Истории замечательных людей, поразительные люди с которых хочется брать пример Опции

[Ветер]

Автор «Похождений бравого солдата Швейка» Ярослав Гашек обладал неугомонным характером и авантюрными наклонностями, что сделало его биографию бурной и яркой: он частенько попадал в полицию за бродяжничество, анархистсткие взгляды и хулиганские выходки, а потом писал обо всем этом фельетоны и продавал их в газеты.

Однажды приятель устроил Гашека редактором в журнал «Мир животных», и тот решил разбавить скучные статьи собственными биологическими «открытиями»: так, он придумал загадочного «табу-табурана», живущего в Тихом океане, древнего «идиотозавра» и муху с 16 крыльями. Его публикацию об открытии доисторической праблохи Palaeopsylla даже перепечатали другие издания, но вскоре Гашек был разоблачен и ему пришлось покинуть журнал.

Затем писатель открыл «Кинологический институт», который на самом деле был просто конторой, торгующей собаками. Так как на покупку породистых щенков денег не было, Гашек ловил дворняг, перекрашивал их и подделывал им родословную. «Бизнес» просуществовал недолго, закончился судом и впоследствии перекочевал в роман о Швейке.

[Sunshine]

Так вот как Гашек добывал свои веселые сюжеты
Так рождались его чудесные рассказы)))

[Геннадий.]

Платошкины: история любви

УВАЖАЕМЫЕ ДРУЗЬЯ! ТОВАРИЩИ!
04 июня 2020 года под надуманными обвинениями был ЗАДЕРЖАН Н.Н. Платошкин. По ходатайству следователей, Басманный суд г. Москвы избрал ему меру пресечения в виде домашнего АРЕСТА с запретом заниматься ЛЮБОЙ публичной деятельностью, в том числе деятельностью политического характера. Власть пытается вывести из игры одного из самых ярких политиков левого толка новейшей истории России.

Вступайте в движение "За новый социализм": http://new-socialism.org/

#Платошкин #ДелоПлатошкина #СвободуПлатошкину #ЗаНовыйСоциализм #КПРФ НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ ПЛАТОШКИН Лидер движения "За новый социализм", российский политик, общественный деятель, политолог и историк. Доктор исторических наук, заведующий кафедрой международных отношений и дипломатии Московского гуманитарного университета. Автор 18-ти книг. Наше дело правое, враг будет разбит, победа будет за нами!

Это Жизнь Замечательных Людей НАШЕГО ВРЕМЕНИ.

[Тютеличка]

«Две тетки»: история одной фотографии

Неожиданно и странно.. или внешность обманчива.. или что революция сделала с людьми.. или женщины в науке.. или время такое было. много всяких или, но фото....



Фотоснимок сделал Томас Хаммонд, русист, профессор истории Вирджинского университета, в 50—60—е годы сделавший несколько сотен отменных цветных фотографий Советского Союза.

На территорию МФТИ его бы, конечно, не пустили — если бы не сопровождение в лице самого Капицы-старшего.

Фон Траушенберг и Сумарокову-Эльстон (она на фото справа) Хаммонд сфотографировал у центрального входа в институт, приняв их за торговок грибами, как-то пробравшихся на территорию.

Не зная тогдашних реалий, легко представить, что неброско одетые женщины торгуют грибами (корзина справа от графини); дело было в воскресенье, и таких грибоносцев был полный автобус — это сотрудники института (среди коих минимум двое будущих нобелевских лауреатов) возвращались с «по грибы» — любимого развлечения Петра Леонидовича Капицы, которое он устраивал для сотрудников почти каждую неделю по осени.

