Истории замечательных людей, поразительные люди с которых хочется брать пример Опции

[Айя-Софи]

высосанным из своего пальца?

Ничего не поняла...

[Скрип колеса]

Ему было 16 лет, ей — 38. Она — солидная, замужняя дама с тремя детьми, он — робкий подросток, гимназист, полностью зависимый от суровой маменьки. Какое будущее могло у них быть? Конечно же, никакого.

Ксения Михайловна отошла от окна. Ее сердце билось ровно, спокойно. Она все себе объяснила, она убедила себя — нельзя. Ей нельзя, ей запрещено и Богом, и людьми срывать этот нежный, едва тронутый созреванием плод. Мальчишеские, полные обожания глаза, искренняя улыбка, готовность расшибиться в лепешку ради обожаемой Дамы…

Юный рыцарь. Наивный, романтичный мальчик. Она грустно улыбнулась, но сердце ее было совершенно спокойным.

-Ксения Михайловна, ваш мальчик опять притащил полевые цветы! — насмешливо сказала служанка Глаша.

Сердце Ксении Михайловны вдруг остановилось, а затем застучало, забилось так сильно, будто хотело выскочить из груди.

Ксения Островская родилась в 1859 году в Херсонской губернии. Отец ее, Михаил Островский, был мелким акцизным чиновником с годовой зарплатой насколько низкой, что семье порой элементарно не хватало денег на еду.

Детство Ксении прошло в нужде. Ее отец был классическим «маленьким человеком», подвергавшимся бесконечным унижениям со стороны начальства. Тем не менее, свои обиды Михаил Островский не вымещал на жене и дочке, как делали многие его товарищи по службе. В семье Островских царила любовь и полное взаимопонимание.

Несмотря на недостаток средств, отец сумел пристроить дочку в частную гимназию в Одессе, где Ксения получила весьма неплохое образование. Окончив курс в Одессе, барышня самостоятельно отправилась в Москву, а затем — в Петербург. В столицах империи она рассчитывала стать певицей — у Ксении был отличный голос.

Островской удалось поступить в Петербургскую консерваторию, но проучилась она недолго: обнаруженное у Островской заболевание горла поставило крест на надеждах о творческой карьере.

Чтобы заработать на хлеб, девушке из бедной семьи пришлось устроиться на службу. Местом работы Ксении стал Статистический комитет.

Заработанные тяжелым трудом деньги Островская тратила на посещение спектаклей в Мариинском театре. Здесь-то юная красавица и встретила своего будущего мужа. Владимир Степанович Садовский был товарищем (то есть, заместителем) министра торговли и промышленности, а значит, человеком весьма и весьма обеспеченным.

Садовский влюбился в Ксению и вскоре предложил ей руку и сердце. Барышня сомневалась: Владимир Степанович был значительно старше, а, кроме того, он совсем не соответствовал ее романтическому представлению о мужской красоте. Но возвратиться в нищету, которая преследовала Ксению всю жизнь, было страшнее, чем выйти за нелюбимого человека.

Вскоре сыграли свадьбу. Ксения Михайловна стала жить зимой в роскошной петербургской квартире, летом — в живописной усадьбе неподалеку от Новороссийска. В семье появились дети — две очаровательные дочурки и сын.

Казалось, женщина нашла свое счастье, но — увы. Для такой творческой, увлекающейся натуры, как Ксения, жизнь со скучным чиновником была своего рода пыткой. В результате у госпожи Садовской начали пошаливать нервы, стало болеть сердце. Семейный доктор посоветовал Владимиру Степановичу отправить супругу на отдых и лечение за границу.

В мае 1897 года 38-летняя Ксения Садовская прибыла на модный курорт Бад-Наугейм в Южной Германии. Здесь собрался цвет русской аристократии, и Ксения, имеющая огромный опыт светской жизни, чувствовала себя как рыба в воде. Она общалась с женщинами, никогда не переходя грань дружбы, кокетничала с мужчинами, не давая им повода надеяться на что-то большее, чем легкий флирт.

«Панцирь моего одиночества ни одному светскому щеголю не пробить», — шутила она.

Тогда Ксения Михайловна, проведшая молодость «без слез, без жизни, без любви», еще не знала, что на курорте ее ждет самое потрясающее любовное переживание в жизни, а «панцирь ее одиночества» пробьет безусый гимназист, еще совсем мальчик.

«Очи синие бездонные» опытной дамы, почтенной матери семейства, поразили в самую душу 16-летнего подростка «Сашуру» Блока, с которым Ксения Михайловна познакомилась на одном из светских мероприятий.

«Сашурой» гимназиста называла его мать, Александра Андреевна Кублицкая-Пиоттух (урожденная Бекетова). Сам юноша предпочитал, чтобы его называли Александр. Александра Андреевна, прошедшая в юном возрасте через неудачный брак с профессором А.Л. Блоком, оказавшимся ревнивцем и деспотом, всячески оберегала то единственное, что досталось ей от первого мужа — своего сына.

«Сашура» словно верный паж повсюду сопровождал мать. И вдруг Александра Андреевна узнает, что ее паж служит другой женщине!

