Истории замечательных людей, поразительные люди с которых хочется брать пример Опции

[Sunshine]

С женой я познакомился за игрой в гольф. Она француженка и тогда не говорила по‑английски, а я не говорил по‑французски, так что особых шансов утомить друг друга беседой у нас не было. Вот почему мы очень быстро поженились.
Шон Коннери

[Sunshine]

Ему было 52, ей 17.
Он был знаменитый на весь русский Шанхай шансонье.
Она сошла с ума, хоть мама была против.
Но он увез их с мамой в 43-м от воюющих японцев в Москву.
Наивная искренность его была неповторима. И когда, исполненный патриотизма, Вертинский грозился зарвавшейся Англии («Ну что ж, наше дело предупредить. Если будет война,.. через некоторое время от нее вообще ничего не останется! Кроме английского языка и Шекспира»). И когда из последних сил зарабатывал на подмосковную дачу для любимой семьи, мечтая завести корову (в крайнем случае, козу). И когда писал беспрерывные письма своей юной любимой, и когда посвящал ей такие вот строки: «...Я понял. За все мученья, За то, что искал и ждал, — Как белую птицу Спасенья Господь мне ее послал...»
Лидия Владимировна, дочь грузина Циргвавы, обожала мужа и не смела обращаться, как он просил — «Сандро». Только — «Александр Николаевич». Он любил называть себя ее «кавказским пленником». Она окончила Суриковский институт, работала художницей на полиграфкомбинате, сыграла холодых неземных злодеек в сказочных фильмах («Садко», «Дон Кихот», «Королевство кривых зеркал» и др.).
В 57-м году Александр Вертинский умер. Замуж Лидия Вертинская больше не вышла — не было и мысли о том, что кто-то может занять Его место. Свою книгу воспоминаний она назвала: «Синяя птица любви». Письма мужа перечитывала всю жизнь. Думала — кому, кроме нее, они будут нужны. И сомневалась: а вдруг — кому-то нужны? Ведь так больше не чувствуют, не любят, языком таким не говорят... Она прожила на свете 90 лет.
(с) Игорь Вирабов, Российская газета.
Письма Александра Вертинского жене
пятница, 17 мая 1940 г.
Наконец утром мне подали Ваше письмо, и все мои ночные страхи развеялись, как дым... Да, совершенно ясно, что мое настроение находится в концах Ваших тонких пальцев. Как у Блока:
"Ты, держащая море и сушу
неподвижно тонкой рукой!”
А за пессимизм моего вчерашнего письма Вы, пожалуйста, не сердитесь, моя маленькая повелительница! Помните, что сказал мне на грузинском балу один человек? «Вертинский, вы - Кавказский пленник!» А с пленниками надо хорошо обращаться! Все эти дни я нервничал из-за Вашего молчания и плохо себя вел. Пил много. Теперь я успокоился... Я Вас обожаю, моя маленькая грузинка!
Суббота, ночью
Любимая моя! Я думал о том, что если бы Вас не было, то не стоило бы мне жить на свете!
19-е, ночью, дома
...Не пугайте меня «загадочностью» Вашей натуры. Замками и старой мебелью... Где я Вам ее достану? Напрокат не дают. А купить не на что. Мы с вами устроим счастье и без этого, с завтрашнего дня начинаю откладывать деньги на замок и мебель.
Интересно, почем теперь замки?
Маленькая, любименькая, тоненькая, зелененькая, холодненькая. Я Вас ОБОЖАЮ! Несмотря на протест Грузинского Общества и ближайших родственников.
Ваш несчастный Сандро.
---------
...Я вчера рассмотрел немного Ваше лицо. Оно, конечно, красивое, но самое главное, что эта красота духовная. Точно оно освещено изнутри каким-то мягким светом. Вы еще чем-то будете потому, что у Вас лицо артиста... Я бесконечно рад тому, что у Вас такое лицо, а не «бьюти-парлер». Вы похожи на маленького непокорного ангеленка, которого обидели и который никогда этого не простит.... И какое ужасное горе постигнет меня, если Вас у меня отнимут.
Р.S. Поклянитесь мне, что Вы меня никогда не променяете ни на кого и что будете ждать меня до конца!
---------
...Все это слишком чудесно, чтобы быть правдой. ...Куда девать эту большую радость, это непостижимое и единственное счастье? Верить ли мне в него? Вы еще так молоды. Быть может, через неделю Вы забудете обо мне? И легким шагом, как сон, как мечта, в мою жизнь, спокойно и уверенно (тогда, в баре Ренессанса) вошла длинноногая, зеленоглазая девочка, и взяли меня за руку, и сказали: Вы мой! Я испугался, но поверил. И сразу все остальное стало ненужным и неинтересным. Правда ли это? Может быть, я проснусь, и все это окажется сном?
Подумайте об этом еще раз! Одно я знаю наверное - если бы когда-нибудь Вы стали моей женой - это было бы таким огромным счастьем, которого, вероятно, не выдержало бы мое усталое сердце...
Понедельник, 20 мая 1940 г.
---------
Лилочка!
Я вчера пел в «Лайсеуме» и простудился. На сцене такой сквозняк, что меня прохватило, и я не могу даже повернуть шею. Простудился нерв. Вот я теперь несчастный. Наверное, скоро умру. А песни останутся девочкам. А больше у меня ничего нет. Только два Ваших рисуночка.
На могилу приносите только ландыши, а то я другие цветы не так люблю. Почему я не пошел в зубные врачи? Жил бы да жил себе! А актеры все умирают на чужой счет, по подписке. Я тоже умру по подписке. Так мне и надо.
Что Вы делаете? Я уже два письма Вам написал. Когда я Вас увижу? Я уже «скакучился» по Вас, как говорила одна маленькая девочка. А когда я получу письмо от Вас -- положите в него побольше нежных слов, чтоб мне на душе стало теплее. Вы мне прищемили сердце своим каблучком. Мне уже нравится писать Вам письма... Вошел во вкус.
А что мама? Хотел послать Вам цветов, так магазины не хотят везти за мост. Вот куда Вы забрались!
Целую Ваши тоненькие, холодные и усталые пальчики.
И очень грустно вздыхаю. Ах!
P.S. Но от этого еще никто не умер!
Понедельник, 20 мая 1940 г.
---------
В Вашем «длинном» письме, моя радость, Вы спрашиваете о разных вещах. Вы спрашиваете, во-первых, о глазе. С глазом хорошо. Я его натер чесноком, как Вы сказали. Утром мне стало легче. Потом насчет «девочки из бара». Да. Она мне нравилась. Ровно столько времени, сколько может нравиться какая-нибудь вещь в витрине магазина. Пока Вы не войдете в магазин, не возьмете это в руки и не убедитесь, что это «гнилой товар».
Она мне нравилась, поскольку я ее не знал. Потом я увидел, что она грубая, невоспитанная и «вульгарная девочка для матросов». Вот и все. У меня с ней ничего не было. Просто я «вообразил» себе ее!.. А потом убедился, что она ничего не стоит.
И вообще для дальнейших Ваших «сомнений» во мне я рекомендую Вам те слова, которые я сказал Вам в машине вчера: «Сколько бы ни было в моей жизни «встреч» -- счастья у меня никогда не было!»
Счастье -- это Вы. И только Вы!
Если Вы будете когда-нибудь моим счастьем!
Счастье приходит -- потом! Поздно! С большим опозданием. Когда человек уже перестает в него верить. Оно может показаться и исчезнуть! Это тоже бывает.
Зачем Вам думать о том, что было до Вас, когда до Вас ничего не было!..
Вы -- моя первая любовь!
Маленький, зеленоглазый ангел, упавший с неба в мою печальную жизнь. Первый и последний. Не спрашивайте ни о чем.
Ничего не было. Ничего. До ужаса ничего. Был обман. Подделки. Фальшь. Суррогат. Пародия.
А теперь Вы. И только Вы -- Лила.
Моя чудесная светлая девочка.
Моя невеста.
Моя любовь.
Сандро
20 мая. Продолжение письма
Уже по моему отношению к Вам Вы можете видеть, как я встревожен, обрадован и испуган этим счастьем, которое еще далеко не мое, которое еще только показалось и может также внезапно исчезнуть, как и появилось.
Разве это похоже на то, что было в моей жизни до Вас? Верьте мне.
Счастье? К счастью надо красться,
Зубы сжав и притушив огни...
Потому что знает, знает счастье,
Что всегда гоняются за ним!
Вас -- маленькую, нежную, неопытную и доверчивую -- я никогда не обижу! Всякий удар по Вас будет ударом по мне! По самому себе.
Запомните это.
Благодарю Вас за то, что Вы есть. Что Вы существуете.
Что проявляете какой-то интерес ко мне и моей жизни.
Помните, я Вам говорил: «Кроме Вас у меня ничего нет!»
Ничего...
Ничего.
S.
Ничего, что ты любишь других...
Предо мной -- золотой аналой
И со мной сероглазый жених!
Одна из Ваших фраз больно уколола меня. Помните? Вы сказали: «Сандро, у меня к Вам «материнские чувства». Но это понятно, что «материнские», или «дочеринские», или «сестринские» -- «вегетарианские», так сказать. Потому что других и не может быть. Чувства -- настоящие -- начинаются там, где начинается «физическая земная» любовь. Вот тогда Вы станете моей женой и из девушки превратитесь в женщину -- вот там и начнутся иные чувства, а пока...
Спокойной ночи.
Сандро
Четверг, 13 июня 1940 г.
Сегодня думал о Вас...
О Вас -- «вообще», о Вашей дружбе со мной.
Я думал о том, надолго ли хватит Вашего «Сопротивления»?
Сколько времени еще будет стоять Ваша тоненькая дорогая фигурка под «ураганным обстрелом» -- моих врагов?
Насколько Вас хватит? Не знаю.
Одно можно сказать наверное: Вы -- героически защищаете Вашу идею! Идею, которая, конечно, Вам не под силу. Потому что трудно и тяжело быть на стороне того, кого от злобы и зависти, от ничтожества и бессилия ненавидят, завидуют, забрасывают грязью и кому с проклятьями покоряются!
Иногда мне кажется, что стоит мне только на секунду закрыть глаза, только на минуту устать... И меня разорвут... Как укротителя в клетке разрывают львы... Его собственные львы... которые подчинялись ему, ходили по канату...
И, конечно, Ваше мужество Вы черпаете только в Вашем грузинском происхождении.
Трудно, долго и не нужно говорить о том, за что меня ненавидят люди. За успех, за славу, за иронию, за «высший ум» -- интуицию, за «божественное» происхождение, за презрение, за широту души, за искренность, за бессмысленную и прекрасную расточительность, за «самосожжение» с улыбкой на устах...
За все то, на что они не способны! За то, что я не похож на них! И странно, грустно и больно, что Ваша мама -- чудесная мама, потому что какой же должна быть у такой изумительной девочки, как Вы? Странно, что она, не зная, не спрашивая, не интересуясь совершенно мной, уверенно и твердо становится в оппозицию мне, видит во мне врага -- какого-то зверя и похитителя, который посягает на ея дочь и который ей ненавистен до конца?!
А я -- добрый, простой, щедрый и ласковый и... несчастный... потому что счастья у меня нет. Несмотря на весь успех! Вот и все.
Sandro
---------
«6 сент. 1940.
Моя дорогая Лилочка!
Я страшно обрадовался Вашему письму. Мне так приятно, что Вы у меня умница. Умница потому, что не долго дулись. Правда, „письмишко” короткое и „прохладное”, но лучше что-нибудь, чем ничего. Я так ждал его и так боялся, что его не будет. Это было бы ужасно — поссориться серьезно! Спасибо, душенька, спасибо, умница, что Вы умеете стать выше мелких ссор! А все это у меня от нервов. Конечно, люди очень треплют мои нервы, и я иногда дрожу от непонятной и беспричинной душевной боли. Я хочу, чтобы Вы поняли меня. Вы для меня — самое дорогое, самое любимое, самое светлое, что есть в моей жизни. Я Вам верю как Богу. Одной только Вам, на всем белом свете. И, конечно, каждое Ваше слово для меня дорого, значительно и свято. И вот когда Вы бываете со мной резки в жизни или в письмах, то на меня это производит настолько сильное впечатление, что я теряю контроль и прихожу в бешенство.
Вы — моя любовь. Вы — ангел. Вы — невеста! Все, что вы сказали, — закон. Все, что Вы делаете, — свято. На Вас нет критики! Вы вне закона и над ним. Выше Вас ничего нет!
Так я принимаю Вас. Вы даже не женщина. Потому что я как-то не думал никогда об этом. Вы — самая красивая на свете. Самая нежная, самая чистая. И поэтому я так остро принимаю каждую Вашу резкость. Вы должны приносить радость. Только радость. И все должно быть для Вас, даже мое искусство. Даже мои песни и вся моя жизнь. Помните, что Вы — мое „Спасенье”, что Вас послал Бог, и не обижайте меня, „усталого и замученного”. Меня и так терзают люди. А Вы — спасенье от них. Единственная награда за все.
Благодарю Вас. За письмо. За доброту. За верность. Ваш. Всегда Ваш. Навсегда Ваш.
Сандро
P. S. Пожалуйста, прочтите письмо несколько раз и подумайте над каждой фразой, а то Вы быстро прочитаете и не поймете главного — моей любви».
«8 декабря 1956 года.
Дорогая Лиличка, и Пекуля, и Муничка, и Лапочка! И „Птица Феникс”, и... наконец, „Герцогиня”!
Недостаток ласковых слов в наших отношениях — это тоже результат нашей серой собачьей жизни, где любовь и нежность — не в фаворе, где человеческие нежные, глубокие чувства, вечные чувства — Ромео и Джульетты, Фауста и Маргариты, Тристана и Изольды — нечто чуждое, „ископаемое”, с которыми знакомятся только по книжкам, и только для того, чтобы не показаться окончательными дураками и невеждами.
И мы уже привыкли стесняться. Иногда мне очень хочется написать тебе все то ласковое и нежное, что у меня есть в душе к тебе, моей первой и настоящей любви, матери моих чудесных детей... Но разве это все напишешь?..»

