошлых клиентов. Тебе разве не интересно, что стало с теми, кого ты пронзил своей стрелой?
- Мне страшно, Макс.
- А мне нет. Давай руку, и маши крыльями.
И два ангела, белый и черный, взлетели с крыши.

********

- Вот, смотри, узнаешь?
Они находились в комнате, рядом с худощавым молодым человеком, стоящим на табуретке.
- Да, это мой клиент. Полгода назад я соединил его с одной очень красивой девушкой. А что это он делает?
- Не видишь что ли, галстук надевает, - рассмеялся Макс.
И Тимка вдруг понял, что у парня на шее веревочная петля.
- Он что...
- Именно. Вешается он. Надо помочь бедняжке совершить столь важное дело! - и с этими словами ангел Смерти выбил табуретку из-под ног самоубийцы.
- Нееет!!! - закричал Тимка. Мир куда-то пропал, и Тимка провалился в мягкую спасительную темноту.
Очнулся Тимка от смеха. Надрывного, истерического смеха, который заполнял все пространство и не давал дышать. Хотя, зачем ангелу дышать? Смеялся Макс.
- А вы, купидоны, оказывается такие впечатлительные. Чуть что, и в обморок. Тоже мне, властители сердец.
Тимка не отвечал. Он медленно посмотрел туда, где должно было висеть тело. Тела не было. Только обрывок веревки качался под потолком.
- Что, труп ищешь? Так на кухне твой труп. Сидит, водку пьет. Веревку старую взял, вот она и не выдержала. Неудачник. Повеситься и то не смог.
- Ты знал, что он выживет?
- Конечно. Я же с тобой на одном районе работаю, этот чудик в моем списке значится через 45 лет. Инфаркт. Оставит после себя молодую вдову (четвертый брак) и восьмерых детей.
- Тогда зачем ты...
- Табуретку выбил? Так я просто пошутил. Кстати, знаешь, из-за чего он в петлю полез? Та девушка его бросила.
- Как?!
- А вот так. У него что? Зеленый москвич. А у другого парня - красный ламборджини. Продала девочка свою любовь за цацки и тряпки. Вот и весь сказ.
До следующей квартиры ангелы летели молча.

Слезы над городом,
Мрачно и холодно,
Крики в танцующей мгле.
Где мои ангелы?
Где мои ангелы?
Где мои ангелы?
Где?


Пожилая женщина стояла у зеркала, и замазывала тональным кремом синяк под глазом.
- Твоя?
- Да. Мое первое задание, 37 земных лет назад. А где Он?
- Да вон, в соседней комнате храпит. Сходи, полюбуйся.
Тимка прошел в соседнюю комнату. Там, на диване, лежал пожилой мужчина и храпел. Тимка старательно вгляделся в его лицо, но не узнавал. Да и как можно в этом опухшем, давно не бритом лице узнать того привлекательного молодого человека, которого Тимка встретил 37 лет назад?
- Макс, что тут случилось?
- Да ничего особенного. Многие и хуже живут. У этих все хорошо было. Поженились, через два года родился сын, еще через два - дочь. Счастливая дружная семья. А когда сыночку исполнилось 17 лет, он подсел на наркотики. Ради денег на очередную дозу, мальчик пришил одну милую старушку. Тоже мне, Раскольников доморощенный. Мальчика повязали, и через пару лет он скончался на зоне. А спустя какое-то время, у них пропала дочь. Лесочек вооон тот видишь? Там и лежит. Говорили ей мама и папа, не гуляй в безлюдных местах поздним вечером. Мужик после всего спился, стал поколачивать жену. Синяк видишь? Его работа. А она его любит. Из лужи достанет, домой принесет, отмоет, накормит, спать положит. А еще все надеется, что дочка вернется. Только это ее и держит. Но недолго осталось. Через 54 дня мальчик Вова из соседнего подъезда пойдет в тот лесочек червей копать. У ребенка радость, он первый раз едет с папой на рыбалку. Вот и накопает себе, с радости, белых косточек. Кости опознают по браслету, который был девчонке на 16-летие подарен. Мать прямо на опознании умрет. А папаша еще долго будет эту землю топтать. Квартиру у него отберут за долги, он поселится в соседнем подвале, и будет просить милостыню у ближайшего метро. Умрет тихо, во сне, вспоминая до конца дней свою супругу. Любовь ведь.
Тимка молчал. Он даже плакать не мог. Но ведь ангелы не плачут. И что-то внутри его кричало: За что?! За что?!
- Ну что, по последней? Улыбнулся Макс, и потащил Тимку прочь

Тени и всполохи,
Молятся олухи,
Бог их единый Никто.
Кто мои ангелы?
Кто мои ангелы?
Кто мои ангелы?
Кто?