Хельга фон Траушенберг (стоит слева) — один из пионеров неравномерной термодинамики, ближайший сподвижник Ландау, за пару лет до этого снимка была вытащена Капицей из туруханской ссылки («5 по рогам» — поражение в гражданских правах сроком на 5 лет с одновременной высылкой в отдалённые регионы страны), куда попала просто будучи немкой по происхождению и, что хуже, дворянкой по крови. Первые фон Траушенберги восходят к обедневшему саксонскому роду, переехавшему в Ямбург (ныне Кингисепп) при Анне Иоанновне, и занимавшиеся в России на протяжении нескольких поколений инженерным делом. Одарённая девочка Хельга (Адамовна по отчеству) окончила московскую школу в 15 лет с отличием, в 21 год — московский университет, работая, пусть и лаборанткой, у самого Иоффе.

Мария Аристидовна Сумарокова-Эльстон (сидит справа), двоюродная племянница того самого Феликса Юсупова, один из авторов учебника по электродинамике гомогенных (сплошных) сред. На момент фотографирования — кандидат наук, уже автор более 90 научных работ, докторант Исаака Марковича Халатникова, помощник редактора «Журнала экспериментальной и теоретической физики». Удивительно, но, несмотря на не то что дворянское происхождение — на предков из самых сливок дворянского общества, из одной из богатейших семей России, Мария Аристидовна счастливо избежала каких бы то ни было репрессий, и даже, будучи преподавателем и руководителем кафедры, не состояла в партии.

[Sunshine]

колоритные женщины, внешность обманчива, как то совсем не вяжется к тексту...
это не фейк?
то так то сяк крутят))) хи- хи как и предполагала фейковое фото, это не те женщины о ком статья

» Кликните сюда для просмотра оффтоп текста.. «

[Sunshine]

«Мурка» — одна из самых популярных песен 20 века, которую принято считать чуть ли не гимном криминального мира. На самом деле она не что иное, как рассказ о секретной операции ЧК.
На фото — знаменитая «Мурка», Маруся Климова, сотрудница ЧК, врач, внедренная в банду для устранения вора «Бриллианта» по предложению Дзержинскому Федором Мартыновым (устранившим вора Яшку Кошелька, который ограбил и угнал у Ленина автомобиль).
Кстати, слова в песне «прибыла в Одессу» ошибочно понимают, как «банда из Амура», тогда как смысл этих слов «банда из–за МУРа». Автор этой песни — Яков Давыдов, который также написал песни «Гоп со смыком», «Цыпленок жареный» и «Бублички». Мотив мелодии взят из еврейской песни «Шурка».
Заехавшая в Одессу под видом гастролеров от Батьки Махно, группа чекистов смогла внедрить Климову к Бриллианту, который был слаб на женский пол. Но вскоре Климова вошла в роль воровки, перестала выходить на связь и начала свою игру, результатом которой стала крупная заваруха. Она замутила с другим вором - Чревенем и Бриллиант начал перестрелку из ревности, когда он с друзьями зашел в кабак («раз пошли на дело, выпить захотелось»).
«Здравствуй, моя Мурка, здравствуй, дорогая, Здравствуй, моя Мурка и прощай» означало три пули, которые она получила от Бриллианта — в грудь, голову и руку («Маруся Климова, прости любимого»). Но она выжила. Есть версия, что девушка всё устроила нарочно - свела в одном месте представителей двух банд, чтобы они перестреляли друг друга. На месте перестрелки двух банд нашли 20 трупов.
Сама Мурка исчезла. Из архивов МВД СССР следует, что уроженка г. Великий Устюг, капитан запаса Мария Прокофьевна Климова, 1897 г.р., исключена из органов в 1952 году. То есть вышла на пенсию в возрасте примерно лет 55. Сама учетная карточка датирована примерно 1962 годом. Возможно, тогда легендарная Мурка ушла из жизни.
Так что песню про себя, Мурка слышала не раз. Такая вот история.
©️ Константин Сокольский

[Скрип колеса]

Только что на фб эту статью про Мурку читала

[Скрип колеса]

Агния Барто и её передача "Ищу человека"



Пожалуй, нет в нашей стране человека, не знакомого со стихами знаменитой Агнии Львовны Барто. Давайте поклонимся этой поэтессе не только за творческий талант, а за огромное дело — поиск людей, разлучённых войной. Передача Агнии Львовны «Ищу человека», которая выходила в эфир в течение девяти лет, помогла восстановить почти тысячу семей!
Однако — по порядку.
Агния Львовна родилась в 1906 году в семье ветеринарного врача Льва Николаевича Волова. Начальное образование — домашнее, с непременным знанием французского. Отец учил дочь чтению по книгам Льва Толстого, ходил с нею на долгие пешие прогулки, учил замечать мелочи. Мать, Мария Ильинична, больше занималась хозяйством.

