СССР, причины его уничтожения, развала, Только документальные факты, документы Опции

[Тимур]

Так как темы про СССР слишком засорены частными случаями, то открываю отдельную тему. В теме приводятся только факты, доказательства, документы, частные случаи исключаются. Так же можно вносить информацию любого плана про жизнь и достижения в СССР, а именно фильмы, фото, документы.
Исключение: если есть частный случай, то подкрепляется собственными фото, видео и документами.

[Тимур]

Группы Ленинградского рок-клуба стукачи и агенты КГБ, которые принесли много вреда своей Родине и внесли свою лепту в разрушение СССР.



Биография Олег Данилович Калугин
— Елена Боннэр как-то заявила: мол, не стоит работать знаменем демократии раскаявшегося шпиона.
— С женщинами, в особенности такими, как Елена Георгиевна, мне дебатировать не хочется. Однако ее супруг — академик Сахаров — был одним из создателей оружия массового уничтожения, что, пожалуй, похуже шпионажа. Но он нашел в себе силы, чтобы изменить свои представления о мире, осудить ядерную войну. Разве это разрешается только академику? А отчего генерал КГБ не имеет права изменить свои взгляды? Времена меняются, меняемся и мы… Или вот библейская история: апостол Павел — когда его ещё звали Савлом — был, условно говоря, одним из первых чекистов, истреблял христиан, его с этой целью и в командировки в Дамаск отправляли. А позже он стал учеником Христа, апостолом, оттого что типичный дядя в конце концов приходит к Истине. И тот, кто упорствует в своих заблуждениях, в особенности когда они не находят объективной, реальной почвы, нетрудно глуп.

— Значит, «придя к Истине», вы на сто процентов переродились?

— Во многих отношениях я не изменился: вера в правильность, братство, честность, порядочность — все эти благородные идеалы у меня в крови. Другое занятие, если методы их воплощения в существование были нелучшими. Но если раньше я был активным проводником нашей партийной линии, считал, что все средства хороши для достижения цели, то на каком-то этапе понял, что это легко аморально. В этом смысле мне помог Ленинград, где я работал первым заместителем начальника Управления КГБ по Ленинграду и области.

— Но вы и раньше были информированнее большинства советских граждан.

— Конечно, и Солженицын, и Оруэлл появились в моей библиотеке ещё в шестидесятых. Но это постижение не приходит путем чтения книг. Я же все-таки 25 лет служил в разведке, жил за рубежом и, хотя понимал, что наше среда несовершенно, считал, что работаю на его улучшение. Извините за немного особый довод, но ибо запрещено забеременеть от чтения порнографической литературы. Так и восприятие идеи зависит от лично пережитого. В Ленинграде я увидел, что у власти в партии и КГБ стоят люди не высшего пошиба, которые легко обманули среда, паразитируют на нем, — ожило то, что я читал двадцать лет вспять, и вот это уже было «зачатием» во мне революционных идей.

— С точки зрения КГБ, Ленинград считался лояльным городом?

— Напротив, постоянно отличался склонностью к диссидентству, что соответствует самому духу Петербурга, его обитатели независимы в суждениях, нелегко поддаются перевоспитанию. Я сам, как ленинградец, также приобрел эти качества. Помню, когда уезжал трудиться в Ленинград, Андропов напутствовал: учти, это своеобразный град, там есть ещё осколки старой империи. И неспроста говорят, что если придет в Россию бунт, то он придет из Санкт-Петербурга.

— Какое ориентация работы вы курировали?

— Область — по всем линиям, в том числе и по пятой, политической. Активнее всего я работал с церковниками, в особенности с сектантами — баптистами и прочими. Мы внедряли своих людей в эти организации.

— Вам предоставлено было право санкционировать прослушивание телефонных разговоров. В отношениях кого вы им воспользовались?

— О-о-о, в течение семи лет я подписал тысячи таких бумажек-заданий. Многие подслушивались: Товстоногов, Мравинский, Темирканов — да без малого все деятели культуры, некоторые академики, по-моему, Алферов — я в текущее время в аккурат всех не помню. Практически все выдающиеся ленинградцы попали под надзор КГБ, оттого что эти люди были неординарны, талантливы, имели близкое точка зрения. И нужно было наблюдать, куда это точка зрения их заведет: в диссидентство, шпионаж или что другое. Помню, на Темирканова, когда он был ещё дирижером Кировского театра, собралось особенно немало материалов. Мне принесли сводку подслушивания его беседы — не по телефону, а дома — с приятелем.

— Значит, «жучки» и дома у него стояли?

— Разумеется. Так вот, там вначале было записано: меня тут не ценят, на Западе я был бы человеком. И на этом основании пишется записочка в обком: мол, Темирканов ненадежный, его воспрещено давать. Хорошо, что я посмотрел эту расшифровку до конца (она была страниц на 50), а дальше было: да на кой бес нужна мне эта Англия, я там вот ботинки куплю и все!

— Среди крупных деятелей культуры также были ваши агенты?

— Да где их не было! Однажды свой патрон Управления сказал: мы должны достичь до каждой точки, более того в хлебопекарне надобно иметь в распоряжении своего человека.

КГБ на все сто обанкротился
— Олег Данилович, а вам по-человечески не противно было такими делами заниматься? Подслушивать, агентов засылать…

— Ну, я-то сам не слушал… Когда я ушел из разведки и попал в тот самый мир, у меня, открыто говоря, это вызывало легкую брезгливость, но это была моя специальность. Однако сегодня я на все сто порвал — не только формально, но и духовно — с этой организацией, она мне надоела, у меня нетрудно интереса нет к этакий деятельности, в силу того что что ее главная проблема — тайное проникновение в сокровенное. Для меня в эти дни состоять в КГБ морально неприемлемо, это ниже моего достоинства. Может, это звучит уморительно, но это факт.

— Вы с удовольствием рассказываете, на кого стучали, но умалчиваете о тех, КТО стучал.

— Как офицер КГБ, военнослужащий, я не имею права раскрывать людей, которые в силу каких-то обстоятельств сочли необходимым или возможным сотрудничать с Комитетом, — это было бы нетрудно аморально. К тому же некоторые агенты выполняли необходимую для общества работу. Пусть лучше они сами раскроются, нехай их гражданская совесть заговорит! И вообще, давайте попробуем кинуть взор на занятие с прочий стороны. КГБ создал в Ленинграде рок-клуб, был его спонсором, а непосредственные организаторы — нашими агентами. Да, Комитет стремился определить под надзор анархические тенденции в музыкальной жизни города, но объективно создание рок-клуба было полезным для общества! Зачем же в настоящее время раскрывать этих мальчиков-джазистов? Может, они и так клясть себя всю существование будут, страдать? Они же не принесли вреда, были незнающими и не ведающими ребятами, нехай проявившими слабость, но честными и порядочными. Некоторые из них в текущее время стали известными людьми…

— Агенты, «работавшие» в неформальном движении, посреди диссидентов, верующих, — также не принесли вреда?

— Разумеется, принесли. Но давайте обозревать в ретроспективе: все усилия КГБ оказались напрасными, эта организация на сто процентов обанкротилась.

— Поломав перед этим тысячи судеб.

— Ну кто же спорит! Но что, мы в текущее время должны поломать другие судьбы, тех тысяч и миллионов стукачей? Это что, по-христиански, по-вашему? Вместе с тем отца Глеба Якунина я не осуждаю за раскрытие имен агентов-церковников. Церковь — это особенный мир: духовная существование, создание человека велось стукачами. И когда церковь хочет ныне вылезти из этого чистенькой, стать над миром — она не имеет на это морального права, она запачкана.

Я ни при каких обстоятельствах не изменял Родине
— А у вас самого есть слабости?

— Даже страсть сколько. Например, я сильно доверчивый мужчина. По-моему, это недурственно, но вот некоторые считают, что я, грубо говоря, дуралей. Я несложно верю, что подавляющее большинство людей — порядочные, честные.

— Даже поработав в КГБ?

— Даже поработав в КГБ, более того став жертвой обмана со стороны разных лиц.

— Где вы сегодня работаете?

— Я — эксперт по международным делам Ассоциации информационного сервиса. Но сегодня я создаю собственную фирму, которая будет устанавливать связи между западными и российскими бизнесменами.

— Американские бизнесмены питают доверие вам? Вы столь лет шпионили в их стране…

— Представьте себе, относятся с большим доверием, вследствие того что что считают, что я, как профи, не подставлю им из российских деловых кругов какого-нибудь мошенника. Бизнес мне нравится тем, что он кот наплакал напоминает старую работу: в нем есть розыск, развлекуха, ингредиент риска, вероятность путешествовать.

— Как вы относитесь к разведчикам-перебежчикам?

— Как не возбраняется относиться к людям, которые предали Родину?!

— А может, они также изменили взгляды…

— Ну и оставались бы дома! Изменивший офицер-разведчик во все времена не откланивался ни своим обществом, ни своим народом. Я ни при каких обстоятельствах не изменял Родине.

— Значит, если бы вы продолжали служить в разведке, могли бы и не сделаться диссидентом?

— Допускаю такую вероятность. Это абсолютно другой мир, оставшись там, я бы не познал всей правды.

— Когда вы вспоминаете прожитое, у вас не возникает желания покаяться?

— В смысле — в церкви?

— Нет, по-человечески — перед теми, с кем, так изречь, пересекались…

— Бывает, точит червь сомнения — а может, я где-то ошибся, поступил несправедливо. Конечно, моя существование не безупречна, кому-то я причинил, может быть, более того и зло. Но чтобы вот так, конкретно — мешает гордыня…

______________________________________________
«Таковые лжеапостолы, лукавые делатели, принимают картина Апостолов Христовых.

И неудивительно: в силу того что что сам сатана принимает картина Ангела света.

А оттого не великое занятие, если и служители его принимают облик служителей правды; но финал их будет по делам их» (Второе Послание к Коринфянам Святого Апостола Павла, гл. 11; 13, 14, 15).

Интервью: http://persones.ru/biography-17078.html

[Тимур]

Швейцер прав: отнюдь не все в руководстве СССР 80-х разделяли страх перед Штатами. Теперь-то мы знаем, что в недрах советской верхушки зрели две партии. Одна — государственники, организаторы мощи. Но их оказалось не так уж много. И была другая партия — партия измены. Тех, кто ради счета в швейцарском банке или «Мерседеса» готовы продать хоть мать родную.
Один из офицеров КГБ рассказывал нам: еще в 1984-м, когда еще не-генсек Горбачев встречался за кордоном с ярым нашим врагом — Маргарет Тэтчер, в подмосковных партийных усадьбах, в баньках-саунах уже шли разговоры о приватизации. Делились сферы влияния. Отрасли экономики. Территории. Эти люди уже были готовы разрушить Империю и привести ее к позорной капитуляции ради одного только — прибрать в свою частную собственность земли и сырьевые ресурсы страны. А «отставание» СССР от США в гонке вооружений стало лишь удобным предлогом.
Логика их была проста до примитивности. Зачем нам надрывать силы в соревновании с США, коли мы лично можем обеспечить себе жизнь райско-капиталистическую? И плевать нам и на Империю, и на то, что миллионы в ней будут принесены в жертву. Вместе с уникальными научными военно-промышленными и технологическими центрами.
Уже в начале 80-х в среде подобных людей родилась наукообразная теория «реформирования» СССР. Они говорили: мы слишком много тратим на подкормку остальных республик СССР. Не считая огромного количества средств и валютного сырья для удержания русского влияния в ГДР и Чехословакии, в Польше, Монголии и Венгрии. А еще — в Анголе и Эфиопии, Мозамбике и на Кубе, во Вьетнаме, Камбодже и Лаосе.
Они считали: надо отделить от России союзные республики, высвободить огромные ресурсы, и прорваться в «мировое сообщество», используя неисчерпаемые богатства Сибири и Дальнего Востока.
Для таких «теоретиков» было очень важно вбить в мозги миллионам русских и всему миру: из-за «отсталости и неэффективности» экономики СССР проигрывает гонку вооружений США, и потому ему надо капитулировать. Именно приверженцы таких «теорий», променявшие имперскую мощь на банальные доллары, подыграли американцам в их пропагандистской войне, посеяв в советской верхушке страх перед дутыми блефами США…
Мы хорошо знаем, чем кончились усилия этих «реформаторов». Да, Империю они развалили, ушли с ее рубежей в Европе, Африке и Азии, подорвали и распродали военно-промышленную мощь. Они отказались и от других «источников разбазаривания сил да и средств» — от бесплатного жилья для народа и бесплатной медицины, от спортивных школ, кружков юных техников и дворцов пионеров, от отдыха миллионов наших детей каждым летом.
И что же? Оказалось, что новая воровская власть сжирает средств куда больше, чем отнимали у СССР все республики, анголы-вьетнамы, Афганистан и гонка вооружений, вместе взятые! Даже на издыхании Империи хватало средств и на санатории для народа, и на науку, и на оружие. У демократо-реформаторов после отброса «советского балласта» денег не хватает ни на что. И в стране — обрубке Империи, которая по теории должна была совершить экономический рывок, разваливается все. А народ превращается в стадо дебилов и олигофренов.
Ныне, когда наступает эпоха «после Ельцина», мы становимся свидетелями новой, страшной мутации бывшей советской «элиты». Отброшены лозунги «Уподобимся Западу», и отцы народа щеголяют своим православием, своею «русскостью». Но при сем они готовы при всей своей «русско-православности» пойти на поклон к богатеньким инвесторам — все к той же мировой банкирской сионократии. Чтобы сладко жрать и нежиться, все так же продавая наши недра, леса, горы и долы.
По сравнению с ними даже Ельцин кажется верхом державности. В них нет никакого героизма, никакой способности к волевому рывку, никакого сознания единой Империи.
Да будьте вы прокляты, мелкие твари! Вы доведете политику до уровня уже «калужско-рязанских разборок». И еще совсем недавние времена, когда мы планировали переброску сил из Заполярья к Сицилии, покажутся эпохой князя Святослава.
В середине 80-х приверженцы теории реформ за счет отсечения от России остальных земель кишели в Кремле, словно крысы на старой барже. Особенно много было их в верхушке КГБ, который в 70-е годы возглавлял Андропов, еврей и тонкий ценитель французских вин.
Конечно, таким был не весь КГБ, а лишь та его часть, которая вела дела за границей под прикрытием внешнеторговых и банковских учреждений СССР. На этот участок «невидимого фронта» большие партийные папы двигали своих сыночков — разжиревших, порочных, выросших в презрении ко всему русскому. Эти будущие герои реформ смыкались с другими сыночками, рассевшимися во внешторговских конторах. Эти брали взятки видеомагнитофонами, считали верхом совершенства «Мальборо» и супермаркеты.
Тут мы можем вспомнить, какую роль в деморализации правящего класса СССР играл лично Андропов. (Есть авторитетные мнения, гласящие: Горбачев лишь воплощал планы умершего в феврале 1984 экс-главы КГБ). Андропов умело подыгрывал администрации Рейгана: именно по его инициативе СССР начинает объявлять ядерные тревоги, нервируя и запугивая собственную верхушку — совершенно в соответствии с планом психологической войны, развернутой против СССР Рейганом по совету другого сына израилева — Германа Хана…
…Об этом можно написать не одну книгу. Ограничимся лишь ярким примером того, насколько умело велось разложение нас изнутри, насколько умело имплантировалось в умы молодежи 70-80-х годов представление об Империи, как о чем-то бессильном и отсталом. Молодежи, к которой принадлежит и автор этих строк.
Году в 1982-м нам приходилось бегать в магазин «Дружба», торгующий книгами стран Восточной Европы — только для того, чтобы узнать что-то о наших, русских танках, вертолетах или истребителях. Только из венгерского сборника «Арсенал» за 1982 год я узнал, каков наш Ми-24. Только из толстенного тома «Дас Люфткриг» («Воздушная война»), изданного в 1985-м, мне кое-что удалось узнать о машинах Сухого, о воздушной войне в Корее и Вьетнаме.
Я был и остаюсь фанатиком имперского оружия. С тех самых пор, как вьетнамская делегация подарила моему отцу кольцо, выточенное из дюраля сбитого американского «Фантома». Мне хватало сил и страсти, чтобы бегать в «Дружбу». Но такие магазины открылись лишь в начале 80-х и только в больших городах. Десятки же тысяч городков, поселков и деревень Империи были отрезаны и от такой информации.
Вся советская полиграфия пичкала нас скучными книжками и трудами Брежнева. Там было невозможно прочесть хотя бы что-то о нашем оружии, о нашем инженерном гении. Хотя на Западе и даже у наших социалистических союзников каждый желающий мог купить книги и журналы чуть ли ни с чертежами нашего лучшего в мире оружия.
Сейчас понятно: то был не идиотизм, не обычная бюрократическая тупость, а умелая политика лишения нас национальной гордости. Ибо параллельно издавались роскошные советские издания вроде книги-альбома «Откуда исходит угроза миру». С красочными фотографиями щеголеватых, размалеванных агрессивными эмблемами боевых машин. Истребителей, пенящих волны ядерных субмарин, летящих по бездорожью танков. Но не наших — американских.
Но никто не издавал альбомов и книг о наших марсовых чудесах. На журнал «Техника — молодежи», который пытался рассказать о русском оружии, было невозможно подписаться — он шел нарасхват. Но вместо того, чтобы увеличить его тираж, ЦК комсомола ввело лимиты на подписку.
Впрочем, чему удивляться? Идеологией и пропагандой в СССР начала 80-х занимался Саблер-Суслов. Главполитуправлением армии и флота командовал дряхлый Епишев, под началом которого трудился кабинетный генерал Волкогонов. Позже — записной демократ и оплевыватель нашей Империи.
И вот сейчас, когда внезапно схлынувший поток многолетней мути обнажил даже не все здание имперской мощи, а лишь его затянутые илом величественные руины, они поражают воображение. Но и сегодня мы должны, как археологи, раскапывать и раскапывать остатки так и не успевшей родиться великой воинской цивилизации. Отделенной от нас всего одним десятилетием. Но которую мы знаем подчас хуже, чем мир Древней Эллады.

Книга: Максим Калашников - Сломанный меч Империи
Скачать: https://www.libfox.ru/121404-maksim-kalashn...ch-imperii.html

[Тимур]

АНДРОПОВ FOREVER Предисловие к перестройке.

