О литераторах (и не только) разное-всякое, около э́коло Опции

[Дорик Тупотилов]

Поэт Саша Межиров враль был изумительный.
Вот он сидит в компании каких-то полузнакомых девиц и рассказывает им свою жизнь.
Рассказывает, что он круглый сирота, родителей своих не знает: младенцем его украли цыгане, а когда он чуть подрос, продали в цирк... Он рассказывает всё это так, что не только девицы, но и все, кто его слушает, плачут. И сам он плачет.
И его родной отец, который сидит в соседней комнате, тоже вместе со всеми плачет.
© Георгий Поженян

Это, собственно, о природе творчества. И о катарсисе от со-переживания, вызванного художественным текстом (а всё, рассказываемое нами кому-то, есть литература, заготовка литературы, как не крути). Об этом же у Пастернака, пусть и по другому поводу: "Что же сделал я за пакость, Я, убийца и злодей? Я весь мир заставил плакать Над красой земли моей".

[Айя-Софи]

Те, кто пишут(поэты ли, рассказчики ли или т д и т п...) все вруны
Их фантазия требует выхода))

[Дорик Тупотилов]

Те, кто пишут(поэты ли, рассказчики ли или т д и т п...) все вруны
Их фантазия требует выхода))

Многое что выхода требует. Многое сублимируется через текст. Лучше ж убить кого-то на бумаге, чем в жизни, согласись.

Ильф и Петров... рассказывали даже о крупной ссоре, возникшей по следующему поводу: убить ли героя романа “12 стульев” Остапа Бендера или оставить в живых? Не забывали упомянуть о том, что участь героя решилась жребием. В сахарницу были положены две бумажки, на одной из которых дрожащей рукой был изображен череп и две куриные косточки. Вынулся череп — и через полчаса великого комбинатора не стало. Он был прирезан бритвой.

Правда, в следующем романе Остап чудесным образом воскрес... А добрые потому что авторы... бывают иногда.

[Скрип колеса]

Лучше ж убить кого-то на бумаге, чем в жизни, согласись.

Это как история с Агатой Кристи
Она работала фармацевтом и многие лекарства делались из ядовитых веществ, Кристи очень боялась напутать дозу и кого нибудь убить, это стало навязчивой идеей и она и правда решилась на убийство, только не на настоящее, а вымышленное. Кстати, больше всего преступлений в ее книгах действительно совершены с помощью различных ядов.

[Айя-Софи]

Многое что выхода требует. Многое сублимируется через текст. Лучше ж убить кого-то на бумаге, чем в жизни, согласись.

Соглашусь)

[Дорик Тупотилов]

Я всегда любила одного - одного Осю, одного Володю, одного Виталия и одного Васю.

© Василий Катанян. "Лиля Брик. Жизнь".

Виталий - комкор Примаков, расстрелянный в тридцать седьмом.

- Мы прожили с ним шесть лет, он сразу вошёл в нашу писательскую среду… Примаков был красив — ясные серые глаза, белозубая улыбка. Сильный, спортивный, великолепный кавалерист, отличный конькобежец. Он был высокообразован, хорошо владел английским, блестящий оратор, добр и отзывчив, - писала о нём Лиля.

В архиве Лили Юрьевны сохранился акт обыска при аресте Примакова, где среди изъятых вещей значится золотой дамский портсигар с надписью: "Самому дорогому существу. Николаша". Портсигар Лиле презентовал Примаков, Примакову - Советская власть, Софье Власьевне - ноябрь семнадцатого. А до этих исторических завихрений он был подарен влюблённым Николашей (Николаем II) "самому дорогому существу" - балерине Матильде Кшесинской.

Дальнейшие следы многострадального портсигара не просматриваются в исторической дымке. Но двух видных своих дарителей он точно пережил.

[Sunshine]

Лучше ж убить кого-то на бумаге, чем в жизни, согласись.

это просто слова, пока ты точно не знаешь, что способен убивать...

[Дорик Тупотилов]

это просто слова, пока ты точно не знаешь, что способен убивать...

пока не убьёшь первого, это просто слова, ты об этом?

Вот профессиональный снайпер, боец-единоборец, боксёр приличного веса. Знают, куда бить, чтоб без вариантов, куда стрелять. Но настоящей практики не было, к счастью. Ты уверена, что они точно не знают, что способны?

[Дорик Тупотилов]

Дальнейшие следы многострадального портсигара не просматриваются в исторической дымке.

Не просматриваются, да. Но в тему:

Сюжет романа про великого комбинатора и спрятанных в столовом гарнитуре бриллиантах был подарен Валентином Катаевым брату, Евгению Петрову, и другу братьев Ильфу. Соавторы обязались с первого гонорара щедро одарить Катаева, и контуры презента были подробнейше оговорены. Далее Катаев:

Я развернул папиросную бумагу, и в глаза мне блеснуло золото. Это был небольшой портсигар с бирюзовой кнопочкой в замке, но не мужской, а дамский, то есть раза в два меньше. Эти жмоты поскупились на мужской.
- Мы не договаривались о том, какой должен быть портсигар - мужской или дамский,- заметил мой друг, для того чтобы сразу же пресечь всяческие словопрения. Мой же братишка на правах близкого родственника не без юмора процитировал из чеховской "Жалобной книги":
- Лопай, что дают.

[Росинка]

Многое что выхода требует. Многое сублимируется через текст. Лучше ж убить кого-то на бумаге, чем в жизни, согласись.

))

Тук-тук... Добрый вечер!)
Разрешите мне представить вам героя, который, несомненно, украсит эту тему и подарит автору Дориану неплохую идею как нужно расправляться со своими обидчиками )) ).

Вооружайтесь образо-ваянием и рисуйте весёлую картину )

---------- 1829 год --------
Моё собранье насекомых
Открыто для моих знакомых:
Ну, что за пёстрая семья!
За ними где ни рылся я!
Зато какая сортировка!
Вот Глинка — божия коровка,
Вот Каченовский — злой паук,
Вот и Свиньин — российский жук,
Вот Олин — чёрная мурашка,
Вот Раич — мелкая букашка.
Куда их много набралось!
Опрятно за стеклом и в рамах
Они, пронзённые насквозь,
Рядком торчат на эпиграммах.

Сообщение отредактировал Росинка - 14.08.2023 - 19:19