Старомодный романс (Посвящён Лиде)
Музыка Александра Вертинского
По стихам неизвестного автора,
переделан для Л. В.
Ты смотри, никому не рассказывай,
Как люблю я тебя, ангел мой,
Как тебя, в твоём платьице газовом
По ночам провожаю домой.
Как, глядя в твои очи зелёные,
Я весь мир забываю, любя,
Как в осенние ночи бессонные
Я тоскую один без тебя!
Никогда мы уже не расстанемся,
Нас никто не разлучит с тобой.
Только в сердце навеки останется
Эта память о злобе людской.
Только людям молчи, что ты нежная,
Что ты любишь меня одного,
Что из нашего счастья безбрежного
Не отнимут они ничего.
Всё пройдет, как проходит ненастие,
Будут радости полны года,
Мы с тобой сохраним наше счастие.
Знай, любовь побеждает всегда.
Будь спокойна, моя ясноглазая,
Об одном только помни всегда:
Никому про любовь не рассказывай,
Никому, ничего, никогда!..
1940
Лидия ВЕРТИНСКАЯ: «Я до сих пор перечитываю письма мужа»
...Судьба этой женщины была полна невзгод и лишений, но жизнь подарила ей главное - любовь, какая редко встречается. Певец, музыкант, поэт Александр Вертинский не уставал признаваться жене в пылких чувствах, посвящал ей песни.
Как признается Лидия Владимировна, ее мысленный диалог с мужем продолжается и спустя более полувека после его смерти. Сегодня она уединенно живет на даче. Мы общались с ней, когда вышла книга с письмами Вертинского.

