Стихотворные переводы, мои переводы стихов Опции

[alex алекс]

Сладкий Яд
спасибо, Николенька!

[alex алекс]

John Gay

The Barley-mow and the Dunghill

How many saucy airs we meet
From Temple Bar to Aldgate Street!
Proud rogues, who shared the South-Sea prey,
And sprung like mushrooms in a day!
They think it mean, to condescend
To know a brother or a friend;
They blush to hear their mother's name,
And by their pride expose their shame.
As cross his yard, at early day,
A careful farmer took his way,

He stopped, and leaning on his fork,
Observed the flail's incessant work.
In thought he measured all his store,
His geese, his hogs, he numbered o'er;
In fancy weighed the fleeces shorn,
And multiplied the next year's corn.
A Barley-mow, which stood beside,
Thus to its musing master cried:
'Say, good sir, is it fit or right
To treat me with neglect and slight?

Me, who contribute to your cheer,
And raise your mirth with ale and beer?
Why thus insulted, thus disgraced,
And that vile dunghill near me placed?
Are those poor sweepings of a groom,
That filthy sight, that nauseous fume,
Meet objects here? Command it hence:
A thing so mean must give offence'
The humble dunghill thus replied:
'Thy master hears, and mocks thy pride:

Insult not thus the meek and low;
In me thy benefactor know;
My warm assistance gave thee birth,
Or thou hadst perished low in earth;
But upstarts, to support their station,
Cancel at once all obligation.'

Джон Гей

Ячменный Стог и Навозная Куча

от Темпл-бар до Олдгейт стрит
толпа нарядами пестрит
и каждый там второй прохожий
делец и плут с бандитской рожей
барыш почуявший однажды,
приличным раньше был (неважно)
в деньгах сумел коль искупаться,
он с братом перестанет знаться

***
жил на земле один крестьянин,
неспешно шёл он утром ранним
своим двором, и весь в заботах
смотрел, как спорится работа
подскажет там и здесь исправит,
серпы и цепи, вилы, грабли
гусей сочтёт, о свиньях спросит,
прикинет урожай на осень
забот в труде крестьянском много,
вот у ячменного он стога:
«хозяин,недоразуменье!
за что такой позор, презренье?

ведь жизни я залог игривой,
даёт ячмень вам эль и пиво,
неужто места нет мне лучше,
с вонючей чем навозной кучей?
за что не рожь в соседях с просом,
а лошадиные отбросы?
прошу ко мне я быть добрее,
убрать позор сей поскорее!»
дождавшись, что напор остынет,
сказала куча: «ты в гордыне

смешон, нелеп, неблагодарен,
забыл ты первое из правил:
когда зерном в земле ты пленник,
моё тепло тебя согреет!
хоть мной не принято гордиться,
ты без навоза б не родился!»

***
намёк не тонок, с жизнью связан,
не забывай, кому обязан...

Сообщение отредактировал alex алекс - 28.08.2023 - 18:08

[Сладкий Яд]

John Gay

The Barley-mow and the Dunghill

Разнообразное творчество)

намёк не тонок, с жизнью связан,
не забывай, кому обязан...

Да...так и есть.

[alex алекс]

Да...так и есть.

именно!

[alex алекс]

John Gay

The Old Woman and her Cats

Who friendship with a knave hath made,
Is judged a partner in the trade.
The matron who conducts abroad
A willing nymph, is thought a bawd;
And if a modest girl is seen
With one who cures a lover's spleen,
We guess her not extremely nice,
And only wish to know her price.
'Tis thus that on the choice of friends
Our good or evil name depends.

A wrinkled hag, of wicked fame,
Beside a little smoky flame
Sate hovering, pinched with age and frost;
Her shrivelled hands, with veins embossed,
Upon her knees her weight sustains,
While palsy shook her crazy brains:
She mumbles forth her backward prayers,
An untamed scold of fourscore years.
About her swarmed a numerous brood
Of cats, who, lank with hunger, mewed.

Teased with their cries, her choler grew,
And thus she sputtered: 'Hence, ye crew.
Fool that I was, to entertain
Such imps, such fiends, a hellish train!
Had ye been never housed and nursed,
I, for a witch had ne'er been cursed.
To you I owe, that crowds of boys
Worry me with eternal noise;
Straws laid across, my pace retard,
The horse-shoe's nailed (each threshold's guard),

The stunted broom the wenches hide,
For fear that I should up and ride;
They stick with pins my bleeding seat,
And bid me show my secret teat.'
'To hear you prate would vex a saint;
Who hath most reason of complaint?'
Replies a cat. 'Let's come to proof.
Had we ne'er starved beneath your roof,
We had, like others of our race,
In credit lived as beasts of chase.

'Tis infamy to serve a hag;
Cats are thought imps, her broom a nag;
And boys against our lives combine,
Because, 'tis said, you cats have nine.'