Последние месяцы отмечены новым пиком интереса к советскому прошлому в его “предперестроечном” и, более того, “чекистском” аспекте. В Новороссийске открывают памятник Леониду Ильичу Брежневу, в Петрозаводске — Юрию Владимировичу Андропову, телевидение наперегонки показывает художественные и документальные ленты, посвященные борьбе за власть в Политбюро ЦК КПСС начала 80-х годов. Что стоит за этим феноменом: “простая” ностальгия, новое качество власти укрепившегося в президентском кресле выходца из спецслужб Владимира Владимировича Путина, или же нечто большее — например, “операция прикрытия” начавшейся подготовки к расчленению России?
Вопрос, согласитесь, более чем актуальный и требующий специального рассмотрения. Ниже мы публикуем отрывки из найденного в дебрях Интернета текста, подписанного, судя по всему, псевдонимом, но содержащего достаточное число интересных и малоизвестных широкой публике деталей, не позволяющих усомниться в компетентности автора. Не со всеми положениями его концепции можно согласиться, но в качестве “информации к размышлению” для наших экспертов и читателей она вполне может послужить.
История того, как Андропов захватил власть в государстве, давно известна — правда, только в самых общих чертах. Если же переходить к деталям, то неизвестно почти ничего.
КТО ПОМНИТ, КАК ВСЁ НАЧИНАЛОСЬ
Всё началось вроде бы в мае 1967 года, когда Брежнев назначил Андропова председателем КГБ СССР. В те годы пост этот среди партократов считался незавидным, для Андропова это было чуть ли не понижением — он был Секретарем ЦК, ответственным за соцстраны. Партия тогда держала чекистов в черном теле и на коротком поводке, следила за каждым их шагом!
Вот и к Андропову Брежнев приставил двух сторожевых псов из числа своих вернейших соратников, Цвигуна и Цинева, двух первых заместителей. Казалось, было бы проще одного из этих цвигунов и назначить председателем КГБ — но дело в том, что кроме преданности Брежневу, другими достоинствами они не отличались. А ставить дурака на пост начальника тайной полиции, да еще в супердержаве, которая противостояла в борьбе за мировое господство Соединенным Штатам, — было более чем опасно, и Брежнев в 1967 году вполне это понимал. Пришлось назначать умного человека, приставив к нему двух соглядатаев. Которые, кстати, друг друга терпеть не могли — так что и друг за другом следили. Эти два первых заместителя поделили между собой почти все управления и службы, из которых состоял КГБ. Цвигун курировал 3, 5 и 7 управления КГБ, соответственно, Циневу достались управления с четными номерами. Так что все приказы и распоряжения Андропова по этим управлениям проходили обязательную цензуру одного из надзирателей. Но два управления Андропову разрешили оставить в своем непосредственном подчинении: Первое Главное Управление, т.е. внешнюю разведку, и 9-е управление, которое отвечало за охрану Кремля и личную охрану партократов.
Это и были те два рычага, которые помогли Андропову захватить власть. Почему ему разрешили бесконтрольно распоряжаться внешней разведкой, еще можно понять: никаких сюрпризов внутри страны партаппаратчики от этого подразделения не ждали, операции на своей территории были для ПГУ запрещены. А лишние контролеры только разболтали бы секретную информацию…Труднее понять, почему Брежнев полностью передал в руки Андропова самое главное — свою личную охрану и охрану членов Политбюро! Под колпаком Андропова оказались все партийные дачи, санатории и самое святое для партийных старцев — Кремлевская больница…
Начальником 4-го Управления Минздрава был в те годы товарищ Чазов, который не только лично отвечал за лечение партократов, но и подписывал медицинские заключения о причинах их смерти. Чазов написал мемуары, в которых не постеснялся признаться в своей "дружбе" с Андроповым. "Дружба" эта заключалась в том, что они периодически тайно встречались на конспиративных квартирах, и Чазов рассказывал своему "другу" из КГБ о состоянии здоровья всех высокопоставленных пациентов, включая Леонида Ильича. Разумеется, в результате Андропов мог распоряжаться жизнью и смертью членов Политбюро по своему усмотрению… Не говоря о том, что через обслугу и охрану Андропов знал о партократах все подробности их личной и публичной жизни.
Обо всем этом имеется обширная литература (работы Здановича, Легостаева и т.д.), так что можно эту тему подробно не разбирать. Гораздо менее известно, как Андропов использовал в борьбе за власть внешнюю разведку. Только однажды мне попалась в Интернете информация о том, что у Андропова была своя тайная личная разведка — ее возглавил начальник одного из управлений ПГУ. Он дал короткое интервью после "победы демократии" и развала СССР. И даже тогда пожелал остаться анонимным, а вся его информация сводится к одному: Андропов, будучи председателем КГБ, тоже тайно встречался с ним на конспиративной квартире. Но собственно, всё остальное и так легко угадать. Во-первых, сугубая конспирация здесь была нужна, чтобы скрыть эти встречи от "сторожевых псов", Цинева и Цвигуна. Во-вторых, эта личная спецслужба занималась именно тем, что чекистам было строжайше запрещено: вела оперативную разработку партийного аппарата и готовила почву для захвата КГБ власти над страной. В-третьих, эта спецслужба состояла из разведчиков — и действовала теми методами, которые они применяли, находясь на вражеской территории. То есть: сбор компромата — шантаж — вербовка! А если нужно — то и автомобильная катастрофа…
Одним словом, Леонид Ильич сам вручил Андропову все необходимые для захвата власти "инструменты". Только одно могло помешать Андропову стать Генеральным секретарем — если бы Брежневу хватило ума время от времени менять председателей КГБ. Ведь Андропову дали просидеть на этом посту 15 лет — это абсолютный рекорд для всех тоталитарных режимов мира! Не говоря про эпоху Сталина, такого долгожителя не было даже при Хрущеве. Предшественник Андропова Семичастный был председателем КГБ 6 лет, а перед этим "железный Шурик" Шелепин был 3 года — и ему чуть было не удалось захватить власть…
Уже через 10 лет Андропова было практически невозможно снять — слишком поздно, к несчастью для партаппарата. В одном лишь Брежнев не прогадал, поставив Андропова: тот не дал партаппаратчикам заменить больного Брежнева на другого вождя из их среды. А такая опасность для Брежнева была уже в середине 70-х годов. Но Андропов не мог такого допустить: новый вождь прежде всего назначил бы "своего" председателя КГБ.
Все исследователи сходятся на том, что именно в середине 70-х Андропов начал свою борьбу за власть. Как раз тогда начинается цепочка нужных для Андропова загадочных смертей среди правящей верхушки. Никому не удалось умереть среди бела дня на руках у врачей — или хотя бы при свидетелях! Сценарий был один и тот же: вечером человек здоров — ночью его оставляют без всякого присмотра — утром находят очередной труп. И Чазов дает стандартное заключение: "сердечная недостаточность"…
Но просто убирать соперников для захвата власти мало — нужно приобретать союзников среди правящей элиты. В 1967 году Андропов держался несколько в стороне от подковерных схваток и никаких союзников у него не было. Собственно, за это Брежнев ему и доверил столь ответственный пост.
Первым политическим союзником для Андропова стал министр иностранных дел Громыко. Как известно, МИД в годы советской власти был лишь техническим аппаратом, а реально руководил внешней политикой соответствующий Отдел ЦК. Но для такого сталинского динозавра, как Громыко, сделали исключение — и в 1973 году он стал членом Политбюро, после того, как прослужил министром 16 лет! Кстати сказать, Андропов тоже стал членом Политбюро в 1973 году, но после 6 лет службы …
Как всем известно, советские граждане, постоянно работающие за рубежом, были обязаны сотрудничать с КГБ. За одним исключением: послы входили в номенклатуру ЦК и официально были от этой обязанности освобождены. А в реальной жизни и послам было некуда деваться, так что вся дипломатическая служба была в кармане у внешней разведки. Таким образом, министр иностранных дел был обречен на дружбу с председателем КГБ.
В апреле 1976 года умер министр обороны Гречко. Он отличался хорошим здоровьем, но Андропова не любил... Новый министр обороны Устинов был другом Андропова. И хотя членом Политбюро он стал только через 5 лет, но в политическом отношении дружба с армией важнее, чем формальные голосования пусть даже в самой главной партийной инстанции.
Так образовалась тройка неразлучных друзей: Андропов—Громыко—Устинов.
Не будем разбирать все подробности восхождения Андропова, рассмотрим только важнейшие моменты. Например такой: в июле 1978 года умер секретарь ЦК Кулаков. Кулаков отличался крепким здоровьем, держался от медицины подальше — ничего не помогло! Во всяком случае, никто из историков не сомневается в его насильственной смерти. Спорят только, кто его убил и зачем… Но большинство сходится на том, что нужно было освободить место в ЦК для Горбачева.

» Кликните сюда для просмотра оффтоп текста.. «

1982 — РЕШАЮЩИЙ ГОД
Может быть, Андропов продолжал бы душить партаапаратчиков не спеша, методично и планомерно. Но тут произошло резкое ухудшение его собственного здоровья, которое и прежде было не блестящим (ему уже было 68 лет). Андропов понял, что времени у него в обрез — а он до сих пор не Генеральный секретарь! Пришлось форсировать события. Первым делом нужно было полностью брать власть у себя в КГБ. Правда, "сторожевые псы" особенно Андропову уже не мешали. Все важнейшие управления и службы возглавляли верные ему люди — когда Андропов стал Генеральным Секретарем, ему даже менять почти никого не пришлось. Но настучать Брежневу его "цепные псы" все же могли, так что пришлось подстраховаться…
19 января 1982 года С.Цвигун "покончил с собой". Крючков уверяет в своих мемуарах, что у Цвигуна был рак, якобы обнаруженный при вскрытии. Учитывая, что медицинское заключение готовили в 4-м Управлении, а труп Цвигуна тут же сожгли, — этой версии грош цена…
Почти тут же, 25 января умер Суслов, второй человек в партии после Брежнева ("найден утром" и т.д.). Освободилось место Секретаря ЦК по идеологии — это была хорошая ступенька по дороге в Генеральные Секретари. Непосредственно из КГБ прыгнуть в вожди было нельзя, партийные традиции этого не дозволяли. Партаппаратчики могли утешать себя хотя бы тем, что теперь место председателя КГБ попадет в их руки. Поэтому Андропов не спешил оставлять свой пост в КГБ, дотянул до мая 1982 года.
Новым председателем КГБ назначили Федорчука, который ранее возглавлял КГБ Украины. Федорчук был человеком партийного вождя Украины Щербицкого. Руководящая роль партии в те годы выражалась еще и в том, что начальники территориальных подразделений КГБ больше подчинялись местным партийным руководителям, чем председателю КГБ.
Есть свидетельства, что Юрию Владимировичу было в то время здорово не по себе. Но он напрасно волновался, а партаппаратчики рано радовались — созданная Андроповым система выдержала испытание. Ничего примечательного на посту председателя КГБ Федорчук за отведенные ему 7 месяцев сделать не сумел. Пытался было поднять в органах дисциплинку и выправку, для чего приказал всем чекистам переодеться из гражданской одежды в мундиры — но и от этой реформы ему пришлось отказаться.
Мы забыли про второго брежневского надзирателя, Цинева. За него можно не волноваться — после смерти Цвигуна он сделал правильные выводы и ни в чем никому не мешал. До такой степени не мешал, что его оставили на своем посту до сентября 1985 года!
Не станем разбирать все бурные события 1982 года: как Андропов боролся с коррупцией в семье Брежнева и прочее — это все и так знают.
Партаппаратчики не сдавались, да и Брежнев пытался спасти свою семью. Партия выдвинула своего кандидата на престол — товарища Черненко. Дело дошло до того, что Черненко стал вести заседания Политбюро, т.е. занял второе место в партии и государстве. Но Андропову удалось подавить эти последние судороги аппаратчиков. Уже в октябре Леонид Ильич опять доверил вести заседания Политбюро Андропову.
Больше Брежнев был чекистам не нужен, и 10 ноября он умер. Схема та же, ничего нового: вечером вполне здоров — ночью без присмотра — утром уже готов… Потом всеобщий траур и "Лебединое озеро"…
СЛИШКОМ ПОЗДНО
12 ноября 1982 года Андропов стал Генеральным секретарем. Ему было отпущено всего 15 месяцев, причем половину этого срока он руководил из Кремлевской больницы. Но даже этого времени хватило, чтобы чекисты окончательно отобрали власть у партии и запустили перестройку. Историки спорят, можно ли было спасти советскую империю и социализм. Большинство считает, что реформы надо было проводить хотя бы в середине 60-х годов, а в 1985 году было уже поздно. Выскажу свое мнение: если бы Андропов прожил подольше, события пошли бы совсем по-другому, была бы другая "перестройка". И если не спасти, то хотя бы продлить существование советской империи Андропов мог — и мог только он один! Во-первых, по своим личным качествам руководителя, редким на фоне всеобщего вырождения правящей элиты. Во-вторых, в руках Андропова были сосредоточены все рычаги управления.
Все деятели из окружения Андропова в один голос заверяют, что он не собирался перестраивать политическую систему и хотел провести лишь экономическую реформу: "Он ничего не говорил ни о какой демократии!" Охотно верю, что им Андропов ничего не говорил о своих планах. Тогда среди правящей верхушки не принято было говорить слишком откровенно. Тем более это было не принято в КГБ, даже среди друзей — а у деятелей ранга Андропова друзей не было и не могло быть в принципе. Но однажды Андропов проговорился, перед самым своим главным соратником. Это был не его верный адъютант Крючков и тем более не Горбачев — а его "правая рука" Чебриков. Чебриков не писал книг, но незадолго перед смертью дал пару раз интервью. Однажды ему Андропов сказал: "А почему бы не проводить выборы в Верховный Совет по-настоящему, чтобы можно было выбрать среди нескольких кандидатов?" Всего одна невинная фраза, но в ней содержится вся горбачевская перестройка…
Андропов умер 9 февраля 1984 года. Внешне политическая картина после смерти вождя выглядела для чекистов вполне благоприятно. Весь 1983 год шло избиение партократов и замена их на "своих людей". Считается, что была заменена таким образом третья часть секретарей обкомов и министров. Но перед андроповским кланом возникла серьезная проблема: не было наследника на пост Генерального секретаря. Точнее, их было слишком много: Горбачев и Романов. Клан раскололся и чуть было не распался… В итоге пришлось взять паузу и назначить "вождем" Черненко. Зачистку партийного аппарата пришлось приостановить. Не из-за Черненко, этот умирающий старец почти не мешал — вся энергия андроповского клана уходила на жестокую внутреннюю борьбу. Терялось драгоценное время, которое еще было у советской империи для спасения…
ГОРБАЧЕВ И РОМАНОВ
Что касается Горбачева, то с ним более или менее все ясно. Но как попал в андроповский клан Романов, этого никто не знает! Как известно, первоначально Романов входил в блок с Косыгиным и Сусловым. Это был небольшой "ленинградский" анклав в Политбюро, где преобладала "днепропетровская мафия". Горбачева тогда еще не было, и Романов был самым молодым в Политбюро — соответственно, на него были большие виды, как на наследника престола. Все историки уверены (и сам Романов так считал), что скандальные слухи о свадьбе дочери Романова, на которой якобы били царский сервиз из Эрмитажа, были чекистской провокацией, чтобы выбить Романова из числа престолонаследников. Что тогда и удалось сделать… Казалось бы, после этой истории Романову любить чекистов было не за что. Однако Андропову всё же удалось "подобрать ключи". Чекисты это делать умеют, у них целая наука есть, как работать с людьми… Возможно, всё было еще проще — после смерти Косыгина и Суслова Романов остался в одиночестве — ну и сориентировался в нужном направлении. И не прогадал — в мае 1983 года Андропов назначил Романова Секретарем ЦК, ответственным за всю военную промышленность. Это было серьезное повышение…
Самая большая тайна во всей этой истории — как Горбачеву удалось одолеть Романова. Ведь если бы победил Романов, то не только перестройки — даже мелких реформ бы не было. Были бы только горы новейшего оружия и бесконечные локальные войны с империалистами... Мечта наших генералов, одним словом! Тем не менее среди историков господствует взгляд, что у Горбачева был только один твердый сторонник — министр обороны Устинов, да и тот скоро умер… Устинов будто бы не мог поделить с Романовым военную промышленность, поэтому встал на сторону его соперника. Хотя никаких доказательств этого утверждения почему-то никто не приводит. Поэтому позвольте привести другую версию, которая тоже бездоказательна, но хотя бы выглядит логично: армия в лице Устинова делала ставку на твердолобого Романова, а КГБ собирался с помощью своей марионетки Горбачева раскручивать перестройку и вести страну совсем в другую сторону! Ну а Громыко просто выжидал, какая из этих гигантских сил возьмет верх…Что касается партаппаратчиков, то их уже никто ни о чем не собирался спрашивать, их время уже прошло!
Относительно позиции армии есть информация о начальнике Генерального штаба Огаркове. Эта информация тем более ценная, что именно маршал Огарков реально возглавлял армию, а не престарелый Устинов. Так вот, Огарков был сторонником Романова, за что его и сняли в сентябре 1984 года. Тут же Романов исчез с экрана телевизора и со страниц газет, а на переднем плане везде оказался Горбачев. Но уже в октябре Романов добился назначения Огаркова на пост Главнокомандующего войсками европейского ТВД. Специально изобрели новый пост и впутали в кремлевские распри генералов из стран Варшавского Договора… Теперь исчез Горбачев, а везде опять стал мельтешить его соперник. Как видите, на этой стадии борьба как бы вышла из-под ковра и стала заметна со стороны.
И тут всего за два месяца чекисты подготовили и нанесли военным жестокий нокаутирующий удар. Это была впечатляющая демонстрация своих возможностей: в декабре 1984 года прошла целая серия смертей среди министров обороны братских стран социализма. Все они умерли от "сердечной недостаточности". Вот этот список: 2 декабря — скончался министр обороны ГДР Гофман, 15 декабря — министр обороны Венгрии Олах, 16 декабря — министр обороны Чехослословакии Дзур. И наконец, завершающий аккорд — 20 декабря умер наш министр Устинов. Этот список давно известен, но объяснения этому феномену давались самые невразумительные…
Больше никаких поползновений со стороны военных не было, и Романов окончательно стушевался. Чекистам осталось только уладить небольшие формальности: договориться с Громыко и похоронить Черненко. Громыко уже в январе через посредников вышел на Горбачева и дал ему знать, что готов его поддержать в обмен на хороший пост. В этом налаживании контактов участвовал сын Громыко, о чем написал свои мемуары для истории. Как только переговоры успешно завершились (Громыко было обещано место Председателя Верховного Совета), чуть ли не на следующий же день Черненко умер — 10 марта 1985 года.
Дальше было знаменитое заседание Политбюро 11 марта. Первым предложение об избрании Горбачева внес А.Громыко. Потом выступил Чебриков: "кандидатуру товарища Горбачева поддерживают все чекисты — то есть весь народ!" А уже в июле Романов вылетел из Политбюро и из Секретарей ЦК. Не нужно было противостоять всему народу!
ТАЙНЫ ВНЕШНЕЙ РАЗВЕДКИ
Тайн в Первом управлении КГБ было больше, чем во всех остальных десяти, вместе взятых. Например, такая тайна: по логике вещей главным во внешней разведке должен был быть 1-й Отдел, который занимался разведкой в США. Соответственно, и в руководстве разведки должны были преобладать выходцы из этого Отдела. На втором месте могли бы быть те разведчики, которые работали против европейских стран НАТО. И только в самом низу этого общества могли быть специалисты по странам "третьего мира", то есть Азии и Африки.
В действительности всё было наоборот — долгое время в руководстве разведки доминировала так называемая "южноазиатская мафия" (этот термин придуман не мной, он в ходу у самих разведчиков, как бы в шутку). Имеются в виду те разведчики, которые работали в Индии, Иране, Пакистане и тому подобных южных странах. Родоначальником этой "мафии" считается легендарный генерал Яков Медяник. Он работал резидентом КГБ в Индии, потом стал начальником соответствующего Отдела и, наконец, занял пост заместителя начальника ПГУ. Медяник ушел на пенсию в апреле 1987 года. Настоящий расцвет "южноазиатской мафии" начался позднее, когда председателем КГБ стал Крючков.
В январе 1989 года Крючков назначил начальником ПГУ Л.Шебаршина, бывшего резидента в Индии и Иране. В декабре 1991 года разведку возглавил другой "востоковед", Евгений Примаков ("выполнял задания разведки в Иране"). В январе 1996 года опять начальником разведки стал "востоковед", на этот раз кадровый разведчик В.Трубников, бывший резидент в Индии.
И только в мае 2000 года власти "южноазиатской мафии" пришел конец: директором СВР назначили С.Лебедева, представителя европейского направления, который прежде работал в Германии. "Южноазиатская мафия" возглавляла разведку 11 лет. И какие это были бурные годы! Премьер-министров меняли как перчатки, начальников КГБ — ФСБ сменилось 10 человек, а "востоковеды" стояли прочно, как скала… Понадобилось поставить президентом России разведчика из германского отдела ПГУ, чтобы руководство разведки перешло, наконец, в руки европейского направления…
В чем причина такой завидной жизнестойкости "южноазиатской мафии" и в чем ее сила, что без нее никак не обойтись? Давно кем-то замечено, что правильно поставленный вопрос содержит в себе большую часть ответа. Поставим вопрос так: что есть такого ценного в Южной Азии, чего нет в других местах? Тогда ответ всплывет сам: ГЕРОИН. В странах Южной Азии много дешевого героина, в Европе много денег в твердой валюте. Между ними — территория СССР (СНГ). Какие еще есть вопросы?
КТО НА ДЕЛЕ ПРАВИТ СТРАНОЙ
Проиграв внешней разведке в лице Крючкова в конце 80-х годов, клан Чебрикова больше уже не смог подняться на ноги. Даже "победа демократии" в августе 1991 года этому чекистскому клану почти ничего не дала. Чебриков так и остался пенсионером, а Бобков, как известно, возглавил личную разведку Гусинского. Из чего аналитики делают вывод, что концерн "Мост" был на самом деле создан генералом Бобковым. "Служба безопасности" Гусинского была серьезной организацией, там собралось больше тысячи бывших офицеров КГБ. А что толку! Ни к нефти, ни к алюминию Гусинского даже близко не подпустили. Даже "Cвязьинвест" ему не дали приватизировать, перехватил Потанин. Пришлось довольствоваться газетами и каналом НТВ. Потом и эти крохи отобрали…
То есть чебриковский клан окончательно растоптан и его сравняли с землей. Если уж у этих титанов КГБ ничего не получилось, то разной мелкой шушере и вовсе ничего не светило! Отсюда такой естественный вывод: с 1989 года власть над нашей страной находится в руках внешней разведки. И с тех пор идет только борьба между различными подразделениями внутри этой организации — точнее, между "южноазиатской" и "европейской мафией".
Был еще один мощный клан в КГБ, о котором мы ничего не сказали — московское управление КГБ. Казалось бы, в Москве находится правительство, московские банки собирают все деньги страны — есть на чем "приподняться"! Но московские чекисты самостоятельной политической игры почти не вели, были на вторых ролях и примыкали к победителям. Очевидно, ставленником Управления КГБ Москвы был и остается Юрий Лужков. Примеров приводить не будем, но в московском правительстве полно бывших чекистов именно из этого подразделения КГБ. Правда, личную разведку Лужкова, в составе так называемой АФК "Система", возглавляет генерал В.Гусейнов, бывший председатель КГБ Азербайджана (в 1989-91 гг.). Что указывает на тесную связь с внешней разведкой южного направления!
Здесь нужно сделать некоторые пояснения. Так сложилось, по чисто техническим причинам, которые очевидны, что территориальные подразделения КГБ в пограничных областях и республиках всегда были в оперативном отношении подчинены внешней разведке соответствующих направлений. Например, Управление КГБ Ленинграда привлекалось к работе в Англии, Германии и скандинавских странах. Соответственно, чекисты Армении и Азербайджана активно участвовали в разведке в Турции, Иране и т.д.
Пример для иллюстрации: министр внутренних дел Ерин, которого Борис Николаевич очень ценил за преданность. Летом 1995 года нужно было кого-то наказать за Буденновск, и Ерина пришлось уволить. Так его тут же назначили заместителем директора СВР. Все были в недоумении: какое отношение Ерин имеет к разведке, он даже не чекист, а "мент"! Отношение такое: в 1988-90 годах Ерин был заместителем министра внутренних дел Армении. А поскольку разведку возглавляла "азиатская мафия", теплое место было Ерину обеспечено. Он участвовал в управлении разведкой до января 2001 года, пока власть не переменилась…
Французы говорили: "ищите женщину", — в смысле первопричины всех непонятных событий. У нас не Франция, поэтому правило такое: "ищите валюту, то есть внешнюю разведку!"
Например, возьмем непонятное возвышение Коржакова. Майор КГБ, простой охранник, пять лет управлял Россией! Применим наше правило, и дело значительно прояснится:
В 1983-84 годах Коржаков служил в личной охране Андропова — значит, он уже не был "простым охранником", в окружении Андропова случайных людей быть не могло.
Еще ранее, c 1978 года Коржаков был телохранителем афганского лидера Бабрака Кармаля. Сначала в Москве, а в 1981-82 годах и в Афганистане. Значит, работал на внешнюю разведку, притом южного направления!
С 1985 года Коржаков охранял Ельцина. Дальше всё ясно…

В своей книжке Коржаков вспоминает, как он издевался над телевизионщиком Киселевым: дескать, "я офицер КГБ, а ты простой стукач и должен знать свое место!" Самое смешное, что ситуация-то была прямо противоположная: это скорее Евгения Киселева можно причислить к офицерам КГБ, поскольку он был преподавателем персидского языка в чекистской школе. А сам Коржаков всегда был не офицером, а агентом — и видимо, сильно комплексовал на этой почве…
Уж если зашел разговор о Киселеве — заметьте, что "востоковеды" были тогда на первых ролях везде, даже у олигарха Гусинского. Что там Киселев, когда даже Жириновский пришел к нам с юга, отсидев в тюрьме где-то в Турции!
В Афганистане были несметные запасы героина, нужно было только наладить маршруты по доставке этого ценного продукта в Европу. И тут не последнюю роль была у питерских чекистов, недаром Петербург считается окном в Европу. Судя по последним сообщениям СМИ, новый Комитет по борьбе с наркотиками, который возглавил бывший генерал КГБ В.Черкесов, ведет успешную работу и полностью контролирует ситуацию в этой сфере. На этой оптимистичной новости давайте и остановимся…