» Кликните сюда для просмотра оффтоп текста.. «

...Судьба этой женщины была полна невзгод и лишений, но жизнь подарила ей главное - любовь, какая редко встречается. Певец, музыкант, поэт Александр Вертинский не уставал признаваться жене в пылких чувствах, посвящал ей песни.

Как признается Лидия Владимировна, ее мысленный диалог с мужем продолжается и спустя более полувека после его смерти. Сегодня она уединенно живет на даче. Мы общались с ней, когда вышла книга с письмами Вертинского.


Знакомство

- Александр Николаевич часто писал письма мне, потом, когда росли дочки, и им тоже, - рассказала Лидия Владимировна. - Эти письма я берегла, перечитывала. Не думала, что их опубликуем, они очень личные. Но потом поняла, что тут остались его душа, его мысли. Они не должны принадлежать мне одной.

- Как вы познакомились?

- Это было в Шанхае в 1940-м. Я работала в солидной пароходной конторе. Мне было 17 лет. Вертинский уже был очень знаменит. Но из-за разницы в возрасте моя мама была против наших встреч. Она предвидела многое, в том числе и мое вдовство. Но любовь была сильнее всего.

Мечтал купить козу

После нескольких лет в Шанхае семья вернулась на Родину, Вертинский гастролировал, давал благотворительные концерты, общался с друзьями. И, как рассказывает Вертинская, его везде просили спеть. Он шутил: когда приглашают в гости зубного врача, его же не просят ставить пломбы!

Власть так и не признала певца.

- Самое душещипательное из папиных писем - я просто плачу, когда его читаю, - письмо к министру культуры, когда отец с обидой спрашивает, почему нет его афиш, не издают его пластинок, ведь он вернулся на любимую Родину! - рассказала «КП» дочь Марианна Вертинская.

«Мне много лет. Как дочки вырастут? Доживу ли я до этого? Как их обеспечить? Все это мучает меня», - писал он жене. Когда незадолго до смерти певец с трудом накопил на покупку козы, радовался как дитя, наивно полагая, что теперь семья не останется без молока. Кстати, его любимым блюдом были вареники с вишней. Позже их научилась готовить дочь Настя. И передала бабушкин рецепт в ресторан своего сына «Вертинский».

Последний концерт

Лидия Вертинская вспоминает:

«...Мы созвонились с Никулиными и пошли ужинать в ВТО. Играл оркестр, и мой муж пригласил меня танцевать. На следующий день он уехал в Ленинград. Это был последний наш танец и последний вечер, когда я видела Вертинского живым.

...Где-то после десятой или двенадцатой песни кто-то робко попросил: «Прощальный ужин»! Вертинский сделал вид, что не расслышал, и стал петь что-то другое. Просьба повторилась. Наконец... к Вертинскому с места обратился Царев и поставленным голосом сказал: «Прощальный ужин!» Лукаво взглянув на часы, Вертинский... серьезно ответил: «Есть на ночь вредно». Грянул хохот. Но догадливый Брохес - партнер Вертинского - уже взял первые аккорды. Так в последний раз был исполнен один из самых знаменитых романсов Вертинского...»


Строки любви

Пятница, 17 мая 1940 г.

Наконец утром мне подали Ваше письмо, и все мои ночные страхи развеялись, как дым... Да, совершенно ясно, что мое настроение находится в концах Ваших тонких пальцев... Помните, что сказал мне на грузинском балу один человек? «Вертинский, вы - Кавказский пленник!» А с пленниками надо хорошо обращаться! Все эти дни я нервничал из-за Вашего молчания и плохо себя вел. Пил много. Теперь я успокоился... Я Вас обожаю, моя маленькая грузинка!

Суббота, ночью

Любимая моя! Я думал о том, что если бы Вас не было, то не стоило бы мне жить на свете!

19-е, ночью, дома

...Не пугайте меня «загадочностью» Вашей натуры. Замками и старой мебелью... Где я Вам ее достану? Напрокат не дают. А купить не на что. Мы с вами устроим счастье и без этого, с завтрашнего дня начинаю откладывать деньги на замок и мебель.

Интересно, почем теперь замки?

Маленькая, любименькая, тоненькая, зелененькая, холодненькая. Я Вас ОБОЖАЮ! Несмотря на протест Грузинского Общества и ближайших родственников.

Ваш несчастный Сандро.

...Я вчера рассмотрел немного Ваше лицо. Оно, конечно, красивое, но самое главное, что эта красота духовная. Точно оно освещено изнутри каким-то мягким светом. Вы еще чем-то будете потому, что у Вас лицо артиста... Я бесконечно рад тому, что у Вас такое лицо, а не «бьюти-парлер». Вы похожи на маленького непокорного ангеленка, которого обидели и который никогда этого не простит.... И какое ужасное горе постигнет меня, если Вас у меня отнимут.

Р.S. Поклянитесь мне, что Вы меня никогда не променяете ни на кого и что будете ждать меня до конца!

...Все это слишком чудесно, чтобы быть правдой. ...Куда девать эту большую радость, это непостижимое и единственное счастье? Верить ли мне в него? Вы еще так молоды. Быть может, через неделю Вы забудете обо мне? И легким шагом, как сон, как мечта, в мою жизнь, спокойно и уверенно (тогда, в баре Ренессанса) вошла длинноногая, зеленоглазая девочка, и взяли меня за руку, и сказали: Вы мой! Я испугался, но поверил. И сразу все остальное стало ненужным и неинтересным. Правда ли это? Может быть, я проснусь, и все это окажется сном?

Подумайте об этом еще раз! Одно я знаю наверное - если бы когда-нибудь Вы стали моей женой - это было бы таким огромным счастьем, которого, вероятно, не выдержало бы мое усталое сердце...


Понедельник, 20 мая 1940 г.

...Для дальнейших Ваших «сомнений» во мне я рекомендую Вам те слова, которые я сказал Вам в машине вчера:

Сколько бы ни было в моей жизни «встреч» - счастья у меня никогда не было!

Счастье - это Вы. И только Вы!

Если Вы будете когда-нибудь моим счастьем!

...Зачем Вам думать о том, что было до Вас, когда до Вас ничего не было!..

Вы - моя первая любовь!

...Не спрашивайте ни о чем. Ничего не было. Ничего. До ужаса ничего. Был обман. Подделки. Фальшь. Суррогат. Пародия.

А теперь Вы. И только Вы - Лила.

Моя чудесная светлая девочка.

Моя невеста.

Моя любовь.


Баку, 9 августа 1944 г.

Моя маленькая дорогая Пекочка!*

Вчера был только первый концерт, и мне еще тут сидеть до 19-го, а я уже так соскучился по тебе и Бибоньке, что считаю дни и часы. Концерт прошел блестяще. Публика принимает меня как в Москве — восторженно. Летняя площадка чудесная, но без крыши, и пою я на эстраде прямо на воздухе. На¬роду уйма. Со сцены не дают уйти. Народный артист Азер¬байджана, самый знаменитый здесь тенор Бюль-Бюль при¬слал мне огромную корзину цветов. Из-за билетов чуть не до драки доходят. Голос у меня звучит как никогда хорошо и чи¬сто.

Номер в Интуристе у меня роскошный, апартамент из 2-х комнат с ванной и передней. Погода прохладная, окна выхо¬дят прямо на море, и дует чудесно. Как в Боржоме. Жары ни¬какой. Я жалею, что не взял тебя с собой, ты бы тут хорошо отдохнула. Кормят меня великолепно, как даже в «Метропо¬ле» не кормили. И все это по государственным ценам, очень дешево. Администратор очень солидный, скромный человек, и мне нравится.

У Мишки** тоже маленький, но прекрасный номер с ван¬ной. Отель люкс шикарней московских, чистота ослепитель¬ная. Одно плохо — знакомых нет, и мы с Мишкой скучаем ужасно, да еще мух миллион. Не дают жить. Карточки будут сегодня отоварены. Боюсь, что меня отсюда пошлют в Гроз¬ный. Был представитель и поехал в Тбилиси уговаривать Сулханишвили. Но я буду отбиваться изо всех сил. В день вы¬езда или раньше — дам тебе телеграмму — приезжай в Тби¬лиси. Сейчас звонил полпред Туркмении (Асхабад и другие города). Умоляет хоть на три концерта. Я его направил к Сул¬ханишвили. В общем, меня не хватает.