Джон Гей

Старуха и её коты

кто с плутом дружбою попутан,
сам прослывёт в народе плутом,
матрону посчитают шлюхой,
коль шлюха у неё в подругах
гуляку ты в друзья берёшь-
цена тебе лишь медный грош
всегда так было, есть и будет
«друзей» сплетались жизни, судьбы
каков твой друг, таков и ты,
от всех семян свои цветы

жила была одна старушка,
ну, чисто ведьма, а в избушке
гуляет ветер, смрад, разруха,
то ль от мороза, то ль с испуга
вся сжалась старая карга,
а с губ срываются слова,
ни различить- мольба, проклятья?
(не повторю, чтоб вам не знать их)
и воем воют в той сторожке
голодные коты и кошки

хозяйка (не они!) шипела,
и ненависть её кипела:
«будь проклят год и день и час,
когда в свой дом взяла я вас,
вот так добро вдруг сделать сдуру,
объявят люди, что колдую,
кормила ж вас (ну, пусть не слишком)
за что ж соседские мальчишки
меня дразнили злою ведьмой,
эй ты, блохастый, мне ответь вот?

метлу, и ту они украли,
как будто бы на ней летаю
а каждый день в насмешку снова
прибьют на дверь мою подкову!»
кот тощий, как чертёнок,черный,
за всех сказал старухе злобной:
«от голода здесь сдохли мыши,
не под твоею если б крышей
карга безумная, поверь
счастливым был наш каждый зверь!»

нет положительных героев
у автора, и я не скрою:
мораль здесь не ищи глазами,
в начале басни всё сказали….

[Сладкий Яд]

John Gay

The Old Woman and her Cats

Как всегда!
Спасибо, что радуешь переводами!

[alex алекс]

Сладкий Яд
спасибо, Николенька!

[alex алекс]

John Gay

The Father and Jupiter

The man to Jove his suit preferred;
He begged a wife. His prayer was heard,
Jove wondered at his bold addressing:
For how precarious is the blessing!
A wife he takes. And now for heirs
Again he worries heaven with prayers.
Jove nods assent. Two hopeful boys
And a fine girl reward his joys.
Now, more solicitous he grew,
And set their future lives in view;

He saw that all respect and duty
Were paid to wealth, to power, and beauty.
'Once more,' he cries, 'accept my prayer;
Make my loved progeny thy care.
Let my first hope, my favourite boy,
All fortune's richest gifts enjoy.
My next with strong ambition fire:
May favour teach him to aspire;
Till he the step of power ascend,
And courtiers to their idol bend.

With every grace, with every charm,
My daughter's perfect features arm.
If heaven approve, a father's bless'd.'
Jove smiles, and grants his full request.
The first, a miser at the heart,
Studious of every griping art,
Heaps hoards on hoards with anxious pain;
And all his life devotes to gain.
He feels no joy, his cares increase,
He neither wakes nor sleeps in peace;

In fancied want (a wretch complete)
He starves, and yet he dares not eat.
The next to sudden honours grew:
The thriving art of Courts he knew:
He reached the height of power and place;
Then fell, the victim of disgrace.
Beauty with early bloom supplies
His daughter's cheek, and points her eyes.
The vain coquette each suit disdains,
And glories in her lover's pains.

With age she fades, each lover flies;
Contemned, forlorn, she pines and dies.
When Jove the father's grief surveyed,
And heard him Heaven and Fate upbraid,
Thus spoke the god: 'By outward show,
Men judge of happiness and woe:
Shall ignorance of good and ill
Dare to direct the eternal will?
Seek virtue; and, of that possess'd,
To Providence resign the rest'


Джон Гей

Родитель и Юпитер

от нас самих зависит много,
да забываем, просим бога

***
«Юпитер!-молвил человек,-
жену пошли мне, чтоб навек!»
послал жену ему Юпитер
«я муж теперь, но не родитель,
а счастлив стану, бог мой, точно
двух сыновей коль дашь и дочку?»
бог выполнил и то и это
конец? нет, басня не об этом

кто виноват, с людьми так стало,
что ни давай, всё будет мало
опять с молитвой наш родитель:
«Юпитер, не вели обидеть,
дай сыну старшему богатство,
другому- чтоб служил при царствах!
один, чтоб накопил добро
алмазы, злато, серебро
второму ж сделай так, о боже,
чтоб кланялись ему вельможи!»

еще просил он небеса:
«пусть дочка-первая краса!»
(наивен муж, кто не обрящет,
что красота в глазах смотрящих)
вздохнул и сделал бог Юпитер,
а как всё вышло, посмотрите:
стал первым скрягою на свете
сын первый, только о монете
мечтал и думал день и ночь
ни есть ни пить уже невмочь

второй успешен был вполне,
служил сначала при дворе
уже и к почестям привык,
да только там полно интриг
и пуст карман, с потухшим взором
оттуда изгнан он с позором
а что же дочь красавица?
все женихи не нравятся!
откажет им, и чья вина
что век свой проведёт одна

всю жизнь так выбирает
и тихо умирает...
сказал старик, от горя белый:
«Юпитер, что же ты наделал!»
и был ответ с небесной дали:
«у счастья, как и у медали,
две стороны,одну ты видел-
то внешний блеск, душа обитель
добра и света! а без сердца
не отворится к счастью дверца!»

***
о, как бы я хотел узнать
кого любить, чего желать...

[Allegra]

Какие разные работы - и каждая сохранила в переводе свою индивидуальность

[alex алекс]

Allegra
спасибо, Анечка! твоя оценка мне очень важна!