Совсем маленькой Агнию отдали в балетную школу: отец мечтал видеть её знаменитой балериной. Правда, большого таланта у девочки не проявлялось, но занималась она прилежно. Зато стихи рождались у Агнии почти каждый день. Они были ещё незрелые, немного нелепые — как птенцы, которые только вылупились из яйца...

Шли годы. Девочка взрослела, поступила в хореографическое училище, юность её пришлась на время революции и гражданской войны. И вот настал день выпускных экзаменов. Агния справилась со своей программой успешно. А после экзаменов выступила на концерте художественной самодеятельности, который давали выпускницы. Она читала стихотворение собственного сочинения с патетическим названием «Похоронный марш» - девушка вообще мечтала писать, так сказать, в русле трагизма. А в зале, на почётном ряду комиссии, сидел сам Анатолий Васильевич Луначарский — советский государственный деятель, писатель, переводчик, искусствовед. Сидел — и еле сдерживал смех. Тот момент стал судьбоносным в судьбе Барто (тогда — Воловой). Потому что, глядя на эту темноглазую девушку, отчаянно пытавшуюся донести до зрителей трагизм своего произведения, Луначарский понял, угадал, почувствовал: перед ним — талантливая поэтесса, рождённая писать детские весёлые стихи. Понял — и пригласил Агнию к себе на беседу. Конечно, девушке такой совет пришёлся не по душе, даже показался обидным. Но она послушалась Анатолия Васильевича.

Так, с его лёгкой руки, в 1925 году Агния Львовна выпустила свою первую детскую книжку «Китайчонок Ван Ли». И начались годы писательской деятельности. К Агнии Львовне быстро пришёл успех, но он не изменил её характера. Человеком она была искренним, застенчивым, скромным, умела дружить и не умела экономить силы
В составе советских делегаций поэтесса много путешествовала, причём не только по нашей огромной стране, но и за её пределами. Так, в 1937 году Агния Львовна побывала в Испании. Она увидела ужасы войны. И там, в горящей стране, произошла ещё одна встреча. Это была испанка, потерявшая своего сынишку. Она показывала Барто его фотографию и закрывала голову мальчугана пальцем, объясняя, что её оторвало при бомбёжке. В тот момент Агния Львовна, которой судьба уготовила тоже пережить потерю своего сына, впервые задумалась о том, что смерть безапелляционно разлучает людей навеки, а фашисты — не всегда. Бывает, родные ещё можно найти друг друга, но надо им помочь...

А вскоре началась Великая Отечественная война. Супруга Агнии Львовны, видного энергетика, направили работать на Урал, в Свердловск. Конечно, семья поехала вместе. Чем занималась в эвакуации поэтесса? Получила профессию токаря и начала работать у станка. Она помогала фронту, чем могла, а в свободное от смен время писала стихи. В 1943 году стала фронтовым корреспондентом.

Домой, в Москву, семья вернулась незадолго до Победы. Но праздник, великий для всей нашей страны, стал траурным для Агнии Львовны. Накануне Дня Победы нелепо погиб её старший ребёнок - сын Гарик. Мальчишка отправился покататься на велосипеде, натолкнулся на выехавший из-за угла грузовик, упал, ударился виском о бордюр тротуара — и моментально умер...

Агния Львовна замкнулась в себе, всю свою любовь теперь она отдавала дочке Тане. Многие считали, что поэтесса оставит работу. Но она, совершенно неожиданно для коллег, в 1947 году опубликовала поэму «Звенигород», написанную после поездки в звенигородский детский дом, собравший «тридцать братьев и сестёр, тридцать юных граждан».