Ну, целую тебя крепко-крепко и Бибиньку мою любимую. Да хранит вас Господь. Скоро увидимся.

Твой муж и Бибин папа А. Вертинский

Р.S. Привет Лидии Павловне***.


* Почему Пека? В Харбине издавалось немало газет и журналов на русском языке, в том числе журнал под названием «Рубеж», выходивший еженедельно. Журнал был популярен, потому что прекрасно иллюстри¬ровался и в каждом номере на последней странице публиковались кари¬катуры талантливой художницы под псевдонимом «Вита». Серия рисунков шла из номера в номер под названием: «Лошадка Пека, которая не глупее человека». Эта лошадка Пека была умна, находчива и часто выру¬чала своего незадачливого хозяина из разных бед и неприятных, затруд¬нительных ситуаций. Харбинский читатель с удовольствием следил за похождениями Пеки. Вертинский шутливо считал, что моя смекалка та¬кая же выдающаяся, как сообразительность лошадки Пеки, и потому ча¬сто называл меня Пекой.

** Михаил Брохес, аккомпаниатор А.Н. Вертинского.

*** Лидия Павловна — моя мама.

Ростов, 21 сентября 1944 г. Моя маленькая Пека!

Я начинаю скучать по вас с Биби на следующий день отъезда. Вот уже второй день, как я не нахожу себе места и считаю дни, когда вернусь домой.

Поездка была малоприятной. Начать с того, что вагона Персона в Минводах не оказалось. Какая-то девица на стан¬ции забыла передать его депешу своему начальнику, поэтому мы мокли под дождем 2 часа на перроне, пока вагон отыски¬вали и прицепили. Мы ушли из Минвод с опозданием на 15 минут. Вагон оказался третьего класса, холодный. Без света, с разбитыми окнами... Мы согревались коньяком и заснули на твердых деревянных скамьях, дрожа от холода. Утром бы¬ло лучше, и стало вообще теплее. В 2 ч. дня мы были в Росто¬ве. Полгорода вообще уничтожено, в остальной половине очень приятные улицы и дома, и напоминают старый Ростов.

Концерт был вчера и прошел блестяще, пожалуй, лучше, чем во всех городах. Публика прямо ревела от восторга. Было все начальство и много больших железнодорожников. Д.М. говорит, что, может, ему удастся выхлопотать вагон от Росто¬ва до Москвы. Тогда мы сможем взять с собой продуктов на целую зиму.

Мишка спит все время, в пижаме с утра до вечера. Отдыха¬ет от отдыха.

Пел я в черном смокинге, но в закрытом театре мне было жарковато. В дороге ели чудесные дыни — такие, которых ты никогда не ела — ароматные, как ананас, и сладкие, как мед. Арбузы тоже.

Как моя Бибонька? О папе вспоминает? А я все время ду¬маю о вас, мои дорогие, и скучаю невероятно.

Напиши мне в Сочи по адресу: «Сочи. До востребования. Д.М. Персону для Вертинского».

Ну, целую тебя крепко, моя дорогая Пекуличка-женуличка, береги себя и Биби, чтобы она не упала на лестнице или не схватила электрическую печку. Скоро приеду.

Да хранит вас Господь Бог.

Ваш муж и папа А. Вертинский


29 сентября 1944 г.

Дорогая моя женуличка Пека!

Надоело мне жить без вас ужасно. Ну что это за жизнь? Ни Пеки! Ни Бибци! Скучно. Пошли бы сейчас гулять. Я бы взял Бибулю на шею... Тоска. Но уже, слава Богу, все заканчивает¬ся. Осталось три концерта, и мы уезжаем. 2-го утром я уже буду сидеть в поезде на Сочи. В Сочи пробудем только три дня, 4-е, 5-е и 6-е. Седьмого утром — выедем и 8-го будем в Кисловодске вечером. Часов в 5—7 веч. Дома целый месяц. А потом Персон хочет, чтобы я спел еще три города — Ма¬хачкала, Грозный и Орджоникидзе. Говорят, что нельзя их из¬бежать, потому что начнутся телеграммы в Москву и т. д.

После этого — в Москву. Концерты здесь проходят хоро¬шо. Аншлаги и овации. Даже цветы! Но тоска смертельная. Кормят нас хорошо. Хозяйка делает такой раковый суп, что я решил остановиться на обратном пути здесь, чтобы угостить Пеку этим супом.

Вчера приехали Флиеры (они едут в Москву) и с ними... Да¬вид Гутман. Он устроил свой театр на три месяца в Тбилиси и едет на 5 дней в Москву, а потом приедет к нам в Кисло¬водск, привезет твой пояс и мне сигарет и погостит у нас не¬сколько дней. Он поправился и помолодел. Милочка с ним, но я ее не видел — она осталась в вагоне. Он говорит, что Осипов нагло ведет себя и дурно говорит обо мне. Карточки лимита он отоварил, и Давид хотел их взять, чтобы привезти нам, но так и не мог добиться у него их. Он обещал их привез¬ти на вокзал и не привез. Наглец большой. Его надо гнать вон. Я даже на порог дома своего его не пущу. Грязный жулик!

В Сочи куплю фруктов. А здесь на базаре почти ничего нет. Карточки нам отоварили и вино дали, и коньяку, и папирос. Мои сигареты кончились, и я с отчаянием курю папиросы «Кремль», которые мне тут дали. Были два концерта — и все. Купил Биби куклу, но неважную. Паяца. Тебе купил помадки. И все. Рыбы тут тоже нет хорошей.

Ну, целую тебя, моя маленькая, крепко-крепко. Ты у меня любимая и дорогая женуличка. Бибиньку целую в мордочку и нового Беби мысленно. Скоро приеду. Привет Л.П.

Ваш папа и муж А. Вертинский


Москва, 20 декабря 1944 г.*

Дорогая Пекочка!

Как ты себя чувствуешь? Как выглядит доченька? Как моло¬ко? Сегодня звонил Тамаре начет кроватки для Настеньки **. Она обещает устроить.

Вчера пел концерт с огромным успехом. Это для раненых актеров ВГКО. Они были так благодарны мне за это и поднес¬ли корзину чудных фруктов с бутылкой шампанского от Ели¬сеева. Часть этих фруктов я через маму посылаю тебе. Кара¬мель тоже от меня. Бибинька вчера вечером звала все время маму. Она хорошо себя ведет и гуляла вчера два часа и сего¬дня няня ее повезла на улицу.

Мы все уже по тебе скучаем. Меня весь город поздравляет, целые дни звонки.

Напиши, если что-нибудь захочешь. Завтра приеду к тебе. Биби тебя целует.

Твой любящий муж, Бибин и Настенькин папа САШЕНЬКА

* Письмо в роддом, где я 19 декабря родила нашу вторую дочь Настеньку.

** Однажды, вспоминая свои детские годы, Александр Николаевич расска¬зал мне, что, будучи мальчиком, был влюблен в девочку, дочь станционного смотрителя, которую звали Настенькой, и о том, какая прелестная она была. Вот я и решила доставить моему мужу полную радость и на¬звать нашу вторую дочь Анастасией, Настенькой.

Харьков, 11 августа 1945 г. Лиличка дорогая!

Посылаю вам яблок, груш, помидоров, абрикосиков и зелено¬го перцу. Только что ходил на базар и вернулся красным как вареный рак. Стыдно сегодня с таким лицом петь концерт. Ну, тащились мы с этим поездом невыносимо долго. В Харь¬ков он пришел только в 5 утра. Мишка болен насморком, из него льет как из ведра, и он мнительный как все евреи — ставит себе в задницу градусник каждые пять минут. Я ему дал аспирину и вылечил его.