Александр, и правда, служил своей прекрасной Даме — Ксении Михайловне. Наивные ухаживания подростка смешили Садовскую, но, вместе с тем, доставляли ей огромное наслаждение. Каждое утро женщина находила полевые цветы на своем крыльце. Куда бы ни пошла Ксения, она ощущала незримое присутствие влюбленного Александра, который шел за ней как тень.

«Этот подросток меня преследует», — смеясь, говорила Садовская подруге.

Застенчивый гимназист никак не отваживался заговорить с синеглазой дамой. Однажды Ксения Михайловна не выдержала — и заговорила с Александром первой.

Так она узнала, что этот подросток, помимо внешности юного Аполлона, обладает чуткой душой, тончайшим умом и удивительным поэтическим талантом.

«Панцирь одиночества» мадам Садовской был пробит.

Для матери Александра роман сына с 38-летней женщиной (на год старше, чем сама Александра Андреевна), стал тяжелейшим ударом. Чтобы удержать «Сашуру», маменька устраивала ему тяжелые сцены, и даже симулировала эпилептические припадки. Но — тщетно.

Паж больше не был верен своей королеве, он нашел свою принцессу. Александр, посоветовав маменьке пить побольше ландышевых капель, уходил к Ксении Михайловне.

Но и с предметом своего обожания Александру было непросто. Садовская, ощущая двусмысленность и шаткость своего положения, часто капризничала, то прогоняя юного ухажера от себя, то призывая его самыми нежными словами.

Однажды Ксения Михайловна так рассердилась на неуклюжего Александра, что прилюдно ударила его зонтиком по руке. Маменьке, конечно же, сразу донесли.

Несмотря на все трудности своей первой любви, Александр был полностью ею поглощен. Он сочинял стихи для своей синеокой дамы, катал ее на лодке, охапками носил цветы.

Вскоре случилось то, чего так боялась Александра Андреевна: ее сын вернулся домой лишь утром, взъерошенный, бледный, но со счастливым блеском в глазах. Чтобы избежать допросов и обвинений, гимназист закрылся в своей комнате.

Маменька упала в обморок, и, придя в себя с помощью сестры Марии Андреевны Бекетовой, сказала громко, чтобы сын услышал:

Слова были в общем-то примирительными, но ими Александра Андреевна отнюдь не ограничилась. В тот же день она отправилась к Ксении Михайловне и устроила в ее доме жуткий скандал. Садовской, по словам матери, грозила каторга. Александра Андреевна пошла еще дальше, намекнув, что однажды «кто-нибудь» может плеснуть Садовской в лицо серной кислотой.

Ксения Михайловна с честью выдержала это испытание. Спокойно выслушав все обвинения, она указала Александре Андреевне на дверь.

Вернувшись, Александра Андреевна ничего не сказала сыну, но села писать письмо мужу, полковнику Францу Кублицкому-Пиоттуху:

«Сашура у нас тут ухаживал с великим успехом, пленил барыню, мать троих детей… Смешно смотреть на Сашуру в этой роли. Не знаю, будет ли толк из этого ухаживания для Сашуры в смысле его взрослости, и станет ли он после этого больше похож на молодого человека. Едва ли».

Вечером Сашура вышел из комнаты к ужину. Мать, воспользовавшись этим, заявила, что завтра они возвращаются в Петербург. Отбросив вилку и нож, гимназист вскочил и бросился прощаться с Садовской. Александра Андреевна лишь нервно усмехнулась — она понимала, что остановить подростка сейчас не удастся.

В Петербурге Александр сильно страдал. Мать следовала за ним, как тень, искала дневник, жадно читала. Если находила нежные записи про Ксению Михайловну — устраивала истерики.

Со своей первой любовью Александр встретился лишь спустя восемь месяцев. Чувства вспыхнули вновь, но возможностей для встреч не было.

Видя, как страдает сын, Александра Андреевна снова пошла к Садовской, но на этот раз не угрожала серной кислотой, а просила понять ее как мать и «отпустить мальчика».

Ксения Михайловна прислушалась к Александре Андреевне. Она стала всячески избегать юношу. Александр, конечно, искал встреч, но возможности для этого у гимназиста были крайне ограничены.

Вскоре в жизни юноши появилась его настоящая Прекрасная Дама — Любочка Менделеева, дочка знаменитого ученого. Любочка была на год младше Александра и своею свежестью и желанием жить, резко контрастировала с прекрасной и холодной «Снежной королевой» Садовской.

Узнав о новом увлечении Александра, Ксения Михайловна не выдержала, написала ему письмо. Это было письмо влюбленной, сломленной, готовой на все женщины.

Но увлеченный Любочкой поэт оставил послание своей первой любви без ответа.

Маменька полностью поддержала отношения сына с юной дочкой знаменитого ученого, и в 1903 году Александр Блок и Любовь Менделеева сыграли свадьбу.

А вскоре Россия вступила в эпоху кардинальных перемен, уничтоживших самодержавие, сломавших привычный быт миллионов людей.