Практически сразу после выхода в свет книги Агния Львовна получила письмо от женщины, которая в годы войны потеряла свою дочку. В строках поэмы она почувствовала знакомые интонации, воспоминания своего ребёнка. Только вдумайтесь: каков должен быть талант автора, чтобы мать, читая поэму, поняла, что речь идёт о её ребёнке!

Так и оказалось на самом деле — книга помогла соединиться двум родным людям. «Поэзия плюс милиция», - говорила потом Агния Львовна.

Вслед за «первой ласточкой» пришли и другие письма. Люди, узнав о счастливом исходе этой истории, стали обращаться к Барто с просьбами помочь разыскать их пропавших в годы войны детей. Или наоборот: выросшие в детских домах дети, зачастую не знавшие своих настоящих фамилий и имён, искали родителей. С каждый днём писем приходило всё больше. И всем требовалась помощь...

Так в 1965 году и родилась радиопередача «Ищу человека». Она выходила в эфир на радиостанции «Маяк» один раз в месяц — Агния Львовна в течение получаса читала полученные письма, рассказывала о том, как идёт поиск. Кроме того, стал выходить специальный Бюллетень розыска родных по неполным, обрывочным данным. И хотя само дело — помощь журналистов в поиске людей — не было изобретением поэтессы, но она первая догадалась, что именно детские воспоминания могут служить ключом к верному пути. Недаром говорят, что детская память очень крепкая. Мальчишки и девчонки могут хранить впечатления о таких мелких деталях, мимо которых взрослый зачастую пройдёт не задумавшись.

…«Мы с мамой пошли в лес по малину и встретили медведя, а когда я убегала, то потеряла новую туфлю»...
…«Отец работал каменщиком. Когда он меня целовал, то колол усами. У нас в доме жила морская свинка. Однажды отец ловил её сачком»...
…«У нас над кроватью висел большой ковёр, на котором были вытканы страшные рожи, и я очень их боялся»...
… «Отец пришёл прощаться, я спряталась под стол, но меня оттуда извлекли. Отец был одет в голубую гимнастёрку с самолётами... Огромный кулёк яблок (красных, больших) он принёс мне... Ехали на грузовике, я крепко держала в руках игрушку — корову»...

Поиски длились иногда очень долгое время. А иногда, наоборот, люди находились сразу.

Вот вкратце только одна история. Полностью её можно прочитать в книге Барто «Найти человека».

За помощью обратилась Александра Родионовна Перевозкина, которая вместе с мужем и двумя маленьким сыновьями, Николаем и Валерием, жила в городе Цехановец. В 1941 году муж умер. Когда началась война, мать с мальчиками и со своей соседкой Голубевой Ксенией Петровной, у которой тоже был маленький ребёнок, спешно эвакуировались. Они сели на подводу и только выехали из города, как началась бомбёжка. Они спрятались в лесу. И тут Александра Родионовна вспомнила, что оставила дома все документы. Она побежала за ними, а когда вернулась, подводы с детьми не нашла. Она бросилась на поиски, ей помогли бойцы Красной Армии, довезли до деревни. В сельсовете сказали, что действительно была подвода с женщиной и детьми, но куда они девались, никто не знает. Мать дошла до Минска, потом по шпалам — до Старобина. Добралась пешком до Гомеля, а затем — до Новозыбкова, где и осталась жить.

Когда окончилась война, Красный Крест помог ей найти соседку, Ксению Петровну. От неё мать узнала, что вскоре после того, как она убежала за документами, мимо соседки и детей шли люди и утверждали, что мать попала под бомбёжку и погибла. Сочтя её мёртвой, они продолжили путь. Семилетнего Колю оставили на территории Белостокской области, в деревне Бобры или Барсуки. Годовалого Валерика оставили там же, его обещала взять другая семья.