Вчера был первый концерт в опере. Принимали с треском, воем и воплями, которые этот театр никогда не слышал! Сло¬вом, на ура! Сегодня второй, а завтра — третий. После этого еще три. Потом лечу самолетом в Киев. Тут спокойные «Ду¬гласы» и езды 1 ч. 40 м. А поездом 26 часов. Но не исключена возможность, что я еще останусь здесь.

Переделанную песенку закончил и вчера попробовал на концерте. Никто не аплодировал. Не хотят ничего слушать о войне. Зато все остальные — на ура!

Эту корзинку берет дама, едущая в Москву. Там ее встретит Киселевский (администратор Украины) и позвонит Успен¬скому. А он доставит вам. Как мои писенята? Скучаю по вас всем ужасно.

Жара стоит страшная, а приехал в дождь, который лил от Москвы не переставая.

Адрес мой: Харьков, гостиница «Интурист», улица Сверд¬лова. Давай молнию. Дойдет. Если будешь в городе, конечно. В Киев пиши: Киев, Филармония, Вертинскому.

Целую вас крепко и нежно, мои дорогие. Привет маме, Милочке, Гутману и хозяевам.

Саша

(Из книги Л. Вертинской «Синяя птица любви»).

[Sunshine]

По существовавшему в дореволюционной России правилу никто не мог войти в зал после императорской четы, так было заведено, но однажды на панихиду по графу Муравьеву, фрейлина императрицы Александры Федоровны вошла в зал после императорской четы. Неслыханная дерзость, выходящая за все грани дозволенного, но посмотрев лукавым взором на опоздавшую фрейлину, Николай Второй сказал:" Грешно, княгиня, быть такой красивой".
1 ноября родилась княгиня Мария Прокофьевна Эристова-Шервашидзе-Чачба,(1888-1986) та самая фрейлина, которой будет суждено стать Мэри Эристовой, прижизненной легендой, умопомрачительной красавицей, музой великого грузинского поэта Галактиона Табидзе, и знаменитого русского придворного художника-портретиста Савелия Сорина.
Княжна Мэри родилась в Батуми в семье этнического абхазца, потомка правителей Абхазии, князя Прокофия Чачба - Шервашидзе, генерала-майора в отставке и члена государственной Думы. Мать Мэри была грузинская княгиня - Медея Константиновна Дадиани.
Когда Мэри исполнилось четыре года, родители переехали в Петербург и этот безмятежный город стал любовью всей ее жизни, она всегда стремилась туда, в город на Неве. Еще будучи совсем девочкой, Мэри попросила родителей отдать ее на обучение в балетное училище, но княжеская чета была категорически против, ибо они по - другому видели предназначение своей дочери.
Ее манеры, врожденный аристократизм, изысканность с самых юных лет обращали на себя внимание. Она была так красива, что ею любовался и стар и млад, где бы она не появилась. Нет ничего удивительного, что по протекции княгини Белозерской, Мэри попадает на прием к императрице-Александре Федоровне и очарованная прелестной грузинкой, Аликс берет ее в свои фрейлины. Мэри блистает в светском обществе Петербурга и в общем- то становится его украшением.
Слава о красоте юной княгини Шервашидзе распространялась по всей империи.
Именно в Петербурге в 1915 году Мэри встретила свою судьбу, единственную свою любовь. Это был князь Георгий Николаевич Эристави(Эристов) праправнук грузинского царя Ираклия Второго. Гордый улан Гигоша Эристов раз и навсегда покорил сердце достойнейшей княжны. В 1916 году умирает отец Мэри. а годом позже в стране происходит революция.
Мэри с матерью и сестрой отправляется в Тифлис, где в то время жил и творил художник Савелий Сорин. Именно в Тбилиси он создает полотно "портрет княжны Мэри", который со временем оказался во владении Грейс Келли. Говорят, что на портрет княжны Мэри - Грейс любовалась каждый день. Мэри и Георгий Эристов поженились в Кутаиси, в 1919 году, но с установлением советской власти Мэри и Гигоша вынуждены бежать в Константинополь. Чувствовала ли Мэри что навсегда покидает свою Родину? Возможно, что да.
В Константинополе супруги не бедствуют, но о былом роскошестве уже речь не идет. Супруги все же принимают решение уехать в Париж, где Мэри встречает своего доброго знакомого- великого русского князя Дмитрия Павловича, который знакомит Мэри с Coco Chanel и великая mademoiselle мировой моды предлагает Мэри работу манекенщицы в своем доме моды.
Стоит ли говорить, что Мэри с ее диковинной, рафинированной красотой становится иконой стиля и самой успешной моделью Парижа того времени. Ее обожали, на нее смотрели как на 8-ое чудо света, только Мэри свою работу не любила, считая это дело недостойным, но семье уже были нужны деньги и она зарабатывала и весьма прилично. Она никогда не любила вспоминать о том времени. Гигоша во всем ее поддерживал, но сам не имел постоянной работы и тем не менее они были счастливы и жили друг для друга.
В 1947 году князь Эристов умирает и Мэри остается одна. Замуж она больше не выйдет, а ведь кто к ней только не сватался? Самые завидные мужчины были у ее ног, но ей это было не нужно. Она любила только его- Георгия Эристова. Детей им к сожалению Бог не дал. В середине 60-хх Мэри переезжает в элитный Парижский дом для престарелых. Живет она довольно замкнуто, лишь изредка появляясь в светском обществе, но когда княжна появлялась, то на нее по-прежнему, как в ее молодости смотрели сотни восхищенных глаз. Красоту свою она сохранила до самого конца.
Великий поэт Галактион Табидзе, влюбленный в Мэри посвящал ей свои стихи, и даже случайно встретил ее в Париже, но княгиня его не заметила. Они были из разных миров. Он- сын cельского учителя, а она- княгиня. Когда уже на излете ее жизни спросили, знает ли она, что ей посвящен целый цикл стихов Галактиона Табидзе- уже тогда классика грузинской литературы, Мэри с недоумением спросила, а кто это?! Всю жизнь она любила своего мужа и никто более ее не интересовал.
Княгиня Эристова, урожденная Шервашидзе-Чачба скончалась в Париже, 21 января 1986 года. Ей было 97 лет. С днем Рождения, Мария Прокофьевна, Светлая Вам память.
Ты венчалась этой ночью, Мери,
Злобный рок с другим тебя венчал!
В синеву очей твоих химеры
Подмешали черную печаль.
Догорали тусклые лампады,
Трепетали тени над венцом,
Пелена таинственной надсады
Омрачала милое лицо.
Галактион Табидзе
(1892-1959)

[Sunshine]

Их союз одни не понимали, другие им восхищались. Она — легендарная Эдит Пиаф, стоявшая на пороге своего 46-летия, но выглядевшая намного старше. Он — молодой и красивый 26-летний грек Теофанис Ламбукас, который скрасит последний год жизни "парижского воробушка". ___В феврале 1962 года Эдит оказалась в больнице с тяжелой пневмонией. Однажды в ее больничную палату постучался молодой человек, приятель ее друга – парикмахер Теофанис Ламбукас, красавец и начинающий певец, страстный поклонник Пиаф. Как оказалось, в палату Эдит снова вошла любовь. Из больницы вышли рука об руку Эдит – и ее новый протеже, певец Тео Сарапо. Псевдоним Тео придумала сама Пиаф: по-гречески «сагапо» означает «я люблю тебя». Тео по-настоящему полюбил Эдит – ему не было дела до ее болезней, дурных привычек, плохого характера; он не замечал ни ее искалеченных артритом рук, ни изувеченного авариями тела. Он нежно ухаживал за Эдит, познакомил ее со своими родителями и сделал ей предложение. Ей было сорок семь лет, ему – на двадцать меньше; как вспоминала Симона Берто, «они любили друг друга необыкновенной любовью, той, о которой пишут в романах, о которой говорят: такого не бывает, это слишком прекрасно, чтобы быть на самом деле». Эдит Пиаф вышла замуж за Тео Сарапо 25 сентября 1962 года, а 9 октября они обвенчались в православной церкви. Его любовь скрасила ее последние месяцы; он подарил ей полтора года счастья. Когда Эдит и Тео вместе пели, зал рыдал. Последний раз Эдит Пиаф вышла на сцену 18 марта 1963 года. Ее здоровье ухудшалось. Тео возил ее в горы и на море, ухаживал, как за ребенком, но 10 октября у нее начался отек легкого, и ночью Эдит Пиаф не стало. Она умерла на руках у Тео.