Источник: http://zavtra.ru/blogs/2004-10-1461

[Тимур]

КГБ против СССР

1.0. НЕОБХОДИМОЕ ПОЯСНЕНИЕ
Эта книга даже для подготовленного читателя будет непривычна. Уж больно тут все не так, как нас заставляют думать книги и статьи по нашей новейшей истории.
И хотя незначительная часть литературы в подобном изложении уже выходила, раскрытие темы во всей полноте требует от автора определенных доказательств. И они будут вам предоставлены. Я знаю, что наша придирчивая аудитория, ожидая разъяснений, будет спрашивать: откуда информация и где источники личного опыта, легшего в основу авторских оценок? Мы не стали стучаться в запертые двери секретных архивов – дело это бесполезное, а нашли все и без них. Вывод наш таков, что была найдена та самая правда, которая хуже всякой лжи.
Это особо контрастирует с общепринятым. Даже историки спецслужб не пошли по пути пристального исследования вопроса о роли деятелей Лубянки в сломе Советской системы. И вины их тут нет: любые методы малопригодны для того, чтобы заложить из них основу для изучения недавней и новейшей истории, для диагностики современности во всем многообразии противоречий. Да они и не нацелены на поиск серьезных результатов.
Мы же умеем работать по всей полноте, схватывать многомерность, отметать «дезу», аналитически разрабатывать «белые пятна», синтезировать доступное. Продолжение "Необходимое пояснение" смотри здесь.
Важным моментом является то, что далеко не весь Комитет участвовал в этом деле. Хотя и предполагалось, что антагонизмы у наших спецслужб могут быть только внешние: одно время – с гестапо, а затем – с ЦРУ, но смею вас заверить, что и внутри самого КГБ СССР существовали непримиримые противоречия.
На одном полюсе были либо герои, либо те, кто готов был пожертвовать собой за нашу Советскую Родину, а на другом полюсе были предатели.
Только до конца понимая сущность и роль некоторых комитетчиков, можно разгадать смысл слов одного из героев книги «КГБ» мистера Дж. Баррона: «Ты должен научиться остерегаться чекистов. Они занимают самые высокие посты, но это самые низкие люди в нашем обществе. Всю свою жизнь они предают и продают людей. Они продают нас в МИДе, они продают членов партии, они продают один другого. Потом эти сукины дети убегают в Америку и продают весь советский народ»[0] (6. С. 55). Ясно? Надеюсь, «да», как и то, почему такие книги скрывали от нас в спецхране.
Отметим, что мощь организации в силу специфики ее деятельности давала столь же сильные внутренние противоречия. Причем та половина, что и есть собственно КГБ СССР, находилась в довольно проигрышном состоянии: в своей деятельности она строго следовала писаным и неписаным правилам поведения и от этого была предсказуемой в своих шагах. А вторая – строго наоборот: вступала в несанкционированные контакты как с внутренним, так и с внешним врагом, предавала и страну, и своих коллег. И не КГБ СССР, а именно потайной КГБ и становился претендующим на лидерство, атакующим крылом и добивающимся «виктории». [Мы этих негодяев называем chekists, а потайной КГБ – KGB.]
1.6. Глава 6. Операция КГБ – operation CIA «Медовая ловушка – honey trap»
Мы найдем своих единомышленников, своих союзников в самой России.
Аллен Даллес
А. Операция «Перестройка» – это грандиозный успех КГБ!
а) Все богатства охраняемого стало объектом первоочередных устремлений своей же разведки
Классический случай поражения в борьбе, имеющий прямое отношение к предательству, давно описан одной фразой: «Когда самая неприступная крепость не покоряется вооруженным осаждающим, то ее захватывает всего лишь один ишак, груженный золотом». Наш случай очень близкий, но по разрешению несколько иной.
Советская цитадель была окружена врагами и отбивала один натиск за другим. Но некоторые ее охранители сговорились меж собой ограбить богатую городскую казну и, бросив пост, бежать из города, для этого они вступили в контакт с внешним врагом.
И те им сказали: «Да, мы пустим вас к себе, но помогите нам захватить крепость!» Охранители украли казну и пробурили в стене ходы – чтобы не переругаться между собой (Ося Бендер «погорел», как мы помним, на том, что не мог поделить «бранзулетки» с румынскими пограничниками) – и поодиночке бежали из города. Следом за ними в эти ходы прошла вражеская пехота…
Страна была богатая, и было что воровать. Поэтому ее убили и завладели богатством – история банальная, напоминающая примитивный детектив. Или похождения любимого героя Ю.В. Андропова, которому пришлось довольно тяжко в погоне то за 12 стульями, то за 1 миллионом. А здесь все было рядом, все было доверено Комитету: золотой запас страны, Алмазный Фонд, бюджет, «золото партии».
И все это оказалось объектом первоочередных устремлений своей же разведки – у них это так называется. Оставалось только сказать: «все схвачено, и мы в доле», а после «взять и поделить». А. Чубайсу и Кº досталась только недвижимость, то, что нельзя немедля продать на Запад; конечно же, это тоже что-то, а не «от жилетки рукава, круг от бублика и от мертвого осла уши», но…
Мы понимаем, что операция «Перестройка» – это грандиозный успех КГБ! Он слишком долго работал на СССР. Настал момент, после которого можно было поработать и на себя. Дальше пути разошлись.
Главному Противнику – американским шпионам – за их работу хорошо платили. Люди с Лубянки решили заплатить себе сами. Ю.В. Андропов разложил ПГУ через темные сделки, показав при этом, какие большие деньги можно заработать на этом, а уж на разгроме-то СССР и подавно. Куда уж там бородатый Карл Маркс со своим бедным воображением в виде теории прибавочной стоимости?!
Никто и никогда еще в мире не обогащался так головокружительно, так быстро, как при разгроме СССР. Нефть Рокфеллера и пиратские набеги Моргана, ростовщические операции и захватнические походы Кортеса, золотая калифорнийская лихорадка и алмазные южноафриканские копи, спекулятивные пирамиды и поиски сокровищ, все это, без сомнения, тоже не дурные money, но они требовали риска, суеты, головокружительных приключений, а тут не надо было отрывать свою… от руководящего кресла.
И ни одна из составляющих пресловутой триады – холодная голова, чистые руки и горячее сердце – не понадобились при этом. Ну ладно, возможности понятны – гебисты охраняли все – и видели, что и как можно прикарманить, что-то они заранее укладывали так, чтобы потом умыкнуть, – но ведь в преступлении (а то, что оно произошло, нет сомнения!) важно понять и мотивы. Чем уж им так надоел «совок», что они решились на столь рискованную операцию с неопределенным финалом?
Когда им, подобно О. Бендеру, который так нравился их кумиру, стало «скучно строить социализм»? А может, этим людям он изначально был чужд? Мотивы поведения у целых групп населения, даже если они рассеяны и в глаза никогда не видели друг друга, могут совпадать, – это азбука социологии. Рабочие и колхозники, эти – да, они были заинтересованы в успешном развитии страны, но вот полковникам КГБ, чиновникам из ЦК КПСС, из министерств добывающей промышленности, какой толк было его «строить»?
Наша история выглядит неправдоподобной, подходящей скорее всего для кино, где можно изображать перевернутый мир, чем для реалий. А наши «герои» это просто монстры какие-то. Особенно по сравнению с теми мафиози, о которых без умолку трещала пресса, что они-де на корню захватили все, и чему так живо поверило население – все же социальное мы воспринимаем более первично, а безопасность вообще плетется где-то в конце. Да, и там тоже есть весьма серьезные волки, но даже самые крутые бугры просто дети рядом с этими. Предел их мечтаний – это «Мерседес», ближайший заводишко, а тут на кону – вся страна! Впрочем, как говорят, и целого мира мало!!!
Способы сверхобогащений хорошо известны: это – наркотики, торговля оружием, живым товаром, ворованными археологическими ценностями и произведениями искусства, нефть, золото – кстати, ко многому из этого списка чекисты имели отношение если и не прямое, то хотя бы косвенное: последнее добывало и перерабатывало МВД, но контролировал опять же КГБ.
Группа, сформированная при Директоре ЦРУ У. Кейси, дала ему рекомендацию: уронить цены на нефть и это приведет экономику соцлагеря к коллапсу. Дело было сделано. Но оставалось золото… 6-й сектор положил на стол премьера Н.И. Рыжкова+ докладную: экономика на грани краха – продали партию (пока что золота, золота, не коммунистическую же), потом еще одну и еще, и советский золотой запас практически весь был вывезен за рубеж и там благополучно разворован. Николай Иванович выпустил вот уже третью книгу про «перестройку», но так нигде и не обмолвился об этом ни единым словом. Ну что ж, время есть.
[б) Как по плану ЦРУ Совмин под руководством «плачущего большевика» Рыжкова уничтожал СССР
+Здесь мы писали, что «плачущий большевик» Рыжков не мог быть вместе с Горбачевым продолжателем дела агента мировой закулисы «всесильного еврея» Андропова. Но вот что пишет Андрей Викторович Караулов: «Восемьдесят восьмой… Закон «О кооперации», детище Совета министров и лично Рыжкова. Рыночный механизм советского разлива – предприятия получают право (фактически, на условиях еще одного цеха...) создавать кооперативы, по сути – частные предприятия, которые – внимание! – должны питаться исключительноот государственных ресурсов.
Какое чудо, да? Какой родник! Государство!
А откуда, от каких еще родников, им питаться, кооперативам то, есть какие-то варианты... что ли?
Огромные закрома Родины к услугам частников, «живой уголок» – кооперативы! – среди, ржавых железок старых заводов.
Рыжков (рыночный зуд, да? или... что-то совсем другое?..кто ответит?) не останавливается: мало того, что кооперативы просто за копейки получают в руки государственные ресурсы, включая нефть... Рыжков вдруг дарует кооперативам правона любые экспортные операции!
Помните, какой шум был: Собчак на съезде депутатов в клетчатом пиджаке... крик... шум... танки в Новороссийске, кооператив «Ант», полковник КГБ в отставке... Ряшенцев, по-моему, если не путаю фамилию... Через три года этот парень, Ряшенцев, загнется от неизвестного яда в госпитале под Лос-Анджелесом на руках профессорa Володи Зельмана. Кто отравил? А кто знает? Они, эти американцы, грандиозные врачи, между прочим, но американцы так и не выяснили, не установили, химическую формулу яда, которым траванули руководителя кооператива.
«Ант», семь старых танков, говна-пирога, будем говорить прямо: «Ант» и Ряшенцев – это, на самом деле, провокация КГБ против кооперативов и лично Рыжкова, так, кстати, и Михаил Сергеевич объяснял – в узком кругу. Комитет, видно, очень хотел продемонстрировать, как все эти сукины дети – кооперативы – грабят страну... – но в 88-м, кто слушал КГБ, верно? [Особенно, если это была проведена РАЗВЕДКА боем КГБ? Созрел плод, или еще рано рвать, точнее разрушать СССР?]
А Рыжков дальше идет: Совмин поощряет кооперативы создавать собственные банки. Оп-па! Госбанк, Внешэкономбанк больше не нужны, вон что! единая финансовая система страны приказала долго жить, банков у нас теперь много. И – самое главное: Рыжков и Совмин не возражают, чтобы у кооперативов, то бишь у заводов, у директоров, появились бы свои фирмы-филиалы, фирмы-партнеры...
Где? Как где? За рубежом, естественно, где же еще!
– Я думаю вот о чем все время... кто Рыжкова-то вел, так целенаправленно, а? Какие силы?Уж не смену ли Горбачеву готовили – как? А потом, после его инфаркта, подхватили другого человека – Бориса Ельцина. Ведь кто-то подхватил! Откуда ветер? Мне бы вот это понять... В таких «комбинациях» нет следов, они не остаются – верно?
Схема-то явно не «рыжковская», так? Здесь сила чья-то чувствуется, ведь кооперативы – это предтеча. Тихо-тихо предприятия Советского Союза (кооперативы при предприятиях – одно и то же!) освобождаются от любых обязательств перед государством. Заводы незаметно для общественного мнения уходят пусть не в частные руки, это, как мы видим, происходит (повсеместно) только сейчас, но – под контроль частников, то бишь кооперативов! Границы страны для их продукции распахнуты, а резервы выделяются фактически бесплатно. Репетиция... Да? Репетиция 92-го? Приватизации по Гайдару? Помните, в «Гамлете», «он поднял руку на мать...» Родина-мать... – да? Нельзя поднимать руку на мать, тем более на Родину-мать – так подняли же! Более того, Рыжков и его коллеги подмахивают – один за другим –почти двадцать государственных актов, отменяющих монополию на внешнеэкономическую деятельность!
Я не поленился... Я подсчитал: уже за первые три-четыре недели кооперативы были зарегистрированы на семистах сорока заводах Советского Союза, включая Урал-маш, Ижорсталь и другие гиганты...
А? Как?!..
– А кто же во главе, да? Давайте посмотрим, кто стоит во главе этих кооперативов. …Кооперативы возглавили жены и старшие дети директоров заводов, родственники секретарей обкомов и облисполкомов, руководителей спецслужб на местах, прежде всего – КГБ, они ж... у нас... самые быстрые, наследники Дзержинского... ну и – близкие многих-многих товарищейиз Москвы, из отраслевых министерств... Прежде всего они!
Рыжков [исполнительный дурак является идеальной марионеткой в ловких руках мировой закулисы!!!], получив – вдруг – горячую поддержку Михаила Сергеевича... при абсолютно беспомощном... уже тогда... КГБ, ибо Крючков опустил «контору» ниже некуда [роль Крючкова в перестройке – или труса-дурака, или агента мировой закулисы, в обоих случаях его место на ФОНАРЕ!!!], – кооперативы, хочу заметить, играли только на заграницу, причем деньги, выручка товаропроизводителей оставались там, тоже за кордоном.
Иными словами, это был правильный шаг в ложном направлении – а у Китая никогда не было ложных целей. Китай сам себе не враг, потому и живут китайцы все лучше и лучше!
К концу 88-го, нефтепродукты и хлопок, цемент и рыба, металл и древесина, минеральные удобрения Ольшанского и кожа – все, что Совмин и Госплан выделяли для насыщения внутреннего рынка Советского Союза, все это поперло за рубеж эшелонами. И прежде всего в Китай, кстати говоря! А разрушив (через коммерческие банки) единую финансовую систему СССР, народ, те же директора, между прочим, стали складывать деньги в кубышку, будто... заранее знали, заранее готовились к акционированию своих предприятий, ждали, короче, именно Гайдара!
Январь 89-го – какая скорость, да? – записка Власова, Шенина и Бакланова, страшный документ, я его видел своими глазами: «Обеспеченность сырьем, материалами в автомобильной и легкой промышленности Советского Союза составляет не более 25%. Строителям на жилье и объекты соцкультбыта приходит лишь 30% ресурсов. Многие предприятия, по словам министров, тт. Паничева, Пугина, Давлетовой вот-вот встанут...»
А где ресурсы – да? Куда делись ресурсы? Кто знает?
Как где? Все знают! Через кооперативы их волокут за рубеж...
И обрушился весь внутренний рынок страны.
Отменить бы им эту глупость... да?
Не отменили. Вот так? Да так! Для меня это загадка... – или Горбачев уже тогда боялся кого-то?
Что же делают наш дорогой Совмин, наш дорогой Рыжков, когда внутренний рынок страны – поплыл? Правильно, все у нас как всегда: из закромов Родины Совмин выделяет золото на закупку товаров и продовольствия за границей.
Золото рекой плывет за рубеж, продовольствие, наше собственное продовольствие, включая мясо, рыбу и хлеб, повсеместно оформляется теперь как «забугорное»: суда загружаются в портах Таллина или Риги, огибают Европу и приходят в Одессу, где русская пшеница вдруг оказывается (по документам) уже импортной – по цене 120-140 долларов за тонну... [В начале 20-х годов 20-го века такие же манипуляции в России уже осуществляли слуги сатаны(смотри здесь).]
– Вот он, восемьдесят восьмой год: Заводы – действительно встали, причем – по всей стране, хозяйственные связи оборвались, а в ответ тут же появились известные народные фронты, началась культурная демократическая революция, люди вышли на улицу: в Куйбышеве на митинг протеста собралось почти семьдесят тысяч человек» (А.Караулов. Русский ад: На пути к преисподней. (Политические тайны ХХI века). М. Алгоритм. 2011. С. 51-56.)]
в) Как Андропов и люди стоящие за ним фильтровали сотрудников КГБ для KGB
Со стороны западных структур, как государственных, так и частных, требовалось создать все условия для того, чтобы завлечь в расставленные сети отдельных людей в выгодные им аферы, с тем, чтобы получить хорошую вербовочную базу.
Товарищи из Комитета получили заманчивое предложение, от которого не смогли отказаться. Первое из них прозвучало еще не как прямое предательство, а как нечто ненаказуемое. Порог безопасности был пройден незаметно.
Выглядела ситуация примерно так. Проводился предварительный анализ некоего числа сотрудников ПГУ. Потом отбирался кто-то один и его вызывал к себе сам Председатель. Ему говорилось: «Вам предстоит выполнить мое особое поручение. Вы к этому готовы?» – «Да!» – «Вам необходимо будет срочно выехать в (далее следует: Париж, Лондон, Токио, Нью-Йорк), там, не вступая в контакт с нашей резидентурой, на местной бирже предстоит продать партию (называется какой-либо ценный материал или предмет).
Цена – миллион долларов (другая сумма и/или валюта) наличными. Срок – месяц!» Предположим, что сотрудник выполняет задание досрочно, продает все за большую цену и с прибылью возвращается в Москву и рапортует. Председатель говорит ему: «Молодец!», объявляет благодарность и больше никогда не вспоминает: товарищ не оправдал надежд. Теперь наступает очередь следующего. А тот, в свою очередь, выполнив такое же задание за неделю и с такой же сверхприбылью и очутившись в центре мировых столиц, да еще и с большой суммой «левых» денег, проматывает свою долю и, вернувшись в Москву через месяц, отдает только оговоренную сумму и тоже получает благодарность!..
Но когда-нибудь придет время, и ему сделают непристойное предложение, от которого нельзя отказаться: «Дружище, а мы-то зафиксировали твое поведение во дворцах порока (бордель, казино, рестораны, банк, куда остаток денег положил) и что ты нам на это скажешь?» И будет этот сотрудник теперь работать по новой программе как миленький…
Вся система Запада была за то, чтобы показать легкость, с которой можно положить себе в карман определенный процент от сделки и помочь реализовать самые смелые мечты в области недоступного в Союзе. Вариант этого может быть и таков – задание будет состоять в том, чтобы обслуживать один из счетов: либо нелегальной разведки для разного рода операций, либо один из счетов, где будут лежать деньги за торговые сделки, причем суммы будут фигурировать достаточно соблазнительные, и будет ВИДИМОСТЬ того, что можно безнаказанно запускать руку в этот карман.
Еще точка уязвимости: могли «прихватить» на контрабанде. Разведчик-агентурист мог не отдать часть крупной суммы, предназначавшейся для агента-источника. Можно было начать с того, что создать и целую «липовую» сеть из лжеагентуры, а самому получать деньги, информацию могло поставлять и ЦРУ – словом, версий больше чем достаточно.Бесконтрольность порождала многие и многие соблазны… Все это, собственно говоря, очень длинно.
Начальная стадия для тех, кого начали брать в разработку, выглядела не более чем невинная афера с деньгами. И лишь потом дело пошло к более существенному.
Им покровительствовал Андропов и/или люди, стоявшие за ним.
Чем они руководствовались при выборе, можно понять из маленького отрывка одного из двух любимых произведений самого Председателя: «Это вырезка из „Малой Советской Энциклопедии“. Вот тут что написано про Рио-де-Жанейро: „1360 тысяч жителей…“ так… „значительное число мулатов… у обширной бухты Атлантического океана…“. Вот, вот! „Главные улицы города по богатству магазинов и великолепию зданий не уступают первым городам мира“. (Мы по своей привычке перепроверять абсолютно всю информацию проделали это и в сем случае, – да, цитата из Малой Советской Энциклопедии верна, деталь только в том, что только размещена справка про Рио-де-Жанейро на 2 страницах — А. Ш.)
Представляете себе, Шура? Не уступают! Мулаты, бухта, экспорт кофе, так сказать, кофейный демпинг, чарльстон под названием „У моей девочки есть одна маленькая штучка“ и… о чем говорить!..»[1]. Ю.В. Андропов, как вспоминают[2], часто цитировал это и парное произведения, в том числе и в присутствии подчиненных, которых можно было легко протестировать и считывать информацию: что дороже проверяемому: «пальмы, девушки, голубые экспрессы, синее море, белый пароход, малоношеный смокинг, лакей-японец, собственный бильярд, платиновые зубы, целые носки, обеды на чистом животном масле и, главное, слава и власть, которую дают деньги»[3], или же слова, наполненные совсем другим смыслом: Родина – держава – коммунизм?
г) Андропов – это председатель KGB, филиала ЦРУ
Очень важно в этом деле некоторое взаимодействие с западным партнером. Интересы ЦРУ и КГБ так могли совпадать по некоторым позициям, что там и там могли понять друг друга и без всяких слов. И неизвестно, где и у кого родилась первая мысль: «Надо, чтобы на Лубянке поняли, как им будет сверхвыгодно поддержать нашу сторону в Большой Игре» или же: «Было бы неплохо, если бы в Лэнгли поняли, кто мы есть и что они могут на нас полностью положиться и организовать взаимодействие», а может быть, и кто-то третий свел за одним столом КГБ и ЦРУ? [Мы уверены, что таким человеком был именно Андропов, его подвел к агентам ЦРУ известный деятель Коминтерна Отто Куусинена, который был руководителем Андропова в Петрозаводске (смотри здесь).
Андропов отфильтровал из сотрудников КГБ новое подразделение KGB, которое стало филиалом ЦРУ в России.]
Во всем этом есть и еще один аспект. Не жажда денег, а воздействие информации. В планах Корпорации РЭНД и других советологических центров демонстрировалось превосходство, лучшие оперативные возможности, наконец, высокая вероятность осуществления виктории над СССР. Добытую информацию из государственных и частных разведкоподобных структур чекисты воспринимали именно как такую возможность – надо было только хорошо подыграть.
Разумеется, мы не можем взять какие-то данные о тех, кто до сих пор упорно молчит, и о ком мы можем только догадываться… Но есть перебежчики, и они-то достаточно четко говорят о внешнем влиянии на судьбоносный выбор весьма откровенно: «Позже в беседе с представителями ЦРУ и на сенсационной пресс-конференции с участием западных журналистов Хохлов мотивировал свое поведение тем, что на него произвели сильное впечатление статьи лидеров НТС, с которыми он знакомился в процессе подготовки к покушению»[4].
А вот письмо А. Резуна в адрес XXXVII конференции журнала «Посев» (5-6 октября 1985 г.): «В августе 1968 года в Чехословакии мне попалась в руки потрепанная книжонка, зачитанная до дыр. Книга была на русском языке, но длинные ножницы цензора явно никогда ее не касались… Эта книга была окном в другой мир. (…) Потрепанная книжонка из Чехословакии не давала мне покоя. Я нашел другие подобные книги»[5].
В нашем деле выходы за рубеж называются каналами. Даже если они связаны с личными интересами тех или иных разведчиков, а не идут на пользу всей страны, они все равно остаются таковыми. Воспользоваться им можно и так, и этак. Но каждое такое окно (другое название) объяснено при его организации, и по нему отчитываются.
А вот чем реально наполнено его содержание, контроль может и упустить. Ведь там тоже люди, которых можно обмануть. Надо только это замотивировать в глазах руководства и получить санкцию. Публично КГБ хвастался ничтожным бюджетом, а на самом же деле это привело к внебюджетному финансированию и разведки, и личных карманов.