Вскоре после выхода в эфир радиопередачи пришло письмо из Минска от Галины Сергеевны Юрьевой. Она писала, что Николай Иванович Перевожкин (в детстве Коля шепелявил, видимо, поэтому его фамилию записали иначе) — её сосед. Оказалось, Коля помнил мать и действительно считал её погибшей под бомбами. Помнил и тот страшный день, и даже то, как ехал на подводе. Из той деревни Белостокской области он попал в детский дом в Польше, потом — в детский дом Гродно, где воспитывался до 1948 года. Затем перебрался в Минск. Так мать нашла старшего сына...

Вот письмо Николая, которое он прислал Агнии Львовне: «Я писал в документах, что отец умер до войны, а мать пропала без вести, я считал, что её убило. А сегодня я в Новозыбкове у родной матери. Конечно, сразу ни я, ни мать не узнали друг друга. Вот примерно так говорит мать: «Губы, нос, глаза мои, а вот, если есть на правой стороне шеи родимое пятно, то ты мой сын». И что вы думаете, сама снимает с меня шарф, а с правой стороны на шее есть родимое пятно. Слёзы радости хлынули из глаз... Ведь двадцать четыре года оплакивала она меня и брата...»

Через некоторое время пришло ещё одно письмо — из Белостока. Его автор — журналист белорусского еженедельника Виктор Рудник. История глубоко его взволновала, Виктор предложил свою помощь. В Белостоке он нашёл парня, которого летом 1941 года усыновила семья рабочих. Звали его Лапинский Збигнев-Валентин. Правда, сам Збигнев-Валентин ничего не помнил. Но Виктор через газету обратился к жителям Белостокской области с просьбой помочь найти Валерия. Откликнулись очевидцы, по крупицам восстановили всё случившееся. Оказалось, Колю, старшего сына, сначала усыновила многодетная семья Петровских (а уже потом он попал в детский дом). А Валерика та самая соседка оставила под кустом в той же деревне. Она попросила жителя деревни, Сидоровича, взять мальчика к себе. Сидорович согласился. А потом, узнав о малыше, Валерика забрали к себе бездетные супруги Лапинские.

Агния Львовна очень боялась ошибиться — ведь Збигнев-Валентин мог оказаться вовсе не Валериком. И вместе с тем не знала другого способа всё проверить, как устроить встречу матери и сына. Но встречу устроили иначе. Вот воспоминания Барто: «Я попросила московское телевидение помочь нам. И один из журналистов, поехавший в командировку в Польшу, где проживал Валентин, снял его на киноплёнку и прислал её. И вот Александра Родионовна, приглашённая в Москву вместе с Николаем, входит в кинозал телестудии. Все взволнованы, ведь сейчас матери предстоит узнать или не узнать своего сына. Только она одна спокойна, ни о чём не догадывается. Гаснет свет. На экране появляются кадры: высокий, худощавый молодой человек со своей невестой выбирают в магазине подарки. И тут в напряжённой тишине раздаётся голос матери:
- Так вот же он, моя деточка!..
Сын оказался похож и на старшего брата, и на отца...»

А теперь, пожалуйста, прочтите строки из письма самой матери. Я выбрала именно их не только потому, что слова очень пронзительны. Но и оттого, что в этом кусочке письма очень хорошо просматривается отношение граждан нашей когда-то огромной страны друг к другу: «...Вокзал был переполнен людьми, я словно в каком-то сне... Горком партии сделал всё возможное для встречи моих детей, и я очень благодарна им за такое внимание к простому человеку. Когда стал приближаться поезд, то стоявшие на площадке проводники стали показывать, где мой сын: проводник первого вагона указал на второй, проводник второго — на третий, а проводник третьего вагона высоко поднял флажок над головой, да так и остался до остановки поезда...Когда Валерий сошёл с поезда, то не знаю, какая сила потянула его ко мне, ведь кругом было много народа. Он бросился ко мне на шею и сильно заплакал, только говорил: «Дрога мамуся»...»