- Где мы? Почему тут так темно? - Тимка тщетно пытался разглядеть хоть что-нибудь.
- Опс! - провозгласил Макс, и вспыхнул свет.
Тимка огляделся по сторонам. Судя по всему, они находились в деревенской избе. Очень старой избе. Пол прогнил, вместо стекла окна были затянуты целлофаном. Печь развалилась, потолок угрожающе нависал над головой.
- Где мы? Удивился Тимка.
- Ну, как где? Это же твое любимое задание. Глянь вот в тот угол.
И Тимка глянул. Узнать Ее он смог только по золотистым завиткам, выпадавшим из-под тряпки, которой была замотана ее голова. Леля... Его дорогая Лелечка, светлое солнышко, майская девочка... Два года он бился, чтоб найти для Лелечки Его, самого лучшего, самого доброго принца. И нашел. Отобрал Его у какой-то старой тетки, и подтолкнул в объятия этой солнечной девочки. Как же они были хороши! Глас друг с друга не сводили, рук не разнимали. Как, как, как такое могло случиться? Он умер? Он болен? Как?
- Меня спрашиваешь? - осведомился Макс, - не я тут виноват. Но рассказать могу. А ты по внимательнее погляди, а то еще не все рассмотрел.
Тимка посмотрел. И увидел рядом с Лелечкой, в куче тряпья, детей. Девочку лет двух, и двух совсем младенцев. Они спали все вместе, в углу, свернувшись как собачонки.
- Макс...
- А теперь слушай. Ты, видимо, всю силу в ту стрелу вложил. Любовь была сумасшедшей. Да, они нищими были, ели не каждый день, но любовь их берегла. Потом родилась дочь, маленькая Лелечка. Забот прибавилось. Они приехали в эту деревню, добрая старушка-соседка согласилась присматривать за девочкой, а они мотались за заработком в столицу. На паперть. Сколько им было? Ей 15, ему 17 вроде бы? А однажды в деревню приехала та тетка, у которой ты мальчика увел. Сказала, что у нее рак, что ей недолго осталось. Пообещала ему бизнес, квартиру и машину отписать, если он с ней последние ее дни проведет. Он и повелся. Скажешь, что он дурак? Что он просто поверил? Неее, дорогой, просто мальчику на паперти стоять надоело. Он уехал. А она оказалась беременна. Решила рожать, ибо аборт грех, родила двойню. До последнего дня ездила побираться. Родила, соседка роды принимала, Леля чуть оклемалась - и на заработки. Только вот соседка померла. А Леля на гололеде ногу вывихнула. Так что... можешь не смотреть, это мое последнее задание на сегодня...
И тут мир в глазах Тимки стал красным.

*******

- Слушается дело, об убийстве Максимилиана, ангела Смерти Подземного Царства, табельный номер 1106. Подсудимый, представьтесь.
- Тимофей. Младший купидон Небесной Канцелярии, табельный номер 3103.
- Ответьте, подсудимый, вы знали, что ангела Смерти можно убить, лишь пронзив его сердце стрелой Купидона?
Нет. Нет. Нет. Он не знал. Он так и не дочитал инструкцию по эксплуатации стрел
- Да, ваше святейшество.
- Вы сознаетесь в содеянном?
- Да, ваше святейшество.
И этот последний взгляд, последний вздох, последний крик : "за что??? Это всего лишь моя работа...." И выплеском из глубины веков, последнее "прости". Я... Я любил тебя, Макс .
- Решением Верховного суда Небесной Канцелярии и Подземного Царства, Тимофей, Младший купидон Небесной Канцелярии, табельный номер 3103, приговаривается к уничтожению, путем сожжения в Адском Пламени. Приговор окончательный, обжалованию не подлежит.