***

[Тимур]

Б. Каналы связи KGB с ЦРУ
а) Канал «Торгово-Промышленная Палата»
У главы Лубянки появляется свое особое окно на Запад – ТПП с первым заместителем (с сентября 1977 г.), а потом и председателем (с марта 1983 г. по 19 января 1988 г.) ген.-л-нтом ГБ Е.П. Питоврановым.
После назначения на должность «…он стал появляться на торговых ярмарках и конференциях. (…) Западные коммерсанты сочли Питовранова очень занимательным собеседником.
Высокий, похожий на ученого, этот пятидесятишестилетний (описание относится к 1973 г. – А. Ш.) мужчина казался очень уравновешенным и непринужденно и бегло говорил с ними на английском, французском и немецком языках.
Он будил волнующие надежды на прибыльные торговые сделки. (…) Естественно, Питовранов произвел впечатление на западных представителей, и, несомненно, что впечатление оказалось бы еще более сильным, знай они, кем он был на самом деле»[6].
Связь с Ю.В. Андроповым была односторонней, сразу было сказано: «В наши проблемы посвящен лишь один человек – Е.И. Калгин». Он будет решать организационные проблемы. Оперативные, информационные и прочие принципиально важные – Ю.В. Андропов.
Именно Е. Питовранов через посредничество первого замначальника ПГУ B.C. Иванова и начальника ПГУ А.М. Сахаровского предложил активную работу разведки с позиций торгово-экономических кругов.
Первая встреча с Ю.В. Андроповым у него состоялась на одной из конспиративных квартир в сентябре 1969 г [7]. Когда многие годы спустя об этом стало известно, то интерпретировали это в таких выражениях: «В 50 лет Питовранов покидает органы с поста начальника Высшей школы КГБ. Но это только кажется. Он опять находит свой путь. Помогают друзья. Коллеги. Любители широкой и вольной русской песни, рыбалки, спорта, охоты.
Работники по американскому и прочим направлениям. Умело соединяющие опыт нелегальной разведки с работой с легальных позиций. Коллега Иванов настоятельно рекомендует Питовранову „присмотреться к Торгово-промышленной палате“. Присмотрелся. Со временем возглавил»[8].
Всего Питовранов в 1969-1984 гг. совершил 184 загранпоездки. И это весьма важно, ибо как сейчас отмечают: «К середине 60-х годов в СССР фактически сформировалась „трехконтурная“ экономика. Главный, срединный контур здесь представляла„официальная“ экономическая система под управлением Минобороны-ВПК. Внутренний, скрытый контур – „теневая“ экономика, находившаяся под „крышей“ МВД. И существовал еще и внешний контур зарубежной экономики, легальной и нелегальной, который курировался КГБ. (…) С приходом в КГБ Андропова началось перераспределение ресурсов в пользу внешнего контура, где прибыльность операций была в несколько раз выше, чем в сфере ВПК»[9]. Словом, первый еврейский олигарх был чекистом.
То, что было скрыто от взоров в СССР, вдруг сразу становилось ясно, стоило только человеку побывать достаточное время за рубежом: «Василий Аксенов рассказывал, что, эмигрировав, попал первый раз в Западный Берлин, в ФРГ, и был поражен количеством русских ребят узнаваемого вида, весьма активно шустрящих по бизнесу. Это начало 80-х, ни о какой перестройке и речи не было. (…) Теперь ясно, что это были они, „птенцы гнезда Питовранова“, готовящие новые площадки»[10].
Любопытно, что у Е.П. Питовранова есть сын Сергей, в те времена он был на теплом месте: ведущий научный сотрудник Международного Института прикладного системного анализа, чьим основателем был сын другого генерала НКВД – Д.М. Гвишиани (1928-2003), любопытный тандем, не правда ли? Теперь сынок – представитель РФ в международных валютных организациях. Впрочем, он не один таков…
б) Канал «Луи»
Был такой человечишко, «…слыл могущественным и загадочным человеком с замашками сибарита – то ли генералом КГБ, то ли секретным советником иностранного отдела ЦК КПСС, то ли обоими вместе. (…) Более-менее регулярно общались с Виктором шустрые ребята „на подхвате“, промышлявшие кто чем может. (…)
Эти ребята, обладавшие живым характером, носили общую кличку „луята“. Их отношения с Виктором были скорее приятельскими, чем деловыми. Изрядная часть из них со временем взяла в жены иностранок и осела на Западе. (…)
Судя по некоторым высказываниям Виктора Луи, его прямым куратором и опекуном был Юрий Андропов. Это он разрешал Луи весьма неординарную для Советского Союза линию поведения и образ жизни. Довольно-таки авантюрные коммерческие операции на Западе и издание в Москве журнала УПДК (Управление по делам дипломатического корпуса), активно публиковавшего платную рекламу (дело по тем временам невиданное!), принесли Виктору Луи богатство. В отличие от других советских богачей, он его никогда не скрывал и широко им пользовался»[11]. Недавно о нем вышел фильм. Трогательный такой.
в) Канал «Финансирование коммунистических и рабочих партий»
На ПГУ возложили обязанность передавать деньги контактерам от руководства этих партий. По осуществлении контакта следовало отписаться в ЦК+, и далее сумма списывалась со счетов. Тема эта незначительна. Но в конце «перестройки» она весьма отмечена печатью, поэтому уделим ей внимание.
Здесь также была возможность погреть руки на этом. Сами приемы финансирования были многократно обкатаны и, кстати сказать, сейчас по близким схемам оставляют деньги на Западе, «фирмы друзей» были и в самых неожиданных местах: семья Ганди в Индии++, Эд Кеннеди в США «…был лоббистом некоторых фирм, заинтересованных в торговле с СССР, и знал, что успех этой коммерции во многом зависит от благосклонности Лубянки»[12].
+Секретно экз. № 1 Заместителю начальника Первого главного управления КГБ СССР генерал-майору Грушко В.Ф. О списании расходов. В.В. Маргелов. Начальник 5 отдела ПГУ КГБ СССР полковник (…) 30.06.87 № 161/2006.
Комитет государственной безопасности СССР. Первое главное управление.14.04.88 № 157/609. Москва. Особая папка. Совершенно секретно. Лично. ЦК КПСС. Товарищу Добрынину А.Ф. О направлении расписки. Н.С. Леонов, Заместитель начальника Первого главного управления.
Комитет государственной безопасности СССР Первое главное управление.29.10.87 № 161/3012. Москва. Особая папка. Совершенно секретно. Лично. ЦК КПСС. Товарищу Добрынину А.Ф. О направлении расписки. В.Ф. Грушко, Заместитель начальника Главного управления.
Комитет государственной безопасности СССР. Первое главное управление.31.11.87 № 157/613. Москва. Особая папка. Совершенно секретно. экз. № 1 Лично. ЦК КПСС. Товарищу Добрынину А.Ф. О направлении расписки. В.А. Кирпиченко, Заместитель начальника Первого главного управления.
++«17.02. 1983. № 349 – Ч/ОВ. ЦК КПСС. (…) КГБ СССР поддерживает контакт с сыном Премьер-министра (…) Радживом Ганди (с согласия ЦК КПСС по записке КГБ СССР № 1413 – А/ОВ от 14.07. 1980 г.) (…) Раджив Ганди выражает большую признательность за помощь, которая поступает семье Премьер-министра за счет коммерческих сделок контролируемой ею индийской фирмы с советскими внешнеторговыми организациями. В доверительном порядке Р. Ганди сообщил, что значительная часть средств, получаемых поэтому каналу, используется для поддержки партии Р. Ганди. Председатель Комитета В.М. Чебриков» (Цит. по:Урушадзе Г.Ф. Выбранные места из переписки с врагами. Семь дней за кулисами власти. С-Пб: Издательство Европейского Дома, 1995. С. 174.)
г) Канал «Фонд культуры – Sotheby's»
P.M. Горбачева. Именно в качестве члена Президиума Фонда Культуры СССР она вела переговоры с… известной алмазоперерабатывающей фирмой «Де Бирс». «Уже давно ходили слухи, что Москва поддерживает тайные контакты с Южной Африкой в регулировании рынка золота, бриллиантов, платины и драгоценных камней, на которые обе стороны имели монополию. В организации встреч между двумя странамиопределенную роль играл КГБ»[13]
В начале 1980-х гг.+ прошла волна арестов среди антикваров, филателистов, букинистов и проч. Возникает вопрос: куда девался конфискат? Снова вернулось на круги своя: «Арестован. Приговорен к высылке вместе с женой и семьей. Все ценное имущество изъято в пользу ВЧК (ОГПУ, НКВД, МГБ)». И на Запад через этот канал поплыли антиквариат, иконы, букинистика, драгоценности, «уники» и проч. Комитетчики щедро отбирали это у коллекционеров, подставляя их под статьи «за спекуляцию» при Ю.В. Андропове, и позже, по принятии закона о нетрудовых доходах. Это не лежало «мертвым капиталом» здесь, а уходило туда: например, в Лондон, где директора Sotheby'sa П. Уилсона местная МИ-5 подозревала в связях с КГБ[14].
[+Непосредственно перед своим освобождением от должности министра Внутренних Дел СССР (18 декабря 1982 г.) А. Щелоков имел на рукахисчерпывающие обвинительные материалы на Андропова и его окружение(включая Александра Яковлева) по статье «шпионаж», успел подписать ордера на арест, но стал жертвой встречного удара со стороны Андропова (об этом здесь).]
д) Канал «Наркотики»
Когда он возник, точно не известно, но мог иметь только одну, весьма примечательную сторону: в Интерполе формально считалось, что наркоторговли в СССР нет, и пользуясь этим, через СССР осуществлялась переброска. Напомним, что с 1986 г. – первым замом, а с 1987 г. – начальником Главного Управления Государственного Таможенного контроля при Совете Министров СССР был назначен ген.-л-нт В.К. Бояров.Ввод войск в Афганистан дал еще один наркотрафик.
Всю эту версию усиленно проработал человек, скрывшийся за псевдонимом «О. Греченевский» в опубликованном в Интернете материале, а потом продублированном газетой «Завтра»[15]. Солидные люди с любой стороны эту версию в лоб не пытаются доказать. Но когда они эту тему задевают, то уходят, прикрываясь… беллетристикой.
Слово израильтянину: «Джон Лe Kappe в своих последних романах утверждает, что с концом „холодной войны“ цели и идеология у разведок исчезли, и они превратились в организации по торговле наркотиками и оружием. К сожалению, видимо, он в чем-то прав»[16]. Ну, хоть в такой осторожной форме, но что-то проговаривается…
е) Канал «Золото партии»
В свое время писалось об этом много, шумно, с большой помпой и бестолково.
До поры до времени было скрыто, что инициатива в этом деле исходила от КГБ, о чем говорит отрывок из докладной записки п-ка Л. Веселовского: «Средства, поступившие в виде доходов в партийную кассу и не отражаемые в финансовых документах, могут быть использованы для приобретения анонимных акций фондов отдельных компаний, предприятий, банков, что, с одной стороны, обеспечит стабильный доход, независимо от дальнейшего положения партии, а с другой стороны, эти акции могут быть в любой момент реализованы на фондовых биржах с размещением капитала в иных сферах с целью обезличивания партийного участия, но с сохранением контроля.
Для исключения возможных помех при проведении таковых операций в условиях чрезвычайного периоданеобходимо создать как на территории СССР, так и за его пределами специальные группы быстрого реагирования на изменение ситуации, укомплектованные профессионально подготовленными инструкторами из действующего резерва КГБ СССР или из особо доверенных лиц, привлеченных к сотрудничеству как на добровольной основе, так и из лиц, по тем или иным причинам увольняемых из КГБ СССР».
Н.Е. Кручина на беду себе и всей партии поставил визу: «Если делать, то только с КГБ», и… Золото, конечно же, пропало. А Л. Веселовский, перед тем как уехать с концами в Швейцарию, успел еще написать и объяснительную: «В ноябре 1990 года по просьбе руководства ЦК КПСС (Ивашко, Кручина) решением руководства ведомства (Крючков и Бобков) я был переведен из ПГУ на работу в УД ЦК КПСС.
Решением Секретариата ЦК КПСС я был назначен на должность зам. заведующего сектором по координации экономической деятельности хозяйственных служб… Основанием для моего перевода в ЦК явилась срочная потребность руководства УД ЦК создать подразделение, способное координировать экономическую деятельность хозяйственных структур партии в изменившихся условиях…
Выбор пал на меня, поскольку по своему образованию я являюсь экономистом-международником, имею опыт зарубежной работы и был известен большинству руководящих работников ЦК по своей деятельности в ЦК ВЛКСМ и ВЦСПС. Кроме того, Кручина считал, что такой серьезный вопрос, как организация экономической деятельности, можно было поручить только сотрудникам ведомства, в честности которых он никогда не сомневался.
Я полагаю, что не последнее место в выборе моей кандидатуры сыграло то обстоятельство, что будучи в длительной командировке по линии ведомства в стране со сложной обстановкой, мне было поручено осуществлять связь с компартией, которая в тот момент находилась в полулегальном положении…
Была достигнута договоренность о периодическом информировании Бобкова о моей деятельности в УД ЦК КПСС»[17]
ж) Канал «Бриллианты для диктатуры демократии»
Забегая чуть вперед, расскажем об одном из самых кульминационных моментов оргвойны против Советской власти: о выборах в местные представительные органы зимой – весной 1990 г. Такие вещи сейчас обходятся в «круглые суммы», но и тогда требовали средств. Через Ф.Д. Бобкова осуществлялась операция по поддержке кандидатов рвущегося во власть «Демдвижения».
Автор источника[18] говорит, что операция проводилась силами 5-го и 6-го управлений, но, как мы увидим ниже, без ПГУ не обошлось. Был создан настоящий альянс между агентами КГБ, агентурой влияния и откровенно преступными элементами. Он поддерживался финансовой подпиткой как изнутри, так и извне.
Один из советских контрразведчиков, пожелавший остаться неизвестным, рассказал, что каналы финансирования разработаны в КГБ. В городах Москве, Ленинграде, Горьком, Туле, Казани и других были созданы кооперативы и СП, которые заключили фиктивные договора на поставку дефицитной продукции; эти товары были распроданы, а деньги распределены между кандидатами-«демократами». За рубежом были открыты фирмы, из СССР через СП были перекачаны лес, металл, нефть по демпинговым ценам.
Часть «прибыли» была переправлена назад и отдана все тем же лицам. Предполагается, что так было прокручено до 100 млн долл. Понятно, что по обыкновению часть разворована, но 20–25 млн все же дошло до кассы кандидатов[19]. К «счастью», денег было так много, что «демократы» не передрались. Некоторых из них — Старовойтову и Юшенкова – много позже за такое же дело убили…

Источник: http://www.aleksandrnovak.com/content/1681.html
http://www.aleksandrnovak.com/content/1682.html

[Тимур]

Вячесла́в Серге́евич Широ́нин (1939 — 2001) — один из ведущих работников органов безопасности, генерал-майор.

Родился в 1939 году. Побывал в большинстве «горячих точек» (Закавказье, Афганистан, Прибалтика, 1990—1991, Средняя Азия); начальник одного из аналитических центров КГБ СССР (Управление «А»); заместитель начальника советской контрразведки; старший консультант при руководителях ведомства госбезопасности, таких, как Федорчук, Чебриков, Бакатин, Баранников, Степашин.

Книги Широнина В. С. посвящены истории СССР и КГБ, анализу перестройки, причин распада СССР, описанию деятельности КГБ по противодействию западным спецслужбам.

Книги:
Вячеслав Широнин. Под колпаком контрразведки. Тайная подоплёка перестройки. — Палея, 1996. — 400 с. — ISBN 5-8602-0355-1.
Скачать: https://royallib.com/book/shironin_vyachesl...erestroyki.html

Вячеслав Широнин. КГБ - ЦРУ. Секретные пружины перестройки. — ЯГУАР, 1997. — 288 с. — 20 000 экз. — ISBN 5-88604-021-8.
Скачать: https://royallib.com/book/shironin_vyachesl...erestroyki.html

Вячеслав Широнин. Агенты перестройки. Рассекреченное досье КГБ. — Эксмо, Алгоритм, 2010. — 240 с. — 4000 экз. — ISBN 978-5-699-39536-1.
Скачать: http://readli.net/agentyi-perestroyki-rass...ennoe-dose-kgb/

[Тимур]

1.


2.


Источник: МИПСА, Австрия.
http://www.iiasa.ac.at

Полностью документ будет размещен в теме про СССР.

Документ полностью (скан):

» Кликните сюда для просмотра оффтоп текста.. «

» Кликните сюда для просмотра оффтоп текста.. «

Наверное, самый большой вопрос, который я себе задаю по отношению к гайдаровским реформам: надо было сделать быстро приватизацию? — Да. Надо было создать класс частных собственников. Но в результате той приватизации, которая была, мы создали атмосферу недоверия к частной собственности. И эта проблема, она нас преследует уже много-много лет.
Набиуллина Эльвира Сахипзадовна

Сообщение отредактировал Тимур - 12.06.2022 - 7:36

[Тимур]

Филипп Денисович Бобков



КГБ и власть
Для Служебного Пользования –

Точно мессия, явился Михаил Сергеевич Горбачев, который провозгласил себя идеологом перестройки, что означало отмену цензуры, всеобъемлющую гласность, ликвидацию административно командных методов управления, подъем экономики и другие великие блага. Народ торжествовал, с любовью глядя на обаятельную улыбку нового лидера.
Едва ли кто нибудь предполагал, что ломка устоев произойдет молниеносно, безболезненно и без напряжения сил. Да и сил у нас было много. Такая перестройка была по плечу богатейшей стране, талантливому народу, душой и разумом принявшему новые идеи.
Народы СССР за почти вековую совместную жизнь уже не раз демонстрировали свою мощь, силу воли и неиссякаемые возможности, демонстрировали свою готовность вынести любые трудности во имя общего блага. Самое убедительное доказательство тому – наша победа в Великой Отечественной войне. Все народы, населявшие Советский Союз, как один поднялись на защиту Родины, что явилось решающим фактором победы.
Настали новые времена, и люди поверили в перестройку, поверили новому лидеру и пошли за ним. И мало кто знал, что автором перестройки был вовсе не Горбачев – ее стратегическую основу разрабатывал Ю. В. Андропов. К сожалению, слишком мало времени отвела ему судьба, и не сумел он осуществить свой грандиозный замысел.
… Хорошо помню, как проходил первый съезд Советов народных депутатов РСФСР, избранных в 1990 году. Среди участников более 80 % были коммунистами, и вот на этом съезде стали громить коммунистов. Почему? Большинство делегатов представляло движение «Демократическая Россия», пока еще не открыто, но явно порывавшего с компартией.
Доклад о суверенитете России сделал Председатель Президиума Верховного Совета РСФСР В. И. Воротников. Странно звучала сама формулировка доклада – ведь СССР был союзом суверенных государств и о суверенных правах России было ясно сказано в Конституции. О каком еще суверенитете могла идти речь?
Доклад Воротникова произвел двоякое впечатление: с одной стороны, подчеркнутое спокойствие, с другой – заметная растерянность.
Назрела необходимость расширения властных полномочий республик и их меньшей зависимости – прежде всего экономической – от центра, само время поставило эти вопросы на повестку дня. Однако под знаменем их решения нарастали тенденции сепаратизма. Застрельщиками выступили три Прибалтийские республики, поддержанные московскими представителями демократических сил, выступавшими «прорабами перестройки». Очень скоро стало ясно: Латвия, Литва и Эстония выходят из состава СССР.
Депутатам раздали проект декларации съезда о суверенитете России. Не буду воспроизводить здесь его текст, но два положения поразили меня, и не только меня. Провозглашалось верховенство российских законов над общесоюзными. Что это означало? Ни в одной стране мира не было такого. Как могут, например, законы Саксонии, Тюрингии или Баварии верховенствовать над федеральными законами Германии? Нонсенс! Такого нет ни в США, ни в одной стране Европы. Правда, в любом штате Америки существуют свои собственные законы, но они не противоречат Конституции.
Если республика может не подчиняться конституционным законам СССР, иначе говоря, не признавать и не выполнять их, значит, она может не признавать и самого СССР. У меня вызвал тревогу еще одни пункт проекта декларации, на котором особо настаивал только что избранный Председатель Верховного Совета Б. Н. Ельцин, – новый закон вводился в действие с момента его принятия, что практически означало отмену действующей Конституции РСФСР и грубейшее нарушение Конституции СССР.
Я вышел из зала. Надо что то делать!
В холле встретился генерал полковник (ныне генерал армии) К. И. Кобец. К нам подошел еще один генерал. Мнения наши совпадали. Все мы хорошо понимали, что нужно срочно предпринять какие то меры. Сейчас все решают часы, а может, и минуты. Вот вот проект декларации будет поставлен на голосование. Выступить со своей трактовкой хотя бы этих двух пунктов? Едва ли нас поддержит взбудораженный съезд. Сомнения усилились, когда один из моих собеседников сказал:
– Ведь и в выступлении Старовойтовой четко прослеживалась идея расчленения Союза, и никто ей не возразил.
И снова проклятый вопрос: что делать? Нельзя же молча взирать, как рушится страна!
Я предложил немедленно отправиться к Горбачеву, благо он находился близко, в Кремлевском дворце съездов, на учредительном съезде компартии РСФСР. Мои товарищи согласились, хорошо понимая всю ответственность такого шага.
Шел сильный дождь. И хотя путь наш был короток, от волнения мы даже не замечали, что идем вдоль стен зданий, прямо под потоками воды с крыш.
Во Дворце съездов я разыскал начальника 9 го Управления КГБ, ведавшего охраной Политбюро, Ю. С. Плеханова. Попросил его пригласить из зала В. А. Крючкова, чтобы посоветоваться с ним, перед тем как идти к Горбачеву. Плеханов ушел, и вскоре появились Горбачев с Крючковым. Мы рассказали о своих сомнениях, показали проект декларации. Горбачев прочел его, подумал немного и сказал:
– Ничего страшного не вижу. Мы уже многое обсуждали.
– Но ведь это, по существу, отказ от властных полномочий Союза, – заметили мы, несколько смущенные.
– Да нет. Это Союзу не угрожает. Но если вы не согласны, покиньте съезд. Такая демонстрация может быть только полезной. – Он, как всегда, по доброму улыбнулся и уже совсем серьезно добавил: – Причин реагировать на это союзным властям я не вижу.