Как-то она сказала: «Каждый имеет право на последнюю любовь. Она помогает человеку достойно уйти. Я всегда мечтала уйти именно так».

Через три дня на парижском кладбище Пер-Лашез сорок тысяч человек провожали Эдит Пиаф в последний путь. Тео стоял рядом – и ему все казалось, что его Эдит зовет его с собой…

Многие считали, что Тео женился на Пиаф, чтобы завладеть ее состоянием; но ему достались только ее долги в 45 миллионов франков, которые он выплачивал всю оставшуюся жизнь. Он последовал за Эдит через семь лет – Тео Сарапо погиб в автомобильной катастрофе. Его похоронили в одной могиле с Эдит. Она всю жизнь пела о любви – но обрела ее только в смерти.

[Sunshine]

Тайное завещание Мастера___✒
10 марта 1940 года в 16.39 Елена Сергеевна Булгакова сделала последнюю запись в своем дневнике:"Миша умер".
Узнав диагноз, врачи отписали мужу несколько дней жизни, а Булгаков прожил шесть месяцев. Все это время, пока силы окончательно не покинули его, он работал над романом. На папке, в которой хранилась рукопись, сделал надпись: "Дописать, прежде чем умереть!". Ослепший, в горячечном бреду, с температурой 42 градуса, он продолжал диктовать жене исправления к "Мастеру".
Перед смертью вложил ей в руки рукопись со словами: "Доверяю... Чтобы знали..."
Роман увидел свет лишь в конце 1960-х - тогда "Мастера" опубликовал журнал "Москва". В урезанном виде, но все же...
В один из вечеров, когда Булгаков, несмотря на болезнь, еще мог говорить, он сказал Елене Сергеевне, что хочет составить завещание и пусть в нем будут такие строки: человек, который придет к нему, Булгакову, после того, как будет опубликован роман «Мастер и Маргарита», придет в день, когда Михаил Афанасьевич сжег первый вариант рукописи романа, и положит цветы на могилу, - этот человек должен получить определенный процент гонорара от авторского...
Это была очередная, хотя и горькая шутка Михаила Афанасьевича. Но Елена Сергеевна пообещала мужу, что она выполнит его волю.
10 марта 1940 года Михаил Булгаков умер. А почти через тридцать лет, весной 1969 года, наутро после сноса в Москве последнего дома уже исчезнувшего к тому времени Охотного ряда, в котором находилось первое «Стереокино», на Новодевичьем кладбище появился молодой человек.
Он был один. И искал он могилу. Точного ее места он не знал. Помнил лишь, что этого человека похоронили в вишневом саду неподалеку от могилы Антона Павловича Чехова, среди могил старейших артистов Художественного театра. И все же молодой человек нашел то, что искал.
Позднее он узнал, что черный с прозеленью ноздреватый камень-надгробие, лежащий на могиле, прежде был на могиле Гоголя - писателя, которого покойный обожал и к которому как-то обратился во сне со словами: «Учитель, укрой меня чугунной шинелью!». Молодой человек потом сосчитал, что от ворот старого кладбища до могилы автора «Мастера и Маргариты» всего семьдесят шагов.
Именно могилу Михаила Булгакова искал в тот весенний день молодой человек. Нашел и расстроился: ни одного цветка. Молодой человек вернулся к воротам, к цветочному магазину.
Принес, положил цветы, постоял немного и уже собирался уходить, как вдруг услышал тихий голос: «Молодой человек, подождите». Он оглянулся и увидел пожилую даму. Она поднялась со скамейки, стоявшей чуть дальше по тропинке, и пошла ему навстречу: «Простите, как вас зовут? Мне очень нужен ваш домашний адрес и номер телефона». «Зачем он вам?» - смутился молодой человек. «Сейчас я не стану ничего объяснять. Поверьте, мне действительно нужен ваш домашний адрес. Вам ничто не угрожает», - ответила незнакомка.
Молодой человек представился: «Владимир Невельский, журналист из Ленинграда». Дама записала фамилию, имя, отчество, ленинградский адрес, телефон и, поблагодарив, пошла к выходу. А молодой человек стоял и терялся в догадках: что все это значит? «Мистика какая-то. Чертовщина», - подумал он.
Вернулся в Ленинград. О встрече с незнакомкой он вскоре забыл. Но недели через две на его домашний адрес из Москвы пришел почтовый перевод. Невельский пришел в почтовое отделение, получил деньги. Страшно удивила сумма - деньги были огромные. «От кого они?» - молодой человек снова терялся в догадках.
Повертел бланк почтового перевода: в разделе «Для письменного сообщения» ни слова...
Через день-два в ленинградской квартире раздался телефонный звонок: «С вами говорит Елена Сергеевна Булгакова...»
Владимиру Невельскому позвонила жена и друг писателя.
«Вы получили перевод? - спросила Елена Сергеевна. - Да, его послала я, выполняя волю покойного Михаила Афанасьевича. Он был великим шутником и выдумщиком. Даже когда заболел, устраивал розыгрыши».
И Елена Сергеевна рассказала Невельскому о необычном завещании Булгакова...
Так, спустя 29 лет, Елена Сергеевна выполнила последнюю волю мужа.
Мастер и его Маргарита.
На эти деньги праправнук русского адмирала и мореплавателя Геннадия Ивановича Невельского купил себе катер и назвал его "Михаил Булгаков"...

[Sunshine]

Прекрасная история из детства Кэтрин Хепберн,
по ее собственным словам.

«Однажды, когда я была подростком, мы с отцом стояли в очереди, чтобы купить билеты в цирк.
Между нами и билетной кассой была только одна семья. Эта семья произвела на меня большое впечатление.
Было восемь детей, всем, вероятно, младше 12 лет. По тому, как они были одеты, можно было сказать, что у них не было много денег, но их одежда была опрятной и чистой.
Дети вели себя хорошо, все стояли в очереди по два на два позади родителей, держась за руки. Они возбужденно болтали о клоунах, животных и обо всем, что им предстояло увидеть той ночью. По их волнению можно было понять, что они никогда раньше не были в цирке.
Это было бы праздником их жизни.
Отец и мать гордо стояли во главе стаи. Мать держала мужа за руку, глядя на него, как бы говоря:
«Ты мой рыцарь в сияющих доспехах».
Он улыбался и наслаждался счастьем своей семьи.
Продавщица по билетам спросила мужчину, сколько билетов он хочет? Он с гордостью ответил:
«Я хотел бы купить восемь билетов для детей и два билета для взрослых». Продавщица по билетам сообщила цену.
Жена мужчины выпустила его руку, ее голова опустилась, губы мужчины задрожали.
Затем он наклонился немного ближе и спросил:
«Сколько Вы сказали?» Продавщица билетов снова назвала цену.
У человека не хватило денег.
Как он должен был повернуться и сказать своим восьми детям, что у него недостаточно денег, чтобы водить их в цирк?
Увидев, что происходит, мой отец полез в карман, вытащил 20-долларовую купюру и бросил ее на землю. (Мы не были богаты ни в каком смысле этого слова!).
Мой отец наклонился, взял 20-долларовую купюру, похлопал человека по плечу и сказал: «Простите, сэр, это выпало из вашего кармана».
Мужчина понял, что происходит.
Он не просил подачки, но определенно ценил помощь в отчаянной, душераздирающей и неловкой ситуации.
Он посмотрел прямо в глаза моему отцу, взял его обеими руками за руку, крепко сжал 20-долларовую купюру и, дрожа губами и слезы текли по его щеке, ответил;
«Спасибо, спасибо, сэр. Это действительно много значит для меня и моей семьи».
Мы с отцом вернулись к машине и поехали домой. На 20 долларов, которые дал мой отец, мы собирались купить себе билеты.
Хотя в ту ночь нам не удалось увидеть цирк, мы оба почувствовали внутри себя радость, которая была намного больше, чем когда-либо мог дать цирк.
В тот день я узнала ценность Давать.
Дающий больше Принимающего. Если вы хотите быть большим, большим, чем жизнь, научитесь Давать. Любовь не имеет ничего общего с тем, что вы ожидаете получить - только с тем, что вы ожидаете дать,
- а это все.
Невозможно переоценить важность даяния и благословения других, потому что в даянии всегда есть радость. Научитесь делать кого-то счастливым, отдавая».