Кровушкой теплою,
Песенкой доброю,
Мы поминаем наш свет.
Нет моих ангелов.
Нет моих ангелов.
Нет моих ангелов.
Нет.

[Кровельщик]

Старое

Разбито сердце болью,
Осколки режут пальцы.
На пол, залитый кровью
Летят осколки счастья.

Надежда ускользая
Рвет душу словно парус
Да, я был слаб, я знаю
Я проклят. Но не каюсь.

Я не прошу пощады,
И не ищу спасенья,
За все свои поступки
Я заплатил, поверь мне.

Взмахнула Смерть косою.
Нет страха. Только грусть.
Я проиграл. Не спорю.
Но я еще вернусь.

****

Тишина покачнулась, упала
И разбилась. Осколки сна
Разлетелись и ранили душу.
А душа пустотой больна...

Темнота окутала тело,
Бьется сердце как воробей.
Душа как струна зазвенела,
Как же холодно в мире людей!

Из груди рвется крик запоздалый,
И на черном - алая кровь,
А на небе рассвет небывалый -
Это в мир вступает Любовь.

****

Фотографии, письма - сжечь,
Сантименты и чувства - прочь,
И под шепот дрожащих свеч
Ускользнуть незаметно в ночь.

Раствориться в седой тиши,
Окунуться в сомнений дым,
И в глубинах своей души
Оказаться совсем чужим.

Любить жизнь, проклиная покой.
Умереть и воскреснуть вновь.
И безжалостной, твердой рукой
Вырвать с корнем из сердца Любовь...



Летний день рассыпался картами,
И обида рябиной вызрела,
Толь на финише, толь на старте мы,
В эгоизме своем бессмысленном.

Пыль с сердец сметают цитатами,
Наши ангелы - вдохновители.
Да пошли вы к черту, пернатые!
Тоже мне, стихоплеты - ценители.

Этот мир жив без нашей помощи,
И вообще, мы не миром мазаны.
Давай вспомним, какие мы сволочи,
И за что мы друг другом наказаны.

Слезы тех ведь такие сладкие,
Мы их болью как солнцем греемся,
А мы в прошлом - утята гадкие,
На сочувствие и не надеемся.

Нам дано лишь одно наказание,
С удивительным вкусом горечи,
Неврастеническое недопонимание
Предложенья другого о помощи.


*****

Сидим и молчим. Ты куришь.
Смотрим в глаза друг другу.
Это все уже было, помнишь?
Как карусель. По кругу.

Тихо. Слышно как рвутся струны.
И безумием пахнет лето.
Ты рисуешь встреч наших руны.
Просто мы потеряны где-то.

Но судьба не верит в разлуку.
Снова вместе. Любовь и слезы.
Да, по кругу, опять по кругу...
И мечтой осыпаются розы...

[Кровельщик]

Дети Хаоса,
Игры теней,
В новом ракурсе
Четче и злей.
Люди - нелюди
След на снегу
Были - не были,
Смех на ветру.
Страшно - весело,
И до слез,
Серп повесили
В стае звезд
Тропкой - просекой
Живи - умри
До первой проседи
Чужой зари.
До первой тени
В твоих глазах,
До первой крови
В лед на губах.
Вой на ветру замедлил бег,
В нашу игру
Играет смерть,
В нашей игре
Смеется жизнь,
Плач на ветру
Играй, кружись...