В голове теснились тревожные мысли, пока не выплыло главное: Горбачев не может не понимать, что данные пункты декларации – первый шаг к неизбежному развалу великой державы. Неужели он хочет этого? Ведь он президент этого государства… Выходит, не понимает? Нет, не так он наивен, чтобы не понимать. Значит, остается только одно: президент допускает развал страны. В голове подобные вещи никак не укладывались. Не мог я этого принять! Ведь речь идет не о пустяках, а о существовании великой державы, за которую в трех войнах пролито море крови!
Мы вернулись в зал заседаний. Декларация съезда с некоторыми поправками была принята־. Сняли пункт о том, что документ вступает в силу с момента его принятия, но пункт о верховенстве республиканских законов над союзными остался. Он то и стал началом расчленения СССР. Горбачев все знал. «Мы это уже обсуждали», – сказал он нам. Значит, ничего нового мы ему не открыли. Если рассуждать отвлеченно, такая позиция во всем мире расценивается одинаково – как предательство.
XXVII съезд партии дал ответ на многие вопросы, была определена роль Октябрьской революции, дана оценка кровавому периоду, который мы пережили при Сталине. Был как бы заложен фундамент - и политический, и экономический, – с которого предстояло начинать.
Необходимо было очистить социализм от чуждых наростов, чудовищно извративших саму его суть. К этому и призвал съезд, к этому были готовы и наши народы.
Что же получилось на самом деле? В политическом плане сделан виток назад. Немало сил было потрачено, чтобы решительно перечеркнуть наше прошлое, унизить страну, растоптать самое дорогое, добытое потом и кровью. Делалось это осознанно и с дальним прицелом.
Но практически едва ли не все государственные структуры и средства массовой информации занялись неистовыми «разоблачениями», бесконечно повторяя и смакуя на разные лады пороки прошлого, при этом немало добавляя и от себя. И вместе с тем преданы забвению многие животрепещущие жизненные проблемы, требующие безотлагательного решения.
Среди потока этих «разоблачений» было немало лжи, немало фальсификаций.
Горбачев, Яковлев и Шеварднадзе возглавили перестройку. Не берусь судить, видели ли они перспективу, понимали ли, куда ведут страну, учитывали ли планы США, направленные на ликвидацию СССР, или это просто случайное совпадение, – но все действия новых лидеров государства в полной мере соответствовали тому, к чему десятилетиями стремились американские спецслужбы.
В белорусском лесу был похоронен Советский Союз. Решившие его судьбу доложили об этом президенту США, а затем Горбачеву. И тот молча сложил с себя полномочия президента и Верховного Главнокомандующего вооруженными силами.
Знает ли человечество хоть один пример, чтобы так отдавали власть?
Так ли Горбачев был наивен, что не понимал, какой переворот в жизни страны происходит? Нет, подобная готовность отказаться от всех постов вовсе не результат наивности. С самого начала перестройки все делалось продуманно и неторопливо. Наши лидеры хорошо понимали: если сразу объявить свою конечную цель – заменить социалистический строй и распустить компартию, – нетрудно себе представить, какое это вызвало бы народное негодование.
Сама идея принадлежала не им, такая задача была обозначена как первостепенная в планах западных спецслужб по ликвидации нашего строя. Они даже указывали, каким способом можно этого достигнуть. Их методы постепенно становились и методами перестройки. Изо дня в день, из месяца в месяц стали обливать компартию грязью.
Сбылась давняя мечта буржуазии, о которой писала еще в 1919 году упоминавшаяся японская газета; «контроль над Россией» и ее «неразвитыми колониями» поставлен. Сегодня западные президенты постоянно диктуют нам условия: не примете нашей программы – не дадим денег. Сегодня нам диктуют западные банки: не будете действовать согласно нашим планам – не получите денег. И мы действуем по их указке, никуда не денешься, деньги жизненно необходимы.
А чтобы раздробленные куски великого государства не вздумали вновь объединиться, ибо жить врозь невыносимо трудно, их молниеносно признали и оптом приняли в ООН. Теперь за влияние на нас, ставших беззащитными и немощными, за наши богатства идет открытая борьба. Да, мы стали немощными, это каждый по себе чувствует, и беззащитными, ибо дробят и разваливают наши вооруженные силы, растаскивают, распродают и разворовывают вооружение.
Западные эксперты, специалисты и консультанты проникли во все поры промышленности, сельского хозяйства, финансов – во все сферы и политики. Перед ними открываются все двери и все сейфы. Они изучают нашу жизнь и дают советы, как нам быть дальше. Но они жизни нашей не знают, и она им неинтересна, у этих дельцов ведь свои цели и задачи: они ведут борьбу за сферы влияния в богатейших районах страны, превращая их в свои сырьевые придатки.
И Япония тут же вспомнила о своих давних притязаниях: не уйдете с Курильских островов – не получите денег. Отдадим ли мы в конце концов наши, исконно русские Курилы, Россия ведь не Великобритания, которая бросила всю свою военную мощь, чтобы отстоять острова за десятки тысяч километров от своей собственной территории и отразить притязания на Фолкленды?

ПОСЛЕДНЯЯ ВСТРЕЧА С ПРЕЗИДЕНТОМ

29 ЯНВАРЯ 1991 ГОДА я в последний раз пришел в свой рабочий кабинет. Улица Дзержинского (теперь Лубянка), дом 3, 4 й этаж. Из окна виден универ. маг «Детский мир». Через огромные витрины можно наблюдать, как толпы людей переходят с этажа на этаж, от прилавка к прилавку. Они что то рассматривают, обсуждают, примеряют, покупают. Там идет своя жизнь. А моя жизнь была посвящена этим людям, я должен был обеспечить их покой. Обитателям нашей планеты не нужны войны – ни горячая, ни холодная, им нужен мир для созидания, и детям их должен быть гарантирован мирный завтрашний день.
Настала пора подвести итоги. «Холодной войны» нет, как утверждают лидеры страны. Но почему же нет покоя? Почему страна не ликует? Видимо, люди чувствуют, что мы потерпели поражение в результате действий наших лидеров. Великая страна пока еще существует, до распада остается еще почти год. Но она уже в конвульсиях, и народ ощущает эту агонию.
Я стою у окна и вспоминаю свой разговор с президентом СССР, состоявшийся в его кремлевском кабинете полчаса назад, – последний мой разговор в должности первого заместителя Председателя КГБ СССР. На президентском столе белеет только один лист бумаги. Это указ о моем освобождении от должности и переходе на работу в группу Генеральных инспекторов Министерства обороны СССР. Сейчас президент его подпишет.
За столом – трое: Горбачев, Крючков и я. Мы беседуем уже почти сорок минут. Я благодарю Горбачева за доверие, позволившее мне долгое время работать на высоких постах. Далеко не всегда я говорил то, что хотелось бы слышать членам Политбюро и правительству, старался не затушевывать подлинное положение дел. Вот и сейчас не могу уйти, не сказав о своих тревогах. Я не стал скрывать, что авторитет Горбачева в обществе заметно упал, что к нему стали относиться настороженно и демократы, и коммунисты. Надо что то делать, надо внести ясность в ту линию, которую проводит руководство страны. Неуверенность центра может привести к большой крови. Я говорил о весьма конкретных вещах.
Горбачев внимательно слушал и, казалось, был признателен за откровенный разговор.
Я не предлагал никаких конкретных мер, лишь хотелось высказать то, что наболело. Межнациональные конфликты уже весьма ощутимо давали о себе знать. Прибалтийские республики открыто не признавали центр и явочным порядком порывали с государством. Только что произошли события в Вильнюсе – нашему поколению вряд ли удастся до конца уяснить их смысл, в стране растет недовольство повышением цен, ростом преступности, наступлением коррупции.
Михаил Сергеевич почти не перебивал меня. Он выслушал все мои оценки событий в Фергане, Сумгаите, Тбилиси, Баку, в других «горячих точках», где мне довелось побывать, и заметил, обращаясь к Крючкову:
– Много мы его погоняли. – Потом обернулся ко мне; – Сколько же тебе пришлось пережить? Действительно здорово досталось!
Потом Горбачев поблагодарил меня за службу, сказал хорошие слова:
– Твоя честная жизнь не вызывает вопросов, тебя ничто не должно волновать. Но мы тебя не жалели, – повторил он, – куда только ни бросали.
Потом умолк и после недолгой паузы задумчиво сказал:
– Внуков жалко.
Я был потрясен. Значит, он думает о будущем и его предвидение совпадает с моим? Выходит, он знал, куда завел страну.
Беседа подошла к концу, мы встали. Я вышел из кабинета. В голове сумятица. По дороге в Комитет спросил у Крючкова:
– Как ты понял его последние слова?
Он пожал плечами. Потом произнес только одно слово:
– Поражен!
Мы поднялись в его кабинет, обменялись ничего не значащими фразами. Крючков пригласил меня в комнату для отдыха, налил по глотку водки и сказал:
– Выпьем за внуков.
Сорок пять лет остались позади. Впереди размышления, думы, оценки прошлого, итоги нескольких десятилетий изнурительного труда, и вот они подведены: жалко внуков…


Во главе 5-го управления КГБ.
Пятое управление КГБ СССР — структурное подразделение КГБ СССР, ответственное за контрразведывательную работу по линии борьбы с идеологическими диверсиями противника.
Важнейший этап в жизни и карьере Бобкова начался в мае 1967 года, когда на пост председателя Комитета госбезопасности был назначен Юрий Андропов. Тот момент, по воспоминаниям генерала, был отмечен «распрями между отдельными группами руководящих работников», замешанными на карьеризме и стремлении к власти. В 1968 году в составе КГБ СССР вместо секретно-политического отдела (СПО), подвергавшегося жёсткой критике, было создано 5-е управление («идеологическое», позднее «по защите конституционного строя»).
Путин на службу по линии контрразведки в следственном отделе КГБ в Ленобласти, которую Путин начал проходить в 1977 году.

Скачать книгу: http://www.rulit.me/author/bobkov-filipp-d...ree-496370.html

Сообщение отредактировал Тимур - 12.06.2022 - 7:37

[Тимур]

Знал ли Филипп Денисович Бобков о Горбачёве, Яковлеве, Шеварднадзе и более мелкой рыбёшке, как Примаков... Да, конечно, знал и мало того, они их растили на пару с Андроповым. Об этом подтверждают в своих исторических мемуарах другие высокопоставленные люди времён СССР (но об этом позже).
Филипп Денисович, сам того не подозревая написал в своих исторических мемуарах, как они растили диссидентов, антисоветчиков, как творили различные манипуляции и сваливали всё на бездействие ПБ (политбюро) в котором еще были здравомыслящие люди и пытались противостоять им. Эта партноменклатура, такие как Яковлев и др... подмяли под себя КГБ, поставив туда Андропова, а Андропов с помощью КГБ подмял под себя ЦК и ПБ. Когда Андропов умер, то даже вражеский "Голос Америки" назвал Андропова чуть ли не гением и поставил на одну планку с Лениным. Хотя свидетели говорят, что на отдыхе Андропов с Горбачёвым резались в карты, это всё на что был способен их интеллект, какие тут шахматы, например у Брежнева. И Горбачёв очень нервничал, когда его спрашивали о национальности Андропова, а Горбачёв отвечал, что мол "Они своих не бросают", это он имел вопрос про евреев.
Горбачёв сам признался, что Андропов создал команду и поставил возглавлять её Горбачёва, а за всем этим блюдило 5-е управление КГБ, созданное Андроповым.

Интервью Михаил Горбачева журналу "Бульвар Гордона".

» Кликните сюда для просмотра оффтоп текста.. «

Ровно 19 лет назад распалась великая супердержава, «империя зла» — Союз Советских Социалистических Республик

Шесть лет, которые потрясли мир, — так я бы назвал краткий исторический период с 11 марта 1985-го по 25 декабря 1991-го, когда Генеральный секретарь ЦК КПСС, первый и последний президент СССР Михаил Горбачев возглавлял огромную страну: ту, что одним представлялась великой супердержавой, а другим — ужасной империей зла. Как вскоре всем стало очевидно, Советский Союз был колоссом на глиняных ногах, и хотя запаса его прочности вполне могло хватить на царствование очередного самодержца Михаила если не до конца его жизни, то до весьма преклонных лет, Горбачев, осмотрев доставшееся наследство и осознав, что это беспросветный тупик, с крестьянской основательностью засучил рукава и занялся переустройством запущенного хозяйства.

Многовековая, утвердившаяся в российской власти, византийская традиция предписывала ему, помазаннику капээсэсному, не говорить, а вещать, не дискутировать, а приказывать, не уговаривать, а безжалостно всякое инакомыслие карать, поэтому для советскоподданных стало шоком, что Горбачев вдруг повел себя как настоящий политик западного типа. Молодой (по меркам Политбюро), энергичный, живой, он в отличие от дряхлых кремлевских старцев говорил без бумажки и без запинки, не боялся выходить сквозь охранные кордоны к толпе, пожимал протянутые ему руки, по-человечески открыто смеялся... Многие очевидцы до сих пор не могут понять, откуда это в нем — выросшем в патриархальной среде, где к родителям обращались исключительно на вы и превыше всего чтили обычай.

Увы, как и следовало ожидать, предложенный Горбачевым путь от тоталитаризма к свободе, демократии и социальной справедливости — словом, к новой, куда лучшей жизни оказался сопряжен с трудностями и лишениями. Естественно, всплеск эйфории и романтических ожиданий очень быстро сменился массовым разочарованием, усталостью и желанием повернуть назад — точь-в-точь как в притче о Моисее, который, выводя свой народ из египетского рабства, 40 лет водил его по пустыне. Впрочем, кому-кому, а воспитанному в воинствующем атеизме советскому обывателю неумение и нежелание примерить поучительный библейский сюжет на себя хотя бы отчасти простительно.

Счет, предъявленный Горбачеву впоследствии, был очень велик: припомнили ему и вырубленные в ходе пресловутой антиалкогольной кампании виноградники, и недополученные за разрушенную Берлинскую стену «отступные», и саперные лопатки, пущенные в ход в Тбилиси, и даже статус «подкаблучника», и то, что Борис Ельцин обошелся с ним, отцом перестройки, нецивилизованно (выставил из власти, что называется, без выходного пособия), вызвало у многих не элементарное сочувствие, а злорадные ухмылки. Кстати, у первого президента России после выхода на заслуженный отдых пенсия была в 11 раз больше, чем у единственного президента СССР, да и государственную резиденцию за Борисом Николаевичем сохранили, по-свойски позволив перестроить и приватизировать...

Впрочем, худа без добра не бывает. Отстраненный от власти Горбачев не удалился от людей в некие сакральные сферы, не отгородился высоким забором, чтобы не слышать упреков, — при всем желании человек, в конце ХХ века изменивший мир, не мог себе этого позволить, поскольку надо было зарабатывать на жизнь. Он и сегодня руководит фондом своего имени, возглавляет Международный Зеленый Крест, читает повсюду лекции, расписанные на месяцы и годы вперед.

Благодаря своей популярности среди бывших и нынешних мировых лидеров мистер Горби стал ярким представителем так называемой «частной дипломатии» — при этом его демократичному имиджу не вредят ни съемки в рекламе сумок и пиццы, ни лирические признания в том, что он бережно хранит первую прядь волос дочки и роддомовские бирочки ее и внучек... В прошлом году Михаил Сергеевич записал с Андреем Макаревичем диск «Песни для Раисы», который был продан на благотворительном аукционе в Лондоне за 170 тысяч долларов, — эти деньги перечислены на лечение больных лейкозом детей (как, кстати, и 250 тысяч фунтов стерлингов, заплаченных за ужин с Горбачевым звездой Голливуда Хью Грантом).

В 1996 году Михаил Сергеевич выставил свою кандидатуру на выборах президента Российской Федерации и получил полпроцента голосов, а сегодня его реформаторскую деятельность, по данным социологов, положительно оценивают около трети россиян, причем каждый второй из них полагает, что перестройка была жизненно необходима и альтернативы ей не было. Что ж, большое видится на расстоянии, и история (Горбачев в это свято — пусть и несколько наивно! — верит) расставит все по местам. Рано или поздно люди поймут: если он в чем-то и «виноват», то лишь в том, что не хотел ломать их через колено и был против навязывания обществу болезненных преобразований методом государственного принуждения, как это делали все российские властители, от Петра I до Сталина с Ельциным включительно.

Очень скоро, 2 марта 2011 года, Михаил Сергеевич Горбачев отметит 80-летие. Слава Богу, он по-прежнему активен и бодр, хотя выдерживать дальние авиаперелеты ему уже физически трудно. В его домашней библиотеке висит листок, прикрепленный еще Раисой Максимовной, на котором рукой любимой жены написано: «Проигрывает не тот, кто устал, а тот, кто остановился»...



Дмитрий ГОРДОН
"Бульвар Гордона"



«ДВЕ НЕДЕЛИ Я БЫЛ ВИКТОРОМ»

— Добрый день, Михаил Сергеевич, спасибо, что согласились принять, и простите, что ворую у вас часть выходного. Встречаемся мы уже третий раз, а я не устаю благодарить вас за то, что разрушили эту огромную, бездушную и неповоротливую машину, в течение 70 лет подавлявшую на одной шестой части суши все живое, и приблизили нас к нормальной человеческой жизни...

— Ну нет, такую благодарность принимаю только отчасти, потому что задача у нас была модернизировать, очеловечить систему, опереться на механизмы, которые, с одной стороны, люди могли бы использовать, признавать и уважать, а с другой — при этом учитывалось бы общественное мнение. Не все, увы, получилось...

— ...тем не менее с исторической точки зрения вы оказались, на мой взгляд, победителем. Кстати, это правда, будто назвали вас не Михаилом, а Виктором, что в переводе с латинского и означает «победитель»?

— Ты знаешь (улыбается), да — целых две недели я был Виктором, ну а потом меня привезли в соседнее село Летницкое (теперь оно в Ростовской области), где церковь была, — крестить. У деда Андрея спросили: «Как назовем?». — «Михаилом». Все! Там демократия простая была, и хотя отец и мать на крещении, конечно, присутствовали, права голоса не имели.

— Михаил в переводе с древнееврейского — равный Богу: вы себя таким ощущаете?

— Во всяком случае (улыбается), я об этом читал. Когда родилась Иришка, мы на подходе к родам книжки всякие об именах собирали (одна у меня до сих пор сохранилась). Хотелось чего-то такого, что время уже приняло и одобрило, и у нас, я считаю, хорошие, понятные имена носят и внучки Ксения с Анастасией, и правнучка Александра.

— Совсем юным, в 17 лет, как знатный комбайнер, вы были награждены орденом Трудового Красного Знамени...

— Вот это (смеется) ошибкой не было! Орденов раздавали мы много — в том числе, очевидно, и я, и не все было бесспорно...

— ...но в то время такие награды за здорово живешь не давали...

— Тогда точно нет: это уже потом их направо и налево стали вручать.

— Сельский труд вам знаком с детства — вы до сих пор в душе крестьянин?

— Люблю село, люблю побродить по полям — все это мне дорого, но где бы ни был, прежде всего ценю и уважаю людей. Земля и человек на земле — вот самое главное, с них начинается все, и хотя землевладельцем не стал и к этому не стремился, землю люблю.

— Многие видные государственные деятели, которые с вами работали, говорили мне, что из аграрного Ставропольского региона, который, в общем-то, практически не поставлял в Москву руководящие кадры, вас перетянули в столицу два человека — Андропов и Суслов, которые к Ставрополью были близки: лечились и отдыхали именно там. Они и впрямь сыграли в вашей судьбе решающую роль?

— В 78-м году на ноябрьский пленум, назначенный на воскресенье (на нем Горбачев был избран секретарем ЦК КПСС. - Д. Г.), я приехал в субботу — в тот день мой друг Марат Грамов, руководитель Госкомспорта СССР, отмечал 50-летие. Сразу отправился к нему домой на Малую Филевскую — начало заседания, в смысле трапезы, планировалось с 12-ти дня, и до этого совершенно не знал, что меня будут рекомендовать секретарем ЦК.

Тем временем на Старой площади Горбачева давай разыскивать — не могут найти. Запросили хозяйственные службы: «За транспортом он обращался?». Там отвечают: «Да». — «А ну найдите водителя!» — разведка уже пошла. Расспросили его: «Ты куда пассажира отвез?». — «Туда-то». Посмотрели, кто там из ставропольцев живет, — оказалось, Марат. Звонят к нему: «Горбачев здесь?». Ну а у нас застолье в разгаре, и сын Марата — думаю, что без умысла! — ответил: «Вы не туда попали», и мы продолжали посиделки до пяти часов вечера.

— Чуть не лишил вас поста...

— (Разводит руками). Вот так, а вообще-то, должен тебе сказать, руку к моему назначению и Суслов, думаю, приложил, и Андропов. К такому выводу я пришел после, сопоставив уже все детали, и хотя прямого разговора ни с тем, ни с другим не было, оба они — не случайные в моей судьбе люди. Андропов у нас родился, жил — сейчас в наших местах Андроповский есть район, но потом вместе с отцом, терским казаком, переехал в Моздок, и уже там прошло его детство.