~ Кэтрин Хепберн

[Sunshine]

Борис Акунин о настоящей умной женщине
Я уже рассказывал о настоящей императрице, настоящей писательнице, настоящей принцессе. Сегодня расскажу о Настоящей Умной Женщине.

Ум, как известно, бывает разного калибра и профиля: практический, научный, творческий, смекалистый, «женский», поведенческий, психологический и так далее. Но, думаю, самый главный тип ума — тот, который позволяет человеку правильно относиться к жизни.

Люди нередко влюбляются в кого-то с одного взгляда. Мы, литераторы, способны влюбиться с одной фразы. Так со мной и произошло. Я влюбился в леди Монтегю, когда работал над книгой «Писатель и самоубийство» — именно что с одной фразы.



Нет, не беспокойтесь, эта дама не совершила самоубийство, для этого она была слишком умна.

Мэри была дочерью графа Пирпонта, появилась на свет в 1689 году. Почти всё детство провела в библиотеке отцовского замка — там было одно из богатейших книжных собраний Англии. Но в книжного червя или, как говорили в более поздние времена, в «синий чулок» Мэри не превратилась. У книг она научилась главному — самостоятельно думать.

В юном возрасте она оказалась в ситуации, довольно обычной для девицы той поры: полюбила одного, а отец собирался выдать ее за другого. При этом с избранником сердца соединиться по какой-то причине было никак нельзя.


Мэри решила эту тягостную коллизию с недевичьей мудростью: раз счастья нет, пусть будет покой и воля. Сама выбрала человека, которого могла уважать и который при этом обещал не ограничивать ее свободы, сбежала с ним и вышла замуж без отцовского разрешения.


Сэр Уолтер Монтегю тоже был человеком умным, занимал видные государственные должности, и его жена стала украшением лондонского света. В нее влюблялись, пересказывали из уст в уста ее остроты, почитали за честь вести с ней переписку.

Бедный Александр Поуп, великий поэт, по уши влюбился в Мэри (очевидно, как и я, после какой-нибудь удачной фразы). Пылко признался в своих чувствах, а красавица, не дослушав, покатилась со смеху — и заработала себе врага на всю жизнь.



В двадцатишестилетнем возрасте на Мэри обрушилась страшная для молодой женщины, а особенно красавицы беда: оспа, лечить которую европейская медицина совершенно не умела. Леди Монтегю выжила, но всё ее лицо покрылось язвами, знаменитые ресницы выпали.

Тогда она перестала появляться в свете и заставила восхищаться собой на расстоянии. По ее настоянию муж добился должности посланника при дворе султана. В Константинополе Мэри выучила язык и обычаи, впервые исследовала жизнь гарема — и издала «Турецкие письма», которыми зачитывалась вся Европа. Кроме того она изучила восточную методику вакцинации оспы.

Теперь можно было и вернуться. В Англии началась очередная эпидемия, и леди Монтегю вступила с нею в борьбу. Начала с того, что вакцинировала свою трехлетнюю дочку. Потом предложила провести эксперимент над семью приговоренными к смерти преступниками в обмен на обещание помилования. Они выжили и были отпущены на свободу. Затем тот же опыт был проделан над шестью сиротками из приюта (все равно дети там мерли, как мухи). Сиротки тоже выжили. Тут уж король повелел подвергнуть спасительной процедуре собственных внуков, страна поверила в эффективность лечения, и эпидемия была побеждена.


К пятидесяти годам леди Монтегю решила, что отныне она вступает в возраст полной свободы и больше не будет считаться с условностями. Она разошлась с мужем (сохранив с ним чудесные отношения) и стала жить в свое удовольствие.

Путешествовала, общалась только с людьми, которые ей были интересны. В биографии Льюиса Кроненбергера сказано: «Она ненавидела зануд, от которых бегала, и ненавидела дураков, с которыми ссорилась». Надо сказать, что о женщинах леди Монтегю была невысокого мнения, предпочитала общество мужчин, что неудивительно, если учесть тогдашний уровень обычного женского образования. «Я рада, что я женщина, — говорила Мэри, — благодаря этому мне не придется обзаводиться женой». Нас, беллетристов, эта дама тоже не любила. «Сочинители романов, — говорила она, — наносят читателям двойной ущерб: воруют у них деньги и время».

Жить леди Монтегю предпочитала в сладостной Италии, а на родину вернулась, только когда почувствовала, что пора умирать — в почтенном для той эпохи 73-летнем возрасте. На исходе жизни Мэри как-то призналась, что не заглядывала в зеркало последние одиннадцать лет. Ну не умница?

«Человек, не умеющий быть довольным собой, вообще никогда и ничем не будет доволен».

А теперь — фраза, с которой началась моя любовь к леди Монтегю.

Находясь на смертном одре, она сказала (это были ее последние слова): «Всё это было очень интересно».

Вот это и называется правильным отношением к жизни.

[Sunshine]