Когда пустоши покрыты снегом, они кажутся бесконечными. Возможно, что так оно и есть. Я иду по цепочке твоих следов уже несколько дней, но я не устал, в это время не устают. Точка встречи все ближе, и я уже чувствую ее холод. Первые вихри появляются внезапно, сплетаются с волосами. И пальцы звенят как натянутая струна.
Первый звук, первый крик. Или это не крик? Вой. Проникает сквозь уши, сочится по венам. Больно, холодно, но страха нет. Я жду. Вой перерастает в первый аккорд, и разбивается о воздух на звуки завораживающей мелодии.
Первые па на снегу, осторожные, несмелые. Но захватит, унесет, закружит. Танцы на снегу. Танец в Вихре.
Я мир. Нет, я уже тысяча миров. Я знаю и чувствую каждый, и в каждом из них я проживу жизнь. Жизнь длиною в танец. Смех. Твой? Мой? Не важно. Сейчас мы одно целое, одна мелодия, одно движение.
Твои воспоминания сплетаются с моими причудливым узором, рождая новую мелодию. И она заполняет собою все пространство, требует жертвы. И холодом по венам. Алые пятна на снегу, алые нити в Вихре. И рождается тысяча миров, и я возрождаюсь в каждом из них...
Кружись, кружись, падая в омуты памяти, рвя тонкие нити, только не сбиваться с ритма, не выходить из Вихря!
Тысяча миров, тысячи войн, миллионы судеб, и тысяча Песней... В танце пить агонию каждого, умирать тысячу раз и возрождаться столько же. Пока багровым не станет снег. Пока мелодия не станет плачем. В твоем взгляде моя боль, в моем сердце твой крик.
Рождающие тысячу миров, проживающие множество жизней за один танец на снегу.
И тишина. Безмолвно плачут звезды над пустошью. И на багровом снегу закончен узор. Нет боли, нет страха, и ничего не жаль.
Спать, спать, спать.
До следующего танца на снегу, до следующей песни Вихря. И я уйду за Грань неровной походкой, оставляя одинокую цепочку следов. И унесу в кармане твою последнюю улыбку.


Это танец на снегу,
Ты умеешь, я могу.
Ты ведешь мою игру,
Я держу твою судьбу.
Всегда вместе, всегда влет,
В твоем взгляде мой лед,
В моем сердце твой крик,
Была вечность, а стал миг.
Это танец на снегу,
Ты ведешь, а я не лгу

*************


И пели они старые песни, и шептали пожухлые листья под их босыми ногами старые сказки, и собирали они пламя в ладони, и смех заполнял застывший осинник. И воздух звенящий был резан, крылом вороним, и знамение шло. Шла по старому руслу древняя кровь.

Мы древнее легенд,
Мы всегда вне времен,
Не погибли мы, нет,
Мы забыты огнем.

И в холодных сердцах
Лишь застывшая кровь,
Не губителен страх,
Не всесильна любовь.

Мы не камень, мы пыль
Мертвый ветер в ночи,
Мы жестокая быль,
Плачь, надейся, кричи.

Но живи все равно,
Взрасти Хаос внутри
И под наше крыло
Встань, и с нами умри.

И заполняла она души, как пустые сосуды. И взрывался мир страхом, и каменели сердца. И смолкали песни, умирали надежды... Мир выворачивало наизнанку. Древняя кровь несла эру Хаоса.

Все давно решено,
За тебя и за нас,
Мы всесильны, но мы
Выполняем приказ.

Наша древняя кровь
Лишь река для Него
Мы щадим лишь себя,
Ну а Он - никого.

Но и Он лишь божок,
Лишь игрушка в руках,
Мимолетный смешок
В удивительных снах.

Только мы, только мы
Точно знаем, о чем
Тихо шепчется мир,
За туманным плечом.

[Aldan_23]

Такое только с музыкой и слышится... Ритм - ну на пять баллов! А ... откуда такой неунывающий пессимизм?

"И в глубинах своей души
Оказаться совсем чужим."

Может, пора что-то делать?

[Кровельщик]

Если всех все устраивает, то ничего менять не надо.

Люди как боги,
Боги как люди.
Все потерялось
В мире прелюдий,

Все неизменно, -
Старая роль.
Всем, несомненно,
Правит король.

Я просто шут,
Я играю душой.
Здесь - это тут,
Жизнь - просто роль.

Я буду смеятся
Жизни в лицо
Меня не боятся,
Я просто на зло.

Меня ненавидят,
Но все - суета.
Король не увидит
Что было вчера.

И мир не играет
завтрашним днем.
Никто не узнает, -
Я был королем.

Сообщение отредактировал Кровельщик - 3.04.2008 - 18:17