— Суслов, в свою очередь, в тех краях партизанил...

— Михаил Андреевич приехал как раз на Ставрополье в разгар репрессий (арестован был весь состав Ставропольского крайкома), которые приобрели такие масштабы страшные, что надо было их притормозить, поэтому из Ростова, где он работал вторым секретарем обкома, его перевели к нам. Суслов пробыл у нас в общей сложности шесть лет.

«БЫСТРЕЕ БЫ ЕВРЕЙСКИЕ КОРНИ У МЕНЯ ОТЫСКАЛИ — ТОГДА, МОЖЕТ, НАЙДУ СПОНСОРОВ»

— Михаил Сергеевич, а какое-то особое отношение к себе Андропова вы ощущали?

— Несмотря на разницу в возрасте, думаю, мы с ним все-таки подружились, хотя, когда на пленуме меня избирали секретарем ЦК, предлагал мою кандидатуру, конечно же, Брежнев. В перерыве меня пригласили зайти туда, где собирались члены Политбюро: дескать, они поздравить хотят (я в те минуты по старой памяти по коридорам с друзьями разгуливал). Поблагодарил одного, другого, третьего... Леонид Ильич очень кисло прореагировал, сказал: «Жаль Кулакова» (Федор Давыдович Кулаков, бывший первый секретарь Ставропольского крайкома, будучи членом Политбюро ЦК КПСС, секретарем ЦК по сельскому хозяйству, проявил себя решительным и принципиальным человеком и рассматривался как возможный преемник Брежнева. По официальной версии, скоропостижно скончался в ночь на 17 июля 1978 года от паралича сердца после семейного скандала, но существуют также версии то ли о его убийстве, то ли о самоубийстве. Косвенно это подтверждается тем, что на его похоронах отсутствовали Брежнев, Косыгин и Суслов. - Д. Г.). Это и было его поздравление, а наше общение с Андроповым продолжалось и после этого, уже на уровне ЦК — мы поддерживали активный политический контакт.


— Правду ли говорят, что Андропов евреем был?

— Не думаю, да и разве это большое имеет значение? Слушай, тогда я должен всерьез принимать то, что, как мне докладывают, несколько тысяч человек в интернете объединились и ищут у Горбачева еврейские корни. «Быстрее бы отыскали, — говорю, — тогда, может, спонсоров найду для Форума мировой политики» (созданного по инициативе Горбачева в 2001 году и задуманного как трибуна для неформального диалога и размышлений о наиболее острых проблемах мировой политики. - Д. Г.).

«ТАК ДАЛЬШЕ ЖИТЬ НЕЛЬЗЯ» — ЭТА ЗНАМЕНИТАЯ ФРАЗА РОДИЛАСЬ ПОТОМУ, ЧТО СТРАНА ЗАДЫХАЛАСЬ В НЕСВОБОДЕ»

— Начатая вами перестройка ознаменовалась окончанием «холодной войны», выводом войск из Афганистана, переходом к рыночной экономике, уничтожением монопольной власти КПСС и завершилась крахом мировой социалистической системы и распадом СССР. Меня, если честно, интересовало всегда: вот вы стали Генеральным секретарем ЦК Компартии Советского Союза — не проще ли было и дальше идти ленинским курсом, продолжать политику Брежнева, не суетиться, не затевать этих революционных преобразований? Может, в стране еще долго было бы все спокойно — запас прочности вроде бы позволял?

— Думаю, нет, все это произошло не случайно, хотя часто то, что я оказывался на той или иной работе, принимал то или иное поручение, выглядело как стечение обстоятельств. В данном же случае налицо закономерность, ибо три Генеральных секретаря умирают подряд, один за другим. В обществе недовольство бродило, потому что у руля партии и страны находилось старое, болезненное руководство — многие вообще приходили на высшие посты больными. Да, Брежнев на здоровье сначала не жаловался и многое сделал, но когда меня пригласили в Москву, прежним здоровьем он уже не отличался. По натуре динамичный, живой, Леонид Ильич к этому времени уже растерял всю мобильность — все-таки 18 лет на такой должности находился.


Я это все говорю, чтобы подойти к ответу на твой вопрос — очень хороший, но непростой. Думаю, оставлять страну в таком состоянии было уже нельзя. Все главное происходило у нас на кухнях — там шли разговоры, дискуссии, люди были обескуражены тем, что страна с огромными возможностями не может их обеспечить простейшим. У нас же сколько бед было! Ну разве это проблема — зубной порошок?

— Или мыло...

— ...или туалетная бумага? Помню, комиссию целую создали под руководством секретаря ЦК Ивана Васильевича Капитонова по ликвидации дефицита женских колготок — ну представляешь? В очередях вообще до того доходило, что там придавили кого-то, здесь передрались-перессорились...

— Система давала сбои?

— Попросту не работала, и происходило это потому, что из процесса разработки и принятия решений был вытеснен человек. Не говорю, что каждый должен был идти в ЦК и там заседать, — речь о том, что люди должны иметь возможность высказывать свою точку зрения, а для этого им необходима свободная пресса, гласность...

— ...плюрализм мнений...

— Да-да-да, а какая тогда была гласность? Как только анекдот крепкий кто-то рассказывал, его тут же куда-нибудь на перевоспитание отправляли, и иногда надолго. Люди несправедливость этого чувствовали и не хотели так жить, тем более что к тому времени население у нас образованным было — если не самым образованным в мире...

— С потенциалом каким колоссальным...

— ...и в таком незавидном положении оказалось. Тогда и родилась эта знаменитая фраза: «Так дальше жить нельзя» — не знаю, придумал ее кто или сама сложилась, но то, что в народном обиходе она осталась, тоже было оценкой: страна задыхалась в несвободе.



«КОГДА Я ПРИГЛАСИЛ ШЕВАРДНАДЗЕ МИНИСТРОМ ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ, УДИВЛЕН ОН БЫЛ СТРАШНО. «НУ, ХВАТИТ, — СКАЗАЛ, — ОДИН ГРУЗИН УЖЕ БЫЛ...»

— Пару лет назад Эдуард Амвросиевич Шеварднадзе сказал мне, что перестройка (в частности, налаживание отношений с Западом), на его взгляд, началась потому, что дальше соревноваться с американцами в гонке вооружений было уже невозможно — финансово (да и интеллектуально) мы безнадежно проигрывали. Вы с Шеварднадзе, по его словам, пригласили тогда ведущих советских физиков-ядерщиков и спросили, способны ли они противостоять американским коллегам, которые изобрели, по признанию Рейгана, космическое оружие? Сначала ученые ответили утвердительно, а затем потребовали повторной аудиенции и, потупясь, признались: «Извините, мы вас обманули - это не в наших силах». Тогда якобы вы и рискнули броситься как в омут с головой в перестройку...

— Это, пойми правильно, всего лишь интерпретация действительно состоявшегося разговора, но она не совсем точна. Эдуард — человек, безусловно, умный, любит слово, хорошо им владеет и на всем, за что он ни брался, лежал отпечаток его личности, правда, я удивился, когда вдруг он сказал: «Ну как же так? С «холодной войной» покончили, начали ядерное оружие уничтожать... Столько сделано было, я всем этим занимался, а Горбачеву премию дали...

— ...Нобелевскую»...

— Он и тебе это высказывал?

— Нет...

— Я, если честно, смеялся...

Мы подружились с ним еще с комсомола — он был первым секретарем ЦК ЛКСМ Грузии. Нас разделяла, как говорится, только гора, и потом, когда я стал секретарем Ставропольского крайкома партии, мы рядом как-то держались. Он очень активно действовал, проявлял инициативу, поднимал острые темы. На него и замахивались, и покушались — устранить хотели, потому что вся эта публика, которая тайно темные делишки свои обстряпывала, в таких секретарях и таких руководителях не нуждалась.

Как-то у нас была встреча, во время которой мы долго-долго беседовали. Будучи секретарем ЦК, я всегда уходил в отпуск поздно: надо было убрать во всех почвенно-климатических зонах хлеб, обмолотить, сдать и утвердить на Верховном Совете и в Политбюро хлебофуражный баланс страны — только после этого имел право на отдых. В общем, приехал в Пицунду, Эдуард Амвросиевич (в то время первый секретарь ЦК Компартии Грузии. - Д. Г.) меня встретил, и вечер мы провели вместе. Долго потом у Черного моря ходили — это любимые мои и его места, и там от него и услышал: «Ну все, Михаил Сергеевич, дошли уже до предела! Все заржавело, прогнило — нельзя в таком состоянии дальше оставаться». Я произнес: «Согласен с тобой полностью».

Это признание ему дорого обошлось (поскольку далеко идущие имело последствия) — я, когда стал генсеком, министром иностранных дел его пригласил. Удивлен он был страшно: «Ну, хватит — один грузин уже был». — «Это серьезное предложение, — настаивал я, — я с такими-то, такими-то поговорил, и все за тебя, твою кандидатуру поддерживают»...

— Михаил Сергеевич, перестройке недавно исполнилось 25 лет: спустя четверть века вы поступили бы так же, как в 1985-м?

— Вообще-то, дату перестройки уточнить надо, потому что 25 лет прошло со дня апрельского пленума. Конечно, последующего без него не было бы — он потянул за собой всю, так сказать, цепочку, но по-настоящему перестройка началась после ХIХ партийной конференции: своими модернизационными планами и процессами она охватывала буквально все. Сейчас, когда о модернизации говорят, подразумевают прежде всего промышленность...

— ...а тогда на первом месте была идеология...

— Знаешь, если нет того, что мы называем системой, способной вовлечь, объединить людей вокруг большой цели, толку не будет. Я, вообще-то, нынешнюю линию российского руководства на модернизацию поддерживаю — это верно, но мы все никак ее не закончим. Думаю, что модернизации подлежит все, в том числе и общественные институты — должна функционировать система, которая может это нам обеспечить.

— Простите, что я вновь к своему возвращаюсь вопросу, но если бы вы начинали перестройку сегодня, поступали бы, как тогда, или внесли бы какие-то коррективы?

— В принципе, то, что мы делали, было правильно.

— Тем не менее план какой-нибудь был или события развивались спонтанно?

— Нет, плана такого, как расписание поездов пассажирских, не составляли, но ведь еще Андроповым была создана группа — я ее возглавлял! — по реформированию экономики и вообще нашей системы. Хотя это я сейчас уже сбиваюсь, потому что он такого поручения не давал, задачи реформирования системы не ставил. Думаю, Андропов в своих планах и возможных реформах так далеко не пошел бы — с его жизненным опытом, всем тем, с чем он был связан, решиться на это было невероятно трудно. Ты же помнишь, с чего он в свои первые дни начал?

...Если при нем мы, группа людей, все-таки провели встречи со всеми главами научно-исследовательских институтов, с руководителями отраслевых направлений Академии наук, с представителями регионов, республик. Надо было понять, где мы оказались, — Андропов же правильно в ту пору сказал: «Мы не знаем страны, в которой живем». Вот, соглашаясь с ним, мы и начали ее узнавать — так родились анализ, оценка ситуации и планы относительно того, что надо сделать. Мы, например, считали, что без серьезных перемен в машиностроении никакая модернизация и никакая высшая производительность труда не получится.

100 бумаг, 100 записок лежало у меня и у Николая Ивановича Рыжкова — с этого начиналось, и я даже больше скажу: необходимость перемен ощущалась задолго до нас. Ну что такое косыгинская реформа? Это опять же попытка, понимание того, что со страной надо что-то предпринимать, причем она родилась в партии, и опять же ее похоронили. Я Алексею Николаевичу Косыгину на отдыхе как-то сказал: «Что же вы реформу свою не отстаивали?». — «Ну а вы, — он спросил, — как проголосовали?» (смеется). Я руками развел: «Как все...». Он вздохнул: «Такой вот и результат».

» Кликните сюда для просмотра оффтоп текста.. «

«ПЫТАЛСЯ ЛИ ЗАПАД ЗАВЕРБОВАТЬ МЕНЯ В АГЕНТЫ ВЛИЯНИЯ? НЕ ТАКОЙ ОН ТУПОЙ, ЧТОБЫ ГЛУПОСТЯМИ ЗАНИМАТЬСЯ»


— Вы провели, слава Богу, много реформ, но особенно важным мне представляется еще и то, что на ваших руках нет крови. Определяющий, согласитесь, момент...

— Что ты — это самое главное! Мое кредо было: все через демократию, через свободу слова и без крови...

— ...а ведь сколько раз могли к силе прибегнуть. Другой бы на вашем месте...

— Ну, без этого тем не менее не обошлось — наверное, так не бывает! Все-таки кровь пролилась, но это совсем не то, что могло вспыхнуть в нашей стране, если бы неконтролируемые развернулись процессы. Можно было не только еще одну гражданскую войну получить...

— ...мировую разжечь...

— Все, что угодно. Мы же вооруженными были до... Даже не до зубов, хотя зубы (смеется) там ни при чем.

— Бывший начальник охраны президента Ельцина Александр Коржаков сказал мне, что и вы, и Борис Николаевич панически боялись спецслужб, — это правда? За вами, интересно, следили, вас слушали? Были какие-то тайные рычаги влияния на вас?

— Ну, у Бориса, я думаю, прямо на поверхности это лежало, что однажды меня даже поразило. Перед тем как мне предстояло уехать на отдых, перед августовской всей эпопеей, связанной с путчем, мы сидели втроем: я, Борис и Назарбаев — беседовали. Договаривались, что будем делать, потому что у нас уже была разработана с участием республик программа по выходу из кризиса, был завершен проект Союзного договора (мы его опубликовали), и, наконец, в июле 91-го прошел пленум, где новую обсуждали программу. По сути, речь шла о том, что мы должны брать ее за основу, и если эти материалы читаешь, сразу же видно: для Союза социал-демократический проект вырисовывался, даже если такое название там и не употреблялось.

— Вы же и будущие посты, насколько я знаю, в ходе этой беседы распределяли?

— Да, но Борис все время метался, подскакивал, бегал куда-то. У него же на опасность чутье какое-то животное, прямо скажу, было.

— Хм, а вы разве не понимали, что Крючков в это время вас слушает?

— Ну-у, я исходил из того, что они слушают все...

— ...и всю жизнь...

— Я сейчас вперед забегаю... Когда я перестал быть президентом, в доме, где мы жили, начали вытаскивать все, что подавалось нам как защита и обеспечение безопасности информации. Оказалось, под всей нашей квартирой были подслушивающие устройства расставлены. Это нормальная страна? Разве так можно?

— Однажды, я знаю, молодая журналистка спросила вас: «Михаил Сергеевич, а вы до сих пор агент ЦРУ?». Даже не дрогнув голосом, вы ответили: «Да». Она растерялась: «А почему?». — «А потому, — вы признались, — что хорошо платят»...

— Это, кстати, не так давно было — в 96-м году в Петербурге, во время моего хождения как кандидата в президенты России на встречу с избирателями. Симпатичная девочка лет 16-ти — я смотрел на нее и поражался: откуда?

— Тем не менее немало людей, даже серьезных, до сих пор уверены, что вы агент ЦРУ...

— Вот видишь! Столько всего повидали, прошли непростой жизненный путь, а в конце его в детство впадают.

— Известный украинский поэт — в прошлом ваш горячий сторонник и соратник Борис Олийнык — издал в начале 90-х эссе «Два года в Кремле, или Князь Тьмы», где утверждал, что вы являлись агентом влияния Запада...

— Я, честно говоря, поражен — мы же с ним в дружбе были... Потом уж ему, думаю, стыдно стало. Хотелось, видимо, прислониться куда-то — украинцы говорят притулиться, да?

— Точно...

— Трудно Борису, наверное, было... Тем, кто оказался на стороне Горбачева, надо было продолжать начатое дело, а это непросто — куда легче болтать, критиковать.

— Ну хорошо, но хоть когда-нибудь Запад пытался завербовать вас и сделать агентом влияния?

— Слушай, исключено — не такой Запад тупой, чтобы глупостями заниматься.

— В предыдущих беседах мы с вами много говорили о путче, а недавно Гавриил Попов сказал мне, что председатель КГБ СССР Крючков хотел заменить вас на Ельцина. Борис Николаевич, по словам Попова, об этом знал, но под нажимом демократов все-таки сыграл (и вы это мне подтверждали!) решающую роль в разгроме ГКЧП. Вы допускаете, что Крючков и впрямь хотел, чтобы Ельцин занял пост президента СССР?

— (Задумчиво). Ну вот смотри... Когда дело дошло до того, что есть программа и подписание Союзного договора уже назначено на 20 августа (то есть основные направления проработаны и страна продолжает движение в направлении демократизации), тогда в партии страсти и разгорелись. Достаточно сказать, что в 89-м году 35 первых секретарей выборы на I съезд народных депутатов СССР проиграли.

— О чем-то же это свидетельствовало...

— Конечно. В их распоряжении была вся власть, — тот самый административный ресурс, о котором мы много теперь говорим, — но ничего же не получилось. Это первое. Второе. Они были вправе рассчитывать на то, что не останутся без работы, и так и вышло — мы обо всех позаботились, но самое интересное в том заключалось, что на самом-то съезде 86 процентов народных депутатов оказались коммунистами (до того было максимум 40-47 процентов). Трудно ведь себе даже представить, в насколько острой ситуации эти выборы проходили — в каждом бюллетене было от пяти до 17 кандидатур. Казалось бы, выбирай, отыгрывайся наконец-то, за все годы, когда такой возможности не имел, и все же люди голосовали за коммунистов — в чем же тут дело?

На следующий день, когда мы собрались в Политбюро, чтобы обменяться мнениями, я пытался товарищей угомонить, потому что мозги в их головах, буквально за малым исключением, просто кипели. Я спросил: «Что случилось? Ну что вы переживаете? 86 процентов коммунистов — разве о таком когда-нибудь вы мечтали? И это — свободные выборы». Вот тут-то вдруг кто-то сказал (сейчас не вспомню уже кто, а может, и слава Богу, что запамятовал, потому что половина членов Политбюро была такого же мнения): «Да какие же это коммунисты?». — «Ах, вот вы чего хотите? — воскликнул я. — Вам подавай только нами посаженных, перед нами же отвечающих?».

Тут-то они все поняли, и 17 декабря 90-го года на IV съезде народных депутатов СССР Сажи Умалатова выступила с предложением освободить Горбачева от должности президента по поручению группы «Союз», Лукьянова. Затем состоялись несколько пленумов, где постоянно поднимался вопрос о том, что Горбачев должен уйти или, если хочет остаться, продолжать ту работу, на которую они рассчитывают, но в открытой политической борьбе ничего у них не получилось.

— Опыта не было...

— Не только — правда-то на чьей была стороне? Так-то! Если бы они таким пошли путем, неизвестно, как дело бы повернулось, ведь там же момент на одном из пленумов был. Я слушал, слушал и чувствовал: обстановка все накаляется. Знаю, что там подготовленные были люди — в том числе и мой друг Егор Кузьмич Лигачев приложил к этому руку. Выступающие добивались, чтобы Горбачев не только увидел, что к чему, но и вылетел бы пулей из зала. Так и случилось — когда выступили основной оратор и кто-то из сибиряков, я встал и заявил: «Вижу, вы тут все спланировали, подготовили, но я должен сказать, что вы ошибаетесь и толкаете страну по неверному пути. Я ухожу в отставку». Встал и ушел...

— Этого, думаю, не ожидал никто...

— Они рты разинули и не знали, что делать. Три часа заседали, а я тем временем чай пил и с помощниками беседовал. Параллельно кто-то начал составлять списки сторонников Горбачева — туда около 100 человек записались: все разделились на тех, кто другую готов создавать партию, и тех, кто останется в КПСС.


«МОГ ЛИ КРЮЧКОВ ЕЛЬЦИНА В ПРЕЗИДЕНТЫ СССР ДВИГАТЬ? ПРЯМО СКАЖУ: ОН ПЫТАЛСЯ»

— Так мог все-таки Крючков Ельцина в президенты СССР двигать?

— Я тебе прямо скажу: он пытался. Это логично — с Горбачевым не получалось, и Ельцину, который был реальным действующим лицом и имел большую власть в руках, эту идею подбрасывали.

— Иными словами, такая спецоперация планировалась?

— Ну, название это слишком высокое.



«ВОПРОС В ТАКОЙ ПОСТАНОВКЕ: ОТДАВАТЬ ВЛАСТЬ — НЕ ОТДАВАТЬ? — НЕ ОЧЕНЬ МЕНЯ ТРОГАЛ»

— Вы спустя годы сказали: «Считаю, что боролся тогда до конца, но против лома нет приема. В декабре 91-го года уже ничего нельзя было сделать — я видел, сколько вокруг меня мурла, и Ельцин не худший из них. Жизнь подбрасывала мне такие разочарования, что не дай Бог: меня предавали не только политики, о чем хорошо известно, но и люди, с которыми связывали десятилетия личной дружбы». Как чисто по-человечески вы чувствовали себя, отдавая такую власть? Я просто хорошо помню ваше обращение к народу и ваше признание: «В силу сложившейся ситуации с образованием Союза Независимых Государств я прекращаю свою деятельность на посту президента СССР»...

— Знаешь, вопрос в такой постановке: отдавать власть — не отдавать? — не очень меня трогал. Сколько ни обвиняли меня во властолюбии, я никогда не просился на большую должность, не хлопотал о повышении — процесс шел всегда сам собой. Видимо, то, что я из себя представлял, и то, что по мере накопления жизненного опыта из меня получалось, позволяло многим надеяться, что Горбачев не подведет, что какую-то ставку на него делать можно.

После смерти Черненко 10 марта 1985 года на следующий день надо было проводить заседание Политбюро и пленум, чтобы решать вопрос о новом генсеке, но я даже тогда колебался. В конце концов, рассудил так: это будет просто несерьезно с моей стороны, потому что я оказался самым молодым членом Политбюро...


— ...и кто-то должен...

— Люди скажут, подумал: «На кой черт вы тогда там нужны, если у вас при любой ситуации коленки дрожат?». Вот и решил для себя: «Если предложат, уклоняться не стану», но все попытки завести со мной до этого разговор пресекал.