Сразу после революции 1917 году умер муж Ксении Садовской, и она оказалась совершенно одна в голодном, холодном Петрограде. Сын, служивший в Одессе, позвал мать к себе. По дороге на юг женщине приходилось собирать колоски на полях и жевать их, чтобы не умереть.

В Одессе было почти также голодно, как и в Петрограде. Страдания окончательно подорвали здоровье Ксении Михайловны, и она оказалась в клинике для душевнобольных. 7 августа 1921 года Садовская узнала о смерти 40-летнего Александра Блока, отказавшегося от еды и питья:

«Блок умирал несколько месяцев… Он умер как-то „вообще“, оттого, что был болен весь, оттого, что не мог больше жить. Он умер от смерти» — В.Ф. Ходасевич.

Через два года, 25 февраля 1923 года, в возрасте 62 лет умерла выплакавшая глаза по сыну Александра Андреевна.

Ксения Михайловна всего на год пережила ту, что когда-то так самоотверженно защищала от нее свое дитя. В 1924 году «пациентка Садовская» скончалась в психиатрической больнице Одессы в возрасте 65 лет.

Медсестры, которым было приказано подготовить тело покойной к захоронению, обнаружили, что в подол ее юбки зашиты какие-то бумаги.

Это были двенадцать писем великого поэта Александра Александровича Блока, тогда — юного, влюбленного гимназиста с вечным букетом полевых цветов в руках.

Читая эти письма, девушки-медсестры плакали: никто из них и подумать не мог, что несчастная душевнобольная старуха испытала в своей жизни любовь такой огромной чистоты и нежности…

[Sunshine]

Юля, продолжу

Александр Блок и его любимая

» Кликните сюда для просмотра оффтоп текста.. «

В 1897 году, в возрасте 17 лет, Александр Блок на немецком курорте в Бад-Наухайнм пережил первое свое увлечение -это был роман с К.М.Садовской.
Это была его первая любовь, оставившая глубокий след в творчестве поэта. Садовская была намного старше Блока - ей было 37 лет, она была замужем и имела троих детей. Курортный роман был бурным, а затем перерос в длительные отношения.
17-летний юноша испытал весь спектр чувств мужчины к женщине - от пылкой влюбленности и неловкого смущения до ярости и ненависти.
В это время Блоком было создано много лирических стихов о любви,позже они будут объединены в цикл "Отроческие стихи" (при жизни Блока не были изданы).

Влюбленный Блок писал:
"В такую ночь успел узнать я,
При звуках ночи и весны,
Прекрасной женщины объятья
В лучах безжизненной луны".


Садовская после революции похоронит мужа, будет страдать от нищеты в голодном Петрограде. Отправится к сыну в Одессу, а по пути будет подбирать колоски и жевать их, чтобы не умереть от голода.

Дни свои Ксения Михайловна Садовская закончит в Одессе, шестидесяти пяти лет, в клинике для душевнобольных, пережив поэта, чьей музой она была в течение каких-то полутора лет, на четыре года. Лечащему врачу-психиатру, большому любителю и знатоку поэзии, она раскроет тайну первой любви Блока. Он не совсем ей поверит. А после ее смерти в подоле юбки окажутся зашитыми двенадцать писем Блока, перевязанных розовой лентой, и засохшая роза, по лепесткам которой совершенно невозможно было узнать ее прежний цвет.

Через двенадцать лет, когда до него дойдут слухи о якобы кончине Садовской, поэт не лестно отзовется о своей первой любви: "Однако, кто же умер? Умерла старуха. Что же осталось? Ничего. Земля ей пухом".

Под финал своей жизни великий поэт Александр Блок поймет, что на всем свете у него было, есть и будет только две женщины — Люба (Любовь Дмитриевна Менделеева) и «все остальные». Люба — дочь талантливейшего ученого Дмитрия Ивановича Менделеева. Они были знакомы с детства: когда их отцы вместе служили в университете, маленькие Саша и Люба в колясочках гуляли в университетском саду. Потом они встретились, когда Саше было 17 лет, а Любе — 16.

После романа с Садовской Александр приехал в имение Менделеевых Болоблово, где они вместе с Любой сыграли шекспировского «Гамлета». Он — Гамлета, она — Офелию.
Дело в том, что вплоть до 1900 года Александр Блок был уверен, что станет актером, он посещал курсы драмтургии М.Читау-Кадминой, с большим успехом участвовал во многих спектаклях.
После спектакля они пошли погулять и впервые остались наедине…


Странно: мы шли одинокой тропою,
В зелени леса терялись следы,
Шли, освещенные полной луною,
В час, порождающий страсти мечты.

Стана ее не коснулся рукою,
Губок ее поцелуем не сжег...
Всё в ней сияло такой чистотою,
Взор же был темен и дивно глубок.

Лунные искры в нем гасли, мерцали,
Очи, как будто, любовью горя,
Бурною страстью зажечься желали
В час, когда гасла в тумане заря...

Странно: мы шли одинокой тропою,
В зелени леса терялся наш след;
Стана ее не коснулся рукою...
Страсть и любовь не звучали в ответ.

