Еврейская тема, Тема про евреев Опции

[liter]

Израиль против всего мусульманского мира – и беспристрастная Америка в роли присяжного заседателя. Америка действительно одинакова беспристрастна что к евреям, что к арабам, поскольку естественным образом печется только о своих собственных интересах. Подробнее читайте в этой статье samsonblinded.org/rublog/category/peace-process. Взамен на признание поражения в вековой борьбе за еврейское государство Израиль не получает ничего. Вообще. Ноль.
Как вы считаете Израиль будет дальше сотрудничать с США или поймёт что лучше держаться с Россией???

[Nick_on]

И сразу мне вспомнился один еврей. Его зовут Яков. Он работал в одной фирме, которая торговала рубероидом. Та фирма нанимает мою фирму, чтобы я на своём автомобиле перевёз рубероид в город Тверь. Что же, едем... Садим Якова в машину, едем в г. Осиповичи, грузимся там рубероидом, далее в Тверь. Надо сказать, доехали без приключений, если не считать того, что пьяный тверской колхозник на узкой дороге сшиб мне зеркало. Корпус зеркала чуть было не угодил Якову в лицо. Я спешу его успокоить: не обращай внимания, у меня запасное зеркало есть, вешаю его и мы едем дальше Таким образом мы приезжаем в Тверь. Там с Яковом рассчитываются звонкой монетой, которую тот запихивает в свой портфель. Мы едем домой. Однако ночь близится, надо где-то заночевать. Заезжаем на весьма удобную стоянкув деревне Суетово Смоленской губернии. Я, видя, что Яков весьма озабочен своим портфелем, беру еды всякой ну и выпить само собой, - естественно, на свои кровные: чего не сделаешь ради хорошего напарника? Надо сказать, что портфель не мешал Якову кушать - в многновение ока он, орудуя одной рукой, сожрал решительно всё! Я, движимый христианским милосердием к голодному еврею, иду и опять закупаю еды на довольно круглую сумму. Тот, вполне довольный моим гостеприимством, мирно засыпает. Что же, и мне не худо отдохнуть - ведь от деревни Суетово до Минска не менее 400 км. Сон мой оказался недолгим. Просыпаюсь оттого, что рука Якова гладит меня по ноге, всё ближе подбираясь к моему мужскому достоинству. Это уже слишком! И я вопрошаю его сквозь сон: Яков, мне давно хотелось тебя спросить - ты голубой или просто педик? Тот, канеш, отдёрнув руку, сразу стал в позу: ты что, да ты не так меня понял и всё такое. Что же, - отвечаю я, окончательно проснувшись, - мой автомобиль слишком святое для меня место, чтобы говорить здесь о таких вещах. Давай выйдем на улицу. Надо сказать, Яков не отличался быстротой соображения. Он вышел на улицу. Я же, заблокировав изнутри дверь, выбросил через форточку драгоценный портфель, завёл машину и уехал со стоянки.
Приехав в Минск, я узнал, что директор фирмы, в которой работал Яков, выразил желание со мной поговорить. Что же, я всегда приветствую такое желание и готов говорить со всеми желающими хоть до петухов. Захожу в офис, а тама бабы иржут: как тебе Яков в качестве любовницы? Я сделал вид, что ничего не замечаю и захожу к директору. Надо сказать, что он тоже принадлежит к высшей расе. Он меня спрашивет:
- что у вас случилось с Яковом?
- Да вроде ничего, - отвечаю. - А что вас, собственно, беспокоит?
- Понимешь, в чём дело. Яков не хочет с тобой опять в Тверь ехать.
- Так что мне теперь, повеситься из-за этого?
- Нет, но мне хотелось бы знать, что между вами произошло.
Я отвечаю господину директору уже от души: господин директор, Вы, наверное, не знаете, что у меня крайне много забот и без вашего Якова и без вас. Вы можете взять своего Якова и засунуть себе в задницу, я же не имею свободного времени, чтобы разбираться в ваших с ним сексуальных пристрастиях! Выхожу и само собой хлопаю дверью со всей дури. А бабы-дуры в офисе смеются пуще прежнего: как тебе директор?
Вот такие вот пироги... Всё истинная правда