Раису Максимовну, кстати, в известность поставили: «Ты должна знать... Ситуация такая, что завтра жизнь — и страны, и нашей семьи! — может здорово измениться. Если предложат возглавить Компартию (до меня доходят уже слухи, что такое не исключено), я уклоняться не буду, согласие дам». Видно, чутье женское что-то ей подсказало, потому что она спросила: «А тебе это нужно?» (смеется). Я ответил: «Речь не обо мне идет, а о стране».


«ЕЛЬЦИН МНЕ ПОЗВОНИЛ: «МОЖНО, — СПРОСИЛ, — Я ОСТАНУСЬ?». — «НУ, ТЫ... — Я ВЫРУГАЛСЯ. — ТЫ ЧТО СДЕЛАЛ? ЗАЧЕМ ВЗОРВАЛ СИТУАЦИЮ?»

— «Ельцин, — сказали однажды вы, — это моя ошибка», однако без вас он не смог бы ни появиться в Москве, ни проявиться как тот Ельцин, которого все узнали, ни стать президентом России, то есть своими руками вы привели наверх человека, который, однако, быстро забыл сделанное ему добро. Сожалеете теперь о том, что его выпестовали?

— Да, думаю, это была ошибка — я же ее еще усугубил... Когда увидел и понял, что на Ельцина положиться нельзя, надо было отправить его на другую должность...

— ...а вы сохранили...

— Видишь ли, когда он всю эту свалку затеял, пленум (октябрьский 1987 года. — Д. Г.) буквально разметал его, чуть ли не на куски разорвал, а ведь сначала ничто такого поворота не предвещало. Все шло по накатанной колее: заслушали доклад (Генерального секретаря по случаю 70-й годовщины Октябрьской революции. — Д. Г.) — обсудили его, приняли. «Что-то еще есть?». — «Нет». Лигачев уже закрывал пленум, и я говорю: «Подожди — Ельцин еще руку тянет» (смеется). Вот, понимаешь, любовь, так сказать, Горбачева к Ельцину... Нет, я действительно хорошо к нему относился.

— Любили его?

— Любил?.. (Пауза). Дали, короче, ему слово, он сказал то, что теперь известно. (Борис Ельцин, возглавлявший тогда московскую парторганизацию, попросил об отставке, назвав три основные причины своего ухода: неудовлетворительная работа Секретариата ЦК, медленный темп перестройки и формирование культа личности Горбачева. — Д. Г.). Сразу же обмен мнениями последовал — никто же не думал, что такая схватка получится. 24 человека выступили...

— ...и растерзали его?

— Места живого не оставили. Борис ошарашен был... Я его прямо спросил: «Ну, как к этому относишься?». — «За некоторым исключением, — он ответил, — все правильно». — «Возьмешь свое заявление назад?» — я продолжил.

— Дали ему, таким образом, шанс?

— Да, все шансы были использованы, но он отказался: «Нет. Все-таки нет». Ну и ладно... Приняли короткое решение: признать это выступление ошибочным, и тогда же пленум поручил Политбюро в ближайшие дни рассмотреть вопрос об отставке Ельцина на пленуме Московского городского комитета партии.

— Это правда, что после того, Московского, пленума Ельцин вспорол себе ножницами живот?

— Чуть не сказал: «Может, и хорошо было бы, кабы живот» (смеется).

— А на самом деле?

— На самом-то деле канцелярскими ножницами по ребрам чуть царапнул — не дай Бог, чтобы острия не сорвались и вглубь не ушли. Это была симуляция, причем поведение его было весьма интересным. Это же накануне ноябрьских праздников произошло, но на трибуне он как кандидат в члены Политбюро оставался. Настроение у него было хорошее, и всем своим видом Борис показывал: все нормально и все ему нипочем. Звонил мне числа 3-го, еще до праздников: «Можно я останусь?» — представляешь? «Ну, ты... — я выругался. — Ты что наделал? Зачем взорвал ситуацию?»... Как теперь рассказал Полторанин, его ближайший соратник, Ельцин рассчитывал — у него была соответствующая информация, и в результате сложилось такое мнение — что стоит ему поднять вопрос на пленуме, как секретари и прочие...

— ...последуют тут же за ним...

— ...разнесут вообще этот пленум, Политбюро и так далее. Разнесли, только его самого...

— Не знал он родную партию...

— Абсолютно — у него головокружение такое было... «Я же тебе предложил взять свое заявление назад», — напомнил ему. «Да». — «Ну, так вот, — произнес, — будем рассматривать его на пленуме городского комитета партии». Потом какое-то время проходит, и мне докладывают: «ЧП». — «Какое?». — «Ельцин...». — «Да что за черт?! Ну что там еще с ним?». — «Он, — говорят, — в комнате отдыха лежит окровавленный». Что случилось? Ничего особенного — объясняют. Трудно сказать, что это, но, скорее всего, попытка симуляции суицида.

— Позднее, после 91-го года, вы заявили: «Руки я Ельцину не подам», — и тем не менее, когда Борис Николаевич скончался, пошли на его похороны. Что вас на это подвигло: человеческое участие, готовность простить, примириться, встать выше личной неприязни перед лицом вечности?

— (Пауза). Думаю все-таки, что поступил правильно.




«ПРИШЛО НОВОЕ УКРАИНСКОЕ РУКОВОДСТВО, ПРИШЕЛ ВИКТОР ЮЩЕНКО... ОТКУДА ОН ВЗЯЛСЯ, ЧЕРТ ЕГО ПОБЕРИ?»

— Вы недавно сказали: «Перестройка победила — это я проиграл как политик». Что вы имели в виду?

— Я и сейчас так считаю, хотя многие убеждают меня, что чего-то там не додумал. Да, говорю, перестройка оборвалась, но не сама по себе провалилась — ее сорвали. Не удержали мы процесс под контролем, тем не менее все, что она начала, будет продолжаться и набирать силу. Что же меня касается... так получилось...

— В моем понимании вы человек, который изменил мир, а что сами о своей роли в истории думаете?

— Если честно, в размышлениях над этими вопросами я не убиваюсь, часто даже так говорю: история — дама капризная, так что пускай сама разбирается. Мы старались! Старались... Эта фраза на могиле немецкого канцлера Вилли Брандта высечена. Он просил: «Пожалуйста, не нагромождайте на надгробном камне ничего — напишите лишь два слова: «Мы старались».

...Мы, повторяю, старались, и если послушать при случае, что говорят о перестройке на Западе, это поразительно. Я просто не буду сейчас повторять...

— Это правда, что уже после вашей отставки Маргарет Тэтчер спросила вас: «Михаил, а тебе не хочется еще порулить?»?

— Это лет пять назад было — мы с Ириной в Америку направлялись... Там целая программа была расписана (я регулярно езжу по приглашениям в разные страны читать лекции — это источник моих заработков), а тут так совпало: Маргарет исполнилось 80 (теперь-то уже больше). Мы с Ириной в Лондон заехали, вручили ей сувенир и по-домашнему так сидели втроем, беседовали... Настроение у Тэтчер было хорошее (хотя здоровье уже не то), и она вдруг спросила: «Михаил, а тебе не хочется порулить еще?» (смеется). «Нет, Маргарет! — я ответил. — С меня хватит!». — «А я, — сказала она, — не против». Потрясающе!

— Михаил Сергеевич, а ностальгия по СССР сегодня у вас есть?

— Есть, и я открыто высказываюсь, что была одно время идея (она стала проектом, ею всерьез занимались!) создать объединенное экономическое пространство четырех стран: трех славянских и Казахстана.

Это крупная идея была, и, кстати, там уже десяток или два было подписано соглашений (еще около 70-ти надо было подписать), но пришло новое украинское руководство, пришел Виктор Ющенко... Откуда он взялся, черт его побери! Вот берутся такие откуда-то, понимаешь? Мы встретились как-то за рубежом, и он пытался меня убедить...

— ...в том, что Бандера — герой?

— (Смеется). Я вот опять повторяю: хорошо бы сейчас к этой идее вернуться — там же много лежит подготовленных документов, часа своего ожидают. Надо бы довести этот процесс до конца, разобраться, людей, если нужно, спросить.



«НА МОЙ ВЗГЛЯД, ПРОЕКТ МАССОВОГО ЗАВОЗА ВО ВЛАСТЬ ЛЮДЕЙ ИЗ САНКТ-ПЕТЕРБУРГА НЕ ОПРАВДАЛСЯ»

— Сегодня Россией управляют Дмитрий Медведев и Владимир Путин, а вот вы — человек, которого, Ильфа и Петрова цитируя, с полным правом можно назвать отцом русской демократии, как считаете: эти два лидера продолжают курс на укрепление гласности и плюрализма мнений, который заложили в Советском Союзе вы? На мой личный взгляд, в России сейчас той демократии, что зародилась при вас, нет — согласны?

— Думаю, что они, несомненно, привержены демократии, но...

— ...но по-своему...

— ...но все-таки взгляды свои пересмотрели и изменили. Я с Путиным-то давно связан — мы с ним контакты поддерживали, — и, по-моему, он был настроен достаточно прогрессивно. Сейчас тем не менее, когда и тому, и другому вдруг начали говорить, что вроде их курс перестроечный напоминает, что они, видимо, хотят по пути Горбачева идти, оба пытаются всячески откреститься...

— ...отмежеваться...

— ...как черт от ладана. Думаю, что это они напрасно...

— Вас не смущает, что в окружении первых двух лиц практически все из Санкт-Петербурга? Как раньше, в СССР, Днепропетровск был, так Питер в нынешней России, выходит, кузница кадров?

— Я уже однажды сказал, выступая в прессе, что, на мой взгляд, проект массового завоза во власть людей из Санкт-Петербурга не оправдался. Думаю, после нашей с тобой беседы, где я это еще раз повторяю, зубы у них будут скрипеть точно.

— Мне было неприятно, признаюсь, наблюдать, как примерно в одни дни по-разному праздновалось два юбилея — ваш и Бориса Николаевича Ельцина. 75-летие Ельцина отмечалось как национальный праздник: широко, мощно, в Кремле, в присутствии первых лиц, а ваше прошло незамеченным: первые лица не только не приехали — не поздравили, не наградили...

— Видишь ли, в чем тут фокус... Если бы я свое дело перестроечное продолжал, разграбления страны не было бы — думаю, она бы и не разбежалась. Сейчас ведь, судя по регулярным опросам, многие — до 60-ти процентов! — сожалеют о распаде Союза, но когда им ставят вопрос: «А возродить СССР вы бы сейчас хотели?», сказать: «Да!» почему-то боятся. Всего 9-10 процентов эту идею поддерживают.

— «У России, — уверенно заявили вы, — может быть только одно будущее — демократия». Вы до сих пор в это верите?

— Безусловно — другого ни у кого нет.

— Ваша мать Мария Пантелеевна — украинка, в том числе и поэтому вы не можете не думать о будущем Украины. Каким оно вам представляется?

— Вместе с Россией — вот самый главный мой тезис, а значит, тоже должно быть демократическим.

— Украину чуть ли не впервые заметили в мире, когда рванула Чернобыльская АЭС, поэтому обойти эту трагедию стороной я не могу. «Чернобыль, — признались недавно вы, — сделал меня другим человеком». Другим в чем?

— В понимании, прежде всего, что очень много внимания мы должны уделять экологии — и землю, и наши реки беречь. Вообще, размышляя о будущем, о том, какой должна быть страна, экологическую тему я бы сегодня назвал все-таки главной. Думаю, что дихотомия эта (последовательное деление на две части. - Д. Г.), выбор между капитализмом и социализмом ушел уже в прошлое, но исторический опыт двух этих укладов заслуживает дальнейшего углубленного изучения. Будущее, мне думается, за интегрированным обществом, где сохранены все ценности, которые себя оправдали и, как можно надеяться, позволяют вперед двигаться, но для этого надо решиться на многое... О чем ты, напомни, спросил, а то я зарапортовался...

— О Чернобыле...

— Вот я как раз и говорю, что нам такое нужно общество и общественные институты, при которых человек был бы уважаем, жил бы достойно. Чтобы страна открыта была для всех и сотрудничала с остальными, чтобы мы преодолели разрыв, который произошел между человеком и природой, потому что к старому лозунгу: «Человек — царь природы» возвращаться нельзя.




«ТАКОЕ ВПЕЧАТЛЕНИЕ, ЧТО МУЧЕНИЯМИ ДРУГИХ СТАЛИН УПИВАЛСЯ. СИДЕЛ И СМОТРЕЛ, КАК ПРОЦЕСС ЭТОТ ИДЕТ, НАСЛАЖДАЛСЯ...»

— Когда первый раз вы встретились с Рональдом Рейганом, журналисты спросили у него: «Ваше впечатление о Горбачеве?», и он ответил двумя словами: «Твердолобый большевик». Почему американский президент так вас охарактеризовал, как считаете?

— Ну, такой я и есть (смеется), хотя большевизм, сталинизм, революционизм — все то, что мы пережили и уроки из чего надо усвоить, — критикую нещадно. Я, правда, тоже охарактеризовал Рейгана так, как он того заслуживал (думаю, моя оценка верна и сегодня), — я сказал, что это, по-моему, динозавр (смеется)

— «Егор Кузьмич Лигачев, — это я вас цитирую, — мой большой друг, с которым мы политически разошлись, но человеческие отношения тем не менее не утратили, однажды воскликнул: «Проглядели мы в Горбачеве социал-демократа — ох, проглядели!». Ваша позиция и взгляды в течение жизни часто изменения претерпевали? Бывало, что и диаметрально менялись?

— Нет, и, я думаю, переход на социал-демократические рельсы был самой большой переменой. Все-таки в Коммунистическую партию я вступил десятиклассником — этим даже гордился! Советовался с отцом (он стал коммунистом на фронте), с дедом (старый партиец был), и оба они горячо мое решение поддержали. Думаю, что, вообще, без пребывания в партии не был бы тем, кем стал, — ну кто бы еще смог что-то из Горбачева слепить? Конечно, многое зависело от семьи, а она у нас работящая была: и дед, и отец, и мать — все. Корни Горбачевых — из Воронежа, а Гопкало по линии матери — из Чернигова. Кстати, и у Раисы Максимовны отец с Черниговщины.

Во мне изменения произошли все-таки, я бы сказал, в рамках социалистического взгляда и поиска новых путей. Думаю, что появившийся в последнее время социализм с человеческим лицом, с экологическими взглядами на мир и окружение — это то, что нам нужно, но от капитализма тоже следует многое взять — этого стесняться не надо. Имею, правда, в виду не тот дикий капитализм, который нам навязали, когда страну разграбили, на куски разорвали, и сейчас черт знает где мы вообще оказались...

— Все грабят и грабят, и есть еще что воровать...

— Есть! Удивительно Россия богата!..

— Несколько лет назад, когда мои родители отдыхали в Карловых Варах, с папой произошел поразительный случай. Пришел после прогулки в ресторан, что-то себе заказал, и вдруг дверь открылась и в сопровождении двух охранников в зал вошли вы. Свободных мест, кроме как за столиком с папой, не оказалось, вы подсели, и завязалась беседа (когда папа вернулся к себе в номер, на вопрос мамы: «А где ты так долго был?» — он ответил: «С Горбачевым обедал»). В частности, вы рассказали о том, как впервые получили доступ к архивам и увидели под расстрельными списками подписи Сталина и его подручных, но, насколько я знаю, в 10 классе вы сочинение написали «Сталин — наша слава боевая, Сталин — нашей юности полет» и получили за него оценку «отлично». Прошло столько времени, столько всего мы узнали, и сегодня вдруг наблюдаем в России (да и в Украине) удивительную трансформацию, когда общество вновь востребует Сталина. Снова его портреты несут на знаменах, снова ему устанавливают памятники — в частности, совсем недавно коммунисты увековечили генералиссимуса в Запорожье... Ваше отношение к отцу всех времен и народов каково?


— Ну, во-первых, я уже очень много знаю о нем и не могу согласиться с теми, кто пытается сейчас, используя такие события, как годовщина победы над фашистской Германией, обелять Сталина и создавать вокруг него ореол. Явно это был человек какого-то демонического склада, страшно трусливый... Боялся, никак места себе не находил, потому что чувствовал: творит черные, бесчеловечные дела.

После ухода Хрущева — или после того, как его ушли! — с поста первого секретаря ЦК КПСС (тогда должность главы партии так называлась) кампания по реабилитации жертв сталинских репрессий была фактически свернута, тем не менее много уже успели подготовить разоблачительных материалов, и я испытывал потребность к истории этой вернуться. Мы приняли решение Политбюро и создали специальную комиссию, которая вновь занялась реабилитацией, — поднимали документы, восстанавливали по крупицам буквально, как все в стране происходило.

— Сердце сжималось, когда со всем этим ознакамливались?

— Невероятно! Такое впечатление складывалось, что мучениями других Сталин упивался: сидел и смотрел, как этот процесс идет, наслаждался...

— Иезуит...

— Больше, чем иезуит, хуже, и знаешь, мне абсолютно понятно, почему он Ивана Грозного так высоко ставил. Представляешь, в области направлялись разнарядки: первый пункт — 10 тысяч, например, расстрелять, второй — столько-то в лагеря направить, так вот, исполнители лимита на расстрел просили добавить: выделенного количества им не хватало.

Что же для этого надо было с людьми сделать? (Горько). Общество было изуродовано, поэтому никогда, ни при каких условиях прощать эту жестокость нельзя. Столько мы потеряли народу — страна вообще была массовыми репрессиями выбита из колеи.

— Во время перестройки стала активно возрождаться церковь: в храмы немедленно потянулись со свечками бывшие коммунисты, секретари обкомов стали вдруг верующими... Вы, утверждавший тогда, что атеист, им до сих пор остаетесь?

— Вообще-то, начинать надо с того, что я крещенный, о чем мы уже говорили. Обе мои бабушки, да и дед, были очень верующими, и, кстати, одна из бабушек по фамилии Литовченко родом из Харьковской области, а дед Пантелей — с Черниговщины. Это ветвь Гопкало: у них был небольшой домик, и там в главной комнате (ее называли горницей) спали дед с бабушкой. Дальше еще были комнаты, уже для других домочадцев, так вот, в горнице находился огромный иконостас — он перед глазами у меня вот так (обводит руками воображаемый квадрат) был распластан. Там все были: Иисус Христос, Матерь Божья, Николай-угодник... Перед образами стояла лампада, и здесь, внизу, вот как ты сидишь (проводит рукой на уровне кресел и журнального столика), был столик, на котором стояли портреты Карла Маркса и кого-то еще (смеется). Видишь, и через это надо было пройти...

— Сегодня вы по-прежнему атеист?

— Да, и этого не скрываю, но в последнее время слова такого стал избегать: я, говорю, агностик.

— В пору вашего президентства о вас ходило множество анекдотов, причем, что самое интересное, они были совсем не злые. Есть ли у вас любимый анекдот о себе?

— Я не скажу, что любовь к этому жанру испытываю, тем не менее отношусь спокойно. Я знаю два анекдота — очень, конечно, неоднозначные, а самый знаменитый все же о пьянке. Стоит очередь, люди сердиты, накалены, и один из них не выдерживает. «Сейчас, — говорит, — пойду в Кремль и этого Горбачева убью». Часа через полтора возвращается. Его спрашивают: «Ну что?» (а хвост вьется такой — только чуть-чуть продвинулся). Он: «Туда очередь еще больше», но тут, конечно, уже не до смеха — совсем не до смеха...

Ну и еще один анекдот. 90-й год, осень, очереди осаждают буквально все магазины, всеобщее недовольство, Горбачев в размышлениях невеселых... надо бы посоветоваться, но с кем? — мнение ближайшего окружения уже известно. «Пригласите-ка, — просит, — Сталина». Приходит тот: «Здрасьте!». — «Здрасьте!». — «Иосиф Виссарионович, хочу совета спросить — вы видите, что происходит...». — «Да-да, вижу. Очень тяжело, очень». — «Но у вас-то ведь были ситуации и похуже. Что посоветуете-то?». Он: «Трудно даже что-то сказать, поэтому только два совета могу сейчас дать. Первый: расстрелять всех членов Политбюро» (это типа по-сталински).

— Принимается...

— «Ну, ясно», — говорю. «А второе, — он продолжает, — перекрасить здание ГУМа в розовый цвет». (Недавно стоял на параде, посвященном 65-летию Победы, и смотрел: действительно, он сейчас какой-то зеленый. Я еще в шутку подумал: «Надо все-таки попросить перекрасить»). Я удивился: «Товарищ Сталин, зачем?». Он хмыкнул: «Я так и знал, Михаил, что по второму вопросу возникнет непонимание, но главное, что по первому расхождений у нас нет» (смеется).


«ЭТО БЫЛА ОБЫЧНАЯ СИТУАЦИЯ — ВСТРЕЧАЮТ, К ПРИМЕРУ, НАС ГДЕ-ТО: «ОЙ, РАИСА МАКСИМОВНА, КАК ХОРОШО ВЫ ВЫГЛЯДИТЕ!». — «С МУЖЕМ ПОВЕЗЛО», — ВСТАВЛЯЮ СВОИ «ПЯТЬ КОПЕЕК»

— «Мы с Раисой Максимовной, — признались однажды вы, — были привязаны друг к другу насмерть». Большая была любовь?

— (С грустью). Большая.

— Вы, я знаю, с ней часто советовались, она была вашим ближайшим другом, и после ее смерти возник, естественно, жуткий вакуум. Вам сегодня по-прежнему ее не хватает?

— Да, несомненно — это самый близкий мой человек и друг очень верный. В Раисе все сочеталось: это была красивая женщина (для меня красивая), умная и преданная до конца, готовая броситься в мою защиту на кого угодно. Тогда ходило много разговоров о том, что она вмешивалась в политику, но Раиса Максимовна страшно политику не любила. Занималась (в женском таком плане) культурными вопросами, религиозными — с точки зрения возвращения утраченных ценностей, храмов церкви. Тут она, действительно, много делала, и, кстати, украинским читателям будет интересно узнать, что Щербицкому она настойчиво говорила: «Владимир Васильевич, ну отдайте вы церкви Киево-Печерскую лавру».

...В свое время кто-то из нашей семьи ходил в Киев на богомолье и притащил икону — она у нас все время в углу стояла, так вот, от меня Щербицкому легче тогда было отбиться, чем от Раисы Максимовны. «Ну ее же все равно отдадут, — твердила она, — по всему чувствую, и вас согласиться заставят. Почему же вам по своей инициативе это не сделать?». В конце концов, Владимир Васильевич согласился — это его было решение.