"Твой образ чудится невольно
Среди знакомых пошлых лиц.
Порой легко, порою больно
Перед Тобой не падать ниц"
1900


Через год он назовет ее своей Прекрасной Дамой, Вечной Женой, Таинственной Девой и сделает официальное предложение семье Менделеевых. Многие из окружения Менделеева негодовали, что дочь такого великого ученого собирается выходить замуж за «декадента». Сам Дмитрий Иванович стихи своего будущего зятя не понимал, но уважал его: «Сразу виден талант, но непонятно, что хочет сказать».
Возникли разногласия и между Любой и Александрой Андреевной – виной этому были нервозность матери Блока и ее ревность к сыну.

Идеальный на первый взгляд союз поэта и его музы был далеко не столь счастливым. Блок считал, что любовь физическая не может сочетаться с любовью духовной, и в первую же брачную ночь попытался объяснить молодой жене, что телесная близость помешает их духовному родству... Это была катастрофа.

...Наутро после первой «брачной ночи» Люба Блок вышла из спальни с красными от слез глазами и осунув­шимся бледным лицом. Но она и не думала сдаваться! Подобно Скарлет О'Харе, намеренной вернуть своего Рета Батлера, она была полна отчаян­ной решимости. Чего бедняжка толь­ко не делала! В ход пошли все тради­ционные женские средства обольще­ния: наряды от самых модных петербургских портних, белье из Парижа, приворотные зелья от деревенских знахарок и даже легкий флирт с луч­шим другом Блока Андреем Белым.

Лишь осенью 1904 года Любе уда­лось «совратить» своего законного супруга, но, увы, долгожданная бли­зость не принесла им обоим удоволь­ствия. «Не могу сказать, чтобы я бы­ла наделена бурным темпераментом южанки. Я северянка, а темперамент северянки - шампанское заморожен­ное. Только не верьте спокойному холоду прозрачного бокала, весь ис­крящийся огонь его укрыт лишь до времени», - напишет позже Любовь Дмитриевна в своих мемуарах.Но тогда в ней что-то слома­лось. Она смирилась со своей судь­бой и решила жить так, как хочет Сашенька. Принять его правила и стать «свободной, как птица».

В жизни Александра Блока было много романтизма, но мало любви. Чувство к жене, Любови Дмитриевне Менделеевой, поэт сохранил на всю жизнь, но оно было так густо приправлено философскими идеями, не позволявшими видеть в любимой женщине ничего, кроме воплощения Вечной Женственности, что собственно любви и не получилось: после четырех лет братского сожития и поэтического воспевания Любовь Дмитриевна настолько устала и от поэзии, и от философии, что демонстративно ушла с головой в любовные романы, только уже не с мужем.
Другими словами, она ударилась «во все тяжкие».
Сначала она стала лю­бовницей поэта Георгия Чулкова. И когда туманные слухи об этой свя­зи дошли до Блока, объяснила это просто: «Я же верна моей настоя­щей любви, как и ты? Курс взят определенный, так что дрейф в сторо­ну не имеет значения, не правда ли, дорогой?»... И поскольку «дорого­му» нечего было на это ответить, Люба стала «дрейфовать» от одно­го романа к другому. Она увлеклась театром, играла небольшие роли у Мейерхольда, гастролируя с теат­ром по России.
О каждом новом лю­бовнике она честно писала Блоку, не забывая приписывать в конце не­изменное: «Люблю тебя одного в це­лом мире». Блок все больше замы­кался в себе, наблюдая, как «идеаль­ная любовь» терпит крах.

К суровой реальности ее верну­ло известие о собственной беременности. Было и стыдно и страшно, но Блок, который в юности переболел сифилисом и не мог иметь детей, выслушал призна­ние жены с радостью: «Пусть будет ребенок! Раз у нас нет, он будет об­щий»... Но и этого счастья Бог им не судил: новорожденный мальчик скончался, прожив на свете всего во­семь дней. Сына, родившегося в начале февраля 1909 года, назвали в честь Менделеева Дмитрием. Блок переживает его смерть гораздо сильнее своей жены… После его похорон он напишет знаменитое стихотворение «На смерть младенца». Блок сам похоронил мла­денца и часто потом навещал его мо­гилу в одиночестве.
Блок отнюдь не был монахом. В конце 1900-х годов он увлекся красавицей-актрисой Натальей Волоховой, кото­рую тут же назвал своей «Снежной Девой»: «Посвящаю эти стихи Тебе, высокая женщина в черном, с глаза­ми крылатыми и влюбленными в ог­ни и мглу моего снежного города».