...Агния Львовна думала, что волна писем схлынет спустя год-два после появления передачи. Но это произошло только спустя девять лет. За это время соединились 927 семей.

И — последнее. Барто умерла 1 апреля 1981 года. Когда сделали вскрытие, врачи ошеломлённо передавали друг другу: «Как же она жила с такими сосудами?». Им было неясно, как вообще по таким истощённым нитям в сердце поступала кровь. Видимо, происходило чудо. И кровь поступала, и сердце билось дальше. Ради людей.

[Sunshine]

Страх — это еще не слабость. Вот если страх заставляет тебя отступить, если ты бережешь свои силы и в результате уменьшаешься сам — это слабость.
А чтобы знать жизнь — надо жить. Не беречь себя от конфликтов своих и чужих, не бояться опасности, риска, не искать пути полегче, не бежать от ответственности, не думать, что твоя хата с краю и что ветры времени тебя не коснутся.
Есть ли в твоей жизни человек, перед которым ты не боишься быть маленьким, глупым, безоружным, во всей наготе своего откровения? Этот человек и есть твоя защита.
«Тишина — это какое-то особое состояние мира и человеческой души. Мне кажется, мы себя чувствуем частичкой природы, каплей океана в тишине только. Вне тишины нельзя понять красоту».
Бывает достаточно всего одного доброго слова, чтобы почувствовать себя окрылённым. И очень важно, чтобы это слово было сказано при жизни человека.
Евгений Леонов, "Письма к сыну"

[Sunshine]

К старости вообще половые и национальные признаки как-то рассасываются…
Я глубоко пьющий и активно матерящийся русский интеллигент с еврейским паспортом и полунемецкими корнями. Матерюсь профессионально и обаятельно, пью профессионально и этнически точно, с женщинами умозрительно возбужден, с коллегами вяло соревновательно тщеславен. Но умиротворения нет…Времени, отпущенного на жизнь, оказалось мало..
Смерти я не боюсь… Боюсь выглядеть старым. Боюсь умирания постепенного, когда придется хвататься за что-то и за кого-то… Я красивый старик, боящийся стать беспомощным..
В общем, диагноз – «старость средней тяжести».
В нашем возрасте (от 75-ти и выше) ничего нельзя менять и ничего нельзя бросать.
Я столько раз бросал курить, но ни к чему хорошему это не привело. Возвращался обратно к этому пороку, пока сын, которого я очень слушаюсь и боюсь, не сказал: «Всё, хватит».
А потом меня навели на замечательного академика, предупредив, что он никого не принимает, но меня откуда-то знает и готов побеседовать.
Я собрал полное собрание сочинений анализов мочи и поехал куда-то в конец шоссе Энтузиастов.
Особняк, тишина, ходят милые кривоногие дамы в пластмассовых халатах. Ковры, огромный кабинет. По стенам благодарственные грамоты от Наполеона, от Петра I, от Навуходоносора… И сидит академик в золотых очках.
– Сколько вам лет? – говорит.
– Да вот, – говорю, – четыреста будет.
– Мы, значит, ровесники, я младше вас на год.
Когда он увидел мою папку анализов, взмахнул руками: «Умоляю, уберите».
Мне это уже понравилось. Заглядывать в досье не стал. «А что у вас?» Я говорю:
– Во-первых, коленки болят утром.
– А у меня, наоборот, вечером. Что еще?
– Одышка.
– Ну это нормально.
– Я стал быстро уставать.
– Правильно. Я тоже. В нашем возрасте так и должно быть.
И я успокоился. Раз уж академик медицины чувствует себя так же, как и я, то о чем тогда говорить?
На прощание я сказал, что бросил курить.
Он посмотрел на меня через золотые очки:
– Дорогой мой, зачем? В нашем возрасте ничего нельзя менять и ничего нельзя бросать. Доживаем как есть..
Я поцеловал его в грамоты и ушел. Гений!
Александр Ширвиндт. "Старость средней тяжести"