— Вы где-то рассказывали, что любили с Раисой Максимовной гулять в любую погоду. Особенно она обожала прогулки в метель, и вы поэтически так заметили: «Метельная страна, метельный народ...».

— Я и сейчас такого же мнения, а дождь — это любимая ее была погода. Я говорю, бывало: «Слушай, ведь дождь идет». — «Но ливня же нет, видишь?». — «Ну, хорошо»: берем зонты и идем... Ей и вопросы серьезные лучше было обсуждать на ходу.

— Это правда, что после ее смерти вы не хотели жить?

— Да, и однажды об этом даже сказал вслух. Понять меня можно, но все ребята мои...

— ...начеку были...

— ...и придерживались к тому же совершенно иного мнения.

— Правда ли, что весь гардероб Раисы Максимовны вы сохранили в неприкосновенности?

— Почти весь — все как было, так и осталось. И кабинет не тронут — я там теперь работаю.

— Вы однолюб?

— (Пауза). Хорошо это или плохо, но да.

— И что же — желания снова жениться не возникало?

— И не хотелось, и не хочется.

— Писали между тем о вашем романе с какой-то калифорнийской миллионершей — что это была за история?

— Дайана Саймон — хорошая женщина, мать троих детей и вдобавок создатель-организатор Международного Зеленого Креста в Америке. Когда она с этой своей оравой приехала к нам в Москву, мы с Раисой ее принимали, часами беседовали — так началась наша дружба. Муж ее богатым был человеком, с состоянием около миллиарда, но ее болезнь мучила... Сейчас стало лучше — это здорово. Она пишет мне письма, мы друзья.

— Легендарный переводчик Виктор Суходрев, который переводил ваши переговоры с Маргарет Тэтчер, рассказывал мне, что она смотрела на вас абсолютно влюбленными глазами, и даже невооруженным глазом было видно, что Тэтчер находится во власти вашего мужского обаяния. Вы ощущали, что госпожа премьер-министр Великобритании в вас влюблена?

— Веришь ли, я не думал об этом — некогда было.

— А он, видите, и переводить успевал, и об этом еще думать...

— Видишь (разводит руками), талант... Кстати, Маргарет и с Раисой была в очень добрых человеческих отношениях, у них сложился контакт. Мы бывали у них дома, еще когда она премьером была, и потом, уже после, в квартире. Маргарет разной бывает: одна — когда закипает яростью и со всей страстью ведет диалог или дискуссию, и совершенно другая — в обстановке домашней. Очень элегантная, на редкость внимательная...

— Правда ли, что, на ваш взгляд, сыграть Раису Максимовну в кино могла бы Чулпан Хаматова?

— Я Чулпан как актрису люблю (недавно у нее третий ребенок родился, и я ее поздравил). Когда-то меня немецкий журнал «Шпигель», по-моему, попросил назвать актеров, к которым неравнодушен, но поскольку в каждом поколении свои выдающиеся имена, я ответил, что из сегодняшних молодых выделяю Евгения Миронова и Чулпан.


«СЕЙЧАС У МЕНЯ СО ЗДОРОВЬЕМ НЕ ЛАДИТСЯ. ДИАБЕТ, И, КАК БЫВАЛО, УЖЕ НЕ РВАНЕШЬ...»

— Генеральный секретарь ЦК Компартии Советского Союза, первый и последний президент СССР, лауреат Нобелевской премии мира, президент Горбачев-фонда, человек, изменивший историю... О чем, оставаясь дома один, вы, как правило, думаете?

— Я сейчас новую книгу пишу, и это много времени отнимает, но иногда стою перед окном (особенно в зимние месяцы — те самые, метельные)... Смотрю вдаль и понимаю, что мне есть что вспомнить и есть о чем пожалеть, но все-таки в человеческом плане мне повезло, судьба такой шанс мне дала.

— И вы его использовали?

— Ну, чтобы предельно быть честным перед собой и читателями «Бульвара Гордона», должен признаться, что использовать по-настоящему так и не смог, но знаешь, что интересно? Если затеваются большие, крупномасштабные реформы, в мире не зарегистрировано ни одного случая, чтобы их довел до конца тот, кто начинал.

— Девять лет назад вы сказали мне: «Счастливых реформаторов не бывает»...

— Потом я назад стал откручивать... Как навалились все на меня: «Да как же ты можешь так говорить?»...

— Сегодня вы счастливы?

— Безусловно, хотя кто знает, что такое счастье?

— Это правда, что каждое утро вы проходите шесть километров пешком?

— Было правдой на протяжении лет 40-ка, а сейчас у меня со здоровьем не ладится. Диабет, и, как бывало, уже не рванешь...

— На вопрос: «Что вам категорически в себе не нравится?» — вы ответили: «Мой вес — при виде хорошей свиной ножки возникает искушение нарушить диету»...

— А если еще украинское сало увижу — хорошего засола, с прожилками, с прорезью... Господи, потрясающе!

— В свете антиалкогольной кампании, которую в народе до сих пор все хорошо помнят, какие у вас сегодня отношения с алкоголем?

— Какие были (смеется), такими они и остались.

— Можете себе что-то позволить?

— Ну, сказать, что мне хотелось когда-нибудь выпить, я не могу. Веришь ты или нет...

— ...верю...

— ...никогда не тянуло, что называется, принять рюмку-другую, но если на этом остановлюсь, читатели скажут: «Ну и врет Горбачев Гордону!»... Бывало, что и выпивали...

— Опять же, со слов государственных деятелей, которые с вами работали, я знаю, что в пылу полемики вы могли припечатать собеседника крепким общенародно-русским словцом. Эта любовь к ядреной лексике сохранилась?

— А как же!

— Иными словами, когда нужно было оппонента убедить...

— ...или подальше послать...

— ...вы ею пользовались?

— Неоднократно.

— Говорят, что вы были со всеми всегда на ты — так находить общий язык проще?

— Ну, наверное, это все-таки неправильно по отношению к тем, кого принимал впервые — тем более пожилым, тем более незнакомым — в таких случаях обращался на вы. Тыканье — это пережиток комсомольского прошлого: я же 10-летие Ленинскому Коммунистическому Союзу Молодежи отдал, за многое этой организации благодарен, а там все на ты. Ну а потом социал-демократы... Я даже встал как-то на заседании и говорю: «У меня предложение есть несколько вещей утвердить, и в частности, давайте друг к другу на ты обращаться. Кто-то из зала крикнул: «Прямо сегодня?!». — «Да». — «Значит, с вас начиная?». — «Да», — кивнул я.

— «Я старую одежду люблю, — как-то признались вы, — привычную, и дома вообще хожу, как бомж». Трудновато представить Михаила Сергеевича Горбачева в виде бомжа — как это, если не секрет?

— Да нет, просто дома у меня набор вещей есть расхожий, которые пора бы выбросить (смеется)... Я и сейчас так одеваюсь...

— Кто подбирает вам костюмы, рубашки, галстуки?

— За этим Иришка следит, дочка. Она беспокоится — тут я ей не помощник.

— За модой вы поспеваете? Обращаете внимание на то, что еще носят в этом сезоне, а что уже нет?

— Дочка следит — она и должна поспевать.

— Что вы сегодня читаете?

— В первую очередь все-таки то, что с политикой связано, с историей, экономикой, с текущими международными делами, — уже ко всему этому прирос. Утро мое начинается с того, что встаю, как правило, в семь-полвосьмого (в основном в семь) и слушаю радио. Потом телевизор включаю, смотрю там обзор новостей...

— Вы сериалы, говорят, любите?

— Нет (удивленно) — и никогда не любил.

— Но это правда, что фильм «Груз-200» смотрели?

— Да.

— Шокировал?

— Не то слово!

— На ваш взгляд, это надо показывать?

— Все-таки да. (Пауза). Ты вот спросил: «Любите ли сериалы?», и я сразу сказал: «Нет», но смотрю все же те, которые для меня интересны: или политические, или социально-содержательные...


«ОЛЕГ ЕФРЕМОВ НИКОГДА НЕ ПЬЯНЕЛ, ЧЕРТ, А Я, ЕСЛИ ЧУТЬ-ЧУТЬ ВЫПЬЮ, УЖЕ ХОРОШ...»

— Фильм «Брежнев» с Шакуровым в главной роли видели?

— Да. Неплохо поставлено, близко к реальности.

— Брежнева в исполнении Сергея Каюмовича вы узнали?

— Конечно. Шакуров молодец, сыграл здорово.

— Есть же картины, где играют уже вас...

— По-моему, нет, хотя... Ну да, как же! «На Дерибасовской хорошая погода, или На Брайтон-бич опять идут дожди»... Там Леонид Куравлев Горбачева изображает.

— Далек он от вас?

— Да нет, все нормально. Пойдет...

— Вы, насколько я знаю, дружили с прекрасным режиссером и актером Олегом Ефремовым...

— Вплоть до его смерти мы были друзьями, причем очень близкими.

— Что вас сближало, что у вас было общего?

— Не знаю и даже объяснить не могу. Когда-то — ему 65 лет исполнилось, а я уже был в отставке — мы собрались в ресторанчике при МХАТе имени Чехова — там есть внизу небольшой. Был Михаил... (пытается вспомнить), его тоже теперь нет...

— Ульянов?

— Ну да, Ульянов — вот что такое старость, ты понимаешь? Галя Волчек была, Майорова Лена, которая потом сгорела...

Сидим, в общем, за Олега выпиваем... Он же никогда не пьянел, черт, а я, если чуть-чуть выпью, уже хорош...

— Он и не трезвел никогда — это было его обычное состояние...

— Да-да-да! (Смеется). Олег говорит: «Слушай, а ты что, ушел — и все? (мы на ты были). Нет, так не годится. Давай начинай работу! Будем социалистическую партию создавать, и бери меня вторым секретарем». (Смеется).

— Вы же еще сыграли самого себя в художественном фильме Вима Вендерса «Так далеко, так близко!». В кино тяжело было сниматься?

— Да нет — я просто сидел за столом и газеты читал. Вдруг киношники подошли: «А что, если мы сейчас зададим вам пару вопросов, а вы ответите, порассуждаете?». Ну, я и порассуждал...

— Вы, я замечу, удостоились премии «Грэмми» за озвучание детской сказки Прокофьева «Петя и волк»...
В 2007 году Михаил Горбачев стал одним из лиц рекламной кампании «Луи Вуиттон»

— О-о-о! Это мы вместе с Биллом Клинтоном и Софи Лорен текст читали.

— Хорошая, однако, компания... Интересно было с ними работать?

— Просто чудесно, и вообще, ремесло актерское мне по душе. Люблю артистов, люблю кинофильмы! Наверное, не больше всех в России картин смотрю, тем не менее очень много.

— Знаю, что вы и петь любите...

— ...«Мы любим петь и смеяться, как дети...». (Смеется)...

— ...а особенно хорошо вам удавался романс «Утро туманное, утро седое», который Раиса Максимовна называла гимном перестройки. Почему она так считала?

— Потому что я каждое утро его исполнял — с этого как бы день начинался...

— Зная, как вам удаются украинские песни, в конце беседы я хочу предложить первому и единственному президенту Советского Союза, лауреату Нобелевской премии спеть экспромтом на украинском языке...

— Ну ты даешь (смеется)...

У сусiда хата бiла — да?
У сусiда жiнка мила.
А у мене нi хатинки,
Нема щастя, нема жiнки.

Мне еще эта нравится: почти всегда, как подопью, так ее обязательно вспомню. Сперва какую-то из этих песен исполню, а затем прочитаю еще по-украински тост. (Поет) :

Пиймо, панове, пиймо, братове,
Пиймо, поки iще п'ється!
Поки недоля нас не спiткала,
Поки ще лихо смiється.
Гей, наливайте повнiї чари,
Щоб через вiнця лилося.
Щоб наша доля нас не цуралась,
Щоб краще в свiтi жилося!

Это как раз то, что можно в любую социал-демократическую программу записать (смеется).

— Дорогой Михаил Сергеевич, хочу прежде всего поблагодарить вас за то, что уделили мне столько времени. Раньше, помните, говорили: «Спасибо дедушке Ленину за наше счастливое детство!», так вот, спасибо Михаилу Сергеевичу Горбачеву за нашу счастливую юность и за то, что в результате затеянной вами перестройки мы получили шанс быть людьми. Дай Бог вам здоровья, и я очень хотел бы, чтобы спустя почти 20 лет вы приехали в Украину (или, если вам так удобнее, на Украину — главное, чтобы приехали). Все-таки это Родина ваших предков, а значит, и ваша тоже...

— Ну что же — раз уж мы договариваемся, приеду, и уж тогда много слов от души, от сердца будет сказано всем, кто в Украине живет. Это великая ведь страна, а вместе с Россией — невероятный огромный мир, без которого остальному мировому сообществу не обойтись.

Киев — Москва — Киев



"Бульвар Гордона" , ноябрь-декабрь 2010

Часть 1 http://www.bulvar.com.ua/arch/2010/48/4cf5171ef364f/

Часть 2 http://www.bulvar.com.ua/arch/2010/49/4cfffb9b1eb17/

Часть 3 http://www.bulvar.com.ua/arch/2010/50/4d07dd9c45333/

http://www.gorby.ru/presscenter/publication/show_28456/

Сообщение отредактировал Тимур - 4.09.2018 - 9:23

[Тимур]

Период полураспада.
Руководство страны утвердило план развала СССР к началу 80-х

В этом году исполнится 20 лет с тех пор, как прекратил существование Советский Союз. Говоря о факторах, приведших к распаду сверхдержавы, вспоминают, как правило, о плачевной экономической ситуации в стране, падении мировых цен на энергоносители и крахе коммунистической идеологии. Упоминают и то, что-де Союза не стало ещё и потому, что страну предала её элита. При этом называют, как правило, две фамилии – президента СССР Горбачёва и президента России Ельцина. Это не совсем верно: да, действительно советская элита сыграла решающую роль в распаде страны, но люди, которые этому способствовали в гораздо большей степени, чем Ельцин и Горбачёв, известны лишь очень узкому кругу посвящённых, и их фамилии не скажут обывателю практически ничего. «Наша Версия» получила возможность приоткрыть завесу тайны над тем, как и кем готовился распад Советского Союза. В 1968 году был создан так называемый Римский клуб – структура, объединившая представителей мировой политической, финансовой, культурной и научной элиты. Создал клуб итальянский предприниматель Аурелио Печчеи, благодаря непосредственному участию которого в СССР был построен Волжский автозавод в Тольятти и началась сборка копий «Фиат-124» под новым названием: «Жигули».
«Печчеи не замедлил озвучить цели и задачи клуба: одной из важнейших он считал вовлечение стран соцлагеря в международные экономические процессы, – поведал корреспонденту «Нашей Версии» известный политолог Сергей Кургинян. – На Западе к тому времени уже достаточно много говорилось о том, что мировая экономика разделена крайне непродуктивно – примерно треть её находится вне рынка, в так называемом советском секторе экономики. Наличие соцлагеря препятствовало капиталистической экспансии, а значит, и развитию стран со свободным рынком».
Печчеи, положивший полжизни на то, чтобы вовлечь советских лидеров в рыночные отношения, и лично способствовавший не только контракту с FIAT, но и с «Пепсико», заявил участникам Римского клуба, что для успешного функционирования капиталистического уклада экономики «страны соцлагеря необходимо вскрывать, как консервную банку – с помощью острого консервного ножа». Осенью 1972 года неприметный заместитель начальника Госкомитета СССР по науке и технике Джермен Гвишиани вылетел в Австрию, чтобы в Лаксенбургском замке под Веной встретиться с представителями Римского клуба и Международного института прикладного системного анализа (МИПСА, или, в латинской транскрипции, IIASA). МИПСА на тот момент был только-только основан – его учредителями стали США, СССР, Канада, Япония, ФРГ, ГДР и ещё несколько европейских стран. За глаза МИПСА называли «проектом двух разведок» – КГБ и ЦРУ – и считали некоей переговорной площадкой для элит капстран и государств социалистического лагеря. Сорокатрёхлетний Гвишиани был именно тем, кому советская партноменклатура поручила наводить мосты между СССР и Западом. И этой самой партноменклатуре он был вовсе не чужим человеком: Гвишиани был зятем советского премьера Алексея Косыгина, ни больше ни меньше – второго лица в государстве. Косыгин дружил с его отцом, генерал-лейтенантом НКВД Михаилом Гвишиани. Они были обязаны друг другу жизнью: Гвишиани спас Косыгина во время процессов по так называемому Ленинградскому делу в конце 40-х годов и не дал ему разделить участь главы Госплана Николая Вознесенского, чьим протеже Косыгин считался. В свою очередь, Косыгин пришёл на помощь Гвишиани, когда его чуть было не привлекли к суду вместе с заместителями министра МГБ Лаврентия Берии в 1953 году (генерал отделался лёгким испугом, лишившись погон, и был принудительно выдворен на пенсию, в то время как остальных соратников Берии расстреляли).
В Вене Гвишиани провёл секретные переговоры с представителями Римского клуба. Если бы тема переговоров стала известна широкой общественности – или хотя бы убеждённым противникам тесных контактов с Западом в Кремле, вроде Михаила Суслова, – Гвишиани попросту расстреляли бы за измену Родине. Ибо речь на переговорах шла не о чём ином, как о предстоящем распаде СССР. Вначале слово взяли Печчеи и лорд Цукерман и прочитали Гвишиани что-то вроде политинформации. Население славянских республик СССР не увеличивается, в то время как в Средней Азии оно растёт как на дрожжах. В то же время именно Россия обеспечивает прожиточный минимум среднеазиатских республик, выделяя им колоссальные дотации – в советской империи не окраины кормили центр, как это принято в нормальных империях, а наоборот. Положительное сальдо по ВВП было на тот момент у России и Азербайджана, более-менее сносно чувствовали себя и Украина с Белоруссией. Печчеи обратился к Гвишиани с просьбой изложить руководству СССР – премьеру Косыгину и главе КГБ Андропову – предложение Запада. Сводилось оно к следующему: повышая дотации окраин, Россия обречена нищать. Модернизация при этом почти не проводится, технологическое отставание нарастает. А в это время Китай уже готов к технологическому прорыву. Если Россия, Украина и Белоруссия освободятся от окраин в лице среднеазиатских республик и успеют провести форсированную модернизацию, то новому Союзу найдётся место где-то в экономической нише между развитым Западом и развивающимся Китаем, в так называемой полупериферии. Если же нет – СССР неизбежно придёт к экономическому коллапсу. Было и ещё одно условие, оно-то и сыграло впоследствии решающую роль: Накануне австрийских переговоров Гвишиани встретился с председателем КГБ Андроповым. О чём они договаривались, достоверно неизвестно: протоколы встречи по понятным причинам не велись. Но известно вот что: в случае провала – то есть, если о его миссии станет известно Михаилу Суслову или кому-то из «твердолобых», как называл Андропов сторонников неизменного курса на противостояние с Западом, – Гвишиани лучше покончить с собой. Ибо в этом случае КГБ придётся от него откреститься. После того как Гвишиани провёл переговоры и вернулся в Москву, он снова встретился с Андроповым. Решено было не торопить события, а для начала просчитать все риски и выгоды, которые могло принести разделение СССР. Понятно, что для такого дела была нужна площадка и нужны были специалисты – экономисты, политологи, социологи, в конце концов. МИПСА для этого не годился, нужен был научно-исследовательский институт внутри страны. Три с половиной года ушло на подготовку такой площадки – учёных отбирали по двум критериям, они должны были быть не слишком болтливыми и не должны были симпатизировать советскому укладу экономики. В идеале же они должны были быть тайными антисоветчиками – явными они быть не могли в принципе, ибо вряд ли смогли бы долгое время находиться при этом на свободе. И вот летом 1976 года заработал Всесоюзный научно-исследовательский институт системных исследований (ВНИИСИ) – как советский филиал Международного института прикладного системного анализа. Первым директором института стал не кто иной, как Джермен Гвишиани, и проработал он на этом посту 17 лет. За это время Гвишиани стал академиком АН СССР (в 1979 году), членом Римского клуба, почётным доктором Пражской высшей экономической школы, почётным членом Шведской королевской академии инженерных наук, Финской академии технических наук, почётным доктором Хельсинкской школы экономики, членом Американской академии управления, членом Международной академии управления... И почти все эти и десятки других регалий он получил, оставаясь советским подданным, неприметным и мало кому известным учёным. На то, чтобы разработать в деталях идею распада СССР, ушло несколько лет. Лишь в декабре 1982 года, после того как Андропов стал генеральным секретарём ЦК КПСС и фактическим руководителем советского государства, наработки подчинённых Гвишиани были систематизированы. Оставалось лишь представить их Политбюро и принять, таким образом, окончательное политическое решение. В Политбюро была создана так называемая комиссия Тихонова – Рыжкова для подготовки широкомасштабной экономической реформы в СССР, которая фактически была политической и ставила крест на Советском Союзе в том виде, в котором он функционировал на тот момент. Николай Тихонов был председателем Совета министров СССР (он заменил внезапно умершего Косыгина), ему было за 80, и он мог осуществлять лишь формальное руководство – в лучшем случае. Заправлял всем секретарь ЦК КПСС по экономике Николай Рыжков, в недавнем прошлом директор крупного уральского завода, которого привёз в Москву Андропов. Вряд ли Рыжков подозревал о политической подоплёке деятельности комиссии, он был всецело увлечён экономикой и о грядущем распаде страны мог не догадываться. Зато об этом хорошо знал Джермен Гвишиани, осуществлявший научное руководство этой комиссией. А помогали ему сотрудники института – Станислав Шаталин, Егор Гайдар и Пётр Авен. Результатом деятельности «комиссии Тихонова – Рыжкова» стала 120-страничная программа экономической реформы в СССР. За образец бралась Венгрия. Образование «нового Союза», предусматривавшее подписание нового союзного договора между республиками СССР, оговаривалось в приложении к программе. Но не факт, что договор подписали бы со всеми: кроме славянских республик в новом Союзе могли оказаться только Азербайджан и Прибалтика. И тут внезапно умирает Андропов. А пришедший ему на смену Константин Черненко вовсе не горит желанием реформировать СССР. В общем документ положили под сукно. Извлекли его оттуда лишь летом 1985 года, когда страну возглавил Михаил Горбачёв.

Георгий Филин Опубликовано: 18.04.2011 12:21 Отредактировано: 18.04.2011 12:21
Источник: https://versia.ru/rukovodstvo-strany-utverd...-k-nachalu-80-x