Начавшаяся война и последовавший за ней революционный разброд нашли свое отражение в творчестве Блока, но мало повлияли на его семейную жизнь. Любовь Дмитриевна по-прежнему пропадает на гастролях, он тоскует без нее, пишет ей письма.
Во время войны она стала сестрой милосердия, потом вернулась в Петроград, где изо всех сил налаживает разваленный войной и революцией быт – достает продукты, дрова, организует вечера Блока, сама выступает в кабаре «Бродячая собака» с чтением его поэмы «Двенадцать».
В конце жизни Блок все чаще искал любви там, где ког­да-то впервые познал ее вкус: у про­дажных женщин из дешевых борде­лей на Лиговке. Располневшие «ма­дам», провожая нескромным взглядом сутулую фигуру Блока, настав­ляли своих девушек: «Будьте с ним поласковее, кошечки мои, это из­вестный поэт, глядишь, и вам че­го посвятит!» Но Блоку в то время уже давно не писалось. Он чувство­вал себя разбитым и старым, в ре­волюции разуверился, идеалы рас­терял и все чаще забывался за бу­тылкой дешевого портвейна, пов­торяя в полубреду строки, написан­ные в прошлой жизни: «Ты право, пьяное чудовище! Я знаю: истина в вине». Он безумно скучал по сво­ей Любаше и в то же время пони­мал, что их разделяет пропасть.

В 1920 году она поступила на рабо­ту в театр Народной комедии, где тут же попала под обаяние актера Жоржа Лельвари, известного ши­рокой публике как «клоун Анюта». Но и Блока вырвать из своего серд­ца ей не удавалось. «Я в третий раз зову тебя, мой Лаланька, приезжай ты ко мне, - писала она ему в пись­ме из гастролей. - Сегодня Возне­сение, я встала ровно в семь часов и пошла на Детинец, там растут бе­резы и сирень, зеленая трава на ос­танках стен, далеко под ногами сли­ваются Пскова и Великая, со всех сторон белые церквушки и голубое небо. Мне было очень хорошо, только отчаянно хотелось, что­бы и ты был тут и видел...»

Но Блок тяжело болен и не может приехать. Он не выходит даже из своей нетопленой квартиры. Он бредит наяву и никого не хочет видеть. Мнение врачей по вопросу, что же с ним происхо­дит, разделились: болезнь серд­ца? Неврастения? Истощение? Или все сразу?..
Узнав об этом от друзей, Менделеева срочно возвращается домой и ухажи­вает за мужем как за малым ре­бенком. Она как-то ухитряется доставать продукты в голодном Петрограде 1921 года, обмени­вает свои драгоценности на лекарс­тва для Сашеньки и не отходит от него ни на шаг. Понял ли несосто­явшийся Дон Кихот, какое сокро­вище потерял, упиваясь химерами «любви по Соловьеву»? Наверное, да, если незадолго до смерти посвя­тил Любе такие строки:

«...Эта прядь - такая золотая, Разве не от старого огня? -Страстная, безбожная, пустая, Незабвенная, прости меня!»

Он уже тяжело болен – врачи не могут сказать, что это за болезнь. Постоянно высокая температура, которую нельзя было ничем сбить, слабость, сильные боли в мышцах, бессонница... Ему советовали уехать за границу, а он отказывался. Наконец согласился уехать – но не успел. Он умер в тот день, когда прибыл заграничный паспорт – 7 августа 1921 года. Газеты не выходили, и о его смерти было сообщено лишь в рукописном объявлении на дверях Дома писателей. Хоронил его весь Петербург.

[Скрип колеса]

Эта реальная история ляжет в основу романа Агаты Кристи «Зеркало треснуло», опубликованного в 1962 году. В центре детективной истории известная актриса, заразившаяся от поклонницы краснухой во время беременности. В книге актриса узнает, кто виноват в ее горе и начинает мстить.

Имя Джин Тирни, возможно, сегодня мало кому известно. Однако, она была одной из величайших актрис классического голливудского кино. Джин работала почти со всеми великими режиссерами золотого века Голливуда. Но лишь одна встреча с поклонницей разрушила ее жизнь до основания.

Роковое прикосновение

Когда Джин Тирни была беременна своим первым ребенком, она решила в последний раз появиться на публике в так называемой голливудской столовой. Голливудская столовая — это был своего рода ночной клуб, куда приходили американские солдаты, чтобы повеселиться перед отправкой на фронт во время Второй Мировой войны.

Звезды приходили туда, чтобы поддержать и вдохновить солдат, ведь не каждый из них возвращался со службы домой.

Почти все величайшие звезды Голливуда вызвались работать волонтерами в столовой. Оливия Де Хэвилленд, которая подавала кофе, пирожные и бутерброды и по очереди танцевала с военнослужащими, Джоан Кроуфорд , Марлен Дитрих, Рита Хейворт, Грир Гарсон, Бетти Грейбл, Хеди Ламар, Джоан Фонтейн и многие другие.

Той ночью Джин тоже решила продемонстрировать свою поддержку американским солдатам. Она несколько часов раздавала автографы, смешавшись с толпой и пожимая руки всем, кто этого желал.

Уже через несколько дней после вечеринки Джин проснулась с красными пятнами на руках и лице. Врачи быстро поставили актрисе диагноз — краснуха.

В медицине краснуха считается легким заболеванием детского возраста. Но практически всегда краснуха приводит к тяжелым патологиям у ребенка, если заболевает беременная женщина.