Кругосветное путешествие. Пешком. Без денег.
Накануне своего 45-летнего юбилея канадец Жан Беливо обанкротился. Чтобы справиться с одолевавшей его депрессией, Жан решил совершить кругосветное путешествие. Пешком. Без денег. Он вышел из дома и отправился в путь. Обогнуть земной шар заняло у него 11 лет.
Идея путешествия пришла к Жану, когда он брел по улице и мучительно думал о своих финансовых проблемах. Кому из нас не приходила в голову мысль, что, если просто идти и не останавливаться, то можно обойти земной шар и придти туда, откуда начал? Разница в том, что Жан не просто об этом подумал, а ровно так и поступил. Он решил уйти от своих проблем и депрессии — пешком.
В кругосветное путешествие Жан взял с собой удобную трехколесную тележку, палатку, спальный мешок и аптечку. Мобильный телефон он брать не стал.
Рано утром 18 августа 2000 года, в свой день рождения, Жан с помощью сына выкатил свою тележку на улицу.
«Мы подождали до 9 утра, когда пришли друзья, и все никак не могли понять, счастливый это день или грустный, —говорит Жан. — Мой отец, моя беременная дочь, моя жена Люси — все были там. Люси отправила приглашения журналистам, но никто в итоге так и не появился. В начале десятого Люси сказала мне: "Мне кажется, тебе пора идти". Мы обнялись, я просто свернул за угол — и в следующий раз мы увиделись лишь через много месяцев».
Свернув за угол, Жан направился на юг, в сторону Соединенных Штатов. К тому моменту, когда он дошел до американской границы, он был уже в таком виде, что боялся, его примут за бездомного и не пустят в страну.
«Я тогда еще не очень владел английским, — рассказывает Жан, — и на вопрос пограничника, какова цель моего визита в Соединенные Штаты, ответил: "Я идти в Мексику и Америку, идти пешком". Пограничник помолчал и спросил сочувственно: "Может, вам хоть воды принести?"»
Войдя в США с севера, Жан по берегу Атлантического океана дошел до Южной Америки, там взял правее и дальше двинулся по берегу Тихого. В одиночку пересек чилийскую пустыню Атакама, в Аргентине повернул налево и перешел на другую сторону материка. Здесь перед Жаном возникла водная преграда. Перебраться через Атлантический океан пешком явно не представлялось возможным.
Жан некоторое время в задумчивости топтался на берегу. И тут случилось чудо. Местная авиакомпания, узнав о его путешествии, подарила ему билет на самолет до противоположного берега. Так Жан перебрался в Южную Африку и оттуда снова двинулся пешком.
В Ливию Жана не пустили, и ему пришлось идти в обход по Марокко. Потом Жан пошел в Европу и ненадолго заглянул в Англию. В Россию он идти не решился из-за холодов и вместо этого пошел в Индию, Китай и Южную Корею, где, по его словам, встретил одних из самых доброжелательных людей в мире. Потом прошел через Филиппины, пересек Малайзию, Австралию и, наконец, оказался в Новой Зеландии, откуда вернулся обратно в Канаду.
Его путешествие продолжалось 11 лет. Все это время они встречались с женой раз в год — на Рождество.
Несмотря на то, что Жан пытался экономить, как мог, деньги у него кончились еще в самом начале пути — в Центральной Америке.
«У меня не очень хорошо получается попрошайничать, но это пришло как-то естественно, — смеется он. — Я вообще-то довольно стеснительный, но оказалось, это только помогает, потому что в некотором смысле очаровывает людей». Впрочем, деньги и еду люди обычно давали ему сами безо всяких просьб.
«Услышав о том, что я собираюсь пересечь мир пешком, люди просто засовывали 20 или 50 долларов мне в карман. Я экономил на всем, и этих денег мне хватало надолго. Знаете, в Индонезии и Африке можно отлично поесть на 1 доллар!» — говорит Жан. Сложнее было с ночлегом. За четыре тысячи ночей, проведенных в пути, ему не всегда легко удавалось найти приют.
«Большую часть времени я находил место, чтобы выспаться: проходил по 3-4 километра, пока не находил безопасный уголок, где можно поставить палатку. А еще просил пустить меня на ночлег. Но это не везде просто. В Америке, например, случалось, что я стучался в семь домов подряд, пока не находил ночлег. Иногда из-за постоянной ходьбы я чувствовал себя настолько усталым, что уже не мог улыбаться и подробно объяснять людям, что я ищу ночлега. Тогда я спал на улицах или в парках, рядом с бездомными».
Жан подсчитал, что за время путешествия его приютили 1600 семей, примерно столько же ночей он провел в палатке, остальное — в пожарных частях, полицейских участках, церквях, ночлежках для бездомных, больницах и школах.
В Египте Жан бесплатно вылечил зубы, в Индии получил в подарок солнцезащитные очки, а в Алжиреперенес операцию и две недели бесплатно провел в больнице. На Филиппинах, во время пересечения опасного участка на острове Минданао, его сопровождала целая армия из тридцати солдат, которые вместе с ним скандировали: «Мы хотим мира». В чилийской пустыне Атакама Жана едва не загрызла пума. А в Южной Африке его пустили переночевать в пустовавшей тюремной камере, и охранник из утренней смены по ошибке отказался его выпускать.
Но главным из того, что случилось с Жаном за время его путешествия, были даже не приключения, а те изменения, которые произошли с ним самим. За 11 лет Жан не заработал ни цента, и, тем не менее, это были, по его словам, самые яркие и счастливые годы его жизни. Сегодня он уверен, что материальный успех вовсе не является обязательным условием счастливой жизни.
«Я уже не тот парень, что отправлялся в путь, — говорит Жан. — У меня та же личность, но теперь я чувствую себя богачом. Мы все ослеплены деньгами — так много вокруг ловушек вроде "вот купи это, и будешь счастлив". Я больше не хочу играть в эти игры — за свое путешествие я встретил множество счастливых людей, у которых совсем не было денег».
Жан вернулся домой в Канаду в январе этого года в возрасте 56 лет. Он обошел пешком Землю, преодолел в общей сложности 76 тысяч километров, сносил 49 пар обуви и пересек 64 страны. Его путешествие было не только кругосветным, но и абсолютно первым в его жизни. До этого Жан никуда и никогда не путешествовал, если, конечно, не считать турпоездки во Флориду.
Домой Жан вернулся, как и в начале путешествия, банкротом. Только больше его это не тревожило. «Опыт и знания, которые у меня сейчас есть, гораздо ценнее денег»,— уверен он.
Теперь у Жана одна цель: не сорвать дедлайн, который установил ему издатель для сдачи в печать книги о своем путешествии.

[Sunshine]

Рональд Рейган был первым разведенным президентом США. Его брак с актрисой Джейн Уайтман был расторгнут по инициативе жены. Видимо, характер у голливудской красавицы был непростой, потому что со своим вторым мужем она начала бракоразводный процесс через месяц после свадьбы. Отношения в третьем браке со вторым мужем тоже просуществовали недолго. А вот Рональд и Нэнси Рейган прожили вместе 52 года, и их семья всегда была примером гармоничных отношений.
В 1971 году Рейган, тогдашний губернатор Калифорнии, не смог присутствовать на свадьбе своего старшего сына Майкла, и передал ему письмо с пожеланиями:
"Дорогой Майк,
ты слышал множество шуток, которыми щедро делятся все «несчастливо женатые» и циники. Теперь, на случай, если никто об этом не говорил, вот тебе иная точка зрения: ты вступаешь в самые важные и значимые отношения, существующие в человеческой жизни. Они могут стать такими, какими ты сам захочешь.
Некоторые мужчины думают, что собственную мужественность можно доказать, только если воплощать в жизнь все эти истории, рассказываемые в раздевалках, самодовольно убежденные, что «то, о чем жена не узнает, не ранит ее». Правда в том, что где-то в глубине души, даже не находя следов помады на воротнике рубашки и не ловя мужа за неуверенными объяснениями о том, где он был до трех утра, жена всегда знает — и с этим знанием исчезает какая-то магия в отношениях. Куда больше мужчин, ворчащих о бессмысленности брака, сами виноваты в разрушении отношений, нежели их супруги. Есть старый закон физики о том, что получить в ответ можно ровно столько, сколько усилий ты прикладываешь. Мужчина, который вкладывает в брак вдвое меньше, чем должен, получает столько же.
Конечно, будут моменты, когда ты увидишь кого-то или вспомнишь старые времена, и тебе придется бороться с желанием доказать себе, что ты еще можешь быть на высоте. Но позволь мне рассказать тебе, как по-настоящему велик способ доказать собственные мужественность и обаяние, будучи с одной женщиной до конца своей жизни. Любой мужчина может быть идиотом и изменять — для этого мужественность не требуется. Но нужно куда больше, чтобы оставаться привлекательным и любимым для женщины, которая слышала твой храп, видела тебя небритым, ухаживала за тобой, когда ты болел и стирала твое грязное белье. Делать все это, при этом давая ей ощущать это теплое внутреннее сияние счастья — и ты будешь слышать поистине прекрасную музыку.
Если ты искренне любишь девушку, ты никогда не заставишь ее унижаться, приветствуя секретаршу или вашу общую знакомую, заставляя гадать, не она ли стала причиной твоих поздних возвращений домой. Равно как ты не захочешь, чтобы другая женщина, встречаясь с твоей женой, усмехалась в глубине души, глядя на нее — женщину, которую ты любишь, зная, что именно ее ты предал, пусть и ненадолго, ради другой.
Майк, ты знаешь лучше, чем многие, что такое несчастливый дом (Майкл - сын Джейн Уайтман), и что он может сделать с другими. Сейчас у тебя есть шанс сделать все правильно. Нет более великого счастья для мужчины, чем подходить к порогу своего дома в конце дня и знать, что кто-то с той стороны двери ждет звука твоих шагов.
С любовью,
Папа.
P. S. У тебя никогда не будет неприятностей, если ты будешь говорить «Я люблю тебя» хотя бы раз в день."

[Blad]

Кругосветное путешествие. Пешком. Без денег.

Интересно и поучительно. Спасибо, Наташа! Только лишний раз убедился, что рядом с мужчиной так и не
оказалось женщины. Видимо женщины на такое не способны в принципе. Может это и к лучшему.