В 1943 году еще не было вакцины для предотвращения заражения краснухой. Защиты не будет еще 22 года. Поэтому в те времена акушеры советовали женщинам избегать скопления людей в первые четыре месяца беременности. Если бы Дарья родилась после 1965 года, Джин Тирни был бы привита от краснухи, и девочка родилась бы здоровой.

Джин не знала, что ее маленький акт доброты будет иметь трагические и долгосрочные последствия как для нее, так и для здоровья ее ребенка.

Антуанетта Дарья появилась на свет в 1943 раньше срока. Для Джин Тирни и ее супруга Олега Коссини, модельера русского происхождения, это было долгожданное событие. Но уже в первые несколько дней врачи сообщили родителям страшную правду.

Малышка родилась полностью слепой и глухой, а позже выяснилось, что у Антуанетты умственная отсталость. Все это произошло потому, что во время беременности Тирни переболела краснухой.

Родители Дарьи вопреки всем прогнозам надеялись, что какой-нибудь мировой светило от медицины сможет вылечить малышку. Но, после многочисленных дорогостоящих консультаций, им пришлось столкнуться с фактом, что их дочь навсегда останется инвалидом и будет нуждаться в уходе, который сложно обеспечить в домашних условиях.

Когда Дарье было четыре года, Олег и Джин приняли трудное решение — поместить Дарью в лечебницу.

Дарья провела большую часть своей жизни в учреждении для инвалидов в Вайнленде, штат Нью-Джерси.

А Джин Тирни так и не оправилась от удара. В том, что произошло с дочерью, она винила только себя.

Несмотря на то, что Джин родила еще одну здоровую дочь, ее брак с Олегом закончился разводом, а психическое здоровье начало быстро ухудшаться.

Она совершенно не могла сосредоточиться. На съемочной площадке забывала свои реплики, опаздывать на съемки, часто ложилась в клинику для психологической реабилитации.

«Она начала разваливаться и жить жизнью «абсолютных страданий и отчаяния», — сказал бывший муж Олег.

На протяжении большей части 1950-х годов Джин переезжала из одного психиатрического учреждения в другое в поисках помощи с приступами маниакальной депрессии и суицидальными мыслями.

Она прошла 27 сеансов шоковой терапии, что еще больше разрушило ее память.

В 1953 году у неё возникли проблемы с концентрацией внимания. Это повлияло на её игру в кино. Она прервала съёмки фильма «Могамбо» и была заменена на Грейс Келли.

В конце декабря 1957 года Тирни ступила на выступ из квартиры своей матери на Манхэттене высотой 14 этажей и оставалась там около 20 минут, что было расценено как попытка уйти из жизни. После этого ее положили в психиатрическую клинику, и Джин больше никогда не вернулась в кино. Позже она устроилась работать продавщицей в магазин одежды.

Кто же все-такие заразил Джин Тирни и стал невольным разрушителем ее судьбы?

Ответ на этот вопрос мог бы остаться тайной навсегда. Но судьба распорядилась так, что актриса взглянула в глаза своему ужасу.

Однажды, спустя пару лет после рождения больной дочери, актриса отдыхала с друзьями в кафе. К ней подошла женщина (по другой версии это был бывший солдат) и призналась, что она большая ее поклонница.

— Вы, наверное, меня не помните, но пару лет назад вы пожали мне руку, и я никогда этого не забуду. Я тогда болела краснухой, но не смогла пропустить встречу с вами, и поэтому пришла, несмотря на плохое самочувствие.

Этот факт дама преподносила с гордостью, подчеркивая свое восхищение звездой кино.

Дата совпала с беременностью Джин, и именно так Джин Тирни узнала о происхождении инфекции, которая привела к таким ужасным последствиям в ее жизни.

Для актрисы это был очень тяжелый удар. Теперь она точно знала, что ее слава и популярность косвенно стали причиной трагедии, и она никогда не могла себе этого простить.

В 1980 году режиссер Гай Хэмилтон снял по роману Агаты Кристи «Зеркало треснуло» фильм, в котором Элизабет Тейлор сыграла актрису Марину Грей, созданную по образцу Джин Тирни, а Анджела Лэнсбери сыграла решительную мисс Марпл.

[Скрип колеса]

Однажды Федерико Феллини поспорил с другом-сценаристом, что тот не сможет придумать фильм длиной в 10 секунд.

- Ты не сможешь, друг мой, - сказал Феллини. - Это невозможно сделать.

Тонино Гуэрра пожал плечами:

- Если ты готов расстаться с 12 долларами, Федерико, давай заключим пари: завтра я принесу тебе такой сценарий.

- Договорились, Тони, 12 долларов для меня сейчас лишними не будут.

И они поспорили.

Феллини был уверен, что победа и 12 долларов уже у него в кармане. И он был близок к этому. Впоследствии Гуэрра признавался, что вечером у него случился приступ паники - он никак не мог написать сценарий десятисекундного фильма. Задача казалась невыполнимой. Согласно условиям спора фильм должен был быть полноценным: c завязкой, кульминацией и неожиданной развязкой. Но как уложить всё это в 10 секунд?!

Лишь к ночи сценариста осенило.

- Ты принес 12 долларов, Тони? - глядя на слегка помятое после бессонной ночи лицо друга, спросил Феллини.

- Не торопись, Федерико. Я принес сценарий.

И Тонино Гуэрра протянул своему другу листок. Федерико развернул бумажку и прочел следующее: «Женщина смотрит телевизор. На экране – трансляция старта ракеты. Идёт обратный отсчёт: 10… 9… 8… Мы видим её лицо, на котором отражается буря переживаний. На последних секундах она берёт телефон, набирает номер… 7... 6... 5... 4... 3... 2... 1… и со стартом ракеты произносит в трубку: «Приезжай, он улетел!»

Прочитав сценарий, Феллини молча вытащил кошелек и отсчитал своему другу 12 долларов.

[Скрип колеса]

Однажды Ариадне Эфрон, дочери Марины Цветаевой, пришло письмо от Анны Саакянц, исследователя творчества её матери, в котором та жаловалась, что в русском языке есть проблема — трудно подобрать большое количество рифм на "ща": "Сочиняю длинную поэму, девять пар рифм уже есть, надо ещё четыре". И буквально за полчаса был написан ответ, хотя их автор уже и сама забыла, когда в последний раз писала свои собственные стихи.


Сожравши макароны и порцию борща,
Сижу я над Скарроном, зубами скрежеща, 
Сжигая папиросы и семечки луща, 
Решаю я вопросы, душою трепеща: 
Нужны ли сочиненья в честь шпаги и плаща 
При свете выступлений великого Хруща? 
Нужны ль народу темы про даму и хлыща? 
В век атомной проблемы нужна ли нам праща? 
Проходят по страницам, подолом полоща, 
Испанские девицы, любовников ища; 
Та — толстая как бочка, а эта — как моща, 
Толкаются по строчкам, болтая и пища, 
Одна другой милее — но все ж не клевеща, 
Ведь каждая глупее свинячьего хряща! 
А юноши не краше на заднице прыща, 
Не сеют и не пашут, по принципу клеща. 
Но их существованье, достойное хвоща, 
Расходится в изданьях, хоть и по швам треща. 
"Искусства" и "Гослиты", свой опыт обобща, 
Пускают в свет пиитов, всю прозу истоща. 
Всё это наш читатель приемлет не ропща, 
Театра почитатель сидит рукоплеща, 
Любуясь, как на сценах средь лилий и плюща 
Купаются в изменах актёры сообща. 
Гряди скорей, Софронов, комедию таща, 
Гони взашей Эфронов — на них нужна вожжа! 
Итак, Анетке рыжей (пусть примет не взыща!) 
Нажив на этом грыжу, шлю тридцать рифм на "ща".

[Sunshine]

ОТРЫВОК ИЗ ПИСЬМА АРТУРА МИЛЛЕРА МЕРИЛИН МОНРО
***:
«…Ты просила меня написать тебе письмо про Нежность. Изволь.
Я попробую…
Нежность состоит из двух частей. Из слов и жестов. Сначала, про слова. Когда люди умирают, то после них остаются слова. Много слов… Слова гнева, слова Любви, слова зависти, слова мудрости. Вообще мы даже не представляем какое количество сущностей у нас имеют форму слов. Словами можно убить, словами можно воскресить.
.
Когда люди расстаются, то они тоже в некотором смысле умирают друг для друга. И тоже после этого остаются слова. Только слова. Больше ничего.
И часто люди потом всю оставшуюся Жизнь помнят другого человека именно только так: как слова, которые он когда-то говорил. И мучаются вспоминая, что как-то не так ответил и поэтому всё пошло не так как хотелось, произошло недопонимание и поэтому всё разрушилось…
То есть все это были слова, слова, слова…
.
Но из всех миллиардов слов есть одна маленькая категория слов, которые никогда, ни при каких обстоятельствах не могу причинить вреда. Они могут принести только Радость и Счастье. В них нет никакого смысла, они не несут никакого подтекста, они не имеют никакой силы. Эти слова — слова Нежности. Их можно без опаски произносить сколько хочешь, не боясь быть неправильно понятым. Они точно и всегда будут с радостью услышаны. Но их произносят крайне редко. Люди стесняются их произносить. И только после длительных усилий, в борьбе с собой, они, наконец, выдавливают: «милая» или «солнышко»…
.
А ещё среди слов Нежности есть совсем сокровенные слова. Это так называемые «наши слова». У всех людей «наши слова» — разные. Когда люди любят друг друга они придумываю эти «наши слова». И когда любовь умирает, то умирают и «наши слова». В другой любви будут другие «наши слова», а этих уже никогда не будет.
.
И если человек берет какое-нибудь «наше слово» и переносит его в другую любовь, то он сам понимает, что совершает гнусность. «Наши слова» — очень хрупкая вещь. Если их произнести не вдвоём — они окажутся жуткой, слащавой пошлостью. А когда только друг другу — то это лучшие слова нежности, которые только есть на свете. Помнишь, у Хемингуэя в «Прощай оружие» Кэтрин перед смертью просила Фредерика не говорить «наши слова» другим женщинам? Это важно. Это очень важно — не говорить другим «наших слов». Надеюсь ты это понимаешь…
.
И вот тут наконец я подхожу к выводу. Что же такое нежность? Настоящая нежность? Нежность — это когда ты говоришь самые лучшие «наши слова» и одновременно нежно касаешься меня. А я отвечаю тебе и понимаю что счастлив. Вот это и есть Нежность.
.
Иногда ещё это называют Счастьем…»

[Айя-Софи]

Sunshine

ОТРЫВОК ИЗ ПИСЬМА АРТУРА МИЛЛЕРА МЕРИЛИН МОНРО

Надо же....

[Sunshine]

Удивительная красота и утонченность Моники Белуччи долгие годы радует ее поклонников. Моника Анна Мария Беллуччи была единственным ребенком в семье сельскохозяйственного работника, ее мать, Мария Беллуччи, была художницей. В самом начале своей карьеры она стала лицом бренда «D&G», позировала известному итальянскому фотографу Оливьеро Тоскани и Ричарду Аведону, который в свое время снимал Мэрилин Монро.
Актриса никогда не делала пластических операций. Моника Беллуччи — неизменная муза Dolce&Gabbana. Их сотрудничество длится уже 26 лет. С 2001 года Моника Беллучи является лицом ювелирной компании Cartier. Для глянцевых журналов GQ, Max актриса снималась и ню, и совсем недавняя ее фотосессия в бассейне только принесла новую волну восхищения.

«Когда я состарюсь, я лучше буду смотреть на своих детей, чем пересматривать фильмы со своим участием», — говорит звезда. С Клаудио Карлосом Бассо Моника была в браке 4 года.

Из разочарований актриса вынесла жизненную мудрость, но и сегодня удивляет своей энергией, жизнелюбием, женственностью и красотой. Она — одна из самых востребованных актрис.

1) Красота для женщины становится проблемой только в двух случаях: когда ее нет и когда нет ничего, кроме красоты.

2) Женщина может любить так, как будто никогда не уйдет. Но может наступить такой день, уйдет так, будто вовсе и не любила.

3) Люди могут простить человеку ум, даже талант, но красоту — никогда.

4) Мне всё равно, кто там вздыхает по нему. Мне не важно, кто они, чем занимаются и насколько сильно он им нравится. Я еще с детства осознала гнилую сущность всех женщин и не воспринимаю их всерьез. Говорить на чистоту, ревность, она вообще ни к чему. Потому что Мой мужчина — это Мой. И хоть разбейтесь об стену, вашим он не станет. Никогда!

5) Красота становится живой и интересной, когда она скрыта одеждой.

6) Любовь живёт только тогда, когда есть уважение друг к другу и свобода. Желание обладать другим как вещью — абсурд.

7) Не понимаю женщин, которые говорят, что мужское желание их унижает. По-моему, они просто не в ладу с собой.

8) Я чувствую себя наедине с собой хорошо и комфортно, но не потому, что я красива.

9) Я знаю многих очень красивых людей, чья жизнь ужасна. И им очень плохо наедине с собой. Ощущать внутренний комфорт — это не то, как ты выглядишь внешне, а то, как ты чувствуешь внутри. Я счастливый человек, потому что испытала много любви по отношению к себе — у меня очень большая семья.

10) Нам никто не принадлежит: ни наши мужья, ни дети. Мы можем только чем-то делиться с людьми, которых любим.

11) Ни за что на свете не хотела бы, чтобы мне снова было двадцать. Сейчас я намного счастливее, чем тогда, ведь в том возрасте мы еще только узнаем себя, пытаемся понять, кем хотим быть, страдаем от неуверенности в себе. Сейчас я точно знаю, что мне нужно, а без чего я могу прожить.

12) Нужно быть снисходительными. Ведь кто мы такие: безумцы, старающиеся удержать равновесие на шаре, который и сам, крутясь со страшной скоростью, путешествует по Вселенной. Кто в таких условиях может быть совершенным?

13) Не нужно ненавидеть людей, которые завидуют, потому что они признают, что ты лучше.

14) Кто-то сказал мне, что внутри всех артистов есть спящие красавицы, и каждый раз играя роль одна из этих красавиц просыпается. Внутри нас есть все. Нам нужно только увидеть это.

15) По-моему, глупо, будучи молодой и красивой, становиться содержанкой какого-нибудь толстосума, бесконечно прожигать жизнь на тусовках. Красота должна помогать нам обрести гармонию, любовь и смысл в этом сумасшедшем мире.

16) Женственность — это гармония, естественность и чувственность.

17) После занятия любовью мужчина спит, а женщина думает, как все прошло.

18) Это недостаток, если ты глупа, но если если ты умна и знаешь как использовать свою красоту — это достоинство.

19) Человеческий ум развивается в технологическом плане, но не в плане чувств.
Мужчины пытаются удержать власть за счет женщин. Они боятся самостоятельных красавиц, их тянет к молоденьким незрелым девочкам, рядом с которыми мужчины кажутся себе сильными.

20) Женщина-актриса немного больше, чем женщина. Мужчина-актер чуть меньше, чем мужчина.

[Sunshine]